Сара покачала головой.
– Давай посмотрим, удастся ли дотянуться до Йена. Окей?
Рози кивнула. Иногда Саре требовались личные вещи, но поначалу она старалась обходиться без них. Рози не задерживала дыхание при мысли, что этот вечер будет отличаться от всех предыдущих.
Но она собиралась попробовать, потому что они обещали это друг другу. И может, это было всего лишь глупое обещание, из тех, которые Йен не воспринимал всерьез, но для Рози все было серьезней некуда.
– Закрой глаза и представь себе Йена, – сказала Сара; ее голос в темноте прозвучал тихо. – Я дам тебе знать, если он ответит. – Другими словами, Рози нужно было заткнуться, чтобы Сара могла сконцентрироваться. Рози так и сделала, потому что знала: Сара хочет, чтобы она молчала до тех пор, пока Сара не задаст ей вопрос. В конце концов, Рози могла случайно рассказать ей о Йене что-то лишнее, а поскольку они были друзьями, Сара и так знала о Йене очень много, и это мешало ей отстраниться от того, что она уже знала.
Закрыв глаза, Рози представила себе Йена. Или попыталась. Становилось… Боже, как ни неприятно признавать это, ей становилось все труднее собирать вместе его черты. Она очень старалась, чтобы детали не расплывались, но это требовало больших усилий. Рози знала, что это обычное дело, но осознание происходящего все равно прожигало грудь насквозь.
Йен был симпатичным.
Он был худой и долговязый. Из тех парней, что могут каждый день есть жареные куриные крылышки, приправленные каким угодно соусом, заедать их гамбургерами и не толстеть. Рози прибавляла в весе от одного взгляда на корзинку с куриными крылышками, но не Йен. У него были темно-каштановые волосы, подстриженные почти под ноль. Рози нравились у парней более длинные волосы, но короткая стрижка всегда шла Йену, так как открывала его высокие скулы. Благодаря отцу его кожа была намного темнее, чем у нее, а глаза – насыщенного, темно-карего оттенка. Рози мысленно представила его себе, как он улыбается, потому что у него была прекрасная улыбка. Настолько заразительная, что нельзя было не улыбнуться в ответ. А его смех? О, боже, он был таким…
– Тут кто-то есть, – объявила Сара, заставив Рози внутренне сжаться. – Голос слабый. Очень далекий. – Последовала новая пауза. – Это женский голос.
Ее глаза распахнулись, когда ее выдернули из мыслей. Сара сидела напротив, ее глаза были все так же закрыты.
Ее бледные брови хмурились, пальцы крепко держали край кофейного столика.
– Розалин…
Никто не назвал ее Розалин, кроме родителей или сестры, которые делали так только для того, чтобы ее позлить. Хотя, опять-таки, ее бабушка всегда звала ее именно так.
Сара слегка дернула головой влево.
– Ты всегда… ненавидела это имя.
Кривая усмешка коснулась губ Рози. Все, кто знал ее, знали, что она не любит свое полное имя. Розалин Июнь Прадин – это было ее имя до замужества. После смерти Йена она не стала возвращаться к девичьей фамилии. Не видела смысла. Как бы там ни было, сестру звали еще хуже. Их родители во всем доходили до крайности и назвали бедную девочку Белладонной, то есть в честь крайне ядовитого растения, также известного как паслен.
Странные имена, к сожалению, были своего рода семейной традицией по материнской линии. Ее мать звали Юнипер Май Прадин. Белла была Белладонной Февраль Прадин. Да, тут существовала некоторая закономерность. Средние имена означали месяц, в который их зачали родители. Очевидно, эта странная традиция пошла от бабки.
И ее бабушка совершенно точно знала, что Рози не нравится, когда ее так называют.
Очевидно, что до них пытался докричаться не Йен, но если это была ее бабушка, то Рози не возражала. Она уже как-то говорила с ней, и тогда бабушка рассказала, где мать Рози может найти бабушкино колье, которого она обыскалась.
Дыша медленно, Рози наблюдала, как Сара поднимает руку за левое ухо. Она всегда делала так, когда слышала кого-то. Она будет постоянно трогать это ухо, то пощипывая, то потирая за ним, или склонять голову в другую сторону.
– Вау. Стой. – Голова Сары дернулась. – Есть еще голос. Громче. Очень громкий, и он пробивается.
Рози вскинула брови. Такого раньше никогда не случалось. Она склонилась вперед и тут же замерла, когда пламя свечей быстро затрепетало. Она нахмурилась, переводя взгляд между свечами. Пламя дергалось, словно от сквозняка, но тут не было даже потолочного вентилятора. Холодок пробежал по спине Рози, когда она почуяла что-то шестым чувством и подняла взгляд на Сару. Не тем шестым чувством, которое было у Сары. Ее восприятие не было так тонко настроено, но то же чувство она испытывала во время расследований, как раз перед тем, как случалось что-нибудь странное.
Сара потирала рукой за ухом.
– Это мужской голос… и он говорит… он считает, это красивое имя. – Она покачала головой. – Он тоже говорит о твоем имени, но…
Рози приказала растущей в груди надежде сдерживаться. Тот факт, что какой-то мужчина смог докричаться до них и он тоже знал, что ей не нравится ее имя, еще не означал, что это – Йен. Однажды она говорила с дедушкой точно так же, как говорила с бабушкой – это было три года назад, – и связывалась со своим двоюродным братом.
Хотя никто из них раньше не заговаривал о ее имени. Так что это было… странно.
Сара поджала губы, сморщив нос.
– Кто… Я не знаю. Я все слышу слово… «пионы»? Да, что-то про пионы. – Она открыла глаза. – Что такое с этими пионами?
Губы Рози разомкнулись в резком выдохе.
– Пионы – мои любимые цветы.
Медленно кивнув, Сара снова закрыла глаза.
– Ладно. Но есть что-то о… что-то о пионах сегодня?
– Сегодня? Я не… стой. Да. – Ее глаза распахнулись. Матерь божья… – Я взяла пионы на кладбище. Я всегда беру. Каждый год.
Сара склонила голову набок.
– Ты там сделала что-то с этими цветами, верно? Он говорит… помедленнее, – тихо потребовала Сара. – Да. Ладно. Ты отдала эти цветы кому-то?
У Рози отвисла челюсть. Дрожь пробежала по телу. Пусть вокруг было много сверхъестественного, такие вещи по-прежнему пугали.
И она была немного напугана.
Сара никак, вообще никак не могла узнать об этом. Она даже Никки не сказала, что встретила на кладбище Девлина и говорила с ним.
– Да, – ответила Рози, сцепив руки на коленях. – Я действительно кое-кому отдала цветы.
– Половину, – поправила Сара. Сердце Рози пропустило такт.
– Он говорит, что это было мило с твоей стороны, – продолжила Сара, открыв глаза. Она не смотрела на Рози, но пристально вглядывалась в пламя свечей. – Он… Он… Прости. Он в некотором роде заполнил тут все, и половина его слов не имеет смысла. – Теперь ее сердце понеслось вскачь. Неужели Сара наконец докричалась до Йена?
– Он меня слышит, верно? – Когда Сара отстраненно кивнула, Рози прерывисто воздохнула. – Наше тайное слово. – Взгляд Сары поднялся к ней.
– Это не Йен.
– Что?
– Это не он, – повторила Сара. – Я даже думаю, что этот дух не был знаком с тобой.
Ладно. Теперь она была напугана гораздо сильнее.
– Что?
– Это иногда случается. – Она вздрогнула, вновь сосредоточившись на пламени. Затем ее глаза распахнулись.
– Он видел тебя на кладбище, это точно.
Рози вновь склонилась вперед.
– Что он говорит?
– Он повторяет, что не принадлежит тому миру. Что не должен быть там. – Сара схватилась пальцами за мочку уха. – Я думаю, он хочет сказать, что не должен был умереть.
Ну, это не было совсем уж удивительно. Куча людей считала, что они не должны были умирать.
– Он рассержен. Очень зол. – Ее голова снова дернулась. – Что-то насчет пионов. – Она снова посмотрела на Рози. – Он говорит, ты не должна была давать ему цветы.
Внутри у нее все перевернулось. Ладно. Еще одна деталь, о которой Сара не знала. Рози не упоминала парня на кладбище. Говорил ли дух о Девлине?
– Почему?
Сара притихла.
– Неблагодарный, – пробормотала она, поджимая губы. – Ошибка. Он совершил ошибку. Он повторяет это.
– Кто?
– Не знаю. Не могу заставить его успокоиться. Он… Боже. – Она провела рукой по голове, приглаживая короткие пряди. – Он в ярости. Все кричит, что не должен быть тут. – Ее грудь поднималась в такт глубоким вздохам. – Смерть.
Рози склонила голову набок.
– Смерть, – повторила Сара, издав внезапный задыхающийся звук. – Он говорит что-то о своей смерти. Она не должна была случиться.
– Правда? – выдохнула Рози.
– Постой. – Сара тронула шею. – Он говорит… О, Боже. – Ее глаза распахнулись. – Нет. Я заканчиваю. Я не могу. Я прекращаю. Я разрываю эту связь.
– Хорошо. – Рози резко кивнула. – Разрывай. Разрывай.
Сара вдруг откинулась от кофейного столика и всплеснула перед собой руками. Ее глаза широко распахнулись.
– Он тут.
– Эм, я не понимаю.
– Он. Тут, Рози. – Ее взгляд впился в нее. – Не в метафизическом смысле. Разве ты не…
Громкий стук раздался сверху, словно гигантская рука обрушилась на потолок. Они обе вздрогнули.
Свечи затухли: все до одной.
– Матерь божья, – прошептала Сара, и Рози услышала, как она вскочила на ноги.
Мурашки побежали по рукам Рози, пока она пялилась в темноту, а ее сердце гулко стучало.
Она силилась что-то увидеть или услышать, но слышала лишь, как Сара метнулась к двери. Секундой позже гостиная наполнилась светом, и Рози поняла, что пялится на цветные подушки, раскиданные по дивану. Она медленно обернулась через плечо туда, где стояла Сара.
Сара пялилась на нее в ответ.
– Рози…
– Это случилось. – Ей казалось, что глаза сейчас выскочат из глазниц. – Это действительно случилось.
Дыша глубоко и быстро, Сара кивнула.
– Он продолжает повторять…
– Что?
– Он продолжает повторять… Боже, я даже не хочу произносить это вслух, но я должна. – Явно побледнев, она оттолкнулась от стены. – Он все говорит, что дьявол идет.
Глава 3
Рози знала лишь двух дьяволов: идеально припудренные пончики, виновные в том, что ее бедра были такими полными, и де Винсента.
Но мог ли дух говорить о де Винсенте? Или он сам был де Винсентом? Это звучало безумно, но…
Схватив бутылку вина, Сара села на диван рядом с Рози. Все лампы в ее квартире были включены, и Сара пресекла все попытки Рози связаться с тем – кем бы он ни был, – кто прорвался на эту сторону. Сара заявила, что сейчас духа здесь нет. Однако поскольку Рози медленно потягивала вино из бокала, в то время как Сара хлестала его прямо из горла, Рози сомневалась, что это правда.
– Такое уже случалось раньше? – спросила Рози, подтягивая ноги на диван.
Сара смотрела прямо перед собой, ее голубые глаза сфокусировались на розово-голубом гобелене, висящем за телевизором.
– Да. Не часто, но иногда духи вроде как… седлают других духов, чтобы просочиться в соединение. У меня были сеансы, на которых появлялись совершенные незнакомцы и хотели поговорить. То есть иногда дух знает человека, просто человек этого не осознает, но были случаи, когда в диалог вмешивались и совершенно посторонние духи. – Она повернулась к Рози, подняв руку к шее. Снова потерла ее. – Я думаю… Мне кажется, он пытался вселиться в меня.
Рози резко вздохнула.
– Ты серьезно? – Она кивнула.
– Это… Это плохо. – И это действительно было нехорошо. Вселение было не то же самое, что полная одержимость, тем не менее оно могло нанести вред разуму, телу и окружающим. Это происходило, когда дух запрыгивал в тело человека, чтобы общаться через него. Люди понимали, что говорят то, чего не говорили бы в нормальном состоянии. У них появлялся странный акцент, и даже жесты становились чужими. Когда человек испытывал вселение, он порой мог испытать то, что испытывал дух в момент смерти, а это кого угодно свело бы с ума.
Из собственного опыта расследований Рози знала, что лишь очень сильный или очень целеустремленный дух может запрыгнуть в живого человека.
– Знаешь, я впускала в себя духов во время сеансов, и они всегда ждали разрешения, но не этот. Он не ждал разрешения. Он хотел внутрь и был очень зол.
Чувствуя вину, Рози тронула Сару за руку и моргнула, когда почувствовала, как та чуть вздрогнула.
– Прости. Я…
– Это не твоя вина. Не стоит извиняться, но я должна сказать тебе не только потому, что ты моя подруга. – Все еще крепко, до белых пальцев сжимая бутылку с вином, она уронила руку и повернулась к Рози. – Я практически уверена: этот дух не знал тебя лично, но у меня такое чувство, что он… он хотел поговорить с тобой, а не с кем-то другим, и это не ошибка.
Рози вскинула брови, теребя нижнюю губу. Услышать такое неприятно. Даже для нее.
– У тебя есть предположения, кто это может быть? – спросила Сара, делая еще один большой глоток вина. Рози легко могла стать маяком для духа, особенно учитывая все расследования, в которых она много лет участвовала вместе с КНОПкой. Несмотря на это, ей казалось, это не связано ни с одним из тех случаев. Она отвела взгляд от Сары, не уверенная, насколько основательны ее подозрения.
– Чего ты мне не договариваешь? – требовательно спросила Сара.
Сделав глубокий вдох, Рози склонилась вперед и поставила бокал на кофейный столик. На самом деле она не позволяла себе обдумывать свою короткую встречу с Девлином, потому что в этом не было смысла, но ей все же казалось, что у них было особое мгновение, разве нет? Та необъяснимая общность, которая ненадолго случается даже у незнакомцев.
– Ладно, это прозвучит еще более безумно чем то, что сейчас случилось, но когда я сегодня была на кладбище, увидела, как парень уронил цветы в лужу, – сказала она Саре. – Они были испорчены, и он их выбросил, а у меня цветов было более чем достаточно. Я разделила букет пионов, нашла парня и отдала ему половину, потому что мне стало его жаль.
Сара медленно кивнула, делая новый глоток.
– Клянусь, я понятия не имела, кто это, пока не нашла его у мавзолея де Винсентов. Это был Девлин де Винсент.
– Дьявол. – Сара жестко, холодно рассмеялась. – Если он имел в виду прозвище, а не настоящего дьявола, то мне уже легче.
Рози фыркнула в ответ.
– Понимаешь, буквально каждый знает его прозвище, но никто не знает, почему его так зовут и как это все вообще началось. – Она дернула плечом. – Не знаю. Полагаю, прозвища им придумали в колледже на севере, но да, я бы тоже хотела знать, почему его так зовут.
– И я, – пробормотала Сара. – Что случилось после того, как ты отдала ему цветы?
– Мы поболтали пару минут, а потом я ушла. Я подумала, он пришел туда из-за отца. Ты знаешь, он недавно умер.
Сара побледнела, опустив взгляд.
– Разве он не…
– Да, покончил с собой. Я сказала, что слышала о смерти его отца и соболезную, а он поправил меня, сказав, что цветы для его матери, – продолжила Рози. – Я подумала, что он просто не готов был признать смерть своего отца, и я это вполне понимаю. Как бы там ни было, именно об этом были все эти разговоры о пионах. Я даже Никки не рассказала об этом, когда видела ее сегодня, ты же знаешь, она работает в поместье де Винсент. Ты думаешь, это был дух Лоуренса де Винсента?
– Боже. – Сара откинулась на диване, прижав бутылку к животу. – Знаешь, это возможно. Он мог виться вокруг Девлина на кладбище, увидеть тебя и прицепиться к тебе.
– Но зачем? Я не знала его, и я не знакома с Девлином. Я впервые увидела его сегодня лично.
– Иногда это так и остается неясным, почему духи цепляются к кому-то.
Рози поджала губы.
– Это не клево.
Сара бросила на нее строгий взгляд.
– Большинство было бы сильнее напугано подобной перспективой.
– Большинство не охотится за призраками, – пожала плечами Рози, но все же почувствовала некоторое беспокойство. Особенно при мысли о том, что это был рассерженный призрак. Она не была готова к подобному. – В конце концов, если меня будет преследовать призрак, то призрак де Винсента – это идеальный вариант.