Любовь и удача - Дженна Эванс Уэлч

Дженна Эванс Уэлч

Любовь и удача

Jenna Evans Welch

Love & Luck

© 2018 by Jenna Evans Welch

© Тихонова А. А., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

Дорогая читательница с разбитым сердцем!

Чего ты ждешь от путешествия по Ирландии? Пьяных песен в полутемном шумном пабе? Поросших мхом полуразрушенных замков? Прогулок босиком по полю клевера с четырьмя листочками? Или на ум приходит старая песенка Джонни Кэша: «Зеленый, зеленый, сорок оттенков зеленого»?

Что бы ты ни воображала себе, моя милая подруга по несчастной любви, знай: при всем уважении, ты совершенно далека от истины. Нет, конечно, рано или поздно ты окажешься в какой-нибудь крошечной дублинской таверне и затянешь во все горло «All for me Grog»[1] и не раз забредешь на заболоченные угодья старых замков, но речь о другом. Вот увидишь, эта поездка окажется куда интереснее твоих самых смелых фантазий. Не веришь? Сначала поднимись на утесы Мохер, встань на самом краю, чтобы ветер трепал волосы, свивая их в длинную небрежную косу, чтобы сердце стучало, как барабан, – тогда и поговорим.

Понимаю, голубка, сейчас ты чувствуешь себя очень уязвимой, так что скажу прямо: скоро ты безумно полюбишь страну, которая не только излечит твое сердечко, но и проверит тебя на прочность. Раскрой чемодан, душу и, главное, этот путеводитель, ведь я лучше всех разбираюсь не только во всем, что связано с Ирландией, но и в разбитых сердцах. Эдакий проводник «два в одном». И не надо притворяться, будто я тебе не нужна! Мы обе прекрасно понимаем, почему из тысяч путеводителей по Ирландии ты выбрала именно этот, моя дорогая читательница.

Ты обратилась по адресу, зайка. Пускай залатать твои раны способен не только Изумрудный остров[2], но лучше его не найти.

Уж поверь мне.

P. S. Совсем недавно в особенно яркий и солнечный денек в графстве Клэр в Ирландии я насчитала сорок семь оттенков зеленого. Выкуси, Джонни!

Предисловие к книге «Ирландия для путешественников с разбитым сердцем: Нестандартный путеводитель по Изумрудному острову»,

третье издание

Пролог

«Худшее лето из всех».

В голове стучала только эта мысль. Не «Я падаю», не «Я только что столкнула своего брата с утесов Мохер» и даже не «Тетушка меня прибьет за то, что я испортила ей свадьбу». Только «Худшее лето из всех».

Пожалуй, мое умение расставлять приоритеты знавало лучшие времена. Как и я сама, когда катилась вниз. Извозив дизайнерское платье по меньшей мере в десяти грязных лужах, я плюхнулась в коровью лепешку у подножия холма. Но это еще не самое неприятное. Я ударилась обо что-то твердое, причем с размаху, и легкие сплющились, очевидно запамятовав, как переправлять в кровь кислород. «Ну же, работайте! – мысленно взмолилась я. – Помогите мне дышать».

Они наконец послушались, и я жадно втянула ртом воздух. А потом закрыла глаза, заставила себя успокоиться и делать вдох и выдох на счет «пять». Я всегда так поступаю, когда перехватывает дыхание, что случается со мной куда чаще, чем с обычными людьми. Мой тренер по футболу называет это реакцией на агрессию. То есть, если мы приезжаем на игру, а наши соперницы все как одна похожи на бешеного гунна Атиллу с прической конский хвост, я точно знаю, что на скамейке отсиживаться не буду. Скажем так, выдерживать удары под дых – мой конек. Вот только обычно это происходит на поле, когда на мне бутсы и спортивная форма, а не помада и туфли на каблуках.

Где Иэн? Я перекатилась на бок и огляделась в поисках брата. Он тоже упал на спину: ярко-синий пиджак съехал с плеч, голова направлена в сторону пар-ковки, где теснятся огромные туристические автобусы. В отличие от меня, Иэн не шевелился.

Совсем.

О нет! Душа у меня ушла в пятки. Я резко вскочила и тут же рухнула на колени. Оказалось, каблуки проткнули подол платья, и мне пришлось выпутываться. В голове мелькали картинки из дурацкого образовательного фильма про первую помощь, который нас заставляли смотреть на уроках по основам безопасности. С чего начать? С искусственного дыхания? Или непрямого массажа сердца? Ну почему я витала в облаках во время урока?

Я уже хотела броситься к брату, когда он внезапно открыл глаза.

– Иэн? – прошептала я.

– Ух ты, – прохрипел он, щурясь на облака, и пошевелил сначала левой рукой, потом правой.

Я вздохнула с облегчением и осела на землю. На глаза навернулись слезы. Пускай я и скинула брата с утеса, но хотя бы не убила. А это уже хорошо.

– Прошу за мной; смотрите повыше. – Я замерла. Голос с британским акцентом, причем совсем рядом. – Хэгс-Хед[3] чуть дальше. О-о, смотрите, на вершине празднуют свадьбу! Видите очаровательную невесту? И… О боже. Она потеряла одну подружку. Маленькую лавандовую подружку. Э-эй, маленькая лавандовая подружка, приве-е-е-ет! У тебя там всё в порядке? Похоже, ты упала?

Я резко обернулась, готовая наброситься на мерзавку, которая обозвала меня маленькой, но увиденное тут же заставило меня пожалеть, что я не совсем крошечная. Мало того что мы с Иэном приземлились куда ближе к тропе, чем я думала, так по ней еще и шагала экскурсовод в вишнево-красном пончо и широкополой шляпе, а за ней тянулся выводок туристов. Вот только смотрели они не на изумительный пейзаж и не на очаровательную невесту, то есть мою тетю Мэл, а на меня. Все тридцать пар глаз.

Как будто никогда не видели драку на свадьбе.

«Веди себя уверенно», – мысленно приказала я себе, выпрямилась, поправила юбку и бодро произнесла:

– Ой, всего лишь неудачно шлепнулась. – Фу. «Шлепнулась»? Не знала, что в моем словарном запасе есть такое слово. И что это за голос веселого робота?

Экскурсовод указала на меня зонтиком:

– Ты в самом деле скатилась с самой вершины холма?

– Как видите, – все так же жизнерадостно ответила я, хотя на самом деле хотела сказать совсем другое: «Нет. Всего лишь решила прикорнуть в куче навоза в парадном платье». Я покосилась на Иэна. Он притворялся мертвым. Хитро.

– Уверена, что всё в порядке?

На этот раз я добавила в голос изрядную порцию яда, чтобы она поняла подтекст: «Отстаньте, пожалуйста».

– Уверена.

Сработало. Экскурсовод нахмурилась, приподняла зонтик и кивнула туристам. Они нехотя поползли за ней, словно огромная многоножка. Что ж, по крайней мере, от них я избавилась.

– Мог бы и помочь, – бросила я Иэну.

Он промолчал. Как обычно. В последнее время он на меня даже не смотрит, только иногда уговаривает рассказать родителям о том, что случилось этим летом. Впрочем, не за что его винить. Даже мне противно на себя смотреть, ведь я сама и напортачила.

На нос упала дождевая капля. А потом еще одна. Да вы издеваетесь! Почему именно сейчас? Я обиженно посмотрела на небо и подперла голову рукой, раздумывая, как поступить. Выбора особого не было: только скрыться в одной из сувенирных лавок, встроенных в скалы, словно домики хоббитов, или вернуться на вершину холма, туда, где проводилась свадьба и где сейчас бушевала мама. А я вовсе не спешила попасть ей под горячую руку.

Я заслушалась шумом волн, бьющихся об утесы, и ветер донес до меня голоса, похожие на облачко разноцветных конфетти вроде тех, что мы всего несколько минут назад бросали в воздух:

– Вы это видели?

– Что случилось?

– Они в порядке?

– Я не в порядке! – завопила я, но ветер поглотил мой крик.

Вот уже неделю и три дня как я была не в порядке, с тех пор, как Кабби Джонс – парень, с которым я тайно убегала гулять на протяжении всего лета и в которого была влюблена чуть ли не всю свою сознательную жизнь, – решил разбить мне сердце и высыпать осколки на всю футбольную команду. Команду Иэна. Неудивительно, что теперь мой брат смотреть на меня не может.

Нет, я совершенно точно была не в порядке. И в обозримом будущем лучше не станет.

А может, и вообще никогда.

Дикий Атлантический путь[4]

И снова я, тыковка. Спешу дать тебе жутко важный совет по подготовке к путешествию. Читай внимательно, это одно из тех редких правил, нарушать которые ни в коем случае нельзя. Готова? Отлично. Если ты еще не бывала в Ирландии, зайка, даже не думай начинать с Дублина.

Понимаю, звучит жестоко. И на сайте, где ты рыщешь вот уже неделю, словно коршун, предлагают ну очень выгодную путевку в столицу. Но ты сначала выслушай меня. Конечно, есть много причин последовать моему совету, и вот одна из них: Дублин просто адски соблазнителен.

Знаю-знаю, конфетка, сейчас ты начнешь со мной спорить, что в аду ничего соблазнительного нет, на что я отвечу: лучше места для новых интересных знакомств не найдешь, а озера кипящей смолы прекрасно снимают стресс.

Но давай не будем отвлекаться.

Грубо говоря, Дублин – пылесос, а ты – любимая сережка, потерянная еще на Новый год. При первой же встрече он затянет тебя в свое нутро, и выбраться оттуда целой и невредимой тебе не удастся. Звучит чересчур драматично? Замечательно. Многовато метафор? Прекрасно. Дублин такой и есть: драматичный и заслуживающий бесконечных метафор. В нем полно интересных музеев, статуй с забавными прозвищами, пабов с лучшей музыкой на свете. Куда ни плюнь, везде есть что-то увлекательное, красивое или вкусное.

В этом-то и загвоздка.

Благонамеренный путешественник прибывает в Дублин в наивном убеждении, что проведет там денек-другой и отправится дальше бродить по Ирландии. Проходит неделя, а наш благонамеренный путешественник в девяностый раз бороздит Темпл-Бар[5], и в рюкзаке у него два снежных шара с лепреконами и ворох неприлично дорогих футболок.

Эта история стара как мир.

Настоятельно рекомендую (или командую?): начинай с запада, а точнее, с Дикого Атлантического пути. Нет, еще точнее: с Буррена и утесов Мохер. О них я и расскажу дальше.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ ДЛЯ РАЗБИТОГО СЕРДЦА. Сюрприз! Пока мы бродим по Изумрудному острову, ты будешь выполнять небольшие задания, чтобы лучше узнать Ирландию и потихоньку склеить свое разбитое сердечко. С чего начнем? Читать дальше. Я не шучу. Читай дальше!

Выдержка из книги «Ирландия для путешественников с разбитым сердцем: Нестандартный путеводитель по Изумрудному острову», третье издание

– Вы подрались. Во время церемонии.

Когда мама сердится, голос у нее понижается на три октавы, и она повторяет то, о чем и так все знают.

Я отвернулась от тысячи оттенков зеленого за окном и сделала глубокий вдох. Юбка платья стояла колом, словно грязная балетная пачка, а глаза у меня опухли. Правда, у Иэна они выглядели и того хуже.

– Мам, церемония тогда уже закончилась, и мы…

– Не та сторона, не та сторона! – завопил Арчи.

Мама выругалась и перестроилась в левый ряд, увильнув от надвигающегося на нас трактора. А я впилась ногтями в ближайшую поверхность, которой оказалась рука моего самого старшего брата, Уолтера.

– Хватит, Эдди! – завопил он. – Мы же договорились, что ты больше не будешь вцепляться в меня насмерть.

– Мы чуть не врезались в громадный трактор с кучей сельхозинвентаря. Как тут не вцепиться, – огрызнулась я и пихнула его локтем. Последние семьдесят два часа я сидела, зажатая между самыми крупными из моих братьев то в одном транспорте, то в другом, и клаустрофобия выросла до критического уровня. Еще немного, и я начну мутузить кого попало. Как вчера.

– Мам, не слушай их, ты отлично справляешься. Между тобой и трактором оставалось аж три дюйма! – бодро произнес Арчи и похлопал маму по плечу. А потом повернулся ко мне, сощурился и произнес одними губами: «Не расстраивай ее».

Мы с Уолтом закатили глаза. Служащий в аэропорту, который отвечал за аренду машин, клятвенно заверил маму, что она привыкнет ездить по другой стороне дороги всего за час, максимум за два, но прошло уже больше двух суток, и всякий раз, как мы садились в машину, меня начинало подташнивать, точно на бешеной карусели в парке развлечений. Вот уж где смертельный номер. Тот служащий из аэропорта лично ответит передо мной за весь моральный и физический ущерб, который я получила на дороге.

Спокойным оставался лишь Иэн. Поскольку его укачивало, ему беспрекословно уступали переднее сиденье. Теперь он опустил стекло и наслаждался прохладным ветерком с нежным ароматом коровьего навоза. Нога брата отстукивала фирменный ритм.

Об Иэне важно знать две вещи. Во-первых, он никогда не сидит без движения. Никогда. Он самый мелкий из моих братьев, всего на пару дюймов выше меня, но это трудно заметить, потому что он всегда переполнен энергией. Во-вторых, у него есть свой критический уровень злости. Если считать по десятибалльной шкале, то от одного до восьми баллов Иэн орет, как и все мы, а при девяти и выше – замолкает. Как вот сейчас.

Я подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть синяк у него под глазом. Ухо у Иэна было измазано в грязи, из волос торчала трава. Глаз сильно опух. Почему так быстро?..

Иэн коснулся кожи под глазом, словно прочел мои мысли.

– Подрались? Брось, мам. Так, повздорили немного. Наверное, никто и не заметил, – произнес он спокойным, даже скучающим голосом. Ему явно хотелось переубедить маму.

– Повздорили – это без рукоприкладства. А я видел, как кулаки мелькали. Значит, была драка, – встрял Уолтер. – Да и вы посмотрите на глаз Иэна!

– Не надо на него смотреть, – рявкнул Иэн, потеряв терпение.

Все покосились на него, включая маму, и машина тут же потянулась к другой стороне дороги.

– Мам! – завопил Арчи.

– Знаю, – проворчала мама, поворачивая руль.

Я и правда чуть не покалечила Иэна. Сердце у меня ушло в пятки, но я тут же приказала ему вернуться на место. Сейчас не до угрызений совести. Меня и так до краев переполняли сожаление, стыд и ненависть к самой себе. К тому же Иэн заслужил. Сам виноват, что без конца упоминает Кабби… Точнее, пихает мне его под нос. Как будто Кабби – это горящая головешка, которой можно в меня тыкать, когда захочется.

В голове снова всплыли слова Иэна, которые он повторял вот уже десять дней кряду, словно сломанная пластинка: «Признайся во всем маме, пока кто другой ей не рассказал».

Ноги защипало от жаркого колючего страха, и я открыла окно, перегнувшись через Арчи. В машину влетел порыв свежего воздуха. «Не думай о Кабби. Не думай о школе. Вообще ни о чем не думай». От учебы меня отделяли тысяча миль и десять дней, и мне не хотелось оставшееся время вспоминать о сцене трагедии, к которой еще предстояло вернуться.

Я посмотрела в окно, надеясь отвлечься на красивые виды. Среди зелени то и дело проскакивали кучки домиков и небольшие гостиницы, и их белые стены контрастировали с дверьми ярких цветов. На протянутых вдоль улицы веревках трепыхалось сохнущее белье, а коровы и овцы бродили у самых домов, чуть ли не по заднему двору.

Мне все еще не верилось, что я в Ирландии. При упоминании свадьбы за рубежом обычно думаешь о теплом солнечном пляже, а не о ветреных, умытых дождем утесах на западном берегу Ирландии, но почему-то моя тетя выбрала именно это место. Утесы Мохер. На самом деле их название произносилось скорее как Мор. Настоящий мор из ливня, завывающего ветра и уходящих вверх скалистых троп, по которым ужасно тяжело подниматься на высоких каблуках. Но хотя моим братьям пришлось тащить родителей жениха на верхушку на веревке, а к тому времени, как священник произнес: «Дорогие влюбленные!», мы до лодыжек увязли в грязи, я прекрасно понимала, почему тетя выбрала Ирландию.