– Раз в две недели у нас будут семинары, на которых мы будем обсуждать ваши музыкальные композиции, как индивидуальные, так и те, что вы создадите, работая в паре, потому что эти занятия полностью посвящены созданию музыки.
Льюис улыбнулся и на миг сбросил маску строгого преподавателя.
– В этой комнате я намереваюсь сделать из вас настоящих маэстро, и все вы познакомитесь с моими личными демонами.
Я затаила дыхание. Все знали о его проблемах, но я не думала, что он заговорит об этом в классе.
– Я изо всех сил пытался подарить свою музыку миру, но оказалось, что мое предназначение не в этом.
Он снова улыбнулся, и его лицо стало на удивление умиротворенным.
– Я обрел счастье, помогая другим реализовать их таланты. Похоже, у меня на роду написано учить, помогать другим находить свое предназначение в этом мире, свое страстное увлечение.
В комнате повисла тишина. Я моргнула, вдруг осознав, что мое сердце переполнено, а на глаза навернулись слезы.
– В конце года мы устроим презентацию, в ходе которой исполнят ваши произведения. – Льюис встал и опустил руки в карманы брюк. – Я должен научить других тому, чему сам не смог научиться, будучи композитором: обмениваться идеями и побуждать друг друга совершенствовать свое искусство. – Он указал на класс. – Все вы здесь, потому что талантливы. Но у меня для вас новости: миллионы людей обладают талантом. Этот проект поможет вам учиться друг у друга и оттачивать свое мастерство. Эта работа интригует меня больше всего.
Профессор Льюис повернулся к экрану и продолжил перечислять требования к студентам этого курса. Закончив, он сказал:
– Все свободны. Полагаю, вам хочется узнать, кто будет вашим партнером, а также выпить кофе и размять ноги. Используйте время с пользой, постарайтесь лучше узнать своего партнера. – Он усмехнулся. – Ведь весь этот год вы будете проводить вместе довольно много времени.
Одни студенты сгрудились перед листком бумаги, который помощник преподавателя разместил на стене, другие поспешили представиться Льюису. Брайс нашел в списке свое имя и подошел к Томми Уайдеру. Я нахмурилась: обычно мы с Брайсом работали вместе. Проходя мимо меня, он покачал головой.
– На этот раз команда мечты не сложилась, Бонни.
Мне стало грустно. По глазам было видно, что Брайс тоже огорчен. С ним я чувствовала себя комфортно: талантом он не блистал, зато был милым. Я знала, что нравлюсь ему, что это не просто дружеская привязанность и что у нас с ним никогда ничего не получится. И все же рядом с ним мне было спокойно, потому что парень не задавал много личных вопросов.
Я дождалась, пока толпа разойдется. Некоторые студенты странно поглядывали на меня, покидая аудиторию. Интересно, почему? Прочитав список, я все поняла.
Я чуть не ахнула от неожиданности, увидев рядом со своим именем имя Кромвеля Дина.
Обернувшись, я обнаружила, что в классе остался только профессор Льюис.
– Бонни Фаррадей, я полагаю?
Он держал в руках анкету с моей фотографией.
– Да, сэр. – Я закусила губу. – Знаю, вы сказали, что состав пар для работы над проектом не обсуждается…
– Сказал. И это не обсуждается.
Мое сердце замерло.
– Хорошо.
Я повернулась, намереваясь уйти.
– Вы лучшая в группе, Бонни, – сказал Льюис. – Кромвель новенький в колледже. – Он присел на край стола рядом со мной. Сейчас, когда он был так близко, я заметила в его темных волосах проблески седины. Я предположила, что ему немного за сорок. – В Великобритании он был одним из лучших учеников в школе. Он очень умный и талантливый. Но освоиться в новом колледже всегда нелегко, даже если новенький этого не показывает. – Он скрестил руки на груди. – В учебной части посоветовали поставить вас к нему в пару.
– Да, сэр, – повторила я. Впервые в жизни я злилась на то, что преподаватели считают меня надежной и добросовестной.
Перед тем как покинуть класс, я сказала:
– Добро пожаловать обратно в Джефферсон, профессор. Здесь вы для многих пример и источник вдохновения.
Он улыбнулся и снова вернулся к работе.
Я вышла и начала настороженно озираться, высматривая Кромвеля, но его нигде не было, и я вздохнула. Очевидно, знаменитый диджей сбежал, даже не удосужившись заглянуть в список. Держу пари, он не знает, что его партнером буду я.
Чувствуя себя совершенно обессиленной, я прислонилась к стене. Впереди у меня было две свободные пары, и я твердо намерена отыскать этого типа.
Я не дам этому грубияну загубить мою учебу. Раз приходится с ним работать, ничего не поделаешь, придется. Вот только я всерьез опасалась, что из этого сотрудничества не выйдет ничего хорошего.
Абсолютно ничего.
Глава 6
Кромвель
Я подошел к столу и включил ноутбук. Истон был на занятиях, так что я плюхнулся на стул, включил свои микшерные пульты, надел наушники и запустил на полную громкость микс, который начал составлять пару дней назад.
Закрыл глаза и всем телом впитывал ритм ударных. Перед глазами мелькали розовые и зеленые вспышки. Протянув руку, я, не глядя, коснулся пульта, ускорил темп, и мое сердце забилось чаще, в такт барабанам. Передо мной танцевали треугольники и квадраты, образуя причудливые узоры. А потом…
Наушники сдернули у меня с головы. Я резко выпрямился и подпрыгнул от неожиданности. Передо мной стояла Бонни Фаррадей с наушниками в руках. Меня немедленно окатила волна леденящей душу ярости, однако когда я посмотрел на девушку, негатив улетучился. Это меня удивило. В последнее время только злость меня и подпитывала, я не мог понять, почему вдруг успокоился.
Мне не нравилось чувствовать смущение.
Я протянул руку.
– А ну, верни.
Бонни медленно прижала наушники к груди. Я зажмурился, пытаясь взять себя в руки. Когда я снова открыл глаза, Бонни стояла передо мной, скрестив руки на груди.
На ней были обтягивающие джинсы и белая футболка. На плечи она накинула свитер, как те богатенькие ребята, что важно расхаживают по улицам Челси летом. Каштановые волосы снова собраны в длинный хвост. Взглянув ей в лицо, я обнаружил, что девушка встревоженно хмурит брови.
– Что ты здесь забыла? – поинтересовался я и не глядя потянулся выключить микс, который теперь грохотал из динамиков. Я его еще не закончил. До сих пор еще никому не удавалось услышать мои незаконченные миксы. Прямо сейчас я работал над новой композицией, которую собирался выложить в Интернет, а малышка Бонни Фаррадей нарушила мои планы.
– Ты хотя бы видел список пар, которые составил профессор?
Я нахмурился:
– Какой еще список?
Карие глаза Бонни гневно блеснули.
– Тот самый, о котором Льюис распинался большую часть занятия.
Она шагнула ко мне и с размаху припечатала наушники к моей груди. Я автоматически подхватил их и сосредоточил взгляд на девушке. Росту в ней было метр шестьдесят от силы. С высоты моих метра восьмидесяти восьми она казалась крохотной. Истон, к примеру, был ниже меня на пару-тройку сантиметров. Очевидно, он забрал себе все самое лучшее, пока они с сестрой находились в материнской утробе.
– Так вот, суперзвезда, мы с тобой партнеры на занятиях по музыкальной композиции на весь следующий год.
Я уставился на нее как баран на новые ворота. В ее карих глазах запросто можно было утонуть, и я явственно ощутил, как судьба смеется надо мной. Похоже, мне не сбежать от этой девушки.
– Ну конечно, – вздохнул я и снова повернулся к компьютеру. Однако не успел я нажать кнопку, чтобы вывести экран из спящего режима, как Бонни захлопнула крышку ноутбука и прижала ее ладонью.
Не поднимая взгляд, я процедил сквозь зубы:
– Бонни. Говорю один раз, повторять не стану: руки прочь от моего ноутбука. И уходи. Я работаю.
Девушка не двинулась с места и не убрала руку.
– Не порти мне жизнь, – потребовала она спокойно. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но ее слова с этим деревенским, тягучим акцентом выдали ее. В голосе я уловил дрожь, и от этого у меня неприятно кольнуло в груди.
Отбросив это чувство, я приподнял брови и спросил мерзким тоном:
– И как именно я порчу тебе жизнь, Фаррадей?
Я знал, что говорю снисходительно, но эта девушка начинала меня бесить.
У Бонни дрогнула щека, но она по-прежнему не убирала руку с ноутбука.
– Я вкалывала как проклятая, чтобы поступить сюда, и не позволю легкомысленному типу вроде тебя все испортить.
Мне показалось, что она в отчаянии. И все же у меня в душе разгорелся огонь.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
– Не знаю, – парировала она. – И не хочу знать. Мне плевать, нравлюсь я тебе или нет, но так уж сложилось, что мы будем выполнять эту работу вместе. – Она сглотнула, потом ее голос смягчился. – Для меня учиться у такого специалиста, как Льюис, – это предел мечтаний. – Она медленно убрала руку с ноутбука, а я уставился на то место, где только что находились ее пальцы. – Не отнимай у меня эту возможность. – Теперь в ее голосе звенела мольба.
Не знаю почему, но у меня в животе снова проснулась та колкая боль, что так часто мучила меня. Бонни запустила руку в сумку и вытащила листок бумаги.
– Помощник преподавателя раздал нам это, когда занятие закончилось, но ты ушел раньше и не забрал свою копию.
Она положила листок на мой стол, но я даже не взглянул на него.
Бонни разочарованно вздохнула:
– Там написано, что мы должны представить примерный план своего проекта на пятничном семинаре. – Она заправила за ухо прядь волос. – Меня не будет здесь несколько дней, так что нам нужно обсудить это сейчас.
При мысли о том, чтобы работать вместе с Бонни, мной завладели смешанные чувства. Мне не хотелось ничего чувствовать и вполне устраивало оцепенение. Но Бонни Фаррадей каким-то чудом удалось вдохнуть жизнь в мою мертвую душу.
– Я занят.
Я развернулся, надел наушники и включил звук, но уже в следующую секунду крышку моего ноутбука снова захлопнули, на этот раз довольно сильно. Мне пришлось сосчитать до десяти… Очень, очень медленно.
Злоба, с которой я жил изо дня в день, опять просыпалась.
Я стянул наушники с головы и повесил на шею. Повернулся. Бонни по-прежнему стояла передо мной и только что не дымилась от гнева.
Она закрыла глаза, ее плечи поникли.
– Прошу тебя, Кромвель. Знаю, ты сердишься из-за того, что я сказала тебе тогда, в Брайтоне, я это понимаю по твоему раздраженному тону. Но нам нужно составить этот план.
При одном лишь упоминании о том случае на пляже кровь закипела у меня в жилах.
– Я на тебя не сержусь. Я вообще ничего к тебе не испытываю, – холодно заявил я. Мне не хотелось, чтобы она думала, будто ее слова имеют для меня какое-то значение, не хотелось показать, как сильно она меня задела.
– Да. Ну, тогда…
Она принялась потирать руки друг о друга, словно я ее ударил, и я стиснул зубы. То раздражающее колкое чувство в животе вернулось. Девушка шагнула было к двери, потом замерла как вкопанная, резко повернулась и посмотрела на меня, вздернув подбородок.
– Пойдем со мной, выпьем кофе. Это не займет много времени. Я набросаю план, тебе и делать-то ничего не придется, будешь просто подавать идеи. Нам всего лишь нужно решить, что мы будем делать.
Я шумно выдохнул. Хотелось лишь одного: чтобы меня оставили в покое.
– Пожалуйста, пойдем. А потом можешь снова вернуться к своим барабанам.
Мне страшно не хотелось никуда идти, но, странное дело, я обнаружил, что поднимаюсь с места.
– У тебя один час.
Когда я шел к двери вслед за Бонни, ее плечи расслабленно опустились. Я запер дверь комнаты на ключ и, повернувшись, понял, что она догадалась, о чем я думаю.
– Истон дал мне ключ. Обычно именно я забираю его и подвожу домой после вечеринок, так что ключ мне необходим. – Она опустила глаза. – Я больше не буду использовать его без разрешения.
Что-то шевельнулось в моей душе после ее взгляда, но я привычно подавил ненужное чувство.
Бонни повела меня через двор; она шла не рядом, а чуть впереди, и меня это полностью устраивало. Несколько девушек мне улыбнулись, и я решил, что на этой неделе у меня непременно будет секс. Похоже, здесь мне не составит труда подцепить какую-нибудь цыпочку. Я и так слишком долго воздерживался, так что теперь заводился с полоборота. Вот только меня отвлекли.
В основном меня всегда отвлекала Бонни.
Она остановилась возле своего автомобиля.
– Раз у меня всего час, поедем на машине, так быстрее.
Когда Бонни выезжала с территории кампуса, студенты провожали нас заинтересованными взглядами.
– Начиная с сегодняшнего вечера мы официально встречаемся. Это так, к сведению, – сообщила она.
Я резко повернул голову и уставился на Бонни, прищурив глаза.
– Это ты о чем?
Она указала на студентов.
– Минусы жизни в маленьком городке. Сплетни распространяются со скоростью света.
Я откинулся на спинку сиденья и стал смотреть на здания главной улицы.
– Отлично. Это очень мне поможет, если я захочу с кем-то перепихнуться.
Бонни безрадостно рассмеялась:
– Не унывай. Ты для них как новая, блестящая игрушка. Если девушки будут думать, что у тебя уже есть подружка, это сделает тебя еще привлекательнее в их глазах.
– Какое облегчение.
Бонни припарковалась перед кофейней «Джефферсон», вылезла из машины и забросила на плечо рюкзак, набитый тетрадками и бог знает чем еще. У меня в кошельке лежало десять долларов, а помимо кошелька в моих карманах ничего не было – разве что я засунул в них руки.
Я путешествовал налегке.
В этом заведении я еще не бывал, но оно ничем не отличалось от всех прочих кафешек в стиле хиппи, где мне случалось бывать: красные стены, в глубине зала притулилась маленькая сцена.
– Привет, Бонни! – воскликнуло сразу несколько голосов. Девушка провела меня к столику в конце зала, попутно улыбаясь знакомым, но когда мы сели, милая улыбка исчезла с ее лица.
Я стиснул кулак: эта перемена мне не понравилась, и меня страшно злил тот факт, что я вообще обращаю внимание на такую ерунду.
К нашему столику подошел какой-то парень.
– Как обычно, Бонни?
– Ага. Спасибо, Сэм.
– Ты сегодня без Брайса? Раньше я тебя без него не видел в дни занятий.
– У меня новый партнер.
Она сказала это таким тоном, будто сообщала о чьей-то внезапной кончине.
Парень поглядел на меня и кивнул так, будто понял причину разочарования Бонни. Козел.
– Мне самый большой кофе, какой у вас есть, – сказал я. – Черный.
Бонни открыла тетрадь.
– Итак. Думаю, нам следует начать с того, что мы можем сыграть. Это поможет понять свои сильные стороны.
– Я занимаюсь только электронной музыкой, так что у меня есть мой ноутбук. Драм-машина и все такое.
Бонни посмотрела на меня с каменным лицом.
– Мы не можем сочинить музыкальное произведение с помощью твоего компьютера и искусственно синтезированных ритмов.
Я закинул руки на спинку сиденья.
– Ничего другого предложить не могу. Я работаю с электроникой, и Льюис об этом знает. Он сам предложил мне тут учиться, сам меня выследил. Думаешь, я по собственной воле выбрал бы эту вонючую дыру?
– А больше ты ни на чем не играешь? Как насчет настоящих музыкальных инструментов?
Был в ее вопросе какой-то подтекст, словно она что-то обо мне разузнала, то, что я предпочел бы скрыть. Это напрягало.
Покачав головой, я потянулся и заложил руки за голову. Хотелось сказать, что создание электронной музыки сравнимо с игрой на музыкальном инструменте, но я даже рта не раскрыл.
– Я играю на пианино и гитаре. Еще на скрипке, но совсем чуть-чуть, получается не очень. – Она хитро смотрела на меня, будто изучала. Проверяла. – Но ты же умеешь читать ноты и писать музыку, да?
Я кивнул и поблагодарил Господа Бога, когда принесли кофе: Бонни наконец заткнулась. Я махнул свой кофе залпом, как газировку. Сэм поглядел, как я пью, и пробормотал, что принесет еще.
– Льюис хочет, чтобы мы, по крайней мере, придумали какую-то тему. О чем будет музыкальное произведение, что мы пытаемся сказать. – Девушка склонила голову. – Есть идеи?