Имоджен повернулась к Дарси.
– Не обращай на нее внимания. Из-за этой ерунды Кирали буквально лезет на нас с кулаками. Вот бедняжка!
Кирали пожала плечами.
– На мою долю бледнолицей захватчицы, которая ворует мифы аборигенов, выпало немало дрязг, однако я заслужила немного славы. И я хотя бы передаю свою мудрость вам, зеленая молодежь.
– Вы попадали в неприятности из-за своих книг? Но они же… воодушевляют! – вырвалось у Дарси. После прочтения «Дайревонга» в шестом классе Дарси написала выпускную работу о бунджалунгах.[25] – Я хочу сказать, вы словно верите во все, что пишете, и куда почтительнее обходитесь с легендами, чем я – с «Ведами».
Кирали пожала плечами.
– Милая, я ни разу не использовала древнего бога для того, чтобы от него млели подростки.
Дарси с изумлением захлопала ресницами.
– Не то чтобы я читала твою книгу… – подняла Кирали руки в знак капитуляции.
Имоджен закатила глаза.
– Кирали, когда это – твой собственный бог, все по-другому.
– Я тоже так думаю, – заметила Дарси и задумалась. Единственная статуэтка Ганеши[26] в родительском доме стояла на компьютере отца и имела магнитную подошву, а сама Дарси с тринадцати лет отказалась от семейного вегетарианства. – В любом случае, Ямараджа – не настоящий бог. Он – самый первый смертный, который обнаружил загробный мир, что дает ему особые силы. Скорее, он кто-то вроде супергероя!
Дарси сжульничала и здесь. В ранних священных книгах Ямараджа был смертным, но позднее стал божеством. Такая у «Вед» уникальность. Это не одна книга, а сотни сказаний, гимнов и мантр. В них есть и многобожие, и единый бог, и небеса с адом, и реинкарнация.
Но Ямараджа из романа Дарси оказался обычным парнем, который неожиданно обнаружил, что способен видеть призраков. Разве важно не это? Или же слова «сексапильное ведическое божество» волшебным образом все подменили?
Имоджен расплылась в улыбке.
– Он супергерой только в том случае, если есть легенда о его появлении.
– Она есть! С молниями и так далее!
– С радиоактивным пауком?
– Скорее с ослом, – выпалила Дарси. – Впрочем, «Веды» тут ни при чем. И я пренебрегла другими материалами, например, гимном, где сестра Ямараджи пытается с ним переспать.
– Для подростков – самое то! – воскликнула Имоджен.
– Такое не по мне. – Дарси посмотрела на дно бокала, где осталась лишь пена. – Как вы считаете, у меня не возникнут неприятности?
Кирали поставила собственный напиток на музыкальный автомат и обвила плечи Дарси своей тяжелой рукой.
– Ты у нас не белокожая захватчица, которая занимается грабежом.
– Это по твоей части, – проговорила Имоджен.
– Глянь-ка, кто кидает камни! – парировала Кирали. – Вряд ли твоя работа обошлась без злословия!
Имоджен вздохнула.
– Прямо сейчас моя работа обходится без всего, включая сюжет. Не могу найти подходящую мантию.
– Что еще за мантия? – спросила Дарси, испытывая облегчение от того, что разговор, наконец, ушел от темы грабежа религий. Только бы не появились вопросы, которые ее пьяный мозг не в состоянии осилить.
– Дебютный роман Имоджен рассказывает о подростке-поджигательнице, – прощебетала Кирали. – Пиромантия! И она думает, будто я – самая плохая девчонка.
– Эй, я просто приукрасила россказни о поджогах. Это гораздо лучше, чем заимствовать мифы из других культур, – Имоджен повернулась к Дарси. – Но моя первая девушка была пироманкой. Вот и моя героиня начинает, как заядлая пироманка, – она любит играть со спичками. Но потом она развивает в себе дар, гениально управляется с огнем и выясняется, что она – из древнего рода пиромантов.
– Я знала в средних классах такого ребенка, – сказала Дарси. – Никаких суперспособностей, но он постоянно поджигал бумагу в школьном туалете.
Имоджен ухмыльнулась.
– Знаем таких! Между прочим, в моей трилогии все системы магии основаны на расстройствах побуждений.[27]
– Понятно, – кивнула Дарси. Выходит, что Имоджен – ее ровесница, или, возможно, чуть старше, – уже мыслила категориями трилогий, пока Дарси видела только слабые проблески «Безымянного Пателя».
Снова Дарси кольнула мысль: «Что, если моим безумно печатающим пальцам было суждено отстучать один-единственный роман?»
– Конечно, самой первой книгой стала «Пиромантка», – продолжала Имоджен. – Увы, мой издатель невзлюбил название для второй книги.
– Разве его можно винить? – воскликнула Кирали. – «Айлуромант»!
– А что это означает? – удивилась Дарси.
– Кошки, – расхохоталась Кирали. – Способности женщины-кошки!
– Купи нам выпить, – Имоджен вытащила из заднего кармана брюк потертый кожаный бумажник и вытянула из отделения две двадцатки. Кирали их выдернула и направилась к бару, а Имоджен обратилась к Дарси: – Оно означает ясновидение при помощи кошек. Вроде чтения будущего по куриным потрохам.
Дарси округлила глаза.
– Твой герой разделывает кошек?
– Фу, нет. Айлуромания толкует будущее исходя из движений кошек и даже обращает внимание на изгибы их хвостов. – Имоджен грациозно описала в воздухе дугу, будто погладила спину спящего представителя семейства кошачьих. – Мой герой умеет слушать их урчание и узнавать всякие штуки, примерно так ты порой слышишь в разбивающихся о берег волнах отдельные слова.
Дарси проследила глазами за рукой Имоджен. На ее пальцах теснились серебряные кольца, а мизинец украшал череп с костями.
– Впечатляет.
– С магией проблем нет, но в «Парадоксе» никому не понравилось название «Айлуромант». Они хотят назвать книгу «Котомант».
– Это хуже, чем «Айлуромант», – запинаясь, произнесла Дарси – три «Гиннесса» давали о себе знать. – Но что поделаешь, у нас один и тот же издатель.
– Кто твой редактор?
– Нэн Элиот.
– И у меня тоже!
Дарси нахмурилась.
– Но как кошки стыкуются с пироманией? Домашние любимцы – не психическое расстройство.
– Ты шутишь? Мать моего героя – законченная кошатница. Он растет в доме, полном экскрементов. Его одежда пропахла мочой, с ним никто не разговаривает в школе, ими того и гляди займется социальная служба…
Дарси закивала.
– И вот тут у него и появляются удивительные способности?
– Предвидение и не только: чувство равновесия, способность пролезть куда угодно, слух. Начав с магазинных краж, он становится настоящим домушником.
– Но у котов нет вкусовых рецепторов для сладкого!
– Правда? Круто. – Имоджен выудила телефон и принялась печатать. – А еще кошки – жуткие сони, зато у них не нарушаются биоритмы во время перелета.
– А в моей книге герои видят призраков!
Имоджен склонила голову набок.
– Не думаю, что в моем мире существуют привидения. Но почему бы и нет? На этой неделе я приступаю к правке.
– Я тоже, – ответила Дарси, чувствуя, что на ее лице блуждает улыбка. Неужели ей удалось повлиять на роман Имоджен лишь тем, что она немного знала о кошках?
А вдруг тем самым она искупила вину за то, что ограбила родительскую религию в угоду озабоченным подросткам? Дарси вздохнула, задвигая эту мысль подальше.
– Но мне надо предложить мантию для третьей книги, – Имоджен пару раз скользнула пальцем по экрану телефона и зачитала вслух: «Их существуют сотни: остромантия, сферомантия, нефеломантия».[28] Единственная загвоздка в том, что все они паршивые, но, пожалуй, без затруднений не так весело.
Дарси погрузилась в размышления. Для нее подобные «затруднения» означали некие сложности, но отнюдь не веселье. Если бы она знала, как будет мучиться с персонажем, вынужденным на протяжении четырех долгих и унылых глав переваривать нападение террористов и ужасы резни в аэропорту, то придумала бы для Лиззи более спокойный путь в загробный мир.
Издательству очень понравилась первая глава, но именно поэтому последующий текст превратился в головоломку.
Вернулась Кирали с тройкой зажатых меж ладоней напитков.
– Я немного покрутилась возле бара и, кажется, решила твою задачу с манией!
– Великолепно. И ты туда же, – Имоджен высвободила два бокала из захвата Кирали и вручила Дарси четвертый «Гиннесс». – Выкладывай, а мы послушаем.
– Почему бы не сделать третью книгу о флатуманте?
Все на мгновение смолкли.
– Этот термин означает то, что я думаю? – спросила Дарси.
– От латинского «флатус» – пукать! – В глазах Кирали прыгали чертики. – Это лицензия на печатание денег!
– Ты мне предлагаешь, – осторожно начала Имоджен, – написать заключительную часть моей, основанной на расстройстве побуждений, дарк-фэнтези[29] трилогии о персонаже с магическим пуканьем?
– Ну, самому пуканью не обязательно быть волшебным. Но разве нельзя управлять магическими способностями, испуская газы? Это же, в конце концов, волевой акт. И он требует определенной чистоты души.
– Я тебя ненавижу, – произнесла Имоджен.
Кирали повернулась к Дарси.
– Какое имя лучше: Фиона-флатумантка или Фредди-флатумант?
Дарси, которая пыталась не расхохотаться, ответить не смогла.
– Думаю, они оба одинаково хороши, – резюмировала Имоджен, – тут хорошего имени быть не может.
– Но подождите, – выдавила Дарси. – Для чего используется флатумантия? В смысле, помимо очевидного?
– Я не проработала магическую систему в деталях, – ответила, слегка взмахнув выпивкой, Кирали, – но названия заклинаний будут с намеком: непоседливый газовальщик, выстрел из пукалки, коричневый зефир и, разумеется, вонючий министр внутренних дел!
Теперь рассмеялась даже Имоджен.
– Похоже, заклинания предназначены для одного и того же процесса!
– Только потому, что я еще не упомянула о пламенном диве!
– Ах ты, корова-плагиаторша! – завопила Имоджен. – Пламенное диво однозначно из пиромантии!
– Да, пиро-флатумантия, – не моргнув глазом сказала Кирали. – Но давайте не будем придираться.
– Нет, не будем, – поддакнула Дарси, и все трое чокнулись и выпили.
Мероприятие продолжалось в том же духе и являло собой смесь серьезных разговоров, полнейшей чуши, саморекламы и свойственной вечеринкам легкомысленной расслабленности. Казалось, прошла целая ночь, но, когда Дарси огляделась и поняла, что «Пьянка подростковых авторов» подходит к концу, еще не было и десяти. В баре стало людно, но теперь его переполняли случайные посетители, которые могли пригодиться разве что для ксеномантии,[30] но не для окололитературных диалогов. Она узнала всего горстку гостей.
Ее новые друзья начали расходиться в числе последних.
– У кого-нибудь есть желание разделить такси в Бруклин? – спросила Кирали.
Кое-кто пожелал: автор готических любовных историй про геев, который жил в Миссисипи и остановился у друзей. Квартет сестренок-дебютанток тем временем организовывал ужин в близлежащей пиццерии, но Дарси была слишком одурманена четырьмя бокалами пива (или их было пять?), чтобы пойти еще куда-либо, кроме дома.
– Ты знаешь обратную дорогу к Мокси? – поинтересовалась Имоджен у Дарси.
Девушка поняла, что похвастать ей нечем, и честно призналась:
– Без понятия, но ее квартира напротив Астор-Плейс. Таксист поймет, где это, верно?
– Всего в десяти минутах ходьбы. Я тебя провожу.
– Прости мою беспомощность. – Дарси уже дошла до той стадии опьянения, когда извинения и обещания так и просятся на язык, но Имоджен понимающе улыбнулась.
Наконец, после длительного и бурного прощания с «подростковыми авторами» они ушли.
После заката склады будто выросли, ночные улицы выглядели пустынными и волнующими, как антураж из фильма, где было разрешено побродить после съемок. Воздух охладил кожу Дарси, горевшую после многочасовой писательской трескотни.
– Дом с привидениями, – заявила вдруг Имоджен.
Дарси подняла голову и заметила неподалеку мрачную громаду, остов кирпичного здания, которое снесли десятки лет назад. Просматривались линия крыши и очертания выступающего дымохода. Сверху висело что-то вроде щита: выцветшая реклама авторемонтной мастерской, настолько древняя, что перед телефонным номером стояли буквы.
– Мой персонаж способен видеть призраков, – произнесла Дарси.
– Естественно. Он же бог смерти.
– Не он, другой – Лиззи.
– Ты серьезно? – спросила Имоджен.
– А что?
– Имя твоей героини Лиззи… а твое – Дарси? – Имоджен рассмеялась. – Не смахивает ли это на Джейн Остин?[31]
Дарси встала как вкопанная.
– Верно!..
– Ты поняла только сейчас?
– Я нечаянно. Правда! А моя мама – без ума от Остин!
Смеясь, Имоджен снова потянула ее вперед.
– Никто не заметит. Разумеется, кроме тех, кто читал Джейн Остин, а ценителей классики сейчас маловато.
Они опять направились к Астор-Плейс, Дарси по-прежнему плелась в хвосте.
Не слишком ли поздно менять имя Лиззи? Опции «Поиск» и «Замена» справятся с работой за несколько секунд, послушно заменив нули единицами. Кроме пары друзей и редакторов об этом никто и никогда не узнает. Но для Дарси книга тут же станет другой, как если бы место ее героини занял оборотень. Самозванка с внешностью и поступками Лиззи, но от сходства перевоплощение было бы еще более жутким.
– Я не могу. Тут пахнет фальшью.
– Ты можешь использовать псевдоним, – предложила Имоджен. – Просто смени свое имя.
Дарси подумала об Энни Барби и неудачном расположении фамилии «Патель» в алфавите.
– Так действительно поступают?
– Чаще, чем ты думаешь, – подтвердила Имоджен, пожимая ее руку. – Но утро вечера мудренее.
Дарси кивнула. У нее была куча дел на завтра: найти квартиру, открыть счет в банке и разобраться, как в одиночку прожить в Нью-Йорке.
Она принялась читать попадавшиеся по пути таблички с названиями улиц – ей хотелось изучить город. Но как хорошо, что рядом шла Имоджен!
– Как ты познакомилась с Кирали? – спросила Дарси.
– Она настрочила хвалебный отзыв на «Пиромантку» сразу после того, как ее купило издательство. Потом я написала ей, чтобы поблагодарить, и она пригласила меня на ленч. Теперь мы дружим уже год, наверное, с тех самых пор, как я перебралась сюда после колледжа.
Дарси нахмурилась. Пусть Имоджен дебютантка, но она, по меньшей мере, на пять лет старше ее, у нее за плечами колледж и целый год в Нью-Йорке. Кроме того, Имоджен является автором двух романов, а не одной книги, написанной в ноябре по счастливой случайности.
– Когда выходит «Пиромантка»?
– В сентябре этого года, – процедила Имоджен. – Наконец-то!
– Счастливица, моя книга не появится в продаже до следующей осени.
– Паршивое у нас ремесло, верно? Ты как будто рассказываешь анекдот, над которым два года никто не будет смеяться.
Дарси кивнула: как раз по дороге домой Ниша прислала ей эсэмэс.
«Всего 462 дня до публикации!»
Дарси подозревала, что устанет от шутки сестры раньше, чем сама Ниша.
Теперь они шли молча, иногда Имоджен показывала ей на тени исчезнувших зданий, и Дарси подумала, что призраки бывают не только у людей, кошек и собак, но, вероятно, и у мотоциклов, пишущих машинок и школьных дворов… А может, даже у карьер романисток, которые рано достигли вершины или вообще никогда до нее не добрались…
Дарси крепко стиснула руку Имоджен и взглянула вверх. Сияние городских огней настолько заполнило небосвод, что для звезд не осталось места.
Глава 10
Под конец мы устроили себе небольшую экскурсию, и поездка домой в Сан-Диего заняла целые сутки и большую часть следующего дня.
Порой мама разрешала мне садиться за руль, но только после нравоучительного разговора о том, как влияет на водительские навыки посттравматический стресс. Подозреваю, она поступала так лишь по одной причине: мама тоже боялась. А еще она решила, что именно долгие нудные беседы о последствиях эмоциональных травм и нужны людям, которые перенесли серьезные потрясения.