– Хорошо.
Уильям взялся за дверную ручку.
– Вилли Скотт! – пробормотал Масгрейв. Он развернул пергаментный лист и опустил кончик пера в чернильницу. – У вас же есть дочь, не так ли?
Из-за вкрадчивости тона англичанина Уильяму стало вдруг не по себе.
– Она родилась менее года назад, примерно в то же время, что и ваша хныкающая, слабая здоровьем королева. У вашего ребенка нет матери. Насколько я слышал, она умерла при родах. Незамужняя шотландка, принадлежащая к знатному роду. Какая жалость! – англичанин сокрушенно покачал головой. – На вашем месте я бы неусыпно заботился о благополучии ребенка.
– Вы не посмеете! – взревел Уильям.
– Разумеется нет, – Масгрейв растянул губы в улыбке, при этом его взгляд оставался холодным. – Проследите, чтобы все было в порядке. Вы мне обещали.
Уильям молча смотрел на Масгрейва.
– Если вы нарушите свое слово, я не смогу гарантировать безопасность вашей дочери.
Ему хотелось убить этого негодяя прямо на месте, но он не мог, ибо в этом случае он потеряет нить этого дьявольского плана. Он пока не знает многих деталей. Сердце часто-часто забилось в груди. Уильям рывком распахнул дверь, вышел, а затем с грохотом захлопнул ее за собой.
– Пошлите пажа седлать моего коня, – велел он двум стражникам, стоявшим в коридоре рядом с Армстронгами, – и еще… передайте ему, чтобы подготовил лошадей и этим двум…
– Если на то пошло, можно добавить еще пару лошадок, – сказал Арчи. – Отменные английские кони.
Улыбка скользнула по его покрытому ссадинами лицу.
Беззаботная реплика Арчи отвлекла Уильяма от собственных мыслей. Он задумчиво взглянул на светловолосого мужчину. Теперь, когда Масгрейв угрожает их дочерям и королеве, между ними было куда больше общего, чем можно было ожидать. Уильям вздохнул, вспоминая, как сильно его отцу нравился этот человек.
Он и сам теперь испытывал глубокую симпатию к Арчи Армстронгу. Ему не хотелось, чтобы этот мужчина или его дочь Тамсина рисковали жизнью из-за него. Уильям улыбнулся Арчи как можно беззаботнее. Тот усмехнулся в ответ.
Девушка окинула обоих мужчин хмурым взглядом, а затем, повернувшись, зашагала по коридору вслед за стражником.
Глава 5
Два дня, проведенные в темнице, напомнили ей, насколько чистое небо и земля важны для ее благополучия. Тамсина жадно вдыхала пахнущий свежестью воздух, любуясь зелеными холмами Приграничья, на которых паслись овцы. Кучевые облака низко плыли по ясному, летнему небу. Девушка потрепала по крепкой шее гнедого в яблоках коня и улыбнулась. Она радовалась освобождению из темного заточения в каменных стенах. Ветер развевал ее волосы. Под седлом гарцевал резвый гнедой жеребец.
Несмотря на все свои возражения и подозрения, девушка не могла отрицать, что в качестве тюремщика Уильям Скотт был куда лучше Джаспера Масгрейва. Очень скоро он запрет ее в своей башне, но сейчас она грелась на солнце и вдыхала полной грудью свежий воздух. Ее цыганская кровь и годы, проведенные в путешествиях с табором, сделали свободу обязательной составляющей ее существования, без которой она чахла.
Тамсина бросила взгляд на Уильяма Скотта, скакавшего рядом. Он сидел на своем гнедом с непринужденной грацией и внимательно следил за окружающей обстановкой из-под стального шлема. Уильям был хорошо вооружен, как любой другой всадник из Приграничья: два украшенных бронзой пистолета с деревянными рукоятками, арбалет и копье, притороченное к седлу. На ногах – кожаные сапоги с высокими голенищами. Грудь и спина защищены сверкающими стальными пластинами кирасы[20]. Воины Приграничья, которые могли себе позволить дорогую стальную защиту, всегда надевали кирасы. Впрочем, большинство шотландцев, в том числе Арчи, носили более дешевые доспехи – подбитые войлоком кожаные нагрудники с нашитыми на них металлическими пластинами.
Тамсина заметила, что все снаряжение Уильяма Скотта – не особенно изысканное, но отличного качества. Такое по карману лишь богачу. Мужчины часто показывают свое богатство и положение в обществе с помощью украшений, но Скотт был не из таких. Даже речь выдавала в нем лэрда Приграничья, а не шотландца, много лет находившегося под влиянием английского двора, где он стал другом самого короля.
Очарованная этим мужчиной, Тамсина то и дело бросала взгляды в его сторону. Ей хотелось бы знать больше о нем. Наряду с добротой в нем присутствовало и довольно много вероломства. Так, по крайней мере, ей казалось.
– Смотрите! – воскликнул Арчи.
Уильям и Тамсина обернулись к нему.
– Вон там Мертон-Ригг.
Натянув поводья, он указал на восток. Тамсина и Уильям тоже остановили своих лошадей и принялись рассматривать спокойные очертания холмов и долин. Вдалеке, на каменистом гребне бесплодного холма, возвышалась каменная башня, окруженная крепостной стеной. Подножье холма густо поросло зелеными кустами. Вид был весьма живописным. Тамсина подъехала к отцу и, поравнявшись с ним, гордо вздернула подбородок.
– Мы называем эту землю Пол-Мертона, – рассказывал Арчи. – Граница между Англией и Шотландией проходит как раз под фундаментом башни, деля ее на две почти равные части. Со времен последнего договора, заключенного поколение назад, кухня, малый зал и две спальни оказались на территории Англии.
– Когда я был мальчишкой, то слышал о Пол-Мертоне, – сказал Уильям. – Помню, отец говорил, что вы родились в Англии.
– Так и есть, – проворчал Арчи. – Когда у матушки случились схватки, она не успела перебраться в шотландскую спальню. Надеюсь, вы будете об этом помалкивать.
Уильям улыбнулся. Тамсина отметила про себя, что у мужчины весьма привлекательно очерчен рот. Его голубые глаза сияли, как небо. Ей и самой хотелось улыбнуться, но девушка сдержалась.
– Можете мне довериться, – сказал он Арчи Армстронгу. – А ваша дочь родилась в шотландской или английской части Мертона?
– Я родилась в кибитке на территории Шотландии, – ответила Тамсина.
– Определенно шотландка, – кивнул Уильям, еще раз улыбнувшись, и повернул голову в сторону холмов.
Девушка смотрела на грунтовую дорогу, которая тянулась на сотню ярдов вперед, а потом раздваивалась. Одна дорога вела в милый ее сердцу Пол-Мертон, где все ей было хорошо знакомо. Если она поедет по другой дороге, то окажется в Рукхоупе, в неизвестности, да еще и в компании с мужчиной, которому не до конца доверяет.
Вот только ее отец, кажется, вполне доверился Уильяму Скотту, а еще желает, чтобы она отправилась с ним. Девушка вздохнула. Она-то прекрасно знает, что на уме у отца.
Теперь, когда Арчи Армстронг знает, что Уильям Скотт холост, он наверняка собирается в самое ближайшее время предложить ему руку своей дочери. Тамсина нахмурилась, сжав левую кисть в кулак. Заживающий порез на запястье засаднил. Она не могла никому поведать свою тайну.
Даже если Уильям Скотт верен традициям Приграничья, что, как она подозревала, весьма сомнительно, он не предпочтет цыганку-полукровку придворной даме, не обделенной красотой и утонченными манерами. Тамсина страстно желала, чтобы отец попридержал свой язык, вот только дочь не сомневалась, что он все равно заговорит о свадьбе, поставив тем самым всех в неудобное положение.
Сидя в седле, девушка приняла импульсивное решение и посмотрела на Уильяма.
– Я хочу остаться с отцом, – твердым тоном произнесла она. – Всего хорошего, Уильям Скотт. Спасибо, что нас проводили.
Развернув коня, она хотела пуститься вскачь в направлении Мертон-Ригга, но Уильям быстро протянул руку и схватил лошадь под уздцы.
– Вы вернетесь домой через две недели, – решительно заявил он.
– Я поеду домой, когда сама захочу, – возразила Тамсина.
В голубых глазах мужчины появились льдинки.
– Сейчас вы поедите со мной.
– Ладно, пусть девочка, если ей так хочется, заглянет ненадолго в Пол-Мертон, – предложил Арчи. – Джасперу ничего говорить не надо. Мы поужинаем, а затем вы отправитесь в Рукхоуп.
– Нет, па. Я хочу остаться в Мертоне.
– Он дал свое слово, и он его сдержит.
– Па, как я могу…
– Замолчи! – оборвал дочь Арчи.
Тамсина запнулась, ибо отец очень редко повышал на нее голос.
– Ей нужно взять кое-какие вещи, – сказал он Уильяму. – Девушки любят свои побрякушки. Позвольте ей забрать все, что ей может понадобиться. Мы поедим вместе, а потом вы увезете ее в Рукхоуп.
– Да, мне нужны мои вещи, – быстро подтвердила Тамсина, рассчитывая на то, что в Мертоне она упрется и останется дома. Даже если отец будет настаивать, она найдет поддержку у Кутберта и прабабушки, живущих в Мертоне. Если Кутберт и Мэйси Эллиот возьмутся донимать Уильяма Скотта, тот, вполне возможно, очень скоро побежит оттуда без оглядки.
В крайнем случае она сама ускользнет из отцовского дома и отправится на поиски цыганского табора. Она была готова на что угодно, лишь бы находиться подальше от темницы в Рукхоупе.
– Вещи? А я-то думал, что цыгане путешествуют налегке и обходятся теми нарядами, что надеты на них, а в остальном полагаются на присущую им ловкость, – насмешливо произнес Уильям, приподняв бровь.
– Есть еще одна причина, почему я хочу, чтобы вы сначала заехали в Мертон, – сказал Арчи. – Если вы собираетесь держать у себя в доме красивую незамужнюю девушку…
Армстронг сделал особое ударение на последних словах. Тамсина насупилась, глядя на отца.
– …ей понадобится компаньонка. Я пошлю кого-нибудь из Мертона, чтобы за ней присматривать.
– И кого же? – спросил Уильям.
– Ну… моего дядю Кутберта Эллиота или бабушку Мэйси, – предложил Арчи.
– Бабушка Мэйси слишком стара, чтобы сидеть в темнице целых дне недели, – возразила Тамсина. – Кутберту уже под семьдесят, а бабушка Мэйси почти на два десятка лет его старше.
От удивления брови Уильяма поползли вверх.
– Я не ожидал, что в Рукхоуп приедет еще кто-то. Пусть лучше они остаются в Мертоне.
– Они еще вполне бодрые, – не соглашался Арчи. – От них вам забот не прибавится.
– Вашей дочери ничего не угрожает. Я не опорочу ее, – возразил Уильям.
От прежнего дружелюбия в его тоне почти ничего не осталось. Тамсина заметила, как сжались его зубы, обозначив на скулах желваки. В голубых глазах сверкнул лед.
– В Рукхоупе живут моя матушка и сестра. Если вы считаете, что Тамсине нужна «охрана», они позаботятся о ее репутации.
– Не охрана, а просто компания, – сказал Арчи.
– Вы намерены посадить вашу мать или сестру в темницу рядом со мной? – спросила Тамсина.
Девушка понимала, что в ее голосе сквозил неприкрытый сарказм, однако ей было все равно.
– Или вы ради их здравия будете ненадолго выпускать меня из темницы?
Уильям окинул девушку мрачным взглядом.
– Возможно, несколько дней в заточении научат вас вежливости.
– Скорее, наоборот, – отрезала Тамсина.
Арчи снисходительно улыбался, наблюдая за ними.
– А ваша матушка, леди Эмма, следовательно, возвратилась в Рукхоуп? – произнес он, когда напряженное молчание, повисшее из-за колких реплик, брошенных его дочерью и Скоттом, затянулось. – Я знаю, что она уехала после того, как вас забрали… Ваша матушка – весьма изысканная и красивая леди. Я не знал, что она вернулась. Слышал, будто бы она вышла замуж за Максвелла из Брентшоу.
– Да, пятнадцать лет назад, но он умер в прошлом году, и она вернулась в Рукхоуп.
– Вы долгое время не жили в Рукхоупе, молодой человек, куда дольше, чем вас держали в почетных заложниках.
– У меня были обязанности при дворе, – сказал Уильям. – До прошлого года я иногда приезжал в Рукхоуп, но ненадолго. А теперь… там живут мои близкие, – пожав плечами, он перевел взгляд на Тамсину, – а вот в темницу мы давно уже никого не сажали.
– В таком случае надо дать команду прибраться там, – съязвила девушка.
– Я распоряжусь.
– Возможно, двумя неделями дело не ограничится, – задумавшись, сказал Арчи, – не исключено, что придется подержать Тамсину в Рукхоупе подольше, пока я не улажу все свои разногласия с Масгрейвом.
– Не думаю, – промолвил Уильям.
Тамсина, наклонившись к отцу, прошептала, плотно сжав зубы:
– Я знаю, что ты задумал. Остановись.
Арчи с невинным видом часто заморгал глазами.
Уильям смотрел поверх холмов. Пальцы его руки сжимали уздечку ее коня. Девушка дернула за поводья. Мужчина, к ее удивлению, разжал пальцы, но окинул девушку предупреждающим взглядом.
Действуя без раздумий, Тамсина пригнулась к голове коня и ударила коленями по его бокам. Животное поскакало по дороге, направляясь в Мертон.
Извергнув проклятие, Уильям окликнул Тамсину. Арчи тоже выкрикнул ее имя. Девушка услышала приближающийся стук копыт. Если она твердо решила уйти от погони, то никому ее не догнать. Тамсина была искусной наездницей, а ее конь отличался отменной резвостью. К тому же она была намного легче преследователей.
Девушка свернула с дороги. Гнедой пустился легким галопом по лугу и, повинуясь командам Тамсины, легко перескочил через живую изгородь. Девушка прекрасно знала эту местность, все ее бугорки и впадины. Она направила своего коня в объезд Пол-Мертона и, оглянувшись, успела заметить, что отец и Скотт тоже несутся к зарослям кустарника.
Низко пригнувшись к шее коня, Тамсина неслась напрямик и вскоре приблизилась к развилке дороги, где нечто привлекло ее внимание. Девушка с такой силой дернула за уздечку, что конь с громким ржанием развернулся на месте. Тамсина наклонилась, чтобы поближе рассмотреть, что же это такое.
В дорожной пыли лежало несколько камней, выложенных в форме сердца. Его пересекали линии, изображающие стрелу. Девушка узнала этот знак. Ромалы называют его «патрин». Кончик стрелы указывает, в каком направлении отправился табор. Только свои понимают тайное значение «патрина». Цыганские символы девушка читала не хуже, чем тексты на английском, французском или латыни.
Сердце подсказало ей, что табор направился от перекрестка в определенное место в долине Лидсдейл, находящееся примерно в двенадцати милях отсюда. Стрела однозначно указывала на это.
Тамсина развернула коня и взглянула на Мертон. Зубчатая башня замка будто устремлялась в небо и была отделена от дороги только широкой полосой деревьев. Потом девушка обернулась и посмотрела на преследующих ее мужчин. Она увидела, как Арчи указывает на нее рукой, а Уильям Скотт пригибается к шее коня, пришпоривая его.
Тамсина развернула своего жеребца и поскакала по левой дороге.
Когда мужчины добрались до развилки, Тамсина уже скрылась из виду. Уильям кружил на лошади, тяжело дыша, и едва сдерживал проклятья.
– Она скачет в Мертон, – указывая рукой направо, сказал Арчи.
– Я видел, что она поскакала налево, – нетерпеливо возразил Уильям.
– Зачем ей туда ехать? Если так, она собирается обогнуть Мертон, чтобы попасть в него с другой стороны.
Уильям взглянул на дорогу и увидел выложенное камнями сердце и пересекающие его линии.
– Что это? – спросил он.
Арчи посмотрел туда.
– Камни, Вилли Скотт.
– Это не просто камни. Цыгане таким образом оставляют знаки другим таборам. Я и прежде видел подобные отметины на дорогах, причем каждый раз они выглядели немного по-другому. Уверен, Тамсина знает, что это такое. Неспроста же она поскакала по левой дороге, – он посмотрел вверх. – Думаю, если я тоже поскачу по ней, то найду цыганский табор, а в нем – вашу дочь.