– Ну, ведь всем хотя бы изредка нужен душ. Почему бы заодно и не постирать свою одежду? Поэтому все приходят ко мне. У меня бывают и иджи, и корно. Ко мне заглядывают и ополченцы, и сепы… Ну, заглядывали, пока их не отозвали. Ко мне все приходят. У меня есть бассейн. У меня шесть разных саун. У меня частные души. У меня есть вода, алкоголь, пробиотики, звуковые потоки – все, что душе угодно. Ну и пара записывающих устройств за счет фирмы, чтобы собрать для себя всю истинную грязь. Некоторые офицеры ополчения о та-а-аких вещах говорят, когда остаются одни в парилке. Понимаешь, о чем я?
Она была самым болтливым шпионом из всех, что он встречал. Когда она наконец замолчала, чтобы перевести дыхание, джедай так ей и сказал.
– Угу. Смешно, да? А как бы я, по-твоему, пережила подобные игры на протяжении двадцати трех лет? Говори столько, сколько говорю я, и окружающим будет сложнее заметить, что на самом-то деле ты не говоришь ничего.
Возможно, она нервничала. Может быть, чувствовала опасность, что клубилась на улицах. Некоторые считают, что могут удержать угрозу на расстоянии простой уверенностью в том, что они в безопасности.
– У меня тридцать семь работников. Только пять из них состоят в Разведуправлении. Все остальные просто здесь работают. Ха! Я с «Мойки» получаю в два раза больше денег, чем зарабатываю после всех лет службы. Хотя не то чтобы это было так уж сложно. Ну, ты понимаешь, о чем я. Видишь, чего стоит ранг РС-17? Смешно. Просто смешно. Чем нынче занимаются джедаи? Они вам хоть платят? Уверена, что маловато. Они любят нести всякую ерунду из разряда «Само служение – уже честь», да? Особенно когда служит кто-то другой. Готова поспорить.
Она уже собрала ему команду для путешествия по высокогорью. Шесть мужчин с тяжелым вооружением и почти новым паровым вездеходом.
– Они немного неотесанные, но все равно славные мальчики. Добровольцы, но толковые. Годы в джунглях. Двое – чистокровные корно. В хороших отношениях с аборигенами, понимаешь?
Она сказала, что из соображений безопасности сама отведет его к группе.
– Чем быстрее отправишься в дорогу, тем лучше нам обоим. Так? Я права? В это время такси бесполезны. Помни о грязи под ногами: она может проесть обувь насквозь. Эй, смотри, куда прешь, урод! Слышал когда-нибудь, что у пешеходов есть право переходить улицу? Да? Ну а твоя мамаша жрет слизь хаттов! – Она ковыляла по улице, активно жестикулируя. – Хм, а эта твоя джедайка, она ведь в розыске, да? У тебя есть способ увезти ее отсюда?
В системе Вентран у Винду был «Халлек» с двадцатью готовыми к бою посадочными транспортами и полком клонов. Он ответил:
– Да.
Где-то через пару кварталов вновь послышались очереди из бластеров, приправленные сухими пощелкиваниями, не слишком похожими на звуки попадающих лучей. Флор резко развернулась влево и начала лавировать меж прохожих.
– Опа! Сюда! Ты ведь не хочешь участвовать в этой разборке, да? Может быть, просто очередной голодный бунт, но кто его знает. Эти пощелкивания… Если это не пулевики, то я даг. Возможно, теракт каких-нибудь партизан из тех, кем верховодит твоя джедайка. Многие корно носят пулевики, а пули имеют свойство рикошетить… Пулевики. Ненавижу их. Но за ними легко ухаживать. День-два в джунглях, и твой бластер больше никогда не будет стрелять. А держи хорошее пулевое ружье в сухости, смазывай его, и оно прослужит тебе вечно. Партизанам с ружьями почему-то везет. Они, конечно, много тренируются, но ведь приходится считаться с баллистикой. Надо рассчитывать траекторию в голове. Ужас. Я в любом случае предпочту бластер.
К звукам выстрелов добавилась новая нота: глубокое, гортанное «трум-трумтрумтрум». Мейс оглянулся: какой-то легкий скорострельный бластер – Т-21 или, может быть, мерр-сонновская «Молния».
Военное снаряжение.
– Было бы неплохо, – медленно произнес он, – уйти с улицы.
Пока она заверяла его: «Нет, нет, нет, не волнуйся, эти драки надолго не затягиваются», – джедай попытался просчитать, сколько времени ему понадобится, чтобы достать световой меч из дорожной сумки.
Стрельба усиливалась. К ней начали примешиваться голоса: выкрики и вопли. Ярость и боль. Звуки уже не походили на восстание, скорее – на большую перестрелку. Впереди, сразу за углом, мелькали обжигающе-белые вспышки. Еще больше бластерных выстрелов рассекали воздух где-то позади. Ширясь все больше, перестрелка становилась похожей на наводнение. С каждой секундой все ближе. Винду обернулся: на этой улице пока были только обычные жители и наземный транспорт, но ополченцы уже стали проявлять к событиям интерес, начали проверять оружие, побежали в сторону переулков и перекрестков. Флор из-за спины сказала:
– Видишь? Глянь, глянь! На самом деле они же никуда конкретно не целятся. А теперь мы просто проскользнем…
Ее речь прервал булькающий хлопок. Мейс слишком много раз слышал этот звук: пар из-за нагрева высокоэнергетическим зарядом разрывает живую плоть. Глубоко вошедший бластерный выстрел. Он обернулся к Флор и увидел, как она, пьяно шатаясь, двигается по кругу, раскрашивая тротуар собственной кровью. Там, где у нее должна была быть левая рука, теперь болталась обожженная культя размером с кулак. Куда подевалась остальная часть, он не увидел.
Она бормотала: «Что? Что?»
Винду прыгнул в сторону женщины, перекатился и, вставая, точно попал плечом ей в бедренную кость. Столкновение опрокинуло разведчицу, заставив повиснуть на джедае мешком. Он поднял ее, развернулся и прыгнул обратно за угол. Яркие вспышки бластерных разрядов сопровождались невидимым шипением и щелчками сверхзвуковых пуль. Оказавшись за углом, который давал пусть слабое, но прикрытие, Мейс положил Флор на землю и прислонил ее к стене.
– Этого не должно было случиться. – Жизнь вытекала из обрубка на месте плеча. Даже умирая, она не умолкала. Нечеткий шепот: – Этого не может быть. Просто не может быть. Моя… моя рука…
Сквозь Силу мастер-джедай чувствовал ее разорванную артерию: с помощью Силы он дотянулся до нее и сжал, закрывая. Поток превратился в маленький вязкий ручеек.
– Держись. – Он закинул ее ноги на дорожную сумку, чтобы улучшить ток крови к мозгу. – Постарайся успокоиться. Ты справишься.
По пермакриту позади него застучали сапоги: в их сторону направлялся отряд ополчения.
– Помощь уже на подходе. – Мейс наклонился ближе. – Мне нужно знать место встречи и пароль для группы.
– Что? О чем ты?
– Слушай меня. Постарайся сосредоточиться. Не теряй сознание. Скажи, где мне искать мою команду и какой у нас пароль, чтобы мы узнали друг друга.
– Ты не… ты не понимаешь. Этого не может быть…
– Может. Есть. Соберись. От тебя зависят жизни. Мне нужно место встречи и пароль.
– Но… но ты не понимаешь…
Ополченцы остановились позади него:
– Эй, ты! Корно! Отойди от женщины!
Мейс оглянулся. Шестеро. Готовы стрелять. Фонарь за их спинами отбрасывал на их лица темные тени. Дула, разогретые плазмой, уставились прямо на него.
– Эта женщина ранена. Тяжело. Без медицинской помощи она умрет.
– Ты не врач, – сказал один из подошедших… и выстрелил.
2. Тяжкие преступления
У него была масса времени для того, чтобы изучить комнату для допросов.
Три на четыре метра. Дюракритовые блоки с вкраплениями гравия, чьи грани поблескивали, словно слюда. Стены от уровня пояса до потолка когда-то были кремового оттенка. Пол и нижняя часть стен раньше были зеленого цвета бродячих водорослей. То, что осталось от первоначальных красок, теперь пестрело плохо подмазанными местами, окруженными плесенью.
Сковывающее кресло, что удерживало его, находилось в лучшем состоянии. Зажимы на его запястьях были холодными и прочными, Винду не смог найти в них слабины. Впившиеся оковы на лодыжках оставляли светлые отметины в коже сапог. Пластина на груди почти не давала дышать.
Никаких окон. Одна лампа лила мягкий желтый свет из места стыка стены и потолка. Другая была сломана.
Дверь находилась позади. Любая попытка обернуться и посмотреть на нее причиняла слишком сильную боль. Стол из дюрастали в центре комнаты был расцвечен пятнами ржавчины. Он заставлял себя думать, что это ржавчина. Надеяться на это. По другую сторону стола стоял одинокий деревянный стул с ободранной спинкой.
Там, где первый выстрел угодил Винду в плечо, куртка и рубашка были разорваны. Кожа под ними была обожжена и превратилась в один большой черный синяк. Оглушающий выстрел не проникает под кожу, но давление образовавшегося пара все равно напоминает удар дубиной. Выстрел отбросил его и развернул. Глухая боль в черепе свидетельствовала о том, что минимум один заряд задел голову. Этого он не помнил.
Не помнил ничего с первого выстрела и до момента, когда очнулся в этом сковывающем кресле.
Он ждал.
Долго ждал.
Его мучила жажда. Нестерпимая тяжесть в мочевом пузыре почему-то заставляла голову болеть еще сильнее.
Осмотр комнаты и оценка собственных повреждений закончились довольно быстро. Все остальное время он вспоминал смерть Флор.
Он знал, что она умерла. Должна была умереть. Она вряд ли протянула бы даже пару минут после того, как ополчение оглушило его: без Силового зажима на артерии она бы истекла кровью за несколько секунд. Она лежала на этом грязном тротуаре, уставившись на скрадываемые огнями города звезды, а остатки ее сознания постепенно темнели, растворялись и наконец совсем исчезли.
Раз за разом он слышал тот булькающий хлопок. Раз за разом он относил ее в укрытие. И останавливал ее кровотечение. И пытался говорить с ней. И получал выстрел от тех, кто, как он думал, спешил на помощь.
Ее смерть засела у него глубоко в груди. Она пожирала его: маленький очаг инфекции, что разрастался час за часом, пока не превратился в пульсирующий нарыв. Боль, тошнота, испарина. Дрожь.
Лихорадка разума.
Не потому, что ответственность за смерть этой женщины лежала на нем. Она пожирала его потому, что он был в этом не виноват.
Мейс понятия не имел, что Флор сейчас попадет под бластерный выстрел. Сила не дала ни малейшего ключа или подсказки. Ни следа плохого предчувствия или, если быть точнее, ни одного намека, что все его плохие предчувствия собирались сложиться в нечто действительно ужасное. Ничего. Абсолютно. Это угнетало его. Что случается с джедаем, который более не может верить Силе?
Может быть, это и сломило Депу?
Он тряхнул головой, чтобы отогнать эту мысль. Винду сконцентрировал внимание на окружающей обстановке, на анализе мельчайших деталей тюрьмы. Пока не убедится во всем сам, пообещал себе Мейс, он будет придерживаться презумпции невиновности в отношении Депы. Подобные сомнения недостойны ее. И его. Но они все возвращались и возвращались, сколь бы сосредоточенно ни смотрел он на изъеденную плесенью краску на стенах.
«…Я знаю, ты считаешь меня сумасшедшей. Но это не так. Со мной случилась вещь куда страшнее.
Теперь я в здравом уме…»
Он знал ее. Знал. До мозга костей. Самые потаенные уголки ее сердца. Ее скрытые мечты и малейшие, призрачные надежды. Она не могла участвовать в убийстве мирных граждан. И детей.
«…Потому что нет ничего опаснее джедая в здравом уме…»
Не могла.
Но секунды сливались в часы, и уверенности в его мыслях становилось все меньше, пока наконец в них не стало закрадываться отчаяние. Словно он пытался убедить себя в том, что, как сам прекрасно знал, было неправдой.
Джедай почувствовал, как позади открылась дверь, – легкий ветерок коснулся его затылка. Кто-то зашел в комнату и встал чуть в стороне. Мейс обернулся, чтобы посмотреть: невысокий мужчина, человек, немного пухлый, одетый в невероятно чистую, учитывая жару и грязь, форму ополчения цвета хаки. Мужчина принес с собой небольшой чемоданчик, обитый коричневой кожей какого-то животного. Он откинул прочь от темных глаз прядь слегка секущихся волос металлического оттенка и одарил Мейса приятной улыбкой:
– Нет, прошу вас. – Он махнул рукой в сторону двери. – Лучше посмотрите туда.
Повернувшись чуть дальше, Мейс увидел коридор. В дальнем его конце стояли двое ополченцев. Оба наготове. Оба целятся Винду в лицо.
Мейс вздрогнул. Необычное расположение охраны.
– Достаточно понятно? – Мужчина обошел пленника и стол, ни на секунду не пересекая линию огня, и открыл свой маленький чемоданчик. – Мне сказали, что у вас легкое оглушение. Давайте не будем превращать его в смертельное ранение, хорошо?
Сила показала Мейсу на этом мягком теле десяток мест, одного-единственного удара в которые хватит, чтобы покалечить или убить. Этот мужчина не был воином. Но он источал энергию: значимый человек. Мейс не увидел никакой прямой угрозы от мужчины, лишь улыбчивый прагматизм.
– Не слишком разговорчивы? Я вас не виню. Что ж… Меня зовут Джептан. Я начальник службы безопасности столицы. Друзья зовут меня Лорц. Вы можете называть меня полковник Джептан. – Все с той же ничего не значащей дежурной улыбкой он сделал паузу, а спустя пару секунд прокашлялся и продолжил: – Что ж… Мы знаем, кто я. И мы знаем, кем вы не являетесь.
Он открыл идентификационные документы Мейса.
– Вы не Кинсел Траппано. И подозреваю, даже не кореллианин. Интересной биографией похвастаться не можете. Контрабандист. Пират. Наемный ствол. И так далее. – Джептан опустился на деревянный стул и сцепил пальцы на животе. Он смотрел на Мейса с приятной улыбкой. Молча. Ожидая, что тот что-нибудь скажет.
Винду мог растянуть это ожидание на дни. Без джедайской подготовки ни один человек даже близко не представляет себе, что такое настоящее терпение. Но Депа все еще там. Где-то там. Что-то делает. Чем дольше он будет до нее добираться, тем больше она сможет натворить. Он решил говорить.
«Для него – крохотная победа, – подумал Мейс. – Для меня – никакой потери».
– В чем меня обвиняют?
– Зависит от того, что вы совершили.
– Официальная версия?
Джептан пожал плечами:
– Ничего не зафиксировано. Пока.
– Тогда почему я задержан?
– Мы допрашиваем вас.
Бровь джедая вопросительно изогнулась.
– О да. Допрашиваем. – Следователь подмигнул. – Еще как допрашиваем. Я прекрасный дознаватель.
– Вы не задали мне ни единого вопроса.
Джептан улыбнулся, словно сонная лозовая кошка:
– Вопросы не особо эффективны. В вашем же случае совершенно бесполезны.
– Видимо, вы и правда хороши, – ответил Мейс, – раз смогли это понять, ни о чем меня не спрашивая.
Вместо ответа Джептан достал из чемоданчика световой меч Мейса.
Оболочка, маскирующая его под световой стержень, отсутствовала. На металле остались лишь черные следы от клея. Повертев оружие в руках, полковник снова улыбнулся:
– И пытки, видимо, тоже будут пустой тратой времени, не так ли?
Он положил световой меч на стол и раскрутил его, словно бутылку. Мейс чувствовал вращение рукояти сквозь Силу, чувствовал, как надо коснуться ее своим разумом, чтобы поднять в воздух, включить и либо направить лезвие на полковника Джептана, чтобы убить или взять в заложники, либо разрезать зажимы, что удерживали его в этом кресле…
Он не стал мешать вращению.
Теперь понятно, зачем в коридоре наготове стояли два стрелка.
Меч постепенно замедлился, пока не остановился окончательно. Его излучатель оказался направлен точно в грудь джедая.
– Думаю, сей предмет указывает на то, что вы не тот, за кого себя выдаете, – произнес Джептан.
Ловкий трюк. Мейс вновь смерил следователя взглядом, который тот спокойно выдержал.
– Джептан, – сказал наконец Мейс, – могло бы быть и коруннайским именем.
– А оно и есть, – ухмыльнувшись, подтвердил полковник. – Мой дед по отцовской линии лет эдак семьдесят назад вылез из джунглей. Но это, кхм, не принято обсуждать… Вы понимаете? Не в приличном обществе.
– А что, оно у вас здесь еще осталось? Приличное общество?
Джептан пожал плечами:
– Мое имя не более чем досадная помеха. Может быть, эта самая капля коруннайской крови и делает меня слишком гордым для того, чтобы поменять его.