Вдруг стало тихо. Тай сидел спиной к двери.
Он увидел, как Капель подняла глаза, потом – без малейшего колебания – встала и с пипой в руках пошла от них к мужчине, которого Тай увидел в дверном проеме, когда повернулся и посмотрел ей вслед.
Вэнь Чжоу тогда еще не был первым министром. Но он был богатым сыном знатной семьи… и любимым двоюродным братом любимой наложницы императора, что куда важнее. Элегантно одетый крупный мужчина, красивый и знающий это.
Вэнь Чжоу мог приказать прислать к нему любую женщину в Синане. Но он пожелал Капель. Его забавляло, что он приходит к ней в город, и не возникало никаких сомнений в приоритете перед студентами, когда приходил такой человек, – сама мысль об этом была смехотворной.
Тай запомнил ту ночь, хотя это был не единственный раз. Взгляд Чжоу скользнул по компании студентов перед тем, как обратиться к Капели, грациозно и почтительно приветствующей его. Она повела его в свою комнату.
Тай пытался понять, почему возникло именно это воспоминание, и решил: потому что Чжоу какое-то мгновение, – слишком долгое мгновение, – смотрел ему в глаза, а потом отвел взгляд.
У Чань Ду есть стихотворение о могущественных мужчинах и женщинах двора, веселящихся на пиру в парке у Длинного озера. В нем он высказывает предположение, что лучше бы определенным мужчинам никогда тебя не замечать.
В ту ночь его заметили…
Шэнь Таю не нужна светловолосая девушка в Чэньяо.
Ему действительно нужна была женщина, после столь долгого одиночества. И он решил, что разнообразные призраки и злобные духи могут сами выбрать, кто из них будет мучить каньлиньскую женщину-воина, которую он так опрометчиво нанял на перевале Железные Ворота.
Он договорился с почетным эскортом, который ждал его за стенами города, что нанесет визит префекту и военному губернатору – в такой очередности – утром. Оба они ждали его сегодня ночью. Он вежливо отказался.
Эта ночь принадлежала ему.
Они находились в городе, охраняемом солдатами, защищенном от бродячих разбойников, – как и от женщин-лисиц из мира духов. Тай поручил Вэй Сун снять для них семерых комнаты в лучшей гостинице.
Он также решил оставить при себе всадников из крепости у Железных Ворот. Это был небольшой жест признательности коменданту Линю, который дал ему денег на дорогу, в том числе – и на здешнюю гостиницу. Его комната оказалась красивой, с большой кроватью и раздвижной дверью, ведущей в сад.
Пять стражников из приграничной крепости не свяжут его слишком тесными узами со Вторым военным округом, когда он доберется до столицы, но их присутствие может быть полезным коменданту, который их с ним отправил.
Встречающие чиновники сделали ему исключающие друг друга предложения по дороге в город – стать почетным гостем в домах обоих здешних правителей, и эта конкуренция облегчила Таю возможность осуществить желание поселиться отдельно. Губернатор обладал большей властью (у них всегда больше власти теперь), но префект носил титул, имеющий большое значение при соблюдении протокола, а Тай достаточно долго учился в Синане, чтобы знать, как разрешить эту проблему, когда наступит утро.
Разумеется, в его гостинице были девушки – в павильоне позади первого строения, с карнизов которого свисали красные фонари. Одна из них, заметил Тай, когда шел через двор и заглянул внутрь, была очаровательной, – или ему так показалось из-за того, что он уже два года не приближался к одетой в шелк женщине?
Играла пипа, и танцевала другая девушка, в платье с широкими красными рукавами. Он постоял в дверном проеме несколько секунд, глядя на нее. Но это была удобная гостиница, а не квартал развлечений, а люди, посланные его встречать, весело надавали Таю советов, какой из домов куртизанок может доставить мужчине со вкусом и определенными средствами больше удовольствий.
Он вышел из гостиницы и направился туда.
Ночные улицы Чэньяо были полны народа, освещены свисающими со стен фонарями и переносными факелами. С этим он тоже уже давно не сталкивался: люди отодвигали тьму, чтобы по ночам не было страшно. Тай не стал бы отрицать, что его охватило возбуждение предвкушения.
Конец ознакомительного фрагмента.