– Меня зовут Валери. Валери Стивенс. Я живу в Нью-Йорке, но родилась в Филадельфии. Ну а сейчас я здесь. Вот и все, что я про себя знаю.
Забавный ответ. Я несколько секунд рассматривал ее лицо, ее идеально гладкую фарфоровую кожу. Я хотел узнать о ней больше, но понимал – она сама не знает, что мне еще сказать.
– До того, как приехать сюда, ты же чем-то занималась в Нью-Йорке? Что это было? Или я слишком назойливый?
– Нет, ты совершенно не назойливый, – осторожно ответила она, элегантно сделав глоток. Она немного откашлялась. – Наверное, я могу назвать себя журналистом. Сейчас у меня нет постоянной работы. До того, как приехать сюда, я работала в одной газете, но совсем недавно меня уволили. А если быть точнее, накануне Рождества.
– Это подстава.
– Да. По большому счету это одна из причин, почему я приехала в Ирландию. Мои сестры давно планировали эту поездку, а я из-за работы отказывалась. И вдруг я лишилась работы и поняла, что поездка для меня будет лучшим решением.
Я кивнул, так как прекрасно понимал, о чем она говорила. Сегодня у меня тоже выбили почву из-под ног, и только встреча и разговор с ней вернули меня в нормальное состояние. В данный момент только она одна имела для меня значение. Пусть после этого вечера мы больше никогда не увидимся, но благодаря ей я смог почувствовать опору под ногами.
– Сколько ты здесь пробудешь?
– Неделю, – ответила она.
– Куда-нибудь собираетесь поехать?
Она неуверенно пожала плечами. В какие-то моменты она выглядела такой ранимой, и это было очень мило. Я раньше никого не подпускал близко. Отношений у меня было не много, и все они были очень поверхностными, больше похожими на спектакль, в котором каждый играет свою роль. Но эта девушка отличается от них, все в ней другое, хотя я не уверен, что она это понимает.
– Я не знаю, – ответила она после некоторого раздумья. – За поездку отвечают сестры, я же передала им бразды правления и лишь следую их указаниям.
– Бьюсь об заклад, иногда очень приятно передать кому-нибудь бразды правления, кому-нибудь, кому можешь довериться.
Валери слабо улыбнулась.
– Это правда. За исключением того, что я не уверена, что целиком и полностью могу довериться сестрам. У них грандиозные планы на мой счет.
– Например?
– Например, это чертово соглашение. Я обмолвилась, что буду отвечать согласием на любые авантюры, а они теперь от меня не отстают. Если бы не они, я бы никогда к тебе не подошла.
Я поднял брови.
– Правда?
– Я с самого начала понимала, что ты мне откажешь.
От этих слов мне стало не по себе. Я даже немного съежился.
– Извини меня.
– Все в порядке. Просто я раньше никогда сама не подходила к незнакомым парням. Вот почему они заставили меня это сделать.
Я прищурился, рассматривая ее глубокое декольте, пышную грудь и тонкие ключицы, эту длинную шею и потрясающе красивое лицо…
– Полагаю, что парни всегда сами к тебе подходили.
От смущения она покраснела, и я заметил, что даже ее грудь покрылась румянцем.
– Нет, они ко мне тоже не подходили.
– Это потому, что они боялись.
Она покачала головой:
– Нет, просто я не…
– Что «просто не»? – спросил я, наклоняясь ближе. – Ты не можешь не знать, насколько ты хороша.
Каким-то образом ее кожа стала еще более насыщенного красного оттенка. Она выглядела очень взволнованной; она пыталась как-то ответить на мой комплимент, но не могла подобрать слова.
– Я говорю правду, – продолжил я. – Не несу ерунду и не преувеличиваю. Я редко встречаю таких, как ты, еще реже у меня возникает желание провести с ними время. Но я сижу здесь, с тобой. А ты со мной.
– Так, и что это мы тут делаем?
В нашу милую беседу вмешался третий. Я оторвал взгляд от Валери, чтобы рассмотреть того, кто нарушил нашу идиллию. Это оказалась та сестра, которая отошла поговорить по телефону.
Внешне она немного отличалась от двух других. Была выше ростом, более крепкого телосложения, волосы у нее были темные и доходили до плеч, во всем черном выглядела она очень серьезной. Могу предположить, что из них троих она была самой строгой. Мамочки обычно строгие.
Она оглядела меня, и я не смог понять, что она подумала в тот момент. Потом она посмотрела на Валери и, подняв брови, спросила:
– Этот парень, что, пришел в чувства?
Валери изменилась в лице, казалось, она мечтает провалиться сквозь землю, я же не смог сдержать усмешки. Эта сестричка, похоже, обожает подкалывать. Мне это очень понравилось.
– Да, именно так, – ответил я, поднимаясь со стула и протягивая руку. – Меня зовут Подриг.
– Энджи. – Ее рукопожатие оказалось очень крепким. – Приятно видеть тебя вблизи и без вот этого. – Она ткнула меня в переносицу и изобразила на своем лице хмурую гримасу.
– Как Табита? – спросила Валери, пытаясь сменить тему разговора.
Похоже, ей это удалось – выражение лица Энджи сразу же смягчилось, и она мгновенно размякла. Наверное, Табита – это ее дочь.
– У нее все хорошо. Дома сейчас еще утро, и она немного капризничает. Она сказала, что скучает по мне, и я думаю, маму это просто бесит.
– Что именно ее бесит?.. – спросила Валери.
Я почувствовал, что разговор затронул слишком личные аспекты, и решил, что мне не стоит принимать в нем участие, поэтому приготовился попрощаться и уйти. Желательно было вернуться домой до полуночи. Я понимал, что, как только расстанусь с ней, ко мне вернется мрачное настроение, а в таком настроении, да еще будучи под градусом мне лучше находиться дома.
– Что ж, было приятно познакомиться с вами обеими, – сказал я, поднимая свой пустой стакан. – Желаю вам счастливого Нового года.
– Нет, – почти прошипела Энджи. – Не уходи из-за меня. Меньше всего я хочу испортить вам вечер.
Она посмотрела на Валери. Я не удержался и улыбнулся, а Валери явно смутилась от слов сестры – ее лицо стало одного цвета с волосами.
– Серьезно, оставайся здесь. А я пойду поищу Сандру, – сказала Энджи и потянулась через стол за своей сумочкой. – Валери, позже обязательно напиши мне. Желаю вам хорошо сегодня повеселиться. Люблю тебя.
Последние фразы она произнесла с бешеной скоростью и исчезла мгновенно, словно растворилась в воздухе. Мы с Валери снова остались за столиком вдвоем.
– Ух ты, – только и смог произнести я, наблюдая, как Энджи скрылась в толпе. – А я уже решил, что она скажет мне проваливать отсюда.
– Обычно она гораздо жестче, – ответила Валери. – Я думала, она устроит тебе допрос с пристрастием.
– И почему она этого не сделала?
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
– Думаю, ты внушил ей доверие. Или я.
– А может быть, она решила, что я тебе соответствую?
Я ожидал, что она покраснеет еще сильнее, но этого не произошло. Она лишь одарила меня еще одной улыбкой, на этот раз очень нежной, и я почувствовал, как от ее улыбки разлилось тепло по моему животу.
Мне очень хотелось соответствовать ей. Этой рыжеволосой журналистке из Филадельфии, у которой такое тело, что голову сносит, и которая сейчас кажется совершенно беззащитной, хотя решила жить моментом и не думать о будущем. Я хотел соответствовать кому-то, пока еще на это способен.
– Может, уйдем отсюда? – спросил я, понимая, что выгляжу, возможно, слишком самонадеянным, но я знал, что сегодняшняя ночь – ночь без правил, а эта прекрасная застенчивая девушка хочет быть со мной.
Она, задумавшись, облизнула губы. Она смотрела на своих сестер, которые в этот момент выпивали и бросали в нашу сторону быстрые взгляды. И наконец она посмотрела мне в глаза.
– Да.
Я знал, что означал этот ответ.
Приключение.
Глава 6
Какого черта я делаю?
Пару минут назад я сидела и пыталась залить сидром свое задетое эго, как вдруг незнакомец, который задел это самое эго, предложил угостить меня и стал за виски расспрашивать о том, как я живу.
А теперь он хочет, чтобы мы ушли из бара, и я, понятия не имея, куда именно он хочет меня отвести, соглашаюсь на его предложение.
Что-то подсказывало, что ничего, кроме новых неприятностей, это решение мне не принесет.
Странно то, что обычно с парнями я чувствовала себя очень неловко, но с Подригом этого ощущения не было. А оно по идее должно было появиться, ведь он самый загадочный, сексуальный и решительный мужчина из всех, кого я встречала. От его акцента я просто таю, особенно когда он произносит свое имя. Наверное, на его фоне я выгляжу нелепой дурочкой, которая только и умеет чокаться бокалом и говорить глупости.
Но каким-то образом мне удалось собраться с духом (разумеется, если не брать в расчет того, что я постоянно краснела от смущения, – с этим я ничего поделать не могла).
Я поднялась со стула, готовая следовать за этим мужественным ирландцем туда, куда он меня поведет, и только сейчас поняла, какой он высокий. Я и сама не коротышка, мой рост примерно метр семьдесят, но Подриг был под два метра. При этом поражал не столько его рост, сколько то, каким большим он был. Конечно, он был очень мускулистым и широкоплечим – как и подобает игроку в регби, но кроме этого в нем было что-то такое, отчего он казался больше, чем был на самом деле.
Все в баре его знали, поэтому не сводили с него глаз все то время, что он болтал со мной. Я тоже очень даже ничего, и некоторым парням мои округлости покажутся достоинством, а не недостатком, но меня не покидало ощущение, что мы с этим парнем играем в разных лигах. Он тут знаменитость, звезда регби; на него, наверное, модели вешаются постоянно. А я кто?
«Но он сам к тебе подошел, – напомнила я сама себе до того, как слишком увлеклась самокритикой. – Он не пошел ни с одной из этих красоток, даже несмотря на то, что они сами к нему подкатывали. Он выбрал тебя».
Я сделала глубокий вдох и постаралась отделаться от неуверенности в себе. После той «аварии», которая произошла, когда мне было шесть, моя самооценка очень пострадала, пришлось даже прибегнуть к услугам психолога, чтобы принять себя, свое тело, принять перенесенную травму и, конечно же, принять свою семью. Я до сих пор над этим работаю и отношусь к этому очень серьезно.
– Пойдем? – спросил он с такой теплотой в голосе, что я сразу расслабилась. А мне, с моими бесконечными сомнениями и чувствительным сердцем, это обычно дается нелегко.
– Конечно, – ответила я и пошла за ним через весь бар.
Как это забавно, что у него в голосе появилась теплота. Когда я наблюдала за ним издалека, то была уверена, что он холодный как лед. Именно поэтому я так не хотела подходить к нему. И думаю, поначалу он именно таким и был.
Но сейчас он выглядел так, словно мысли, которые тяготили его ранее, отступили, хотя периодически в его глазах появляется печаль. Может быть, мне удалось отвлечь его от проблем так же, как ему удалось отвлечь меня.
По правде говоря, я совершенно перестала думать о своих жизненных перипетиях. Все мои мысли были только о нем.
Я надела пальто в тот момент, когда он как истинный джентльмен открыл передо мною дверь. Я, покраснев, как обычно, поблагодарила его и вышла на улицу.
Было холодно и очень свежо. Недавняя слякоть превратилась в лед, покрытый блестящим снегом. Выглядело все волшебно.
– Куда ты хочешь пойти? – спросил он, засунув руки в карманы. Я не могла оторвать взгляд от его роскошных волос, уже украшенных сверкающими снежинками.
– Куда угодно, – ответила я. – Желательно туда, где не слишком громко.
Он кивнул, но я не смогла разобрать выражение его лица. Несмотря на то что я уже напилась, а он был таким чертовски сексуальным, я сомневалась, что мне хватит смелости (или глупости) пойти к нему домой, если он вдруг предложит именно это. Мне очень этого хотелось, но было неловко от мысли, что меня увидит обнаженной совсем незнакомый мужчина.
Не знаю, прочитал ли он мои мысли, но он сказал:
– Я знаю такое место.
Мы пошли по улице, стараясь избежать столкновения с проходившими мимо людьми в шляпах. Постоянно кто-нибудь кричал: «Подриг! Ты им нужен!», или «Надеюсь, ты скоро вернешься в игру!», или «Придурок, давай уже возвращайся на поле!»
В конце концов я решилась задать вопрос, который заставил его поморщиться.
– Ты сейчас не играешь? – спросила я.
– Нет. Шесть недель назад я получил сотрясение мозга. Как раз в разгар игры.
– О, и тебе до сих пор не стало лучше?
Он плотно сжал губы и коротко ответил:
– Нет.
– Должно быть, ты сильно ударился. Вы же не носите шлемы, как это делают игроки в американский футбол?
– Нет, – ответил он притихшим голосом. – В любом случае команда без меня отлично справляется. Есть такие, кто говорит, что они проиграли последние игры, потому что меня там не было. Но им просто нужно кого-то обвинять.
– Я уверена, что ты скоро вернешься на поле.
Но похоже, мои слова не слишком его взбодрили. Я снова почувствовала, что его что-то мучает, но он явно не хотел об этом говорить.
– Так куда мы идем? – спросила я, меняя тему разговора.
– В Новый год не так-то просто найти в Дублине тихое местечко, но…
Мы повернули за угол, и он остановился напротив входа в китайский ресторан, который больше напоминал вход в нору. Дверь была очень маленькой, а из нескольких окон с грубыми рамами на улицу проникал тусклый свет.
– Я подумал, что ты проголодалась, – сказал он. – А в этом ресторане лучшая в Дублине китайская кухня.
От его слов мой желудок сжался. В последний раз я ела, когда мы с сестрами были на дегустации в пивоварне, а с того момента прошла уже целая вечность.
Подриг повел меня внутрь.
Там было темно, горели красные фонарики, зал был разделен на отдельные маленькие кабинки. Играла неизвестная мне азиатская поп-музыка. Атмосферу в этом месте поддерживало еще и то, что почти все из обслуживающего персонала были азиатами. Посетителей было много, но, несмотря на это, в зале оказалось довольно тихо. Когда мы вошли, хостес, официантка и один из поваров поприветствовали Подрига на китайском.
– Похоже, они тебя знают, – прокомментировала я, когда хостес, радостно улыбаясь мне, повела нас к столику в дальнем углу.
– Я часто сюда захожу, – сказал он. – Еда здесь отличается от той китайской еды, к которой ты привыкла, но поверь мне на слово, здесь кормят очень вкусно. И потом, меня здесь еще никто ни разу не узнал. – Он замолчал, и мы сели за столик друг напротив друга. – Знаю, что выгляжу самодовольным индюком, но мне действительно очень хочется спокойной обстановки.
– Я понимаю. Думаю, была бы у меня хоть доля твоей популярности, мне хотелось бы того же. Не представляю, как моя сестра это выносит, но она, похоже, от внимания расцветает.
– Твоя сестра? – спросил он, и я поняла, что не рассказала ему про Сандру.
– Она актриса. В основном снимается в разных шоу, но она очень популярна в Интернете, и я уверена, что для нее это только начало карьеры. Одним словом, ее часто узнают, и она это обожает.
Он задумчиво кивнул и, приподняв бровь, над которой был шрам (мне было интересно, откуда у него этот шрам – наверное, получил в игре), спросил:
– Если ты не знала, кто я такой, почему ты решила угостить меня?
– Честно? – спросила я. Мне нужно аккуратно выбирать слова, так как я не хотела рассказывать ему всю правду, я хотела ограничиться лишь тем, что он был просто чертовски сексуален, а меня всегда привлекали задумчивые парни. – Ты сидел один. Мне стало интересно, почему такой парень, как ты, проводит новогодний вечер в одиночестве. Ты выглядел так, словно не хотел ни с кем разговаривать. Ты казался немного… подавленным.
Я ожидала, что его передернет от моих слов. Кому приятно слышать про себя такие вещи? Но он просто продолжал смотреть не отрываясь мне в глаза, и я почувствовала, что еще немного, и я утону в его взгляде.
Мне помогла официантка, которая подошла в тот момент, когда я уже, не дождавшись его ответа, хотела начать нести очередную чушь, чтобы исправить ситуацию. Она принесла нам поднос, на котором стояли две крошечные фарфоровые чашки, слишком маленькие для чая, и такая же небольшая бутылка.