– Что же… замечательно, – медленно произнесла Челси.
– Ты не будешь возражать?
– Нет, не буду.
– Я бы скорее ожидал, что ты станешь предупреждать относительно ее, учитывая, что тебе-то известно, кто я и каков собой. Она – вдова военного, и у нее двое детей.
– Конечно, я тебя знаю. Очень хорошо знаю. И я также знаю, что ты когда-нибудь перестанешь метаться.
Максу сделалось неловко.
– Неужели ты толкаешь меня к ней? Занимаешься сватовством?
Челси засмеялась:
– Я уж и не мечтаю о том, чтобы устроить твою жизнь.
Макс замолчал, следя за дорогой. Вот старый вагончик-столовая шестидесятых годов на обочине, вот парковка – смесь старых автомобилей и новейших моделей. Должно быть, до пансиона Натали уже близко. Судя по скоплению зданий – ресторан, длинная пешеходная улица, продовольственный магазин, – это центр города.
– Макс, послушай, я просто сделала вывод – раз ты остановишься у нее, значит, она тебя привлекла. Ты же не будешь возражать, что ее дом – не то жилье, к которому ты привык.
Возможно. Но было время, когда он счел бы «Розу Симаррона» раем, недоступным для него. Теперь у него совсем другая жизненная стезя.
А как быть со склонностью Челс видеть во всем происки Купидона?
«Не вздумай поддаться искушению». Это о нем и Натали. Кто знает, куда это может завести? Сплетни ему ни к чему.
– Натали сама предложила. Она хочет помочь, а мне это подходит. У меня появится возможность держать руку на пульсе городских дел. Поселись я у тебя, такой возможности не будет.
– Хорошо. – Голос Челси прозвучал скептически. – Будем считать, что ты остановился там, потому что это удобно. Вперед. Ты уверен, что в ее доме у тебя будет достаточно пропускной способности сети и ширины полосы частот?
– Ты же меня знаешь. С каких это пор я езжу без возможностей удаленного доступа? – У него до фига собственного оборудования и усилителей.
– О’кей. Я знаю тебя слишком хорошо и вилять не буду. Скажу откровенно: Натали не та женщина, с которыми ты обычно имеешь дело, поэтому тебе следует остеречься ради своего же блага. Я беспокоюсь о тебе, братишка.
Челс всегда говорит то, что думает, а сейчас ее волнует, не задела ли она его чувства? Настоящие ли это чувства?
– Кто сказал, что я стану ее добиваться?
С этими словами он въехал на территорию пансиона. Да, в таком месте он не привык останавливаться.
Белый коттедж с красновато-коричневой отделкой, старый дуб, ветки которого тянулись к входной двери, словно приглашая войти. Из окон струился мягкий свет.
Его внимание переключилось на двор – а там была Натали. Золотистый ретривер вертелся вокруг мальчика – сына Натали. Дочка стояла рядом и радостно взвизгивала, рыжие хвостики волос подпрыгивали у нее на голове.
– Я всего лишь сказал, что остановлюсь у нее. Она любезно предложила мне комнату в благодарность за помощь в расследовании.
– Хм… Ладно, Макс…
Остальные слова подруги он не расслышал, потому что не смог отвести глаза от Натали. Она сменила запачканные мукой джинсы на простое летнее платье, облегающее фигуру, а волосы распустила.
Словно почувствовав его завороженный взгляд, она обернулась и посмотрела прямо на него. У Макса перехватило дыхание, будто его ударили кулаком в грудь.
Он выключил мотор.
– Челс, мне пора.
Пора освоить новое место жительства.
И проверить, какова его новая хозяйка.
Глава 2
Натали глядела в темные глаза Мисс Молли, золотистого ретривера, на которого были возложены очень важные обязанности в ее семье. Она хотела быть уверенной в том, что ее сын, страдающий аутизмом, получит все доступные возможности для нормальной жизни. Поэтому она наняла дрессировщицу, чтобы превратить Мисс Молли в образцовую собаку – помощницу сына. Мисс Молли оказалась очень способной.
«Сосредоточься», – приказала себе Натали. Но если во время уроков красивое лицо Макса будет занимать ее мысли, то мало что получится. Он нарушит ее каждодневный распорядок, который она тщательно создавала после потери мужа. Постоянный уклад жизни – это все, что у нее есть. Это давало ощущение прочности.
И вот появился Макс. Чертовски красивый технарь-миллионер. Банально. Натали на секунду усомнилась в правильности своего поступка, в том, что предложила ему остановиться у себя в пансионе. Она сделала глубокий вдох, выбросила Макса из головы и старательно повторила движения дрессировщицы Марджи.
Собака подняла по команде Натали голову, и Лекси весело засмеялась. В занятия ворвался звук мотора внедорожника, и Натали перевела взгляд на дорогу.
Она увидела его. Макса Сент-Клауда. Дверца черного автомобиля открылась, и он вышел. Толстые подошвы застучали по земле, подняв облачко пыли.
Колби дотронулся до Натали, и она перестала глазеть на Макса. Сын не смотрел на нее и не дергал за руку, а лишь коснулся, постукивая носком ботинка-сникерса по земле и теребя клетчатую рубашку.
Словно почувствовав его неловкость, Мисс Молли подскочила и лизнула в щеку. Колби еле заметно улыбнулся.
Марджи опустилась на колени перед собакой и Колби. От ее острых голубых глаз ничего не укрылось.
– Новый гость? – спросила она у Натали. – Кибердетектив из Сиэтла, да?
– Да, это он. – Натали смотрела, как Макс медленно уверенной походкой направляется к ней.
Натали пригладила волосы. Он – постоялец, гость, клиент. Больше ничего. Тогда почему трепетание в животе? Чем это может угрожать ей, ее детям? Ничем. Потому что дети – весь ее мир.
Макс как раз открывал калитку, когда дочка, Алекса, побежала вперед, оставляя за собой дорожку из опавших листьев, и остановилась у забора. Платьице и легкая джинсовая курточка развевались от быстрого бега. Она улыбнулась Максу и тоненьким голоском проворковала:
– Мистер, хотите посмотреть на мою собачку? – и указала туда, где стояли Натали, Марджи и Колби.
Натали поспешно подошла к дочке, пригладила растрепавшиеся волосы и обняла.
– Лекси, мистеру Сент-Клауду нужно пойти в свою комнату.
– В свою комнату? – Лекси подняла на мать широко раскрытые удивленные глаза с длинными ресницами. – Он плохо себя вел?
– Нет, милая, не поэтому. Он не наказан. – Хотя блеск в его глазах говорил, что это ему не помешает. – Он гость, и мы должны быть вежливыми.
– Да, мама. – Лекси посмотрела на Макса: – А вы хотите есть? У нас вкусное печенье, мистер Клауд.
Натали хотела вмешаться, но Макс ей не дал и присел на корточки перед малышкой.
– Я люблю печенье. Ты оставишь мне немного на завтрак?
К ним подошла Марджи и погладила Лекси по кудряшкам.
– Натали, покажите гостю комнату. Я позанимаюсь с Мисс Молли и послежу за детьми.
– Спасибо большое, Марджи. – Натали покраснела. Марджи постоянно делала больше, чем от нее требовалось во время уроков дрессировки. Эта пятидесятилетняя женщина посвятила всю жизнь помощи другим. Помимо дрессировки собак Марджи участвовала в работе разыскного отряда.
Марджи махнула рукой, на которой был виден давний шрам от укуса собаки:
– Идите.
Натали пригласила Макса следовать за ней на веранду.
– Я провожу вас в вашу комнату, мистер Сент… Макс. – Называть его по имени немного смущало Натали.
– Ваша собака настроена по-дружески… и ваша дочка тоже, – улыбнулся Макс, входя в дом и тут же ощутив запах цитрусовых.
– Извините, если она вас заговорила, – сказала Натали, зная, что Лекси могла долго и без передышки болтать.
Макс задержался на пороге, глядя на то, что у него перед глазами. Натали проследила за его взглядом. Неужели отмечает все мелочи и недочеты дома, который уже полюбился ей? Вот деревянный набалдашник на перилах лестницы, который раз от разу отваливается.
– Этот пансион в домашнем духе, – пояснила она и, не удержавшись, спросила: – Мне любопытно: почему вы согласились на мое предложение. Вы наверняка привыкли к более шикарным условиям. – Она шла впереди Макса по коридору, ярко-красный с рисунком мягкий ковер заглушал шаги.
– Вы ведь хотели, чтобы я у вас остановился?
Натали спиной почувствовала его любопытный взгляд.
– Я бы не предложила, если бы не хотела.
Пройдя мимо просторной бело-желтой кухни, они подошли ко второй лестнице и поднялись наверх. Лестничный проход освещали бра на стенах. Желтовато-оранжевый свет навевал мысли об английских романах времен Регентства[3]. «Роза Симаррона», конечно, не размера усадебного дома, но Натали казалось, что она переносится в другую эпоху.
– Я занял не последнюю свободную комнату? – спросил Макс, когда они дошли до лестничной площадки. – Я не хочу наносить вам урон.
– Есть еще комната, если кто-то решит поселиться.
– Я вовсе не хотел вас обидеть.
Макс огляделся. Его внимание привлекла картина – восход солнца над равниной, по которой свободно несется табун лошадей. Натали купила этот пейзаж, когда переехала в Техас. Она чувствовала родство с необузданными животными.
– Все в порядке. Вы работаете для меня и для всего города. Я хочу внести свою лепту в общую благодарность. Что еще я могу сделать? Только это.
Он засмеялся. Смех у него густой… как карамель. Макс дотронулся до ее руки, и Натали почувствовала терпкий запах его одеколона.
– В таком случае я с радостью воспользуюсь комнатой и попробую ваше потрясающее печенье.
– Откуда вы знаете про мое печенье?
– Выяснил.
– Для вас ничего не бывает неожиданным? – Натали открыла дверь в его комнату. Вечернее солнце светило сквозь окно в старой раме, рисуя полоски на покрывале кровати и на полу.
– Неожиданным? Не бывает, если я могу это предотвратить. – Он прислонился к косяку двери. Казалось, что свет проникает сквозь белую футболку и высвечивает все мускулы у него на груди.
Он улыбался, а Натали не могла оторвать глаза от его рта. У нее закружилась голова. В воздухе, казалось, летали искры.
– Мне надо спуститься вниз. – Она шагнула к двери и чуть не споткнулась.
– К вашим детям, – уточнил он.
А если она просто коснется его, что будет? Мысль сумасшедшая. Нет, она не покажет, как сильно он ее потряс.
– У нас с детьми урок с дрессировщицей. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится от меня.
У него загорелись глаза.
Боже. Он ее не так понял, она не это имела в виду.
В любом случае надо прекратить разговор и уйти.
Макс обвел глазами комнату: дубовый стол с глобусом, стопка потрепанных романов и старый блокнот – все это из начала девяностых. Осмотрев компьютер с тремя дисплеями и жестким диском, понял, что ему потребуется несколько часов, чтобы превратить помещение во временную компьютерную лабораторию.
Вытащив из сумки моток проводов, он залез под стол и стал соображать, что и куда подключать. Установив систему, он уселся в мягкое кожаное кресло и включил компьютерную сеть. Раздался тихий шелест, отчего комната в «Розе Симаррона» напомнила ему собственный дом.
Пока подключался отдаленный доступ, связывающий его с домашней системой, Макс развернулся в кресле и снова оглядел комнату. Стены кремового цвета сочетались с коричневым и оранжевым в обстановке. Над широкой кроватью на четырех столбиках висела карта мира, а другие аксессуары путешественника – старая фотокамера и такой же чемодан – дополняли убранство.
Макс взглянул на часы и ужаснулся. Установка рабочей станции заняла несколько часов, и было уже за полночь. Ему необходимо размяться.
Расхаживая по комнате, он подошел к окну. Оглядев двор, он заметил там тень – кто-то сидел на железной скамье под дубом.
Натали.
Натали под деревом с бокалом вина. Выглядела она… как лесная фея. Рыжие волосы блестят в свете луны. Безмятежная, расслабленная.
Вот он – удобный случай. И Макс быстро вышел из комнаты, бегом спустился по лестнице.
Осторожно, без стука, закрыв дверь, он направился к ней. Ноги сами вели его, он не успел понять, зачем он это делает.
– А своих гостей вы угощаете вином? – с улыбкой спросил он.
Натали повернулась на звук его голоса и откинула назад голову. Какая у нее изящная шея… просто лебединая. Она удивленно посмотрела на него:
– Не уверена, что вино из магазина подойдет вашим запросам.
– Откуда вам знать, какие у меня требования к вину? – шутливо в тон ей ответил он и сел рядом.
– Наверняка высокие… с вашим доходом. – Она сделала глоток и приподняла бокал к свету, глядя на содержимое. – Вам это не придется по вкусу.
– Возможно, оно не самое лучшее, но я не откажусь от стаканчика. Если только у вас нет пива вместо вина.
Натали засмеялась.
– В холодильнике осталось четыре бутылки из упаковки. Я держу их для Тома Нокса, когда он приезжает с семьей.
Макс положил руку ей на запястье.
– Не надо меня обслуживать. Я сам смогу взять. Если только вы не возражаете, что я залезу в ваш холодильник.
– Я буду только рада дать ногам отдых.
Макс вернулся на кухню. Шкафчики были покрашены белой краской – напоминание о семидесятых годах. На столе – нежно-фиолетовые орхидеи. Он открыл большой холодильник желтого цвета. На полках стояли целый ряд коробок с соком и разнообразные закуски. Поискав, он обнаружил пиво и вернулся во двор.
Днем его очаровала перепачканная мукой Натали, а при лунном свете, сидящая под деревом, она казалась неземной, с локонами, падающими на тонкие плечи.
Черт. Надо было взять две бутылки пива. Но обратно он не пойдет. Открыв бутылку, Макс сел. Натали подняла свой бокал, и он чокнулся с ней бутылкой.
– За успех. За то, чтобы разгадать тайну, – произнес он тост.
– За бескорыстных миллионеров, – засмеялась Натали.
Миллиардеров. Но Макс не думал, что это уточнение поможет ему приблизиться к ней. А он умирает от желания поцеловать ее прямо сейчас.
Он глотнул пива – хмельная жидкость обволакивала горло.
Под звездами и ветками дуба Натали выглядела досягаемой, не такой настороженно-сдержанной, как днем.
– Я рада, что вы отыскали пиво.
– Не сразу – оно было заставлено коробками с соком.
– Простите. Надо было вас предупредить, – засмеялась Натали и чуть не поперхнулась вином.
– Но вы же мама, и сок необходим для детей.
Натали молча кивнула.
Воздух заполнили ночные звуки: щелканье сверчков, шелест веток от легкого ветерка. Вдалеке Макс слышал шорох автомобильных шин по дороге.
– Ваши дети очень милые. Дочка – очаровательная говорушка.
– Иногда она заполняет пустоты в разговоре брата. – Натали опустила глаза и покачивала бокал в руке. – У моего сына диагностировали аутизм.
– Простите. – Макс был тронут тем, что она поделилась с ним таким личным. Он инстинктивно взял ее руку и сжал. А она в ответ тоже пожала ему руку.
– Я даже рада, что диагноз установлен. Раннее лечение даст ему больше возможностей для нормальной жизни. И активное участие родителей тоже необходимо.
– А вы одна это делаете.
– Да. И поэтому у меня нет свободного времени. Вы поймите это и извините меня, если что не так.
– Вы превосходная мать. И не надо извиняться. – Макс глотнул пива и постарался не думать о собственном детстве. Когда ему было шесть, мать его бросила. Ушла, ничего не объяснив, и он превратился в еще одного ребенка для органов опеки. Так начались его скитания по чужим семьям. Он нигде не прижился, и за ним на долгие годы закрепился ярлык трудновоспитуемого.
– Мы обучаем Мисс Молли помогать Колби.
– Как служебную собаку?
– В конечном счете – да. А сейчас она осуществляет эмоциональную поддержку. Насколько собака облегчает его панические приступы, определяют врачи. Мы надеемся, что это сможет помочь ему адаптироваться в школе, в магазине и в других местах, где он будет находиться. Мой сын любит прятаться, и очень кстати, что Мисс Молли рядом – она лает, когда мы его зовем, а он не откликается.
– Простите мне мою глупость, но почему не взять уже обученную собаку?