– Мулы выносливее, чем кажутся.
Однако она все равно с опаской поглядывала на животное, словно ожидая, что оно внезапно превратится во что-то другое. Во что-то похожее на обычную лошадь.
Наконец, кивнув головой, она сказала себе, что у этого мула характер наверняка лучше, чем у других.
– Очень хорошо. Давайте отправимся в путь.
Он слез с коня и подошел к ней. Она отступила на несколько шагов и остановилась. Нелли зашипела, готовая в любой момент броситься на мужчину, несмотря на свое состояние.
Покачав головой, Элис велела себе не нервничать.
В конце концов, она была ему не нужна как жена. Он пожалел ее и предложил место домоправительницы. Если он не врал, ей следовало ликовать. У нее появится работа. Она накопит денег и вскоре отправится, куда захочет.
Если он не врет, то скоро она будет свободна.
Глава шестая, в которой волк не знает, что делать с голубкой
Маркус помог ей взобраться на мула, хотя она, по всей видимости, сумела бы справиться и сама. Животное действительно было невелико.
– Возможно, я назову его Малыш, – пробормотала она, устраиваясь поудобнее у него на спине.
Даже несмотря на то, что Маркус не был настроен на веселый лад, его губы изогнулись в улыбке, когда он наблюдал за тем, как она усаживалась на мула, за которого он отдал намного больше, чем эта старая кляча стоила. Настоящее вымогательство.
В конюшнях ему смогли предложить только этого мула. Маркусу пришлось постараться, прежде чем удалось убедить хозяина конюшни расстаться с животным. Все остальные лошади как раз продавались на аукционе, а Маркус не хотел туда возвращаться. Его интерес к подобным мероприятиям значительно охладел. Он сомневался, что теперь когда-нибудь захочет посетить нечто подобное.
Он молча смотрел на Элис, поправляющую свои мятые и грязные юбки и пальто, чтобы они прикрывали ноги. Несмотря на это, он все равно заметил толстые шерстяные носки, торчавшие над ее потертыми сапогами. Ни одна знакомая женщина Маркуса не надела бы подобный убогий наряд. Тем более она не снизошла бы до того, чтобы сесть на подобного зверя. Элис почти задевала землю носками сапог. У его отца имелись борзые, которые были выше в холке, чем этот мул.
Однако она не протестовала. Конечно нет. Она ведь из простолюдинов, разве не так? Он купил ее за пятьдесят фунтов. Она не станет жаловаться, поскольку привыкла к намного худшим условиям.
Несмотря на это, Маркусу все равно было не по себе. Вся эта история ему не нравилась. Ему претила мысль о покупке человека, даже если им руководили жалость и альтруизм.
Он отвел взгляд, чтобы не смотреть ей в глаза, ощущая почти такую же неловкость, как тогда, когда она стояла на помосте с веревкой на шее. Он не владел ею. И она не была его женой.
Ни один суд не признает их союз законным. Однако суд может постановить, что он несет за нее ответственность. Маркус поморщился. У него действительно осталась квитанция об оплате, как бы глупо это ни звучало. Она лежала в кармане его жилета тяжелым грузом.
Ему не нужна была квитанция. Он и так знал, что несет за нее ответственность. Он открыл свой рот и кошелек ради нее. Он принял на себя обязательства. У нее не было ни гроша за душой, ни крыши над головой. Он не мог ее бросить.
«Твой отец бросил бы…» – мелькнула мысль.
Если бы на его месте был отец, он бы воспользовался положением по максимуму. Сделал бы с ней все, что захотел, а потом бросил бы, как только она ему надоела бы.
«Но я не такой. Я так не поступлю. Я ее не трону».
Эта мысль помогла ему прийти в себя. Меньше всего на свете он хотел быть похожим на отца. С тех пор как узнал о нем правду; узнал, какой он был человек на самом деле.
Он выдохнул. Сейчас Элис находилась у него на службе. Вот и все. Так и будет.
В Килмарки-Хаусе прислуги почти не было. Смотритель и его семья управляли поместьем. Из последнего письма мистера Шепарда он понял, что им не помешала бы помощь. Его жена была больна, потому Элис могла бы взять на себя обязанности домоправительницы.
Подумав это, Маркус взял поводья и протянул их девушке.
Она нагнулась, чтобы принять их, и в этот момент наморщила нос.
Маркус опустил взгляд и посмотрел на свою одежду, вспомнив, что провел предыдущую ночь в конюшне. Это было унизительно. Обычно женщины искали его общества. Он к этому привык.
Это было не так уж важно. Его эго не отличалось особой чувствительностью. Эта девушка все равно была не в его вкусе, даже если бы она проявила к нему интерес.
– Ну вот, – резко бросил он. – Держи.
Она взяла поводья. Он подошел к своему скакуну и забрался в седло, не обращая внимания на подругу Элис, которая все еще стояла на обочине, глазея на него, словно он был двухголовым чудищем, готовым съесть Элис в любую секунду.
Он услышал, как они начали о чем-то тихо шептаться у него за спиной. Потом мул последовал за ним, давя снег копытами.
– Ну же, Малыш. – Она щелкнула языком. Мул тихо заржал, выражая протест. – Ой! – воскликнула она. – Он укусил меня.
Ну вот.
Маркус притормозил и крикнул:
– Ты должна показать, что ты здесь главная!
– Я не думаю, что он согласится. Ой! Прекрати, Малыш.
Такими темпами они несколько месяцев будут добираться до Килмарки-Хауса.
– Возможно, ему не нравится кличка.
– А как прикажете его называть? Просто мул? Почему вы считаете, что такое обозначение не оскорбит его?
Тяжело вздохнув, он развернул коня и подъехал к ней.
Он поможет ей только на этот раз. Она – его служанка. Ему не следует сдувать с нее пылинки, давая повод считать, что их связь чем-то отличается от отношений между работодателем и прислугой. Надо следить, чтобы они строго выполняли свои роли. Это будет нелегко, учитывая, что им придется путешествовать вместе, но вполне выполнимо. Он купил ее на аукционе не ради низких развлечений. Им руководила жалость. Элис выглядела несчастной, слабой, но при этом смелой, пока стояла перед той грязной толпой.
Его отец сказал бы, что он проявил слабость, переживая за какую-то крестьянку. Тем более за такую неказистую особу. Она явно была не в его вкусе. Это означало, что ему будет легко держать ее на расстоянии.
Он направил Буцефала к мулу, который тут же осторожно отошел в сторону.
– Мне кажется, ему не нравится, когда вы так близко подъезжаете к нему, – нервно произнесла Элис.
Он протянул руку и поправил поводья.
– Не надо так резко дергать. У него чувствительный рот. Достаточно легонько потянуть их на себя.
Он нагнулся и сжал ее ногу ниже колена, показывая, в каком месте нужно упираться мулу в бока.
Она вздрогнула от его прикосновения и быстро убрала ногу.
– Направляй его ногами, – бросил он, даже не пытаясь объяснить свои действия.
Естественно, девушке не нравилось, когда он до нее дотрагивался.
Когда он выпрямился, то увидел, как она поспешно отвернулась и прикрыла лицо ладонью, напомнив ему, что от него по-прежнему воняет.
Он отъехал в сторону, чувствуя легкую обиду, которая, возможно, была неоправданной. От него действительно воняло. И он это знал.
Он не хотел обижаться. Но он также не хотел, чтобы она от него шарахалась, – девушка, которую он спас. Возможно, это был единственный бескорыстный поступок, который он совершил за свою жизнь. Потому – да, для него это было важно. По крайней мере, он так считал. Важно знать, что она думает о нем. Она хотя бы должна понимать, что он не извращенец.
– Не отставай, – резко сказал он. – Мул должен следовать за Буцефалом.
Он поехал вперед и тут же услышал ее вопрос:
– Вашу лошадь зовут Буцефал?
– Да.
– У вас такой красивый конь.
Маркус заколебался, прежде чем ответить. Он все еще не мог забыть отвращения на ее лице.
Она продолжила:
– Эта кличка подходит ему, хоть она и длинная.
Спустя несколько секунд он все же смог выдавить из себя:
– Буцефал был…
– …конем Александра Великого. Да, я знаю.
Маркусу пришлось подавить желание снова обернуться. Эта крестьянка, которую он купил на сельском аукционе, знает историю Древней Греции? Никогда бы он такого не подумал. Он гадал, какие еще сюрпризы готова преподнести ему эта девушка.
Он снова вспомнил, как она стояла на помосте, глядя на толпу топазовыми глазами из-под темных бровей, пока медленно падал снег. Тогда он был озадачен этим спектаклем, удивляясь нереальности происходящего на площади, абсолютной его абсурдности.
Но теперь ему в голову пришла неожиданная мысль. Она была не от мира сего, кем-то вроде феи. Голубка с бледными чистыми крыльями, связанная, чтобы не улетела, пока вокруг нее бушевали страсти человеческие во всем их вопиющем уродстве.
Он кое-что знал о страстях человеческих и их низменных проявлениях. Даже несмотря на то, что там она казалась ему неприкосновенной, если бы он не сделал то, что сделал, это уродство коснулось бы и ее тоже. Он это знал.
Потому он поступил так, как поступил.
Он легонько пришпорил коня, словно желая оторваться от девушки на муле.
Ему нужно добраться до Килмарки-Хауса, где он назначит ее домоправительницей, а сам вздохнет спокойно.
Глава седьмая, в которой голубка порхает по новой клетке, изучая ее
Элис нагнулась и почесала лодыжку, где ее укусил мул. Она знала, что позже там появится синяк. К счастью, животное больше не пыталось ее съесть. Неизвестно, помог ли тут совет не-мужа или мул сам решил увеличить скорость и не плестись за Буцефалом как черепаха.
Малыш все равно двигался недостаточно быстро. Это было смешно. Мужчина вынужден был периодически останавливаться. Его недовольные взгляды дали понять, что его это раздражает. Элис сдержалась и не сказала, что именно он купил ей этого мула. Только теперь он был ее хозяином, потому она прикусила язык.
Она уставилась на широкую спину не-мужа, который ехал впереди, на его грязное темное пальто. Похоже, он успел где-то поваляться на земле. Это озадачивало Элис. Он явно был джентльменом, обладал правильным, четким произношением. У него имелась собственность и средства, и их было достаточно, чтобы купить ее и мула. Однако выглядел он паршиво.
Решив, что им необходимо получше познакомиться, раз уж она вынуждена ехать вместе с ним, Элис прокашлялась.
– А вы откуда?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
– Я живу в Англии.
Элис закатила глаза и чуть было не съязвила: «Это очевидно». Она не собиралась злить его. Хотелось ей этого или нет, но сейчас ее жизнь была в его руках. Он все еще мог бросить ее. Оставить в этих лесах, где ее разорвут волки. Она вздрогнула при одной мысли об этом.
Так что не стоит надоедать незнакомцу в дороге. Однако ей все равно следовало быть начеку с этим мужчиной. Она прекрасно знала, что человек может говорить одно, а потом делать совершенно другое. Хоть он и пообещал ей работу, это не значило, что он сдержит слово. Опыт подсказывал ей, что она должна быть осторожна, что бы он ни утверждал.
Его плечи приподнялись, когда он вздохнул. Она услышала его голос, по которому было понятно, что ему очень не хочется отвечать. Но он ответил:
– Я провожу бóльшую часть времени в Лондоне.
Прошло еще пять минут, но он ничего не добавил.
Элис облизнула губы и огляделась на покрытые снегом деревья, обступившие дорогу со всех сторон.
– Я никогда не отъезжала так далеко на север от деревни.
На самом деле она ни в каком направлении так далеко не заезжала.
Копыта ритмично стучали по земле. Этот постоянный звук обладал гипнотическим эффектом. Элис получше устроилась в седле, сказав себе, что ей придется привыкнуть к молчанию, так как оно станет фоном их путешествия. Ничего страшного. Это будет приятным разнообразием по сравнению с домом Бирда, в котором царила постоянная суета.
Только это молчание лишь укрепляло ее сомнения. Элис не спускала глаз с его спины. Она безоговорочно доверилась этому человеку. А что, если он ее обманет? Он мог врать ей обо всем. О своих намерениях. О том, куда они направлялись. И насчет обещанной работы тоже. Она ничего не знала о нем.
Глубоко вздохнув, Элис попыталась успокоиться. Ей нужно сохранять самообладание. Теперь она оказалась одна. Совсем одна. У больше нет ни мужа, ни друзей, ни детей, за которыми надо приглядывать. Она теперь сама по себе и может полагаться только на себя, поэтому ей понадобятся выдержка и благоразумие.
Она выдохнула, гадая, не лучше ли просто сбежать от него. Скрыться в лесу на этом медлительном муле. Мысль об этом едва не заставила ее улыбнуться.
– Кажется, вы забыли представиться, – сказала она, чтобы как-то нарушить молчание и отогнать безумные мысли.
Он остановился и развернул коня.
– Разве?
– Так и есть.
– Какой я рассеянный!
– Да, сегодняшний день был богат событиями, – согласилась она.
– Действительно. Меня зовут Маркус. – Он поколебался и добавил: – Уэзертон.
Она коротко кивнула, проговорив его имя про себя. Маркус. Уэзертон. Маркус Уэзертон. После этого Элис зашла еще дальше – Элис Уэзертон. Миссис Элис Уэзертон.
«Нет». Она резко тряхнула головой. Это не ее имя. Он ясно дал это понять. Она никогда не будет его носить. Элис посмотрела на его суровое лицо и поежилась. Оно и к лучшему. Она не хотела попасть в очередную ловушку.
Элис сглотнула, почувствовав, как у нее во рту пересохло.
– Очень рада познакомиться с вами, мистер Уэзертон.
Это было вежливое и приличное приветствие, хотя и немного запоздалое.
Уэзертон что-то пробормотал в ответ. Элис была уверена, что он не радовался знакомству с ней. Однако она все равно намеревалась быть вежливой. Отец всегда учил тому, что вежливость и любезность очень важны.
И все же ей хотелось получше узнать Маркуса Уэзертона, поэтому она спросила:
– Если вы никогда прежде не были в Килмарки-Хаусе, почему вы решили отправиться туда сейчас?
Еще и посреди зимы.
Он молча смотрел на нее, раздумывая о чем-то, потом развернул лошадь и поехал дальше. Элис последовала за ним, понукая мула. Животное недовольно фыркнуло, но с неохотой покорилось. Элис продолжила:
– Сейчас не лучшая погода, чтобы отправляться на север Шотландии. – Она надеялась, что сможет его разговорить.
В голове ее мелькали мысли: «А что, если нет никакого Килмарки-Хауса? Что, если он солгал?»
Элис почувствовала, как кровь быстрее потекла по ее жилам. Она с опаской посмотрела по сторонам.
Медленно тянулись секунды, но он не отвечал.
Казалось, что лес стал гуще. Ветви нависали над дорогой, заслоняя свет. Элис сомневалась, что сможет найти в этом лесу убежище.
Тяжело вздохнув, она сказала:
– Хотя я слышала, что в горах красиво в любое время года. Думаю, покрытые снегом, они выглядят величественно.
Наконец он спросил усталым голосом:
– Ты намерена болтать всю дорогу?
– Вам не нравятся разговоры, сэр? В ближайшие дни мы проведем вместе много времени, поэтому я подумала, что это может помочь.
– Помочь? Чем? Меня не интересуют пустые разговоры.
Конец ознакомительного фрагмента.