– Видите ли, меня зовут Хьюго Ларк, а это – моя двоюродная сестра мисс Сноу. – Он бросил на Джорджетту мрачный взгляд и добавил: – К сожалению, моя кузина немая. – С этими словами Хьюго весьма выразительно взглянул на ее локоть.
«Негодяй! – мысленно воскликнула Джорджетта. – Ведь ты первый меня толкнул!»
Она уже открыла рот, дабы опровергнуть ложь насчет немой кузины, но тут Хьюго вновь заговорил:
– Правда, иногда она что-то бормочет, но предупреждаю: бедняжка переболела мозговой горячкой, поэтому не нужно обращать на нее внимание.
– О-о, какая жалость! – воскликнула миссис Друп. – Так она немая, говорите? Ах, ты боже мой! Тогда вы и думать не можете о том, чтобы на ней жениться, правда? Ах, бедняжка! А я так люблю смотреть на новобрачных! Они такие счастливые! Но быть вдовой тоже совсем не плохо. Да-да, очень даже неплохо. – Миссис Друп повернулась к сестре. – Мозговая горячка! Подумать только!.. Дорогая, а помнишь…
И женщины продолжили болтать, развлекая друг друга общими воспоминаниями.
Джорджетта же перевернула листок и огрызком карандаша, зажатым в кулаке, крупными отчетливыми буквами, чтобы Хьюго смог прочесть без очков, написала: «Я вам за это отомщу». Широко улыбнувшись, она сунула листок своему спутнику.
– Что она написала, мистер Ларк? – с любопытством взглянула на Хьюго миссис Друп.
– Моя кузина пишет, что ужасно рада с вами познакомиться, – ответил он с невозмутимым видом.
– Какая милая девочка! – Миссис Брандидж подмигнула Джорджетте. – Хотите яблочка из моей корзинки, мисс Сноу?
В тот же миг Джорджетта поняла, что с самого завтрака ничего не ела, и, утвердительно кивнув, улыбнулась. После чего, откинувшись на спинку сиденья, с хрустом надкусила красное яблоко.
А Хьюго тем временем вытащил из ее руки карандаш, затем, порывшись в своем футляре, извлек складной нож.
– О-о!.. – тихонько взвизгнула миссис Друп. – Нож, сестрица! У него нож!
– Не трусь. – Миссис Брандидж схватила корзинку и начала рыться в ней. – У меня тоже есть ножик, и я сумею защитить нас обоих. Вот вам, мистер Ларк! – И она с торжественным видом продемонстрировала… вилку.
Хьюго, поглощенным тем, что очищал конец карандаша от обломков грифеля – Джорджетта столь энергично на него нажимала, что он сломался, вскинул на нее взгляд и в растерянности пробормотал:
– Прошу прощения… Вы хотите, чтобы я взял эту вилку?
– Господи, нет, конечно же! – Миссис Брандидж протянула вилку сестре и пробормотала: – Он где-то тут, где-то тут… – Она извлекла из корзинки пирог, затем – еще одно яблоко, а потом сверток с холодным цыпленком, и вся эта снедь была переправлена на колени к сестре. – Погодите-ка, мистер Ларк. Я его сейчас найду.
– Жду с нетерпением. – Хьюго поднес карандаш к глазам, критически осмотрел и срезал еще несколько стружек.
– Вот же он! О, нет-нет! Это кость того цыпленка, что мы съели в обед. Сестрица, у меня правда был нож в… Ага! – В следующее мгновение миссис Брандидж извлекла из недр корзинки нож. – Вот так-то, мистер Ларк. Видите?
Плечи Джорджетты снова затряслись – она не веселилась так со дня последней вылазки в Воксхолл-гарденс. К этому времени Хьюго уже успел сложить нож и убрать на место, потом тщательно собрал стружки и выбросил в окно кареты. Закрыв окно, он снова сел лицом к попутчицам, и в тот же миг миссис Брандидж, выставив перед собой нож, закричала:
– Ха, вот видите?
– Благодарю вас, вы очень любезны. – Хьюго вытащил нож из слабых пальцев женщины, затем взял у Джорджетты яблоко и отрезал ломтик. Вернув нож и яблоко, он отправил ломтик в рот и пробормотал: – О, прекрасное яблоко, миссис Брандидж. Огромное вам спасибо. – Джорджетта украдкой пнула его, и он добавил: – И вам спасибо, мисс Сноу. За щедрость…
– О-о!.. – Миссис Брандидж с удивлением уставилась на нож в своей руке: казалось, не понимала, откуда он взялся. – Так вы… Ах, не стоит меня благодарить. Пустяки…
– Значит, вы не собираетесь на нас нападать? – Миссис Друп, похоже, расстроилась. – Не хотите даже попытаться? Но, уверяю вас, мы сможем дать вам отпор.
Джорджетта улыбнулась. Судя по всему, эта почтенная дама прочла не меньше романов, чем она.
– Подобная попытка была бы глупостью с моей стороны, – ответил Хьюго. – И грубостью к тому же. Ведь вы были очень любезны, угостили яблоком мою кузину…
– О, приятно слышать!.. – Миссис Брандидж придирчиво оглядела содержимое корзинки, все еще лежавшее на коленях сестры, затем спросила: – Не желаете ли отведать этого пирога, молодые люди? Там внутри те же самые яблоки, что вам так понравились. Но только резать буду я, с вашего позволения…
Хьюго и Джорджетта закивали, и добросердечные вдовушки поделились с ними сладким пирогом с хрустящей корочкой, затем отрезали и по кусочку от оставшегося цыпленка. А Хьюго извлек из своего кожаного футляра, казавшегося бездонным, пакетик жареного миндаля и пустил угощение по кругу. Только Джорджетте нечего было предложить попутчикам, но пировала она наравне со всеми, поэтому старалась выразить свою благодарность взглядами, обращенными ко всем троим, но в первую очередь – к сестрам. И, конечно же, она наслаждалась зрелищем, которое являл собой лорд Хьюго Старлинг, затеявший разговор с немолодыми вдовами. Он полагал, что упростит дело, представив ее немой, но… как там говорится? «Не рой другому яму»? Да, Джорджетта наизусть помнила все, что вычитала у Шекспира.
За окнами кареты миля проносилась за милей, а солнце уже закатилось – точно похищенный золотой соверен, – и на смену ему явился молочно-белый месяц, озаривший ночное небо прохладным серебристым светом. То и дело мигали огоньки каретных фонарей, и пассажирам казалось, что вокруг экипажа порхают светлячки.
Наконец, когда с трапезой было покончено и остатки ее убрали в корзинку, Джорджетту стало клонить в сон. Некоторое время она пыталась бороться с накатывавшей дремотой и изо всех сил сжимала зубы, подавляя зевоту. Сестры же благополучно заснули, склонившись головами одна к другой, и казалось, что они по-прежнему о чем-то беседуют.
Внезапно лорд Хьюго усмехнулся и, взглянув на девушку, тихо спросил:
– Устала, дорогая кузина? Что ж, день выдался долгий, а ночь будет еще длиннее.
В смутном серебристом сиянии Джорджетта увидела, как он стащил с себя плащ и, аккуратно сложив, разместил наподобие подушки у своего плеча. Покосившись на девушку, сидевшую с ним рядом, Хьюго прошептал:
– Спите, а я постерегу. Спите столько, сколько вам захочется.
Джорджетта нахмурилась, скрестив на груди руки, но в этот ночной час не могла долго упорствовать и, привалившись к своему спутнику, положила голову на его широкое плечо.
Карета мерно покачивалась, Хьюго молчал, и через несколько минут девушка уже крепко спала, и ей снился замечательный сон… Она жила в маленьком домике, и у нее был целый сад колокольчиков-рапунцель с сочными зелеными листьями. Она рвала эти листья сколько душе было угодно, но в отличие от сказки никакой беды от этого не случалось. Во сне она была дома – и в полной безопасности. Когда же она как-то раз открыла дверь своего домика, ее приветствовал голос того, кто ее любил…
Глава 5
«Она написала, что отомстит, и ей прекрасно это удалось», – со вздохом подумал Хьюго. Долгие часы этой чернильно-черной ночи Джорджетта спала, положив голову ему на плечо. Ее обмякшее тело навалилось на него всем своим деликатным весом, цветочный аромат ее волос дразнил и возбуждал, а бедра их то и дело соприкасались – такое доверие к нему обезоруживало и сбивало с толку.
Но она-то не сознавала, что происходит. Невинная спящая девочка… А он, Хьюго, действительно был смущен и сбит с толку, и это его ужасно злило, потому что у него не было времени на загадки.
Он и сам время от времени задремывал, но просыпался каждый раз, когда почтовая карета делала остановки на несколько минут, чтобы на очередной почтовой станции сбросить груз и взять новый, поэтому вся ночь для Хьюго состояла из обрывков сна и толчков. К половине седьмого его попутчицы начали просыпаться. Часом ранее встало солнце, и небо сделалось свежим и нежно-голубым. Когда же карета сделала остановку в Нортгемптоне для отдыха пассажиров и смены лошадей, Хьюго, Джорджетта и болтуньи сестры выбрались наружу, чтобы размять ноги.
На постоялом дворе Хьюго удовлетворил насущные физические потребности, а также вымыл руки и лицо, промыл глаза, которые словно песком засыпало. После этого он купил у хозяина постоялого двора несколько мясных пирожков и отправился на поиски Джорджетты. Хьюго обнаружил ее в дальнем углу двора: она, уединившись, просматривала газету.
– Кузина, завтрак! – объявил он, подавая девушке ароматный, пышущий жаром пирожок, сочившийся жиром.
Надкусив свой, он обнаружил внутри начинку из пряной говядины, картофеля и лука. Горячий сочный пирожок унял бурчание в желудке, и Хьюго проглотил свою порцию в мгновение ока, а подкрепившись, опять обратил взгляд на Джорджетту. Она жевала пирожок, но все ее внимание было поглощено газетой.
– Ох, Хьюго, – пробормотала она наконец, – кажется, нам не нужно ехать в Дербишир. Только взгляните! – Она сунула ему газету. – Вот смотрите… В Донкастере была арестована горничная, у которой нашли золотые украшения, массивные и грубо сработанные. Девица заявляет, что это старинные вещи, которые она случайно выкопала из земли. Но она наверняка их украла. Так сообщает местный мировой судья.
Хьюго пробежал глазами несколько строчек, потом пробурчал:
– И что же?
– А то, что судья скорее всего ошибается. Я думаю, эта девица изготовила украшения… из какого-то постороннего золота. Ведь никто в округе не заявлял о пропаже драгоценностей. Так говорится в заметке.
Хьюго сложил газету и протянул Джорджетте. Девушка сдула с пальцев последние крошки хрустящей корочки и, взяв газету, спросила:
– Вы чем-то озадачены?
– Нет, вовсе нет. В половине седьмого утра я всегда выгляжу именно так. Но почему вас так встревожила эта горничная из Донкастера? – Оглянувшись, Хьюго отыскал глазами их экипаж. Нет, кучер еще не занял свое место на козлах, и, следовательно, у них оставалось несколько минут.
– Неужели не понимаете? – проворчала Джорджетта. – Что ж, сейчас объясню… Видите ли, я думаю, что часть украденных золотых уехала дальше на север.
– Но одна монета была потрачена в Строфилде, в графстве Дербишир. Туда мы и едем.
– Это не значит, что все монеты находятся именно там. Было украдено шесть сундуков, правильно? Пятьдесят тысяч соверенов! Ведь их можно отправить… по пятидесяти тысячам разных направлений.
– Для чего? – удивился Хьюго.
– Ох, опять не понимаете. Разумеется, я преувеличиваю. Просто я хочу сказать, что украденное могли разделить на части и развезти по разным местам. И еще – этот браслет. Он отлит из украденных соверенов, иначе и быть не может.
На лице Хьюго отразилось сомнение, и Джорджетта, шлепнув его по руке газетой, добавила:
– Вот смотрите… Предположим, я убила бы массу людей и украла бы целое состояние в золотых монетах. В таком случае я бы точно их расплавила.
– А вы рассуждаете как самая настоящая преступница, – с усмешкой заметил Хьюго. – Знаете, я начинаю тревожиться…
– А я-то надеялась поразить вас своей догадкой, – пробормотала девушка.
– Отлично, – кивнул Хьюго. – Я поражен. – Отчасти так оно и было. Ему как-то не приходило в голову, что золотые монеты действительно проще расплавить, нежели прятать. – Ну и как бы вы стали их плавить, юная преступница?
– Думаю, с помощью… Но ведь как-то их плавят, верно? Наверное, для этого подойдет кузнечный горн.
– А что бы вы стали делать с такой кучей золотых слитков?
Джорджетта швырнула газету прямо в корзину проходившей мимо служанки, чем изрядно напугала женщину.
– Жила бы в праздности и роскоши, – заявила она.
– Что ж, понятно… – со вздохом отозвался Хьюго. – Мог бы и сам догадаться. – Он очень жалел, что не наполнил флягу горячим кофе, пока находился внутри постоялого двора. – Однако подумайте вот о чем… Такой образ жизни привлек бы к вам внимание. Только представьте: особа, ранее прозябавшая в бедности, внезапно стала богатой дамой, причем – после кражи с Королевского монетного двора, о которой уже знает вся Англия.
– Да, так и было бы. Именно поэтому в газете и появилась эта статья о горничной из Донкастера. – Джорджетта вздохнула и добавила: – В газете ничего не говорилось об украденных соверенах, но, думаю, не только нам пришла в голову мысль о переплавке. И если мы сейчас же не возьмем этот след, то нас опередят другие.
– Мы? Нет-нет, увольте… – проворчал Хьюго. – C финансовой точки зрения ваша идея не стоит и выеденного яйца. Если соверены переплавить в украшения и попытаться поместить их под залог, ростовщик не даст вору даже тех денег, что стоит само золото.
– Но это все же лучше, чем ничего, – заметила Джорджетта.
Хьюго задумался. Слова девушки звучали весьма разумно, однако…
– В ваших рассуждениях есть одно слабое место. Воров, укравших сундуки с золотом, было четверо, и все они – мужчины, никаких девиц. – Внезапно раздался сигнал к отправлению, и Хьюго, обернувшись, увидел, что их кучер уже забирается на козлы. – Кузина, у нас нет времени. Мы должны побыстрее садиться в карету.
– Есть еще кое-что… – Джорджетта опасливо осмотрелась и прошептала: – Мужчина вон там, видите? Ну, тот, что в смешной шляпе с широкими полями…
Хьюго проследил за ее взглядом.
– Да, я его вижу. – Поля шляпы действительно казались слишком широкими, но в остальном это был совершенно непримечательный субъект – среднего роста, ни худой, ни толстый, да и лицо самое обыкновенное… Такого увидишь – и ни за что не вспомнишь, как он выглядел, если этот человек вдруг снова не появится у вас перед глазами.
– Думаю, это полицейский. С Боу-стрит. Он тоже читал эту газету, а еще расспрашивал одну из служанок про ее жалованье.
– Отлично! Какая интрига! Теперь мы оказались в готическом романе. – Хьюго вытащил часы из жилетного кармана. – Но есть и другое объяснение: этот человек просто хочет нанять прислугу.
– Или найти ключ к загадке украденного золота, – добавила Джорджетта.
Заметив, что болтливые сестры уже забираются в карету, Хьюго сказал:
– Теперь уже нам точно пора ехать. – Он сунул часы обратно в карман. – И имейте в виду: где бы ни находились монеты, нам нужно разыскать вашего брата.
Джорджетта нахмурилась и скрестила руки на груди.
– Нет, не упрямьтесь, только не сейчас… – простонал Хьюго.
– Я хочу ехать в Донкастер, – заявила девушка. – И помните: сначала золотые монеты, потом брат. Кроме того… Знаете, а вдруг это для отвода глаз? Половина Англии переворачивает Строфилд вверх дном, пытаясь добыть награду, но мы, если поедем на север прямо сейчас, станем единственными, кто, возможно, возьмет правильный след.
Хьюго сделал глубокий вдох, затем шумно выдохнул. О боже, эта женщина доведет его до потери рассудка!
– Джорджетта, вы предлагаете авантюру. У меня нет времени прикидывать шансы, но уверяю вас, они призрачны, так что игра не стоит свеч.
– Если нет времени оценивать шансы, то не называйте это авантюрой. Давайте считать, что мы просто делаем решительный шаг, – заявила девушка, улыбнулась и добавила: – Даже если на север отправился всего один сундук, все равно игра стоит свеч. Один сундук в руках – это гораздо лучше, чем остальные пять: ведь их-то, возможно, найдут уже в июле, когда не получишь награду… Про сроки не забыли?
– Джорджетта, быстрее! – Хьюго схватил ее руку. – Едем мы или нет, но наш багаж скоро отбывает.
– Тогда лучше его забрать. – Высвободив руку, девушка бросилась к карете.
Хьюго тяжело вздохнул и пошел следом за ней. Приблизившись к карете, он взглянул на кучера и бросил ему шиллинг, затем попросил задержаться на минутку. Кучер что-то проворчал себе под нос, но все же кивнул.
А Джорджетта уже окликала одну из сидевших на верхних лавках женщин, указывая на свой саквояж. Хьюго подошел к девушке и тихо сказал:
Конец ознакомительного фрагмента.