Уилсон ушел.
– Ну? – спросил молодой человек. – Вы можете…
Я вскинул палец, призывая его к молчанию. Уилсон не видел моих проекций, но знал, в какой комнате обитает каждая из них. Оставалось надеяться, что Одри дома. У нее была привычка навещать сестру в Спрингфилде.
К счастью, через несколько минут Одри вошла в комнату, одетая в… купальный халат.
– Полагаю, это важно, – сказала она, вытирая волосы полотенцем.
Я протянул ей записку, а потом – конверт с деньгами. Одри наклонилась. Она была темноволосая, слегка полноватая. Присоединилась к нам несколько лет назад, когда я работал над делом о фальшивомонетничестве.
Минуту или две она что-то бормотала себе под нос, достав лупу (меня позабавило, что она держала такую штуку в кармане банного халата, но это же Одри, что с нее возьмешь) и переводя взгляд с записки на конверт и обратно. Предположительно, что-то из этого было написано невестой, а что-то – молодым человеком.
Одри кивнула:
– Определенно та же рука.
– Образец не очень большой, – предостерег я.
– Что, простите? – удивился парень.
– В нашем случае его достаточно, – сказала Одри. – На конверте твое полное имя и адрес. Направление строки, расстояние между словами, очертания букв – все подсказывает один и тот же ответ. А еще у него очень характерная буква «е». Если взять за основу более длинный образец, то конверт можно определить как совпадающий с ним – по моей оценке – более чем на девяносто процентов.
– Спасибо, – сказал я.
– Мне бы очень пригодилась новая собака, – заметила эксперт, уходя.
– Не стану я воображать тебе щенка, Одри. Джей Си и так производит слишком много шума! Только псины не хватало, чтобы она тут бегала и лаяла.
– Ох, да ладно тебе, – сказала она, поворачиваясь в дверях. – Я буду кормить его выдуманной едой, поить выдуманной водой и водить на выдуманные прогулки. Ну чего еще может пожелать выдуманный щенок?
– Вали отсюда, – сказал я без тени гнева.
Одри меня дразнила. Приятно, что некоторые аспекты не возражали быть галлюцинациями.
Молодой человек глядел на меня с озадаченным видом.
– Можете больше не притворяться, – сообщил я ему.
– Притворяться?
– Изображать, что вас изумляет то, какой я «странный». Попытка довольно-таки любительская. Полагаю, вы аспирант?
В его глазах отразилась паника.
– В следующий раз попросите соседа по комнате написать записку, – продолжил я, швыряя ему листок. – Черт возьми, у меня нет на это времени. – Я поднялся.
– Мог бы дать ему интервью, – предложил Тобиас.
– После того, как он солгал мне? – огрызнулся я.
– Прошу вас! – взмолился парень, вскакивая. – Моя подруга…
– Раньше ты называл ее невестой, – перебил я, оборачиваясь. – Ты пытаешься вынудить меня взяться за дело, во время которого будешь водить меня за нос, тайком делая заметки о моем состоянии. Твоя истинная цель – написать диссертацию или что-то в этом роде.
У гостя вытянулось лицо. Айви стояла позади него, презрительно качая головой.
– Думаешь, ты первый такое придумал? – спросил я.
Он поморщился:
– Ну вы же не станете винить меня за то, что я попытался.
– Еще как стану, – ответил я. – Такое уже сто раз бывало. Уилсон! Вызывай охрану!
– Не нужно, – сказал парень, хватая свои вещи.
В спешке миниатюрный диктофон выскользнул из кармана рубашки и загремел по столу.
Я поднял бровь, а он покраснел, схватил диктофон и пулей выскочил из гостиной.
Тобиас встал и подошел ко мне, сцепив руки за спиной:
– Бедный мальчик. И ему теперь придется, скорее всего, идти домой пешком. Под дождем.
– Идет дождь?
– Стэн говорит – скоро начнется, – сказал Тобиас. – А ты не думал, что люди реже устраивали бы такие представления, если бы ты хоть время от времени соглашался на интервью?
– Я устал быть учебным примером, – ответил я, раздраженно взмахнув рукой. – Устал, что меня вечно разглядывают под микроскопом и тычут инструментами. Устал быть особенным.
– Что? – изумленно переспросила Айви. – Ты предпочел бы работать в офисе, за письменным столом? И отказаться от просторного особняка?
– Я не говорю, что у нашей жизни нет преимуществ, – уступил я, и в это время вошел дворецкий, оглядываясь назад, чтобы посмотреть, как наш гость убегает через парадную дверь. – Уилсон, убедись, пожалуйста, что он действительно нас покинул.
– Конечно, хозяин.
Он протянул мне поднос с почтой и ушел.
Я просмотрел ее. Он уже убрал счета и рекламную макулатуру. Оставалось письмо от моего реального психолога, которое я проигнорировал, и невзрачный белый конверт большого размера.
Я нахмурился, взял его и вскрыл. Вынул содержимое.
В конверте была только одна вещь. Единственная фотография, пять на восемь дюймов, черно-белая. Я поднял бровь. На снимке были изображены каменистый берег океана и утес, на котором росла пара маленьких деревьев.
– На обороте ничего, – сказал я, когда Тобиас и Айви заглянули мне через плечо. – В конверте больше ничего нет.
– Держу пари, это от кого-то другого, кто пытается раскрутить тебя на интервью, – сказала Айви. – Получается лучше, чем у пацана.
– Ничего особенного, – возразил Джей Си, протискиваясь мимо Айви, которая стукнула его в плечо. – Скалы. Деревья. Скучно.
– Даже не знаю… – проговорил я. – Что-то в этом есть. Тобиас?
Тот взял фотографию. По крайней мере, я это видел. Скорее всего, фотография все еще была у меня в руке, но я не чувствовал ее там, потому что считал, что ее держит Тобиас. До чего же странно, как разум может изменять восприятие действительности.
Он долго изучал снимок. Джей Си начал щелкать предохранителем пистолета.
– Разве не ты всегда долдонишь о безопасности обращения с оружием? – прошипела ему Айви.
– Я соблюдаю безопасность, – парировал он. – Ствол ни на кого не направлен. Кроме того, моя железная воля управляет каждым мускулом. Я мог бы…
– А ну, цыц оба! – перебил Тобиас. Он поднес фото ближе к глазам. – О мой бог…
– Пожалуйста, не произноси имя Господа всуе, – попросила Айви.
Джей Си фыркнул.
– Стивен, – сказал Тобиас, – компьютер.
Я присоединился к нему в гостиной, сел к экрану, и Тобиас склонился надо мной:
– Поищи «Одинокий Кипарис».
Я так и сделал и переключился на поиск по изображениям. На экране появилось несколько десятков изображений того же самого скалистого берега, но на утесе везде росло одно большое дерево. Высокое, с полностью сформировавшейся кроной, – вообще-то, оно выглядело древним.
– Ну, лады, – сказал Джей Си. – Еще деревья. Еще каменюки. Все равно скучно.
– Это Одинокий Кипарис, Джей Си, – сказал Тобиас. – Он знаменит, и считается, что ему по меньшей мере двести пятьдесят лет.
– И?.. – спросила Айви.
Я поднес к экрану фото, которое достал из конверта.
– Здесь ему не больше… десяти лет?
– Меньше, я бы сказал, – уточнил Тобиас.
– Значит, если это подлинный снимок, – подытожил я, – его должны были сделать во второй половине восемнадцатого века. За десятилетия до изобретения фотографии.
Глава вторая
– Слушайте, это же явная подделка, – сказала Айви. – Не понимаю, почему она привела вас обоих в такое беспокойство.
Мы с Тобиасом шли по коридору особняка. Миновало два дня. Я все еще не мог выбросить эту фотографию из головы. Я носил ее в кармане пиджака.
– Мистификация и впрямь была бы самым рациональным объяснением, Стивен, – согласился Тобиас.
– Армандо считает – она настоящая, – возразил я.
– Армандо – полный псих, – отрезала Айви.
Сегодня на ней был серый деловой костюм.
– Верно, – согласился я и опять сунул руку в карман.
Изменение фотографии не заняло бы много времени. В наши-то дни? Практически любой ребенок с фотошопом может создавать реалистичные подделки.
Армандо прогнал его через несколько продвинутых программ, проверяя уровни и делая кучу других вещей, которые были слишком технически сложными для меня, чтобы понять их суть, но он признал, что это ничего не значит. Талантливый художник мог обмануть любые проверки.
Так почему же эта фотография так меня преследовала?
– Похоже, кто-то пытается что-то доказать, – сказал я. – Есть много деревьев, которые старше Одинокого Кипариса, но лишь немногие из них находятся в таком примечательном месте. Эта фотография должна быть мгновенно распознана как невозможная, по крайней мере для того, кто хорошо знает историю.
– Тогда тем более вероятно, что это мистификация, не так ли? – подхватила Айви.
– Возможно.
Я нервно повернул и зашагал в другую сторону, мои аспекты притихли. Наконец я услышал, как внизу стукнула дверь, и поспешил к лестнице.
– Хозяин? – спросил Уилсон, поднимаясь мне навстречу.
– Уилсон! Почту принесли?
Он остановился на площадке, держа в руках серебряный поднос. Меган, уборщица, – настоящая, разумеется, – прошмыгнула вверх по лестнице у него за спиной и миновала нас быстрым шагом, не поднимая глаз.
– Скоро уволится, – констатировала Айви. – Ты бы попробовал вести себя не так странно.
– Трудная задача, Айви, – пробормотал я, просматривая почту. – Когда тут повсюду вы, ребята, шастаете. – Вот оно! Еще один конверт, идентичный первому. Я нетерпеливо разорвал его и вытащил еще одну фотографию.
Эта была более расплывчатой. На ней был изображен мужчина с полотенцем на шее, стоящий возле умывальника. Его окружение выглядело старомодным. Снимок опять был черно-белый.
Я повернул фотографию к Тобиасу. Он взял ее, поднес к лицу и прищурился так, что в уголках глаз проступили морщины.
– Ну? – спросила Айви.
– Выглядит знакомым, – сказал я. – Такое ощущение, что я знаю этого мужчину.
– Джордж Вашингтон, – сообщил Тобиас. – Похоже, занимается утренним бритьем. Я удивлен, что у него не было кого-то, кто бы делал это за него.
– Он был солдатом, – сказал я, забирая снимок. – Наверное, привык все делать сам. – Я провел пальцами по глянцевой поверхности. Первый дагеротип – ранняя разновидность фотографии – был сделан в середине тысяча восемьсот тридцатых годов. До того никому не удавалось создать стойкие изображения такого рода. Вашингтон умер в тысяча семьсот девяносто девятом году.
– Послушай, это явная подделка, – запротестовала Айви. – Фотография Джорджа Вашингтона? Мы должны предположить, что кто-то отправился в прошлое, и единственное, что пришло ему в голову, – это подстеречь Джорджа в ванной, в неглиже? Да нас разыгрывают, Стив!
– Возможно, – согласился я.
– Очень похож на него, – заметил Тобиас.
– Только вот у нас нет настоящих фотографий Джорджа Вашингтона, – отрезала Айви. – Значит, доказать это невозможно. Послушайте, все, что надо было сделать, – нанять похожего актера, обустроить декорации и та-там! Даже редактировать картинку не надо.
– Давайте посмотрим, что думает Армандо, – сказал я и перевернул снимок. На оборотной стороне был написан номер телефона. – Но сперва кто-нибудь, приведите Одри.
Глава третья
– Можете подойти к его величеству, – сказал Армандо.
Он стоял у окна – треугольного, поскольку его комната располагалась в одной из мансард особняка. Сам потребовал это помещение.
– Могу я в него пальнуть? – тихо спросил меня Джей Си. – Ну, в неопасное для жизни место? В ступню, к примеру?
– Его величество слышал это, – проговорил Армандо с мягким испанским акцентом, обратив к нам взгляд, в котором не было и тени юмора. – Стивен Лидс, ты выполнил свое обещание? Я должен вернуть свой трон.
– Работаю над этим, Армандо, – сказал я, протягивая ему фотографию. – Мы получили еще одну.
Армандо вздохнул, забирая у меня снимок. Этот аспект был худым, с черными волосами, зачесанными назад.
– Армандо благосклонно соглашается рассмотреть вашу просьбу. – Он поднес снимок к лицу.
– Знаешь, Стив, – сказала Айви, заглядывая в комнату, – если ты собираешься создавать еще галлюцинации, тебе стоит подумать о том, чтобы сделать их менее раздражающими.
– Молчи, женщина, – сказал Армандо. – Ты обдумала просьбу его величества?
– Я не собираюсь выходить за тебя замуж, Армандо.
– Ты станешь королевой!
– У тебя нет трона. И насколько я знаю, в Мексике есть президент, а не император.
– Наркобароны угрожают моему народу, – сказал Армандо, разглядывая фотографию. – Мексиканцы голодают и вынуждены подчиняться капризам иностранных держав. Это позор. Фотография подлинная. – Он вернул мне снимок.
– И это все? – удивился я. – Проверять ее на компьютере не будешь?
– Разве я не эксперт в фотографии? – ответил Армандо. – Разве не ты ко мне пришел со своей жалобной мольбой? Я сказал свое слово. Она подлинная. Никакого обмана. Фотограф, однако, фигляр. Он ничего не смыслит в сути ремесла. Эти снимки оскорбляют меня своей беспардонной прозаичностью.
Армандо повернулся к нам спиной и снова уставился в окно.
– Можно я теперь в него пальну? – с надеждой спросил Джей Си.
– Так и хочется разрешить, – сказал я, переворачивая снимок.
Одри проверила почерк на оборотной стороне, но не сумела найти сходство с манерой кого-то из профессоров, психологов или других компаний, которые все еще желали меня изучать.
Я пожал плечами и достал телефон. Номер был местный. Раздался всего один гудок, прежде чем кто-то ответил.
– Алло? – сказал я.
– Могу я навестить вас, мистер Лидс? – Женский голос с легким южным акцентом.
– Кто вы?
– Человек, который посылал вам головоломки.
– Ну, это я уже понял.
– Можно мне прийти с визитом?
– Я… ну, наверное. Где вы?
– За вашими воротами.
В трубке щелкнуло. Мгновение спустя кто-то позвонил внизу.
Я посмотрел на остальных. Джей Си подбежал к окну, вытащил пистолет и выглянул на подъездную дорожку. Армандо нахмурился.
Мы с Айви вышли из комнаты Армандо и направились к лестнице.
– Ты вооружен? – спросил Джей Си, догоняя нас.
– Нормальные люди не ходят по собственному дому, нацепив оружие, Джей Си.
– Ходят, если хотят жить. Ступай за пистолетом.
Поколебавшись, я вздохнул.
– Впусти ее, Уилсон! – крикнул я, но сам направился в свою комнату – самую большую в особняке – и взял пистолет из ящика прикроватной тумбочки. Нацепил кобуру, сунул его под мышку и снова надел пиджак. Было и впрямь приятно чувствовать себя вооруженным, но стрелок из меня никудышный.
Когда я спускался по ступенькам к парадному входу, Уилсон уже открыл дверь. На пороге стояла темнокожая женщина лет тридцати с короткими дредами, одетая в черное пальто и деловой костюм. Она сняла солнцезащитные очки и кивнула мне.
– Гостиная, Уилсон, – сказал я, достигнув лестничной площадки.
Он подвел ее туда, и я вошел следом, пропустив Джей Си и Айви. Тобиас уже сидел в гостиной и читал книгу по истории.
– Лимонад? – спросил Уилсон.
– Нет, спасибо, – сказал я и закрыл дверь, оставив его снаружи.
Женщина неторопливо прошлась по комнате, разглядывая обстановку.
– Шикарное местечко, – сказала она. – Вы заплатили за все это деньгами людей, которые просят вас о помощи?
– Бо́льшая часть поступила от правительства.
– Ходят слухи, что вы на них не работаете.
– Раньше работал. Во всяком случае, многое из этого куплено на гранты. От профессоров, которые хотели исследовать меня. Я начал взимать огромные суммы за эту привилегию, предполагая, что это их отпугнет.
– Но вышло иначе.
– Вечно все идет не по плану. – Я поморщился. – Присаживайтесь.
– Постою. – Она рассматривала моего Ван Гога. – Кстати, меня зовут Моника.
– Моника, – повторил я, доставая оба снимка. – Должен сказать, мне кажется удивительным ваш расчет на то, что я поверю в эту нелепую историю.