Дядя прижал руку к сердцу и в его глазах заблестели слезы. Он присел на край кровати, опустив голову. Из-за нахлынувших эмоций дядя уже не казался таким уж самоуверенным. Если это не разыгранное, как по нотам, представление, то он и правда очень любил мою маму. Однако их отношения – точнее, отсутствие таковых – останутся тайной, которую мне пока не хочется разгадывать.
Я не знала, стоит ли его успокаивать – все-таки для меня он совсем чужой. В конце концов решила ничего не предпринимать – просто позволила ему самому справиться с эмоциями. Когда дядя наконец посмотрел на меня, во взгляде читалась невыносимая боль и отчаяние, которые он даже не пытался скрыть. Казалось, он постарел лет на двадцать. Честно говоря, мне это даже понравилось – такая искренность обычно располагает, знаете ли.
Я медленно опустила одеяло и придвинулась к нему.
– Вы правда мамин брат?
Не то чтобы требовалось подтверждение: глаза того же цвета, похожая фигура, сквозь темную шевелюру просвечивались те же рыжие локоны. Да он просто мужская копия моей матери!
Когда я о ней вспомнила, на глаза навернулись слезы. Я поспешила их смахнуть, но одна предательская капля все же скатилась по щеке.
– Да. Кстати, я Джеймс, – представился дядя. Я пожала протянутую руку, все еще чувствуя себя неловко. – Соболезную твоей потере, Фэй. Все не могу прийти в себя с тех пор, как узнал о случившемся… – Он провел рукой по небритым щекам. Теперь, находясь ближе, я убедилась в том, что он не врет. Фиолетовые тени под воспаленным глазами и бледная кожа явно свидетельствовали о нескольких бессонных ночах.
– Почему мама не рассказывала о тебе?
Его кадык дернулся.
– У нас были сложные отношения. – Дядя говорил с чистым американским акцентом, забавно растягивая и коверкая слова. – Я даже не подозревал, что у нее есть дочь. Прости, что тебе пришлось пройти через весь этот кошмар одной. Я обязан был помочь, но адвокат сказал, что у него были четкие инструкции связаться со мной только после похорон.
– Все в порядке, – пришлось выдавить из себя улыбку, – я справилась.
С трудом, но ему об этом знать не обязательно. Я снова закрыла глаза, чтобы прогнать ужасные воспоминания. Повисло неловкое молчание. Наконец я заставила себя улыбнуться.
– Думал, придется мстить за твою смерть, – спустя несколько минут произнес дядя, кивнув на испачканные краской простыни.
Мистер Кеннеди старался разрядить обстановку, но смеяться я была не в силах.
– Видимо, прошлой ночью я решила, что пора сменить имидж. – Я нахмурилась, разглядывая свои рыжие волосы.
– Я удивлен, что вы с друзьями допились до такого состояния, особенно после того, что случилось с твоими роди… – Заметив выражение моего лица, он резко замолчал.
Непреодолимое горе заполнило каждую клеточку тела, и я уже не смогла это скрыть. Дыхание сбилось, грудь сдавило… Мне до сих пор было безумно больно думать о случившемся, но я не собиралась поддаваться этому состоянию. Просто возьми себя в руки. Да что он вообще о себе возомнил? Рассуждает так, будто все знает, но это неправда.
– Не надо лекций! – выпалила я. – Вы мне не отец.
Если Джеймс думает, что сможет заменить мне папу, то будет сильно удивлен. Он всего лишь дядя, а я согласилась на эти условия только потому, что другого выхода не было. По крайней мере до января. Как только мне исполнится восемнадцать, все сделки аннулируются.
Хотя в чем-то он прав, и я ненавижу себя за это. Родителей убил пьяный водитель, и, конечно, я не нашла лучшего способа почтить их память, кроме как надраться до беспамятства. Мама терпеть не могла, когда я пила, хотя и понимала, что не может на это повлиять. Она бы расстроилась, узнав, как я веду себя, и теперь мне казалось, что я ее предаю. Но ведь она тоже меня предала. Обещала, что всегда будет рядом. И солгала. Теперь мне придется существовать без нее всю оставшуюся жизнь.
К горлу подступил болезненный комок, и я разрыдалась.
– Черт! – воскликнул Джеймс. – Я все испортил. Успел отвыкнуть от девчонок, с тех пор как…
Можно было не продолжать. С тех пор как они с мамой разъехались.
Снова взглянув в его глаза, я успокоилась; внезапная вспышка злости испарилась. Дядя хотел как лучше, он так же тяжело переживал произошедшее, как и я. Судя по этому искреннему взгляду.
– Ну, я тоже не привыкла к дяде, кузенам и жизни за пределами Ирландии, так что уровень моей неловкости точно превосходит ваш, – благосклонно сказала я; пальцы машинально теребили нитку. – Не то чтобы мы соревнуемся… Просто решила напомнить. – Я пожала плечами.
Широкая улыбка преобразила его лицо – так он выглядел куда моложе.
– Мне кажется, ты точно приспособишься, Фэй. – Он поднялся. – Поехали домой.
Глава 3
Глаза слипались, когда мы чуть позже приехали в маленький частный терминал Дублинского аэропорта. Всю получасовую поездку я пребывала в мрачном расположении духа. Джеймс слишком ценил свое время, поэтому приходилось принимать душ и собирать вещи за рекордно короткое время.
Сердце разрывалось на части, когда я запирала дверь родного дома. Все происходило так быстро… Жизнь неслась вперед на огромной скорости, а я совершенно не была к этому готова. Ожидавший нас частный самолет только добавил происходящему сюрреализма. Мое внимание привлекла узкая красная полоса, проходившая через весь его белый корпус: прямо посередине она прерывалась внушительным красным логотипом, в центре которого красовалась четкая буква «К».
Я знаю этот бренд!
Все в школе в восторге от новой линейки подростковой одежды. Сложить два плюс два оказалось нетрудно. Да ладно?!
– Шутите? – воскликнула я, шествуя по взлетной полосе. – Этот самолет принадлежит бренду Кеннеди? Это ваша компания?
Да-да, чопорный чувак из адвокатской конторы говорил, что мой дядя – богач. Но я-то подумала, речь об одном из тех неприятных высокомерных богачей, которые… Осознание масштабов происходящего пригвоздило меня к земле, словно бетонная плита, а перспектива полета только усугубила состояние. Теперь мне стало по-настоящему не по себе. Во что же я вляпалась?
Джеймс усмехнулся.
– Этот самолет, конечно, мой, но формально он принадлежит компании Кеннеди. Это бизнес моей жены, ее семья давно им владеет. Когда после свадьбы она взяла мою фамилию, то переименовала и компанию.
Дядя помог мне подняться по трапу, и я попала в небольшой салон. По обеим сторонам располагались белые кожаные кресла с фирменным логотипом «K» – всего восемь мест. Между ними стояли маленькие глянцевые столы из ореха.
Джеймс повел меня в небольшую ванную, но по пути остановился перед узким пространством, служащим кухней.
– Налить тебе что-нибудь?
– Воды, спасибо. – Даже мысль об алкоголе заставляла желудок сжиматься до тошноты. Я старалась молчать – не хватало еще, чтобы меня вырвало при дяде!
Он протянул холодную бутылку и две таблетки.
– От похмелья.
То что нужно. Я запила таблетки большим глотком воды.
– Идем в кабину пилота, – предложил дядя. Я последовала за ним в крошечное помещение, продолжая хмуриться.
– А где сам пилот?
– Перед тобой. – Его рот скривился в улыбке, а мой – распахнулся от удивления. – Есть еще Майкл, – он показал мне куда-то за спину на высокого седого мужчину, который как раз вошел в салон, – помощник пилота.
Майкл помахал в знак приветствия, и я улыбнулась в ответ.
– Пристегивайся. – Джеймс указал на соседнее кресло.
Стая сумасшедших бабочек заполнила живот. Мой первый раз в воздухе, и сразу в кабине пилота частного самолета. Это шутка? От волнения я никак не могла защелкнуть ремень безопасности – адреналин в крови зашкаливал.
Джеймс по очереди нажал тонну кнопок на панели управления, а затем поговорил с кем-то по радиосвязи и сдвинул несколько рычагов. Я вжалась в кресло, как только загудел двигатель. Самолет начал движение.
В небе я завороженно смотрела в окно, хотя видела только пухлые облака. Мне все еще не верилось, что я впервые лечу на самолете. Правда, я предполагала, что совершу свой первый полет в компании родителей, так что эйфория имела горьковатый привкус.
Джеймс слегка тронул меня за локоть, привлекая внимание. Когда он заметил выражение моего лица, его улыбка стала шире.
– Первый раз?
– Ага. Именно таким потрясающим я его и представляла, – пробормотала я.
– Сейчас кое-что покажу. Держись. – Дядя озорно улыбнулся.
Самолет накренился вправо, так резко, что у меня сердце ушло в пятки. От страха я вцепилась в ремень, кровь прилила к лицу. Мы перевернулись вверх тормашками, и я громко завизжала. Дыхание стало прерывистым, как во время панической атаки, а из-за волос, упавших на лицо, у меня не получалось ничего разглядеть.
Я смогла нормально вздохнуть, только когда самолет вернулся в обычное положение.
– Господи! Предупреждать же надо! – воскликнула я, и голос сорвался на визг.
– И не услышать, как ты орешь? Вот еще! – Дядя рассмеялся, и я вместе с ним.
– Это безумие!
– Зачем нужен частный самолет, если нельзя иногда вот так пошалить? – Лицо Джеймса светилось от радости как у ребенка рождественским утром. Кажется, дядя обожал самолеты, а мой папа был одержим автомобилями. Мальчишки и их игрушки.
– Но лучше все-таки не говорить об этом Алекс, – вдруг сказал он с ухмылкой.
– Алекс?
– Моей жене.
– Она ведь знает обо мне? – спросила я, наматывая на палец рыжий локон.
– Конечно. Я рассказал Алекс и мальчикам, как только узнал. Не волнуйся, – он похлопал меня по руке, – они тебя ждут.
– И как они восприняли эту новость?
Я пристально наблюдала за выражением его лица во время ответа.
– Шокированы, как и я. Но все образуется! Тройняшки, например, ужасно хотят с тобой познакомиться.
– Тройняшки?! – Кажется, теперь шокирована была я, хотя Джеймс, видимо, уже привык к такой реакции.
– Младшие сыновья. Должен сказать, это был тот еще сюрприз. Кеану, Кент и Китон. В декабре им исполнится шестнадцать. Вот уже второй год они ходят в старшую школу.
Где-то в животе возникло неприятное чувство. Американская старшая школа. По спине пробежал холодок. Понятия не имею почему, но я твердо решила, что не позволю волнению сковать меня по рукам и ногам. Но мозг будто меня не слышал, а в голове тут же замелькали сцены из американских фильмов и сериалов – похоже, не все там выдумано. Надеюсь, что я ошиблась, но даже если нет…я справлюсь. Бывало и хуже.
Отбросив беспокойство, я решила разведать у Джеймса побольше, пока он в хорошем расположении духа.
– А сколько лет остальным сыновьям? Мои ровесники есть?
– Кэйден и Кэйвен учатся в Гарварде. – Дядина улыбка выдала гордость за сыновей. – Они живут в общежитии, но специально приедут, чтобы с тобой познакомиться. Кэйдену двадцать, а Кэйвену недавно исполнилось девятнадцать.
– Все имена начинаются на «К»?
Безвкусица, как по мне. Джеймс усмехнулся.
– Да. Это идея жены, она все носится со своим брендом.
– Ну, а остальные?
– Кэлвину шестнадцать, он только пойдет в старшую школу в этом году. Кайлер – выпускник, как ты. Ему семнадцать, но он младше тебя на несколько месяцев. – мистер Кеннеди бросил быстрый взгляд в боковое окно.
– Ого… – Даже не предполагала, что кто-то из кузенов будет моим ровесником. Надеюсь, Кайлер не окажется одним из тех прилежных отличников или, что гораздо хуже, заносчивых индюков, как все американцы. – Все братья практически одного возраста. Как они ладят друг с другом?
Джеймс фыркнул.
– Хороший вопрос. Конечно, всякое бывало, но в целом они близки. Когда после Кайлера и Кэлвина появились тройняшки, то было, конечно, трудновато. – В его взгляде проскользнула ностальгия. – Представь, что такое иметь шестерых детей, которым нет и пяти лет. Даже не знаю, как мы выжили. – Джеймс рассмеялся, а я содрогнулась от одной мысли об этом.
– А как Алекс восприняла мое появление?
Джеймс расстегнул рубашку на две пуговицы и откинулся в кресле.
– Она в восторге. Не может дождаться встречи с тобой.
Зрачки не расширились – значит, не врет. Дядя выжидающе посмотрел на меня. Я включила вежливость – это всегда производит впечатление в разговоре со старшими.
– Мило с ее стороны. Я тоже не могу дождаться встречи со всеми.
Остаток полета прошел в молчании. Время от времени я замечала, как пристально дядя меня разглядывал. Это немного нервировало, но, скорее всего, он тоже чувствовал себя неловко.
Я все никак не могла понять, как маме удалось скрыть от меня столько родственников? И почему? В душе я иронизировала по поводу этой ситуации. Я ведь всегда мечтала, чтобы у меня были родные, братья или сестры – хоть кто-нибудь, кроме мамы и папы. Не поймите неправильно: я очень любила родителей и отношения у нас были чудесные, но порой мне казалось, что я живу под микроскопом.
По прибытии в международный аэропорт Логан в Бостоне нас встретила мрачная погода. Мы приземлились на специально выделенной частной полосе и вышли из самолета. Джеймс тут же посадил меня в автомобиль с шофером. Не успела я и глазом моргнуть, как мы уже мчались по городской трассе в потоке местного транспорта. В машине тоже все напоминало о личном бренде семейства Кеннеди – буква «К» была повсюду. Я уже, кажется, начала к этому привыкать. Боюсь представить, как выглядит дом.
В дороге я не отрываясь смотрела в окно, очарованная Америкой. Меня охватил небывалый восторг. Вдруг я представила, как мама шепчет мне на ухо: «Такое путешествие бывает лишь раз в жизни, дорогая. Наслаждайся!» Знакомая боль пронзила живот, и я закрыла глаза. Интересно, это когда-нибудь закончится, или от мыслей о маме мне всегда будет больно?
– Фэй, все в порядке? – Джеймс наклонился ко мне.
– Да, все хорошо, – немного резко ответила я. – Просто стараюсь все переварить.
Он посмотрел на меня так, словно все понял.
– Д-да, конечно, но… – он рассеянно почесал затылок, – …если захочешь поговорить о родителях, я всегда рядом. Даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь.
Я стиснула зубы до боли в деснах.
– Спасибо, но у меня все отлично.
– Если передумаешь – дай мне знать.
Понимаю, он сказал это из вежливости, но любое упоминание о психологической помощи возрождало в памяти часть прошлого, которую я предпочла похоронить. А еще я ненавижу, когда меня жалеют, – не хочу быть в роли жертвы. Да, мои родители погибли. Это ужасное событие, и я буду скучать по ним каждый божий день, но нужно оставаться сильной. Они бы тоже этого хотели.
И, кажется, я справляюсь. Родители неплохо меня воспитали. Они всегда восхищались моей независимостью и позволяли принимать собственные решения. Если бы выбор предоставили мне, я бы осталась дома, окончила школу и поступила в Колледж Тринити. Однако выбора у меня нет, поэтому я стараюсь преодолевать все препятствия и быть мужественной.
Разве не заметно?
Я попыталась ответить вежливо, но твердо.
– Психоаналитик мне не нужен. Ни сейчас, ни потом.
Джеймс поднял руки, как бы сдаваясь.
– Без проблем.
Постепенно мы все же выбрались из города, выехав на широкое многополостное шоссе. Здесь все казалось больше и быстрее. Дублин такой крошечный и однообразный в сравнении с Америкой! Постепенно стало смеркаться, на ночном небе зажглись звезды. Мы свернули с шоссе на менее загруженную дорогу, с двух сторон которой росли огромные деревья всех оттенков зеленого, желтого и янтарного.
Автомобиль проехал мимо таблички «Вы въезжаете в Уэлсли, графство Норфолк. Основано в 1881 году». В этот час улицы казались неестественно пустынными. Мы миновали город и въехали на проселочную дорогу, сплошь покрытую упавшей листвой. Дома здесь были огромными, с ухоженными лужайками, и чем дальше мы ехали, тем больше они напоминали особняки. Невероятная смесь стилей! В этом есть что-то особенное, хотя жилища американцев имеют мало общего с ирландскими домиками.
Когда автомобиль свернул на широкую хорошо освещенную дорогу, я вжалась в сиденье. По обеим сторонам расположились шикарные коттеджи, скрытые за высокими кирпичными стенами, лишь некоторые дома выглядывали из-за внушительных железных ворот.