Альберт Налчаджян
Агрессивность человека. Том первый. Агрессия и психическая самозащита личности
© Налчаджян А. А., 2005
© Издательство «Огебан», 2005
Предисловие
Агрессия, садизм, вандализм, убийства и самоубийства – явления, сопутствующие историю человечества с незапамятных времен. Крайним выражением человеческой агрессивности является этноцид (геноцид) – позор человечества и, в частности, истории 20-го века. Различные уровни и разновидности агрессии неотделимы от жизни людей, и если мы хотим знать природу человека, его возможные действия в различных ситуациях жизни, истоки его поступков, которые оцениваются как иррациональные и деструктивные, мы должны исследовать человеческую агрессивность и ее взаимосвязи с другими психическими явлениями.
В настоящей книге предпринята попытка представить читателю современное состояние исследования человеческой агрессии и ее последствий. Общий подход автора сводится к следующим утверждениям: а) агрессия по основной своей функции является адаптивным, т. е. приспособительным механизмом как у животных, так и в жизнедеятельности людей; б) как и другие адаптивные механизмы, которыми спонтанно пользуются люди в ситуациях стресса и фрустрации, агрессия может стать чрезмерной и патологической, а потому и разрушительной; в) агрессия нередко тесно переплетается с другими психическими механизмами, составляя адаптивные или дезадаптивные комплексы и стратегии.
Об агрессии говорили уже авторы первых работ по социальной психологии. Но началом систематических научных исследований психологии агрессии следует считать публикацию книги Дж. Долларда и его соавторов «Фрустрация и агрессия» (1939 г.). Почти два десятилетия идеи этих авторов были преобладающими в области исследования психологии человеческой агрессии. И мы тоже обсудим их идеи в различных разделах настоящей книги. Следующим этапом можно считать начало 60-х годов, когда Арнольд Басс (1961) и Леонард Берковиц (1962) изобрели технику измерения агрессии в лабораторных условиях. Эти работы, а также этологические труды К. Лоренца. Н. Тинбергена и многих других стали катализаторами, стимулировавшими сотни новых исследований. Безусловен вклад психоаналитиков в исследование человеческой агрессивности и ее мотивации. Мы стремились учесть все эти достижения и делать один из первых шагов к их синтезу с целью развития общей теории агрессивности и агрессивного поведения человека.
В настоящей книге, наряду с достижениями различных научных школ и индивидуальных исследователей, представлены также скромные результаты собственных исследований автора. В некоторых главах нами предлагаются новые идеи и гипотезы. Формулируются новые проблемы, которые могли бы стимулировать эмпирические и теоретические исследования агрессии и взаимосвязанных с ней психических явлений. Хотя книга написана строго научно, она, как мы надеемся, доступна самому широкому кругу читателей. Многие явления иллюстрируются примерами из повседневной жизни и из истории разных народов. Исследование агрессии – это исследование важных и чрезвычайно интересных аспектов жизни людей, социальных и этнических групп.
В первом томе рассматриваются психологическая природа, биологические (эволюционные и физиологические) корни и механизмы агрессии[1], ее мотивация и разновидности, связь с другими механизмами психологической самозащиты личности.
Агрессия исследуется нами как на индивидуальном, так и на групповом, т. е. социально-психологическом уровнях. В этой части книги по существу представлена общая теория агрессии, которая является необходимой предпосылкой для обсуждения в последующих главах более специальных вопросов психологии человеческой агрессивности. Высказана точка зрения, согласно которой агрессию можно исследовать на трех уровнях, причем только раскрытие причин на этих трех уровнях позволяет понять истинные мотивы агрессивных действий людей. В качестве таковых выделяются следующие: 1) биологический и культурологический уровень (генетические механизмы, культурные традиции); 2) личностный и ситуационный уровни; 3) аффективный и когнитивный уровни[2].
Но сразу видно, что каждый из этих «уровней» состоит по крайней мере из двух подуровней. Так, биологический и культурный уровни вряд ли следует объединить в один уровень, ведь это весьма различные, хотя и взаимосвязанные сферы мотивации агрессивного поведения. В биологический уровень входят тесно взаимосвязанные генетический и физиологический подуровни и т. п. Детерминации всех этих уровней в определенной степени представлены в настоящей книге. Большое место уделяется взаимным связям агрессии с такими защитными механизмами, как вытеснение, подавление, атрибуция, проекция, формирование обратной реакции и другие.
Второй том посвящен в основном социально психологическим аспектам индивидуальной и групповой агрессии. В третьем томе исследуются психологические особенности особо агрессивных людей. Автор надеется, что несмотря на трудности, в скором времени сможет найти возможность для публикации этих книг.
Глава 1. Природа агрессии и агрессивности
§ 1. Агрессия: внутрипсихический и поведенческий аспекты
Агрессия – специальная форма поведения человека и животных, направленная на другие объекты и имеющая цель причинить им вред. Человек может, пройдя мимо другого, случайно, ненароком столкнуться с ним, ударить рукой, не заметив, что тот стоит рядом или проходит мимо. Человек, получивший удар, может ощущать боль, переживать чувство оскорбления, иметь другие неприятные переживания. Ему может показаться, будто ударивший его человек – агрессор, злоумышленник. Однако если у этого незадачливого «злоумышленника» не было внутренней мотивации, попросту говоря, желания совершить агрессивные действия, то его поведение в психологическом смысле нельзя считать агрессивным. В дальнейшем мы увидим, что внутренняя мотивация агрессивного поведения не сводится только к осознанным намерениям, она может быть подсознательной и сложной.
Агрессия в подлинном смысле слова имеет место лишь тогда, когда человек имел сознательное намерение или какой – либо другой внутренний мотив совершения этих вредных действий. О подлинной агрессии можно говорить тогда, когда человек хочет уничтожить какие-либо ценности[3]. Он должен понимать предмет своей агрессии как ценность, существование которой для него нежелательно.
Человечество из длительного своего опыта межличностных отношений училось различать эти два вида вредоносных действий.
Внешне агрессивными представляются многие действия людей, истинный мотив которых – желание помочь другим. Например, хирург оперирует больного, стоматолог удаляет зуб и т. п., и все они причиняют своим пациентам боль, но агрессоры ли они? Правда, о хирургах существует мнение, что они – люди агрессивные и именно поэтому выбрали такую специальность. Они, по-видимому, получают садистическое удовольствие от того, что режут людей.
Если определенные действия не завершились нанесением вреда, то это еще не значит, что они не были агрессивными. Таковы, например, неудавшиеся покушения на убийство или самоубийство.
Как мы видим, агрессия имеет два аспекта: а) внутренний, мотивационный аспект, куда, кроме мотива (например, желания) и цели агрессивных действий входят также те чувства и эмоции, например, ненависть и гнев, которые приводят к агрессивным действиям, определяют их длительность, интенсивность и разрушительную силу. Этот аспект мы еще рассмотрим несколько подробнее; б) внешний или поведенческий аспект: здесь имеются в виду различные агрессивные действия, в том числе речевые: недаром говорят о речевой деятельности человека. В последующих главах мы подробно рассмотрим также основные разновидности агрессивного поведения человека в их связи с внутренними, мотивационными и эмоциональными факторами, порождающими агрессивные действия.
Учет поведенческого аспекта агрессии позволяет дать операциональное ее определение, т. е. выразить данное явление в терминах некоторых измеряемых объектов и действий. Таковыми могут быть: а) количество попыток нанести ущерб другому, например, сослуживцу, соседу и т. п.; б) количество преступлений за определенный отрезок времени в определенной стране или в ее отдельном регионе; в) в межэтнических отношениях операциональный подход должен учесть случаи конфликтов и межэтнических агрессивных действий, например, убийств.
О важнейшей роли внутрипсихических аспектов агрессии свидетельствует то, что один и тот же внешний объект не всегда вызывает агрессивное поведение человека. По отношению к объекту живой организм, тем более человек, поведение которого отличается избирательностью, в одной ситуации проявляет агрессию, в другой ведет себя мирно. Это может быть результатом изменения внутреннего, психического состояния индивида, которое, в свою очередь, в значительной мере определяется физиологическим состоянием организма. Правда, агрессивные действия в значительной мере зависят также от внешних, ситуативных факторов, в том числе от поведения объекта, который очень часто является человеком или группой людей. Важное значение социальной ситуации ясно видно из такого, например, обычного события: мы с ребенком находимся среди людей и он совершает недопустимые, с нашей точки зрения, действия. За это, убеждены мы, он заслуживает наказания. Но мы его в данной ситуации не наказываем, откладываем наказание исходя из педагогических, эстетических и иных соображений.
Мы уже сказали, что агрессивные действия человека могут направляться как на окружающих людей и социальные группы, так и на неодушевленные предметы. Но по этому вопросу высказана еще одна точка зрения, о которой здесь необходимо сказать.
Роберт Бэрон и Дон Бирн, известные социальные психологи США, считают, что вредные действия являются агрессивными только тогда, когда направлены на людей. Направленные же на животных и особенно на неодушевленные предметы вредоносные действия считаются агрессивными только тогда, когда косвенно направлены на их владельцев. Например, повреждение автомашины следует считать косвенной агрессией, направленной против ее владельца. Если же этого нет, то вредные действия, разрушающие неодушевленные предметы, эти психологи предлагают считать лишь экспрессивными.
Эту точку зрения мы считаем весьма спорной. Принимая ее, мы не можем понять, каким образом перенесение агрессивных действий с человека на нейтральные объекты может привести к разрядке и ослаблению интенсивных агрессивных намерений, т. е. к катарсису. Добавим, что агрессия, направленная против людей, может сочетаться с экспрессивными движениями.
Мы думаем, что точка зрения упомянутых авторов, определяющих агрессию как действие, направленное на другое живое существо (организм), искусственно ограничивает сферу исследований и оставляет за ее пределами множество явлений, тоже относящиеся к категории агрессии (например, вандализм).
Но это еще не все. Такое определение приводит к серьезным ошибкам и недоразумениям. Например, А. Бандура и другие психологи экспериментально исследуют, каким образом агрессивное поведение взрослого подражается ребенком и последний так же агрессивно ведет себя с игрушкой Бобо, как и взрослый[4]. Затем нам говорят, что поскольку Бобо – не живое существо, то поведение ребенка нельзя считать агрессией[5]. Но тут же приводятся новые данные о том, что те дети, которые агрессивны к Бобо, показывают более высокий уровень агрессии и в других отношениях, проявляют другие формы агрессии[6]. Учителя и родители свидетельствуют, что они в общем более агрессивны, чем другие дети.
Но если тут налицо идея переноса агрессии от Бобо к людям и другим игрушкам, тогда возникает вопрос: что же они переносят? Или можно подойти к проблеме с другой стороны: если ребенок имеет общий высокий уровень агрессивности и конкретизирует ее на игрушках, что же он конкретизирует? Неужели агрессия, направляясь на людей или на другие живые существа, остается агрессией, а когда направляется на неживые объекты, превращается в нечто иное? Ясно, что такой вывод – бессмыслица!
А дело в следующем: а) агрессия остается агрессией независимо от своего объекта; б) подвергая агрессии Бобо, ребенок может воспринимать его как живое существо, поскольку его мышление в значительной мере является анимистической; в) наконец, еще одно важное обстоятельство: ребенок может идентифицировать Бобо с его хозяином. В таком случае агрессия, направленная на игрушку, является косвенным выражением агрессии к взрослому, ее переносом от опасного объекта на безопасный, т. е. на неспособный дать отпор предмет.
Очевидно, что ограниченное определение агрессии как вредоносного действия, направленного только на живые существа, себя не оправдывает и препятствует исследованию агрессии в полном объеме.
С рассмотренной спорной точкой зрения Р. Бэрона и Д. Бирна связана другая: они считают, что действия человека можно считать агрессивными, если есть объект (жертва или реципиент), который желает уйти от этих действий. Отсюда они приходят к весьма спорному выводу о том, будто если объект хочет быть жертвой агрессивных действий другого (например, мазохист, любовница, жаждущая внимания своего возлюбленного), то эти действия не являются агрессивными[7]. С этим, конечно же, нельзя согласиться, так как человек, совершающий подобные действия, имеет мотив, намерение нанесения вреда реципиенту своих агрессивных действий. Мы считаем, что принятие весьма распространенной точки зрения упомянутых авторов необоснованно упростило бы проблему мотивации и разновидностей агрессии.
Поскольку психологов, тем не менее, главным образом интересует агрессия, направленная на людей, здесь мы предлагаем ряд вопросов, ответы на которые могли бы расширить наши представления о социально-психологических механизмах выбора объектов агрессии.
Кто чаще всего становится объектом агрессии для человека? Тот ли индивид, к которому он безразличен, т. е. с которым не имеет никакой идентификации? Или же тот, с кем у человека имеется отрицательная идентификация? (Возможный объект агрессии в этом случае считается таким человеком, каким нельзя, нежелательно быть). Наконец, может быть, тот, с кем у человека имеется амбивалентная идентификация? (В этом случае наш субъект А и хотел бы в определенных аспектах быть таким человеком, как Б, и не хотел бы – вследствие наличия у Б неприятных для себя черт). Этот третий случай представляет значительный интерес как наиболее сложный.
Мы полагаем, что индивид Б, вызывающий амбивалентную идентификацию и установку А, чаще всего становится объектом агрессии для А, поскольку: а) А стремится иметь контакты с Б; б) А часто разочаровывается в Б; в) у А часто возникает внутренний конфликт между его противоположными установкам и идентификациями; г) А чаще всего разочаровывается в Б (т. е. фрустрируется с его стороны), что вызывает его агрессию: ведь А ждет от Б симпатии и даже любви, выражения положительных черт личности, сотрудничества и т. п., тогда как Б часто фрустрирует и разочаровывает его. Правда, следует иметь в виду, что при таких фрустрациях А может пользоваться не только агрессией, но и неагрессивными защитными механизмами. Он может, например, проецировать, рационализировать, обижаться на Б и т. д.
Итак, в психологическом смысле подлинная агрессия имеет место тогда, когда личность ставит перед собой цель нанесения вреда другому человеку или другому объекту. Человек должен иметь соответствующий мотив. Если мотив осознанный, подлинность агрессии более убедительна для человека. Наносимый вред или травма могут быть как физическими, так и психологическими. Причем исследователи человеческой агрессии очень верно отмечают, что она является поведенческим выражением враждебности и гнева личности, направленных против фрустраторов[8].