Тем не менее при приватизации промышленных предприятий и объединений Российской Федерации по методике Анатолия Чубайса «демократическое федеративное правовое государство» в лице Президента России Бориса Ельцина предпочло уполномочить высокопоставленных государственных чиновников таким образом распределять общенародную собственность, чтобы в результате они слепили фактически из самих себя – потомков революционеров-экспроприаторов («гайдаровцев») современную российскую буржуазию.
Всё вышло «просто замечательно». В начале XX века вместе со своими товарищами Аркадий Гайдар, движимый революционным правосознанием и идеей всеобщего социального равенства, пренебрёг защищённым законом правом частной собственности представителей российской буржуазии, экспроприировав в общенародную собственность Советской Республики их заводы, фабрики и рудники.
В конце же XX века его внук, Егор Гайдар, в недалёком прошлом редактор журнала «Коммунист» и газеты «Правда» (официального печатного издания КПСС), с такими же потомками революционеров-экспроприаторов, пренебрегая общенародным интересом, организовали практически безвозмездное перераспределение самой рентабельной государственной промышленной собственности между совершенно непримечательными частными лицами, не имевшими к ней никакого отношения.
Безальтернативно и безвозмездно, с ущемлением социально-экономических прав подавляющего большинства россиян, возникшее право частной собственности на промышленные активы приватизированных государственных промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов) по самой своей правовой природе не является ни исключительным, ни независимым, ни вечным и уж, конечно, никогда не будет бесспорно потомственным (наследуемым) (!).
Наоборот, по причине своей внутренней слабости, вызванной отсутствием правомерных оснований приобретения, несмотря на формально-лояльную позицию, занимаемую сегодня российской законодательной и исполнительной властью, право частной собственности некоторых современных российских капиталистов очень шатко. Достаточно всёго лишь, чтобы при определённых политико-экономических условиях подверглись серьёзной корректировке оценочные подходы к прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу тех же крупнейших горнодобывающих и нефтедобывающих промышленно-отраслевых объединений (концернов), что в свою очередь вполне может привести к очередному переделу той же самой промышленной собственности, включая какой-либо из вариантов её огосударствления (!).
Фактически – это путь по дороге бесправия от революции к революции, от экспроприации к экспроприации, пока гражданское общество, во-первых, не сочтёт для себя более приемлемым по меньшей мере морально осудить виновников затянувшегося беспредела, во-вторых, не начнёт жить, руководствуясь формально писаными законами, не противоречащими принципиальным основам общественного права справедливости, развиваясь исключительно эволюционно.
Нельзя же серьёзно требовать уважительного отношения всех и каждого к праву частной собственности всех без исключения собственников крупного бизнеса (олигархов), если совершенно определённо известно, что происхождение чьего-либо права частной собственности историко-юридическими корнями уходит в бесправие. Отсюда не приходится и рассчитывать на безусловную стабильность общественных отношений, слепо веря в то, что уже никогда не появятся те, кто захочет подменить законность справедливостью, посеяв в умах сограждан семена революционного правосознания, замешанного на неуважении к писаным законам, чьи правовые нормы иногда закрепляют, а не осуждают уже существующее бесправие.
Ибо, как из прошлого берёт своё начало будущее, так и в бесправии прошлого формируется и берёт своё начало последующее бесправие!
Ещё в конце XVIII века родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант, сформулировав понятие категорического императива, утверждал, что человек всегда и безусловно обязательно, независимо от того, извлекается ли в итоге польза или нет, должен следовать правилу: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». («История политических и правовых учений», стр. 194) В несколько ином выражении это означает, что человек должен поступать относительно других людей так, как он хотел бы, чтобы люди поступали относительно него. Общество таких людей живёт по справедливым законам, установленным государственной властью, по своему смыслу не расходящимся с естественными правами каждого человека – члена этого самого общества: право на достойную жизнь и охрану здоровья, право на гражданские и личные свободы, право на частную собственность.
Отцы-разработчики методики промышленной приватизации в России при строительстве капитализма взяли за основу итоги большевистской национализации 1917 года, в результате которой совершенно неправомерно своего права частной собственности на средства производства лишились многие состоятельные люди Российской Империи. По-сути, это было закрепление результатов бесправной революции октября 1917 года, её логичным, сходным по методам достижения цели, продолжением.
Лишь с одной оговоркой: в 1917 году было политическое действо, в основе которого лежала призрачная идея построения светлого будущего для большинства народа путём прихода к власти большевиков под прикрытием этой красивой идеи, а в 1991 году – экономико-авантюристический фарс, в основе которого лежала жажда обогащения избранного президентского меньшинства, метившего в капиталисты.
В конце 80-х годов XX века, как это уже утверждалось ранее, все граждане России юридически были равным образом избавлены от возможности обладания правом собственности на средства промышленного производства. В стране попросту отсутствовал класс капиталистов. Потомки же тех, кто по соображениям целесообразности ведения классовой борьбы был ликвидирован в период с 1917 по 1933 годы на полях гражданской войны, «растворился» в рядах зарубежной политэмиграции, был замучен в тюрьмах и лагерях, ссылках посленэповского периода борьбы с кулачеством, были лишены права даже заявлять о своих претензиях на наследство. Наследники прежней, добольшевистской российской буржуазии с их возможными претензиями на восстановление прерванного права частной собственности на средства производства стали не нужны тем, кто, опираясь на достижения своих революционных предков, добившихся власти и закрепившихся в ней, поставил перед собой задачу, запустив механизм бесправия, создать совершенно новую буржуазную элиту России (!).
Многие лица из состава этой новой российской элиты, становясь капиталистами, вопреки учению Иммануила Канта, поступали в отношении подавляющего большинства своих бывших и нынешних соотечественников так, как они, по всей видимости, не хотели бы, чтобы когда-нибудь поступили с ними, либо с их наследниками. Время не облегчит тяжесть произошедшего, и неправомерное завладение себе во благо производственными промышленными предприятиями общенародной собственности по сути природы своего происхождения на многие-многие годы вперёд останется-таки не благоприобретённым, а бесправно-приобретённым имуществом, даже если ранее имелось какое-либо формально-юридическое прикрытие президентскими или правительственными подзаконными актами процессов или результатов неправомерных приватизационных сделок.
Понимание этого сразу же привело внезапно и несказанно разбогатевших новых русских капиталистов к необходимости самим постоянно заигрывать с властью, уповая на последовательность её политики, направленной не на борьбу, а на некоторое разумное сотрудничество с представителями крупного частного бизнеса. Обоснованные опасения за своё будущее и будущее своих капиталов вынуждают современных российских олигархов принимать участие в финансировании не слишком-то обременительных социальных программ и избирательных кампаний разного рода партий, а также постепенно продвигать на государственную службу, во влиятельные «независимые» политики своих надёжных людей, прикормленных годами работы в корпоративных структурах олигархических компаний.
Новая буржуазная элита России вынуждена каждодневно и ежечасно бороться за своё влияние на высшую государственную власть, ища возможность защищать себя, свои права, права своих наследников путём принятия нужных ей законов и подзаконных актов, стремясь придать максимально правовой, законный вес своему бесправному появлению на свет и дальнейшему существованию.
Кроме этого, не менее важным направлением укрепления позиций новоявленных российских буржуа является их борьба, где за умы, а где за сердца людей, воздействовать на которые проще и быстрее всего через средства массовой информации, способные эффектно озвучить и донести до потребителя любую заказанную информацию, любую самую абсурдную популистскую политико-экономическую рекламу. Тогда любой мало-мальски видимый в микроскоп благотворительный жест может быть представлен в виде значительного события, почти гражданского подвига, а вынесенный в уголовном процессе обвинительный приговор какому-то там олигарху, деяния которого квалифицированы как хозяйственные преступления, вдруг предстанет хорошо организованным чиновничьим политическим преследованием, якобы непременно подрывающим основы демократии и свободомыслия в стране.
Несомненно, корень зла – в изначальном бесправии!
В нём объяснение ярко выраженной жизненной неуверенности некоторых современных богатейших российских «новорусских» буржуа в своём безоблачном завтрашнем будущем на исторической Родине, а также основная, самая весомая причина их стремлений как можно скорее вывести значительную часть своих капиталов за рубеж под защиту иностранного законодательства. Конечно, отмыв капиталы за рубежом, со временем они постепенно частично вернут их в Россию, но уже через зарубежные компании и под флагом иностранных инвестиций (!).
С данными выводами наверняка согласится большинство граждан современной России, особенно те, кто ещё хорошо помнит промышленную приватизацию по-Чубайсу, и пусть на уровне подсознания – природного «кухонного» чутья – понимающие, что молниеносное обогащение новой буржуазной элиты и обнищание десятков миллионов россиян стало возможным лишь благодаря допущенному бесправию, продолжительно поощрявшемуся на высочайшем государственном уровне.
Не вызывает сомнений, первопричину многих событий, происходивших и происходящих сегодня в современной России, следует искать в интригах прошедшей приватизации, прежде всего, крупнейших российских государственных предприятий и объединений (концернов) добывающей промышленности, а никак не в приватизации объектов, эксплуатация которых связана исключительно с жизнедеятельностью человека, таких, например, как квартиры в жилых домах.
С формально-правовой точки зрения эти две разновидности приватизации, конечно, сходны друг с другом, но с точки зрения экономического содержания и политического значения – они различны. И это различие – в целях использования приватизированного имущества: в одном случае целью является получение прибыли, в другом – решение социальных проблем конкретного человека путём наделения его правом частной собственности на жилое помещение. Даже тогда, когда жилое помещение после приватизации сдаётся собственником в пользование третьим лицам на основании договора коммерческого найма с целью получения дополнительного дохода, целевая направленность использования объекта не меняется. Получение дохода здесь не связано с использованием труда наёмных работников, а, значит, коренным образом отличается от использования, к примеру, фабрики, где доход собственника формируется благодаря эксплуатации не только приватизированных основных средств производства и, допустим, природных источников сырья, но и труда наёмных работников.
Путём параллельного проведения приватизации промышленных предприятий и приватизации жилых помещений российским реформаторам 90-х годов XX века удалось снять возможную социальную напряженность в гражданском обществе, отвлечь народ тем, что было ему ближе и понятней. В отношении большинства граждан России сработал принцип: лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Самые мощные «журавли производства», стоявшие на нефтяных и рудных месторождениях, не по праву, а по авторитарной воле первого российского президента достались точно по адресу избранным им гражданам, высоко вознёсшимся благодаря этому в общественной иерархии. А «жилищные синицы» с их коммунальными проблемами – остальным миллионам россиян. Главное, что и там безвозмездно, и там бесплатно!
Именно это и позволило на достаточно продолжительное время объединить большинство российского народа, готового своим личным участием в «жилищно-бытовой» приватизации косвенно поддержать и политику неправомерного растаскивания бывшего народного хозяйства страны, проводимую под прикрытием и по одобрению Президента России Бориса Ельцина.
Конечно, стоит отметить, в результате получения в частную собственность жилого помещения конкретный человек решал не только свои социально-экономические проблемы, но поднимался и уровень его правовой культуры, возрастала способность самостоятельно ориентироваться в окружавшем мире, опираясь на собственный опыт обладания пусть малой, но недвижимостью. В России за короткий срок появился целый класс мелких собственников, который своим существованием создал благоприятные условия для дальнейшего «выращивания» необходимого для крупного бизнеса, социально ориентированного на него общественного слоя граждан страны, способного активно поддерживать политику, проводимую представителями новой капиталистической элиты.
«Если бесплатную массовую приватизацию можно назвать компромиссом с большинством населения страны, то этот компромисс, несомненно, стал самым важным политическим и экономическим решением в ходе российской приватизации», – из воспоминаний Анатолия Чубайса. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 61)
Ранее уже отмечалось, на рубеже 90-х годов XX века в России, если не брать в расчёт определённо незначительное развитие производственной кооперации, отсутствовал капиталистический способ производства, отсутствовали сами капиталисты, обладавшие на праве частной собственности основными средствами производства, использование которых посредством применения труда наёмных работников создавало условия для получения прибыли, осуществления накоплений. Отсюда и возникла необходимость первоначального накопления капитала, что легло в основу идеи проведения формально безвозмездной для всех и массовой ваучерной приватизации государственных и муниципальных предприятий, призванной завуалировать истинную цель приватизации по-Чубайсу – адресное перераспределение промышленно-отраслевых добывающих объединений (концернов), осуществлённое в пользу президентских избранников.
В соответствии с учением Карла Маркса, штудирование которого входило в обязательную программу высшего образования многих авторов методики российской промышленной приватизации, «накопление капитала предполагает прибавочную стоимость, прибавочная стоимость – капиталистическое производство, а это последнее – наличие значительных масс капитала и рабочей силы в руках товаропроизводителей. Таким образом, всё это движение вращается, по-видимому, в порочном кругу, из которого мы не можем выбраться иначе, как предположив, что капиталистическому накоплению предшествовало накопление «первоначальное» («previous accumulation» по А. Смиту), – накопление, являющееся не результатом капиталистического способа производства, а его исходным пунктом … В действительности методы первоначального накопления – это всё, что угодно, но только не идиллия… так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства. Он представляется «первоначальным», так как образует предысторию капитала и соответствующего ему способа производства. … В истории первоначального накопления эпоху составляют перевороты, которые служат рычагом для возникающего класса капиталистов». (К.Маркс, «Капитал», часть 1, глава XXIV, стр. 725-728)