– Лидером кого? Какой-нибудь банды? Пиратов? Студентов?
– Вовсе не обязательно грубить. – Девушка попыталась встать, но он ее остановил.
– Не уходи.
Он держал ее за запястье. Его кожа была такой теплой. Девушка подавила дрожь, явно ощущая себя не в своей тарелке. Она устала от того, что приходилось приглядывать за его самочувствием, переживать. У нее выдалась долгая ночь и не осталось сил.
– Я просто пытаюсь тебе помочь.
– Мне очень жаль. Присядь, пожалуйста. Останься со мной.
Его просьба прозвучала по-доброму, хотя тон был по-прежнему командным. Очевидно, такое поведение ему не в новинку.
Не стоит ругаться. Джо послушно села, взяла вилку. Есть расхотелось. Пауза затягивалась. Она заметила, как он не сводил с нее глаз. Его пристальный взгляд и внимание не облегчали ситуацию. Он даже не притронулся к еде.
– Я думала, ты голоден.
– Я жду тебя.
– Я перехотела есть.
– Все из-за компании, в которой находишься?
– Нет. С этим-то как раз все в порядке. Я думаю, виной тому усталость.
– Я так понимаю, ты не спала всю ночь, переживая за меня.
Он прав.
– Ты выжил и теперь сидишь передо мной в целости и сохранности.
– Без памяти. Даже собственное имя забыл.
– Думаю, нам надо подобрать тебе имя.
– Возможно.
Джо поняла, что идея эта показалась ему сомнительной.
– Мы могли бы перебрать имена и посмотреть на твою реакцию.
Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Я буду произносить имена, а ты дай знать, если одно из них покажется тебе знакомым.
– Хорошо.
– Мэтью. Марк. Люк. Джон.
– Сомневаюсь, чтобы меня назвали в честь апостолов.
– Твоя ремарка доказывает, что ты знаком с Библией.
– Да, но мне не нравится подобный подход. Я хочу вспомнить, но уж точно не готов на новое имя. Расскажи о себе. Почему ты оказалась на этом необитаемом острове?
– Во-первых, это обитаемый остров, служит научным целям. Здесь находится международная вулканическая станция. Изначально предполагалось, что мой отец – профессор-вулканолог – проведет тут около года, а мы живем здесь уже восемь лет.
– И где же он сейчас?
– На Гавайях. Он – профессор Гавайского университета, совмещает исследования с преподаванием. Сейчас отправился с лекциями на Гонолулу, вернется в конце месяца.
– И он запросто оставил тебя в одиночестве?
– Тебе это кажется странным?
– Не вижу в этом ничего плохого. Мне нравится одиночество и спокойствие. Можно спокойно поработать, а когда папа здесь, сосредоточиться не получается.
– А что насчет мамы?
– Она умерла, когда мне было пять лет.
– Мне очень жаль.
– Я не особо-то ее помню, если честно.
– Она бы одобрила твой образ жизни.
– Она тоже была вулканологом. На протяжении десяти лет они вместе работали на Гавайях. Так что, если честно, я думаю, мама была бы не против. Единственное, о чем бы она сожалела, что я не получила специальность. Я находилась на домашнем обучении, даже какие-то университетские специальности проходила дома. Мой отец говорит, что я далеко продвинулась в обучении, но это не то. У меня не было возможности пройти реальную школу жизни. Я просто здесь работаю.
– В какой области?
– Я тоже вулканолог, но интересуюсь и смежными темами, связанными с археологией.
– Везувий?
– Именно. Мне повезло работать с отцом на южной части Везувия. Археологические и исторические данные позволили ученым составить карту, где несколько тысяч лет назад извергалась лава. Но мне нравятся не только потерянные цивилизации, но и мощь вулканов, которые способны изменить природу и историю человечества.
– Непохоже, будто ты что-то упустила, обучаясь на дому.
Она улыбнулась.
– У меня, по мнению папы, слабо развиты социальные навыки. Находясь в больших городах или среди множества людей, я ощущаю дискомфорт. К счастью, здесь таких проблем нет.
– Твоя мать тоже была американкой?
– Она была канадкой. Родом из Квебека. Именно поэтому меня назвали Джозефин. – Девушка заметила, как выражение его лица переменилось. – Ты вспомнишь свое имя, это лишь дело времени.
– Ты общалась со мной на французском?
– Я испробовала несколько языков. Ты отреагировал на итальянский. Полагаю, именно на этом и стоит остановиться. А по-французски ты говоришь?
– Да.
– А на английском?
– Да.
– Насколько свободно ты владеешь этими языками? Насколько легко меня понимаешь?
– Достаточно легко.
Он с легкостью переходил с одного языка на другой. Говорил с акцентом, и девушка предположила, что обучался он в Америке.
– Ты не против, если мы продолжим разговор на английском?
– Без проблем.
– Но если заметишь, что головная боль усиливается, или ты начнешь нервничать…
– Не стоит беспокоиться. Я в порядке.
Джо хотела возразить, но передумала. Он из тех, за кем остается последнее слово. Кто он? И почему даже сейчас демонстрирует силу и власть?
– Расскажи еще раз о людях, которые были со мной на яхте.
– Обязательно, но прежде тебе надо немного поесть.
– Я не голоден.
– Очень странно, поскольку мне кажется, будто память начинает меня подводить.
– Я не удивлен.
– Я тоже. Ты многое пережил. Нужно, чтобы ты немного окреп. А как единственный твой опекун здесь…
– Мне не нравится, когда со мной нянчатся.
– Я и сама не в восторге от сложившейся ситуации, так что ешь, а я все тебе расскажу. Не будешь есть – не стану тебе ничего рассказывать.
Он напрягся, глядя на девушку, явно недовольный ситуацией, но потом придвинулся ближе к тарелке и начал есть. Приподнял голову, встретился с Джо взглядом.
– Вкусно. Очень вкусно.
– Спасибо.
– Ты сама готовила?
– Да.
– Здесь?
– Да.
– Но как?
– У меня есть холодильник, а вместо духовки использую печь на улице. Для остального подходит плита.
– Печь?
– Она идеальна для хлеба и пиццы. Я научилась готовить в печи, когда мы жили в Перу. Как же сильно я любила Перу, а мой отец – стратовулканы.
Джо улыбнулась, вспоминая Сабакайе, который грозно ревел и извергал кучу пепла. Перуанские женщины взяли ее под свое покровительство и научили готовить.
– Где еще ты жила?
– Вашингтон, Гавайи, Перу, Италия, но надолго мы не задержались.
– Едва ли они были такими изолированными.
– Да, ты прав. Но здесь я действительно счастлива.
– Именно поэтому наблюдала за нами на пляже и не решилась представиться?
– Я думаю, мы с тобой из разных миров.
– Серьезно?
– Абсолютно. Я не знаю, как вести себя с такими статусными и красивыми мужчинами, как ты. Лгать и выставлять себя тем, кем не являюсь, не в моих правилах. Явно не твой тип девушек.
– И какой же мой тип?
– Типичные модели купальников. Девушки, которые не носят в руках ничего тяжелее собственной сумочки.
– Интересно.
– Думаешь?
– Значит, мои друзья тебя не впечатлили. Ранее ты этого не упоминала, так что для меня это новость.
– Не стоило мне об этом говорить. Мои наблюдения не основаны на фактах и не особо важны.
– Зато это многое рассказывает о тебе.
– Именно. Мои чувства не имеют значения. Мне надо помочь тебе разобраться со сложившейся ситуацией. Кто я и что чувствую, не имеет значения.
– Это твое мнение.
– Я озвучу мои догадки лишь в том случае, если они будут тебе полезны, а судить твоих друзей не имею права. Сочувствие не поможет.
– У меня складывается впечатление, будто ты отличаешься от других девушек.
– Да, я странная, не вписываюсь и никогда не пыталась.
– Немного пессимистично. Тебе так не кажется?
– Если бы я скрывалась на этом острове и пыталась залечить старые раны, это было бы понятно, но это мой осознанный выбор. Я спокойно сплю по ночам. Могу дышать. Чувствую себя комфортно, и это замечательно.
– Значит, общество вносит дискомфорт в твою жизнь.
– Именно так. Правда, меня и воспитывали вдали от общества.
– И ты никогда не жила в больших мегаполисах?
– В Гонолулу.
– Гонолулу можно назвать мегаполисом?
Джо смерила его взглядом.
– Да. Там красивая архитектура, восхитительная история. Гавайи – это не просто пляжи и серфинг.
Джо умолчала о том, что после Гонолулу с трудом смогла жить в Оаху, тот казался ей слишком урбанистическим. Слишком много машин и людей. Именно поэтому она решила остаться на Кроносе, а отец поехал преподавать.
– Кстати, с тобой было еще около двенадцати человек, – вспомнила она. – Семь мужчин, включая тебя, и пять женщин. Яхта просто огромная. Днем все отдыхали, загорали, купались, пили. В общем, весело проводили время.
– Что происходило в тот вечер, когда я свалился за борт?
– Играла музыка, как, собственно, и всегда, вы танцевали и веселились. Твои друзья расположились на верхней палубе, музыка звучала именно оттуда. Мое внимание привлек тот факт, что в хвосте яхты кто-то спорил на повышенных тонах. А потом кто-то упал за борт.
– Я с кем-то спорил?
Девушка замешкалась с ответом.
– Да. Нет. Не знаю, ты или кто-то другой. Я просто услышала спор, потом крик и всплеск воды. В темноте сложно разглядеть детали. На секунду я даже подумала, что кто-то просто прыгнул в воду, но вскоре поняла, что это не так, и запаниковала.
– Ты спасла меня.
– Я просто поняла, что кто-то попал в беду.
– Непросто проплыть такое расстояние.
– Нет, но я была в ужасе, боялась, не успею тебя спасти, и ты утонешь. Я не могла этого допустить.
– Ты рисковала своей жизнью ради незнакомца. Если бы не ты, я бы умер.
– Но ты выжил. Теперь надо вернуть твою память, и все будет хорошо.
Джо открыла окна, впуская свежий воздух и ощущая на себе взгляд незнакомца. Она занервничала, поняв, что заливается румянцем, пульс участился. Он наблюдал за ней, как серферы наблюдают за волнами – сосредоточенно и спокойно. Это нервировало. Она вдруг захотела поправить одежду, собрать волосы, стать красивой именно для него. Но попыталась выкинуть из головы нежелательные мысли.
Неужели она хочет стать тем, кем не является? Подобное уже случалось в Гонолулу. Ничего хорошего.
– Судя по акценту, ты, возможно, уроженец Бельгии, Люксембурга, Франции, Италии, Швейцарии, Монако, Сицилии, Мальты, Ааргау. Или из Америки.
Он скорчил мину.
– Нет у меня ощущения, будто я из Америки.
– Тогда Штаты из списка стран вычеркиваем.
– Сокращаем список.
– Я просто хотела бы знать, как это произошло.
Поранился ли ты, когда упал в воду? Или кто-то причинил тебе вред?
– Меня тоже это интересует.
Девушка изучала выражение его лица. Стоит ли признаваться в своих переживаниях, или он уже все понял?
– Если это не случайность, все в корне меняется. Я прав?
Глава 2
Он не помнит своего имени, откуда родом, чем занимается, где живет и что делал на яхте с так называемыми друзьями. Ему причинили вред, или это случайность.
Единственное, в чем он был уверен наверняка, – он хочет ее.
Он проснулся с мыслями о ней, заснув прошлой ночью с теми же образами в голове. Он уже не мальчик, который с легкостью заводится при виде любой девушки. Здесь нечто иное. Страсть, нетерпение, голод.
Он пытался немного отвлечься чтением книг, а когда уставал, купался в море, грелся в теплых лучах солнца. Со временем мысленно возвращался к Джо. Хотелось наблюдать за ней, находиться рядом. Именно поэтому он решил помочь ей с научными исследованиями, ведением записей или по дому. Главное – быть рядом с ней, чувствовать ее аромат, видеть ее улыбку.
Какая она красивая, умная, невинная, но при этом серьезная! Настоящая драгоценность среди самых красивых женщин мира. Однажды он уже признался девушке в этом.
Джо улыбнулась, смутившись, услышав признание.
– Спасибо за комплимент, но ты мало что помнишь, а потому даже не знаю, как реагировать на твои слова.
– Я знаю наверняка, что ты умна и добра. А еще веселая и оптимистичная, поэтому, когда ты рядом, я счастлив. А угодить мне не так уж просто.
– Компания друзей тебя явно не радовала. Ты показался мне отстраненным и необщительным. Сидел на пляже в одиночестве, смотрел на океан. Я наблюдала за тобой и сделала зарисовку.
– Зарисовку?
– Я люблю рисовать в свободное время.
– Я ни разу не видел, чтобы ты рисовала.
– Я рисую, когда тебя нет рядом или поздно ночью, когда ты спишь.
– И что же ты рисуешь?
– Разное. – Румянец на ее лице стал красным. – В основном тебя.
Ему это понравилось. Лицо стало свежим и милым. Сейчас девушка напоминала русалку.
– Почему ты рисуешь меня?
– Почему?
– Да. Не заставляй меня повторять.
Ему очень хотелось коснуться ее лица! От этих мыслей внутри возникло напряжение и возбуждение.
– Возможно, повреждение, полученное во время падения, сделало меня немного заторможенным. Итак, почему такой мужчина, как я, сумел тебя заинтересовать?
– Ты безумно привлекателен.
– Безумно?
– Ты умен.
– А мы можем вернуться к той части, где ты назвала меня безумно привлекательным? Как такое вообще возможно?
– Возможно. И ты это доказал. У тебя хорошее чувство юмора, но ты открываешься, когда сам того захочешь.
– Я бы назвал это недостатком.
– У тебя богатые друзья. Яхта была просто огромная. Но это скорее отрицательный момент.
– Почему?
– С экологической точки зрения. Просто ужасно.
– Согласен.
– Серьезно?
– Да. Я искренне волнуюсь за окружающую среду.
– Да?
– Интересно.
– Разве?
– Теперь пазл начинает складываться. Думаю, воспоминания возвращаются. И это очень хорошо.
Радуясь, он испытывал всепоглощающий страх.
– Давай поговорим о тебе.
– Зачем? Я скучный научный работник.
– Вовсе не скучный, а тот факт, что ты научный работник, делает тебя исключительной.
– Ты серьезно?
– У меня в колледже была очень умная девушка, и знаешь, нет ничего сексуальнее, чем умная девушка.
Слова вылетели естественно и непринужденно. И тут он понял, что сказал. Причем имея в виду университет, а не школу. Значит, родом он из Америки. Именно американцы называют колледжем университет. По лицу Джо он понял, что она тоже обратила внимание на его слова.
– Память возвращается, – с нежностью заметила она.
– Ты благотворно на меня влияешь. К тому же здесь солнечно, можно купаться и позагорать, а это благо.
– Как ты мог заметить, делать здесь особо нечего. Ни телевизора, ни видеоигр.
– Даже если бы они и были, сомневаюсь, что ты тратила бы время на эту чепуху. Тебе нравится проводить время на свежем воздухе. Да и вода твоя стихия, ты чувствуешь себя так комфортно в море.
– Я всегда жила рядом с морем, поэтому не представляю жизнь без плавания. Море перезагружает, и мне становится легче.
– Ты прямо как рыбка.
Девушка рассмеялась в голос от такого сравнения.
– Мой отец говорит точно так же, шутит, что у меня есть чешуя и, если хоть денек не искупаюсь, просто не выживу.
– Тогда, может быть, не рыбка, а русалка.
– Может быть. – Джо засмущалась, и все внутри словно перевернулось. В животе запорхали бабочки.
Она и раньше замечала подобную реакцию и пыталась ее подавить, но притворяться, что ничего не происходит, не могла. Невозможно игнорировать химию между ними, причем обоюдную. Он смотрел на нее так, что это пугало и будоражило ее. Ей нравилось находиться рядом с ним, общаться, именно так она понимала, что жива. Ничего особенного не происходило, тем не менее девушка к нему неравнодушна. Он понравился ей еще на пляже, и с каждым днем симпатия усиливалась. Разве можно противиться его очарованию.
Джо была уверена, что сможет полюбить мужчину и заняться с ним любовью лишь в том случае, если между ними возникнут сильные чувства, они женятся и разделят будущее.
Приятно осознавать, что симпатия взаимна. Он заставлял ее нервничать одним лишь взглядом. Что же произойдет, если он коснется ее? Или поцелует?