Джоанн Макгрегор
Закон высоких девушек
Joanne Macgregor
THE LAW OF TALL GIRLS
© Иванова В., перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Преумаляя свои достоинства, миру не услужишь.
1
– Когда я стану королевой мира, второе, что я сделаю, будет издание «Закона высоких девушек», – заявила я.
– Что за закон на этот раз? – переспросил Стив.
– Допустим, – отозвалась Тори. – А что будет первым?
– Объявить вне закона бутылки для кетчупа и горчицы.
Я протерла забившийся носик очередной липкой бутылки из-под кетчупа. Какая гадость! Почему мне вечно достается эта отвратительная работа?
Вечер пятницы в «Закусочной прыгающего Джима» был вялым, и мы, трое официантов, собрались в задней части зала в ожидании, когда освободятся последние столики. Стив полировал стаканы, Тори заворачивала столовые приборы в бумажные салфетки, а мне досталась очистка емкостей для приправ и соусов.
– Ну, Пейтон, расскажи же нам: что это за закон высоких девушек? – спросил Стив.
– «Закон высоких девушек», – ответила я, – гласит, что мужчинам ростом выше шести футов запрещается встречаться с девушками, чей рост ниже пяти футов и восьми дюймов[1].
Тори критично приподняла бровь:
– Не слишком ли гетероцентрично?
– Простите. Людям, чей рост выше шести футов, запрещается встречаться с людьми, чей рост ниже пяти футов и восьми дюймов. Хотя, – добавила я, – не думаю, что для мужских пар это имеет значение. Вряд ли они мечтают носить каблуки. А женским парам все равно, кто из них выше.
– Возможно. Нас меньше волнуют такие эгоцентричные вопросы, – ответила Тори.
Она всегда красилась черной помадой с суперблеском и на нижней губе у нее был пирсинг в виде серебряной руки-скелета. Так что даже самодовольно улыбаясь, как сейчас, она все равно выглядела угрожающе.
– Ну да, некоторые из нас, девушек, менее развиты. Нам нравится, когда наши партнеры выше нас. – Я сердито взглянула на столик в дальнем углу.
Стив подтолкнул отполированные пивные кружки ко мне через стойку.
– Поставишь на верхнюю полку? Я не дотягиваюсь.
– Мог бы встать на стул-стремянку, – возмутилась я.
– А зачем? У меня есть ты – человек-стремянка.
Умник. Я начала переставлять стаканы.
– А зачем? – спросила Тори.
– Что «зачем»?
– Зачем высоким девушкам – если я правильно поняла, для чего нужен этот закон, – нужна защита их прав на свидания?
– Потому что высоких парней очень мало. Слишком мало для свободного общения – даже если мы их всех оставим только для высоких девушек. И совершенно определенно их слишком мало, чтобы они доставались низкорослым девушкам, которым высокие парни не нужны. Они могут выбирать из обширного круга парней среднего роста.
Внезапный взрыв смеха привлек мое внимание к угловой кабинке. Там сидело несколько старшеклассников из моей школы, но единственное лицо, на котором то и дело задерживался мой взгляд, принадлежало парню, которого я раньше не встречала. Я бы запомнила.
– Вот тебе пример: взгляни на вон тот твой столик, Тори, – я кивнула подбородком в направлении веселящейся компании. – Вот та девушка, в голубом платье, вряд ли ростом выше пяти футов и трех дюймов[2]. И она заигрывает с ним – в зеленой футболке, в дальнем углу. – Я оценила его рост наметанным глазом. Шесть футов, два дюйма. И симпатичный. – Если они начнут встречаться, останется на одного свободного высокого парня меньше для высоких девушек вроде меня.
– Ты принимаешь как данное, что – даже если он был бы свободен – он заинтересовался бы тобой, – ответила Тори.
– Срезала! – гоготнул Стив.
Тори сексуально качнула бедром, чтобы обратить внимание на свою изящную фигурку. Даже в открытых туфлях на высоченных шпильках она не дотягивала до пяти футов и пяти дюймов[3] и весила явно не больше ста двадцати фунтов, из которых по меньшей мере пять[4] составляли ее многочисленные пирсинги, кольца и густо наложенная подводка.
– А может быть, он любитель миниатюрных девушек. Я бы не удивилась, всему миру нравятся такие. Многие мужчины предпочитают крошек, – продолжила она. – Это подкрепляет их хрупкое эго.
Я фыркнула, приподняв подбородок:
– Если он и предпочитает таких, то только потому, что никогда не был с такими, как я, – высокими девушками. С высокой поведешься – к мелкой не вернешься.
Стив покатился со смеху. Наверно, он заметил, что мои самоуверенные речи не особо убедительны.
– Ой, да ла-а-адно. Ты знаешь, что парни не считают привлекательными девушек башенного типа, и поэтому постоянно горбишься, носишь обувь без каблуков и стараешься казаться ниже ростом, – заявила Тори.
Я пожалела, что рядом нет Хлои – уж у нее-то нашелся бы остроумный ответ, чтобы поставить Тори на место. Хлоя стала моей лучшей подругой, когда мы вместе до тошноты объелись голубых, желтых и розовых восковых мелков в детском саду, потому что Билли Бьюмонт сказал нам, что после них мы будем какать радугой. Она была импульсивной и дерзкой, но никогда не насмехалась надо мной. По крайней мере, не из-за того, что я не могла изменить – например, моего роста. Хотя она постоянно капала мне на мозги, чтобы я перестала сутулиться.
Я выпрямилась и ответила Тори:
– Парней может заинтересовать нечто большее, чем внешность девушки, знаешь ли. Они способны обратить внимание на ее личность или мозги.
Тори была настроена скептически, поскольку не была особо высокого мнения о мужском поле.
– Неправда, – вмешался Стив, – единственные парни, которые хотят девушку из-за ее мозгов, а не тела, – это зомби.
– Что здесь происходит? – Джим, который в ширину был больше, чем в высоту, и наверняка вообще не был способен прыгать, незаметно появился из кухни, чтобы проверить состояние столов и своих официантов. – Нам нужно меньше разговоров и больше дела, – сказал он и пропел нам куплет из песни A Little Less Conversation[5] Элвиса Пресли.
Джим очень любил Элвиса – наверно, даже больше, чем бургеры с беконом, яйцом и жаренными во фритюре маринованными огурчиками. А их он любил очень сильно.
– Да, босс, – ответил Стив. С гримасой отвращения он взял салфетку и начал стирать липкую желтую корку с бутылки горчицы.
Тори громко вздохнула.
– Опять хозяева помыкают рабочими. Когда я стану королевой мира, я запрещу классовое разделение и ликвидирую неравенства, созданные капитализмом.
– Тогда ты больше не будешь королевой. Коммунисты и социалисты не особо любят королевских особ, – заметила я.
– Ну что ты тут провоцируешь ребят, Тори? – сказал Джим. – Тот стол вроде уже готов рассчитаться?
– Уже рассчитались. И никого я не провоцировала. Я просто сказала, что вон тот высокий парень в углу наверняка не захотел бы встречаться с Пейтон, даже если бы ему по закону было запрещено встречаться с милой миниатюрной девушкой, что сидит рядом с ним.
– Что за чушь. Пейтон – красивая молодая леди, – вступился за меня Джим. – Любой захотел бы встречаться с ней.
К сожалению, опыт говорил мне, что это не так. Меня нельзя было назвать непривлекательной – у меня были большие карие глаза, слегка волнистые волосы до плеч и стройная фигура, но люди в основном замечали только мой рост.
– Черт, да я сам с удовольствием повстречался бы с ней, будь я лет на сорок моложе! – добавил Джим.
Тори и Стив сдавленно захихикали, словно никогда не слышали ничего смешнее. Я уставилась на свои ноги. Мои очень большие ноги.
– Не обращай на них внимания, Пейтон. Стив знает о мире меньше, чем майский жук.
Это заставило Стива замолчать.
– А Тори – ну, может, Тори и разбирается в капитализме и всем таком, но наверняка согласится, что совершенно ничего не знает о том, чего хотят мужчины.
– Слава богине! – отозвалась Тори.
– А тот большой парень? Я вот думаю, что он с гораздо большим удовольствием поцеловал бы кого-нибудь своего роста, чем сворачивать шею, чтобы только достать до губ девушки. Могу поспорить, что он захотел бы поцеловать нашу Пейтон, как только увидел бы ее.
– Спасибо, Джим! – Я приобняла его.
– Так давай поспорим! – заявила Тори с дьявольским блеском в глазах. – Я принимаю твое пари. Ты хорошо говоришь, Пейтон, давай посмотрим, сможешь ли ты постоять за свои слова. Джим, я ставлю сто баксов на то, что ты не сможешь заставить Веселого Зеленого Гиганта поцеловать нашу Амазонку.
– Нашу кого? – удивился Джим.
– Пейтон.
– Нет, – заявила я.
– Я поднимаю ставку, – не сдавалась Тори. – Сто пятьдесят.
– Нет.
– Две сотни. Это двести долларов, Пейтон.
– По рукам! – Джим растопырил свою мясистую пятерню и пожал Тори руку.
– Погодите-ка, а у меня что, нет права голоса? – запротестовала я.
– Ты же считаешь, что он симпатичный? – спросил Стив. – Я видел, как ты пялилась на него весь вечер.
– Да, разве ты не хотела бы поцеловать его? – озадачила меня Тори.
– Ну, да, возможно – если бы знала его. А я не знаю. И не могу просто взять и поцеловать незнакомца.
– Девочка, да они все странные незнакомцы.
– И с какой стати ты споришь с Джимом о том, что придется делать мне?
– Хороший вопрос. Будет честнее, если ты тоже что-нибудь получишь, – согласилась Тори. – Стив, хочешь тоже поучаствовать?
– Ясное дело. Да он ни за что не поцелует ее. Устроит ей четыреста первую.
– Четыреста первую? – переспросила я.
– Ошибка 401: доступ запрещен[6], – ухмыльнулся он.
– Мы со Стивом оба дадим вам, – Тори указала пальцем на меня и Джима, – по двести баксов, если Пейтон убедит того парня поцеловать ее в течение пяти минут после знакомства.
Я проигнорировала ее возмутительное предложение и вместо этого повернулась к Стиву – уязвленная его комментарием, я не собиралась спускать ему это с рук.
– Почему нет-то? – спросила я его. – Почему это он не может захотеть поцеловать меня?
– Да потому что ты громадина, блин. Ты вообще не выглядишь как девушка.
– Ты такой придурок, Стив!
Он самодовольно усмехнулся.
– Пора ответить за свои слова, Гигантор[7].
2
Я помедлила. Это выглядело безумством, ведь я не из тех девиц, которые способны уверенно подойти к парню и потребовать поцелуев. Черт, я была даже не из тех, кто способен просто уверенно ходить. И я сомневалась, что у меня получится убедить симпатичного парня поцеловать меня. Зачеркните: я не сомневалась, что у меня не получится.
Но я, видимо, была достаточно раздражена, чтобы все-таки попытаться.
– Я отдам тебе мои две сотни, если ты выиграешь, Пейтон. Когда ты выиграешь, – сказал Джим.
У меня появился шанс выиграть четыре сотни баксов, и мне бы они очень пригодились.
Конечно, если я проиграю… Меня передернуло.
– Боишься даже попробовать? Цыпленочек? – Стив изобразил хлопанье крыльями и покудахтал.
– Скорее уж страус, – поддела Тори.
Она была более чем уверена, что провалюсь. Этот позор стоил того, чтобы стереть с ее лица самодовольную улыбку.
– Или Большая Птица[8], – продолжил Стив.
– Ладно, я сделаю это. – Неужели эти слова только что вылетели из моего рта? Блин!
– Умничка! – сказал Джим. – Но лучше поторопись, они уходят.
И в самом деле, компания уже поднималась на ноги, три девушки забирали свои сумки, а высокий парень выбирался с углового места. Боже мой, шесть футов и три дюйма[9]. Короткие волосы, русые – почти как у меня. Светлые глаза – я не могла рассмотреть цвет издалека – и широкие плечи. Я не могла решить, был ли он очень симпатичным, очень-очень симпатичным или просто офигительно симпатичным.
– Вы должны поцеловаться по-настоящему, а не просто чмокнуть друг друга, – уточнила Тори.
– Да, поцелуй должен быть с языком, – добавил Стив.
Я почувствовала, как внутри поднимается волна паники. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Джим улыбнулся мне, подбадривая, похлопал по плечу и сказал:
– Расслабься, детка – ты выглядишь так, будто тебя собираются поджарить на электрическом стуле.
Мои губы расплылись в дежурной улыбке.
– Так лучше?
– Эм-м-м, ты можешь сделать что-нибудь с волосами и, возможно, подрумянить щечки?
Я сняла резинку, собиравшую волосы в конский хвост, и слегка взбила их пальцами у корней, чтобы придать объем. Ущипнула себя за щеки и вдобавок расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке. Затем, под аккомпанемент Джима, напевающего It’s Now or Never[10], развернулась и зашагала к угловой кабинке.
Я королева. Я королева.
Я повторяла про себя эти слова, с трудом делая каждый следующий шаг, но толку не было. Я была не королевской особой, а только лишь действительно высокой девушкой. И прямо сейчас я предпочла бы делать что угодно – писать тест по математике или драить кухню у себя дома, – лишь бы не это.
– Микайла, Грег, привет! – поздоровалась я, дойдя до их столика.
Я была знакома со всеми – кроме него – по школе. Четверо из них, включая хищницу в голубом платье, были годом младше меня, но Грег и Микайла должны были пойти в двенадцатый класс, как и я, с началом нового учебного года – уже через десять дней.
Грег Бейкер – вице-капитан школьной сборной по баскетболу – постоянно уговаривал меня попробовать себя в женской команде. Я оценила его рост на приличные шесть футов и один дюйм[11], но он казался низкорослым на фоне высокого парня, стоящего рядом с ним и заполняющего мое периферическое зрение зеленым цветом. Каждая клеточка моего тела уже подстроилась на него, подобно подсолнухам, которые поворачиваются за солнцем.
– Эй, – сказала я. Мой голос зазвучал непривычно высоко. И сразу кровь прилила к щекам. – Мне нужно поговорить с…
Я перевела взгляд на высокого парня. Боже мой! Шесть футов и четыре дюйма[12] – никак не меньше. А его глаза имели необычный оливково-зеленый оттенок.
– О, это мой кузен Джей Янг, он из Вашингтона, – ответил Грег. – Джей, это Пейтон Лэйн. Она тоже учится в Лонгфорд Хай.
– Привет! – поздоровался Джей. Его голос оказался низким и спокойным.
– Привет, Большая Пи! – включился в разговор один из младших парней. – Как погодка тут?
Я покраснела еще сильнее. Я ненавидела это прозвище – оно звучало как название каких-то гигантских гениталий. Узнать бы, кто из школы его придумал…
Джей улыбнулся мне немного озадаченно и спросил:
– Ну-у-у, в чем дело-то?
– Эм-м-м… – И что теперь? Я понятия не имела, что ответить. Я предпочла бы, чтобы все остальные ушли и оставили нас наедине, но все они пялились на меня, как на бородатую женщину в шоу уродцев. – Слушай, что мне сделать, чтобы ты меня поцеловал? – наконец выпалила я.
– Что-что? – переспросила одна из девушек.
Девица в голубом закатила глаза и издала неодобрительный возглас, а Грег громко рассмеялся.
– Повтори-ка? – попросил Джей.