Восемь лет назад заголовки газет гласили: «Лондонский соловей утонул в королевском доке!» Но разве ее мать утонула? Или ее убили? Никому не было до нее дела.
Но Милли была полна решимости узнать правду о ночи, которую она никогда не забудет. Она не успокоится, пока не отомстит за свою мать. О причине ее смерти никто не знает. Милли казалось, что об этом специально умалчивали. Имеющий дипломатический иммунитет шейх Саиф покинул страну после того инцидента, а его брат, нынешний шейх Халид, остался в Великобритании, чтобы уладить проблемы. Милли считала, что Халид намеренно позволил Саифу уйти. Судья сумел установить, что алкоголь и наркотики способствовали гибели ее матери, но кто дал ей все это? Мисс Франсин предупредила, чтобы Милли забыла о прошлом, но она не могла проигнорировать такой случай. Сев за туалетный столик, она выхватила карандаш из волос и начала писать записку.
Милли встала, чтобы продемонстрировать свою готовность уйти. Охранник что-то говорил в гарнитуру, закрепленную около его уха.
– Я уже собираю свои вещи, – сказала она.
Охранник не обратил внимания на ее слова. Она направилась к двери. Теперь ей, вероятно, не удастся дописать записку.
Внезапно дверь открылась.
– Ваше величество… – неуверенно произнес охранник.
– Да? – Халид остановился, положив руку на дверную ручку.
– Я не ожидал, что вы так скоро придете, – признался охранник.
Халид сразу заподозрил неладное.
– Ну, я здесь. – Он широко распахнул дверь. – Милли?
Он узнал бы ее где угодно, даже через восемь лет. Она изменилась до неузнаваемости, но связь между ними осталась прежней. Она стала очень красивой женщиной. Кос и очков не было и в помине, она смотрела на него твердо и уверенно.
– Ваше величество!
Милли казалась удивленной, мгновение они просто пялились друг на друга. Ее длинные волосы медового оттенка были затянуты в небрежный пучок на затылке. Она засунула в волосы карандаш и резко вскочила со стула у туалетного столика.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Пишу вам записку, – сказала она с прежней откровенностью. – По-моему, я должна это сделать.
– Записка?
– С просьбой встретиться с вами и поговорить, – объяснила она.
На него уставились ее ярко-голубые глаза.
– Кстати, здравствуйте, – прибавила она, наконец поняв, что эта встреча стала неожиданной для обоих.
– Ты всегда носишь карандаш в волосах? – спросил он, когда у нее покраснели щеки.
– Так удобнее, – ответила она. – Карандаш всегда под рукой.
Он взмахом руки прогнал охранника и стюарда, когда они вошли в каюту, чтобы выяснить, в чем дело.
– Добро пожаловать на «Сапфир», мисс Диллинджер!
Ее взгляд сказал следующее: я не гостья и, если бы не эти чертовы простыни, меня бы здесь не было.
Между ними в буквально смысле проскакивала искра. Милли испытала шок, снова увидев шейха Халида в развевающихся одеждах, которые придавали ему властности.
Пришло время все расставить по местам. Перед ней не крутой парень в джинсах, который снился ей почти каждую ночь, а всемогущий король. Она сейчас находится на его яхте и не имеет права с ним флиртовать. Каким бы красивым он ни был, она не должна забывать, что он наплевал на ее просьбу восемь лет назад.
Милли приказала себе успокоиться и хорошенько подумать. У нее есть единственный шанс что-нибудь разузнать о той ночи.
– Когда ты закончишь работу? – спросил он, теряя терпение.
– Я закончила, ваше величество. Пожалуйста, позвоните в прачечную, если вам еще что-нибудь понадобится.
– Я обязательно скажу об этом своей экономке, – произнес он с едва заметной улыбкой.
Итак, человек, который позволил ее матери погибнуть, улыбается. Его действия в ту ночь полностью изменили жизнь Милли. Она опустила голову, чтобы он не видел ее злобного взгляда.
Они из разных миров. В ее мире люди отвечают за свои поступки, в его мире людям все сходит с рук.
Халид понял, что перед ним не принцесса, жаждущая угодить ему, а очень сердитая женщина, которая изменилась и заинтриговала его. Ему хотелось запустить пальцы в ее густые золотистые волосы, запрокинуть ее голову и поцеловать в шею. У нее округлилась фигура, ее кожа была светлой и безупречной.
– Мы поговорим, – пообещал он.
– Мы должны это сделать, – в ярости ответила она, сжимая кулаки.
Она долгие годы размышляла о том, что случилось той ночью, поэтому ее гнев был простителен.
– Тебе наверняка было трудно вернуться на «Сапфир».
– Из-за призраков прошлого? – спросила она, смотря на него в упор.
– Из-за воспоминаний, – ответил он.
– Жизнь продолжается, – категорично сказала она.
– Как и должно быть, – согласился он.
– Простите меня, ваше величество, но, если у вас сейчас нет времени поговорить со мной, я пойду. Мне надо работать.
Халид удивился тому, что Милли так просто отмахивается от него.
– В прачечной очень много работы, – стала оправдываться она, не сомневаясь, что перегнула палку.
Она казалась ему глотком свежего воздуха. Ему нравилась ее дерзость.
– Я жду тебя в своем кабинете через десять минут.
Она удивилась и не сразу ответила.
– Мое время тоже ценно, мисс Диллинджер. Мой охранник проводит тебя, – объяснил он, – а моя экономка позвонит в прачечную и объяснит твою задержку.
– Но…
– Мисс Франсин умная женщина, – прервал он ее. – Она поймет.
Милли нахмурилась.
– Десять минут, – повторил он и вышел из каюты.
Только после его ухода Милли поняла, что стояла, затаив дыхание. Шейх Халид оказался намного солиднее, чем она его помнила. Ей требовалось время и большое пространство, чтобы привыкнуть к тому, что она почувствовала. Но охранник не дал ей времени. Он быстро подвел ее к внушительной блестящей двери из тика. Милли решила, что сейчас войдет во владения ястреба. Зажмурившись, она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
Охранник открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Милли. Шейх Халид сидел в дальнем конце кабинета за блестящим современным письменным столом и подписывал какие-то документы.
Милли решила забыть о гордости и воспользоваться возможностью расспросить потенциального свидетеля той ночи. Она с интересом огляделась. Она не увидела ни беспорядка, ни семейных фото, только современные гаджеты и письменный стол, заваленный официальными документами.
Ей стало любопытно, предложит ли Халид ей сесть.
– Прости, – наконец сказал он и уставился на нее ястребиным взглядом, потом мягко прибавил: – Милли.
При других обстоятельствах она сочла бы его хриплый голос ласкающим.
– Мы снова встретились, – произнесла она.
– Ты долго ждала, – с подтекстом сказал он.
– Восемь лет, – согласилась она.
Они уставились друг на друга, и Милли подумала, что они похожи на двух бойцов на ринге.
Глава 4
– Ты уверена, что не хочешь присесть? – спросил человек, которого она так хорошо знала.
Меньше всего Милли хотела сидеть, чтобы Халид возвышался над ней.
– Если ты стоишь, я тоже постою, – сказал он, выходя из-за стола.
Казалось, ситуация его забавляет. И он все равно возвышался над Милли. Ладно. Она не позволит его величеству выиграть, хотя ее сердце колотится как сумасшедшее.
– Прости, что заставил тебя ждать, – произнес он с проницательным взглядом. – У меня много работы.
– Я заметила, – спокойно ответила она.
Он вглядывался в ее лицо. Она изучала его. Она была готова сделать что угодно, чтобы отвлечься от его завораживающих и всевидящих глаз. У него на голове была кефийя. Милли хотелось быть объективной, но, когда он опустил свой заостренный подбородок, покрытый щетиной, чтобы пристально посмотреть на нее, власть его взгляда показалась ей непреодолимой.
– А теперь я весь твой. – Он одарил ее сладкой улыбкой.
Чтобы сохранить остатки благоразумия, Милли продолжала разглядывать его одежду. Кефийя удерживалась на месте при помощи золотого шелкового обруча – агала, который напоминал корону. Головной убор с трудом закрывал густые и черные волосы Халида, которые Милли помнила с той ночи; в своих запретных снах она часто проводила пальцами по его шевелюре. Просыпаясь, она всегда чувствовала себя виноватой.
Разве она могла прикасаться к члену презираемой семьи Халифы?
Она рассердилась при одной мысли об этом. И все же она стоит напротив человека, к которому жаждет прикоснуться.
– У меня не так много времени, мисс Диллинджер, – резко произнес он.
– У меня тоже. – Она вздернула подбородок.
Спокойно! Она должна оставаться хладнокровной даже под его буравящим взглядом. Она понимала, что после губительного правления Саифа шейх Халид торопится навести в стране порядок.
– Прошло много времени, Милли, – сказал он, словно они были лучшими друзьями. Конечно, у него нет причин обижаться на нее. Она жила собственной жизнью и не докучала ему. – У тебя все хорошо, – заметил он. – Ты учишься на инженера?
Его слова потрясли ее.
– Морского инженера, – подтвердила она тоном, который не предполагал дополнительных вопросов.
– Ты живешь неподалеку от королевского дока, – продолжал он.
– И что? – выпалила она. – Я всем обязана мисс Франсин, и я люблю ее.
Вместо того чтобы обидеться, он спросил:
– Ты хочешь пить?
– Да, пожалуйста. – Она только теперь поняла, что у нее пересохло в горле. Она думала, что он предложит ей налить себе воды самой или позвонит в колокольчик и попросит слугу принести ей воды. Но Халид сам наполнил водой два бокала и протянул один из них ей. Их пальцы соприкоснулись, и она вздохнула.
– Нам нужно намного больше времени, чем я могу уделить тебе сегодня, – сказал он, не замечая ее реакции. – Я предлагаю тебе расслабиться и довериться мне.
Неужели он не шутит? Шейх Халид старше ее и намного опытнее, но она не дура и понимает, что должна быть благоразумной.
Но как ей удастся не замечать его черную щетину и мускулистую шею? Милли может только догадываться, как он выглядит без одежды…
Она должна остановиться прямо сейчас. Подобные мысли опасны и неуместны.
– Налить еще? – спросил он.
– Да, пожалуйста.
Их пальцы соприкоснулись во второй раз. Почувствовав приятное возбуждение, Милли едва не забыла о прошлом. Она почти разочаровалась, когда он отошел от нее в сторону.
– Почему ты хмуришься? – спросил он.
– Меня потрясла наша встреча.
Он недоверчиво пожал плечами:
– Но ты добровольно поднялась на борт и согласилась поговорить со мной в моем кабинете.
Милли подумала, что о той ночи ей следовало расспросить одного из сотрудников яхты.
Но уже слишком поздно что-то менять. Она невольно вздрогнула, увидев в глазах шейха Хали-да то, что поразило ее до глубины души.
Он вынужденно отошел от Милли, чтобы не фантазировать о том, как овладеет ею прямо на письменном столе. Он отказался уступать своим желаниям. Пусть Милли красавица и между ними чувствуется неразрывная связь, однако ее безопасность для него превыше всего. Халид размышлял о длительном соблазнении Милли, хотя на самом деле должен был немедленно отправить ее в прачечную и сосредоточиться на выборе невесты, а не любовницы.
Но между разумом и желанием лежала пропасть. – Давай присядем и кратко переговорим, – предложил он, указывая на стул напротив письменного стола.
Милли неохотно села.
– Я хочу знать, что случилось той ночью, – сказала она. – После того, как я ушла с «Сапфира».
Шейх уставился на нее, и у нее на затылке приподнялись волоски. А затем, вместо того чтобы ответить на ее вопрос, он встал и обошел стол.
– Почему ты решила, будто что-то случилось? – тихо спросил он. – Я слышал об инциденте.
– Инцидент? – Ощетинившись, Милли вскочила на ноги.
– Суд коронера назвал это именно так, – спокойно ответил шейх.
– И закрыл дело. – Она сжала кулаки. – Повашему, это справедливо?
– У меня не было причин спорить с вердиктом коронера.
– Я в этом не сомневаюсь, – горько рассмеявшись, сказала она. – Но даже если вы не видели, что произошло, я надеюсь, вы не попросите меня поверить, будто вы ни о чем не спрашивали своего брата?
– У нас с ним не было близких отношений.
– Это не оправдание, – ответила она.
Милли не могла успокоиться. Она теряет драгоценное время, потому что шейх Халид не хочет говорить ей правду.
Но она решила его умолять:
– Неужели вам нечего мне рассказать?
– Ничего из того, что тебе хотелось бы слышать, – ответил он.
Милли напряглась.
– Моя мать злоупотребляла алкоголем и не отвечала за свои действия, поэтому я попросила вас вернуться и увести ее с яхты.
– А если она не хотела уходить? – спокойно спросил он, не сводя с нее взгляда.
– Вы же могли что-то сделать. Или моя мать так вела себя, что вы решили посмеяться над ней вместе со всеми?
Выражение лица шейха стало каменным.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это неправда.
– Откуда мне знать? – огрызнулась Милли. – Вы не говорите мне, что случилось.
– В ту ночь я вывел тебя с яхты ради твоей же безопасности.
– А потом вы нарушили обещание, – сказала она с горечью.
– Ты меня не знаешь, но все равно осуждаешь, – произнес он тихо и сердито. – По-твоему, я причастен к тому, что произошло на борту «Сапфира» той ночью?
– Я не знаю!
– Успокойся. – Шейх стиснул зубы и взял Милли за руки.
Это возымело противоположный эффект. Когда он коснулся руками ее плеч, она сердито отстранилась от него.
– Не смейте приказывать мне, как я должна себя чувствовать! – отрезала она, приходя в ярость. – Что вы делаете? – запротестовала она, когда он притянул ее к себе. – Отпустите меня сейчас же!
– Я оберегаю тебя, – выдохнул он, его дыхание согревало ее лицо.
– Теперь я ваша пленница? – усмехнулась она. – Если вы думаете, что удержите меня так, как ваш брат удерживал мою мать…
– У тебя отличное воображение, – сказал он раздражающе спокойным тоном, не отпуская ее. – Хочу напомнить, что твоя мать осталась на борту «Сапфира» по своей воле.
– Я не хочу это слышать!
– И ты можешь уйти в любое время, – прибавил он.
– Хорошо, я уйду!
Шейх тут же поднял руки и отпустил ее. Милли решила, что, должно быть, сходит с ума, потому что не чувствует себя в безопасности.
– Я ненавижу вас! – воскликнула она.
– Нет-нет, – произнес он. – Ты сбита с толку бурными эмоциями и тем фактом, что тебе не изменить ту ночь. Ты ненавидишь себя, хотя у тебя нет для этого оснований.
Закрыв лицо руками, она согласилась, что Халид прав. Она никогда не забудет утро после той вечеринки. Не послушав новости, она села в автобус и поехала на пристань, чтобы разыскать свою мать. Добраться до яхты ей не удалось. Автобус остановился недалеко от пристани, и водитель сказал, что путь перегорожен машиной скорой помощи и полицией.
И тогда Милли почувствовала, как беда накрывает ее, словно холодный, ошеломляющий туман. Мисс Франсин ждала ее у прачечной. Проведя Милли внутрь, она налила ей горячего сладкого чая, а потом подтвердила ужасную догадку.
Она медленно осознала, что шейх с беспокойством смотрит на нее. Как он смеет волноваться за нее теперь? Его беспокойство уже не требуется. Но, вместо того чтобы противостоять убедительному взгляду его карих глаз, она уставилась на него в упор, и по ее спине пробежала дрожь.
– Прости, Милли, – тихо сказал он.
– Что? Вам не все равно?
– Ты не наделаешь глупостей, когда уйдешь отсюда? – ответил он вопросом на вопрос.
Конец ознакомительного фрагмента.