– Он очень заботливый, – поддакнул Тейтум.
– Так и есть. Он очень старается для меня. Наверное, уже смотреть не может на мои длинные списки поручений… Вы только представьте, каково провести целую неделю на больничной койке, с которой даже встать не можешь без присмотра! Чтобы не чувствовать себя ущербной, мне нужна хотя бы нормальная одежда. Я бы поехала домой, а Патрик настоял, чтобы я оставалась тут под наблюдением врачей. Вы же знаете, какими паникерами могут быть мужчины… По крайней мере, у меня есть книги. Не будь их, я бы пересчитывала плитки на полу… – Она перешла на шепот. – Их пятьдесят две.
Очевидно, Леонор любила поболтать, и, просидев неделю в этой палате наедине с собой, она отчаянно жаждала компании. Неудивительно, что миссис Карпентер не позволила им выйти в коридор. Тем не менее О’Доннелл никак не могла взять в толк, зачем этой женщине понадобились люди. Разговор сводился к монологу, и троих собеседников без труда заменили бы горшки с цветами. Теперь Леонор рассказывала о беременности. О’Доннелл слушала вполуха.
– …наша четвертая беременность. Первые три закончились ранними выкидышами. – Ее голос слегка дрожал. – А в этот раз все, казалось, идет хорошо! Господь вознаграждает чистые и бескорыстные души, и мы так старались! На прошлой неделе у меня пошла кровь, и я в ужасе подумала, что потеряла ребенка. Но когда мы добрались до больницы, я почувствовала, как он толкается. Я так обрадовалась! Правда, мне сказали, что нужно на какое-то время остаться. Сначала я думала, это на несколько часов…
Позади О’Доннелл кто-то вежливо кашлянул, и она обернулась. В дверях стоял мужчина с объемной спортивной сумкой на плече; в руках он держал большой пластиковый стакан. Патрик был чисто выбрит и одет в белую рубашку и черные брюки. Однако его темные волосы растрепались, а глаза опухли и покраснели.
– Привет, – сказал он и сжал челюсти.
– Я сказала твоим коллегам, что они могут составить мне компанию, – отозвалась Леонор.
Услышав про коллег, мужчина расслабился. Видимо, опасался, что они представятся его жене полицейскими или – того хуже – расскажут ей о Кэтрин.
– Хорошо. – Он натянуто улыбнулся. – Я привез книги, которые ты просила, и новый тюбик зубной пасты. Надеюсь, одежду я положил какую нужно.
– В этом я не сомневаюсь. – Леонор слегка повернулась, будто собираясь встать.
Через секунду Патрик оказался рядом и не дал ей подняться с койки. Поцеловав жену в лоб, вручил ей пластиковый стакан.
– Вот смузи, – мягко сказал он.
– Чтобы мне и жевать не пришлось, да? – Леонор усмехнулась. – Каждый день одно и то же…
Она сделала маленький глоток через трубочку и поморщилась.
– Во время беременности вкусы так странно меняются, верно? – улыбнулась детективу.
– Да, я помню, – подтвердила та. – Я, к примеру, на сладкий перец даже смотреть не могла. Хотя до беременности очень любила.
– Не возражаете, если мы поговорим снаружи? – Патрик повернулся к ней.
– Конечно. Рада знакомству, – попрощалась О’Доннелл с Леонор.
В коридоре Патрик отвел их в укромный уголок, затем посмотрел на каждого по очереди и спросил:
– Вы продвинулись в поисках того… – он моргнул и отвернулся, – кто сотворил такое с Кэтрин?
– Мы работаем над парой гипотез, – ответила О’Доннелл. – Мистер Карпентер, это агент Грей и его напарница Зои Бентли, они из ФБР.
– Из ФБР? – Патрик выглядел растерянно. – Почему дело Кэтрин расследует ФБР?
– Мы хотим, чтобы вы прояснили для нас некоторые детали, – О’Доннелл проигнорировала его вопрос.
– Какие детали?
– Не могли бы вы еще раз описать ваш последний разговор с Кэтрин? – Они уже обсуждали это раньше по телефону, но Холли хотелось увидеть выражение его лица.
– Конечно. Так… это было три дня назад, около полудня. Кэтрин позвонила мне и сказала, что больна и в церковь не придет. Спрашивала, смогу ли я подменить ее и встретиться с прихожанами, которые ждали беседы с наставником.
Это соответствовало списку звонков, сделанных с телефона Кэтрин.
– Вы часто подменяли друг друга? – продолжила О’Доннелл.
– Не слишком часто, но такое бывало. Иногда кому-то нужна срочная консультация, а один из нас нездоров.
– В тот день тоже была назначена срочная консультация?
– Не думаю. Кэтрин просто хотела, чтобы я поработал вместо нее.
– И что вы ответили?
– Я согласился, но потом у жены началось кровотечение, – взгляд Патрика скользил по коридору, – и все вылетело из головы. Позже я вспомнил об этом, позвонил Кэтрин, но она не отвечала.
– И вы оставались тут?
– Да, почти весь вечер. Один раз отлучился, чтобы привезти жене кое-что из вещей. И ушел, только когда она уснула.
– Во сколько?
– Не помню… Вероятно, около полуночи.
– Вы можете назвать имена тех, с кем Кэтрин планировала встретиться в тот день?
– Нет. Это конфиденциально.
– У кого-либо из прихожан есть криминальное прошлое? – О’Доннелл подняла бровь.
– Я не намерен обсуждать личную жизнь прихожан. – Патрик говорил сквозь зубы. – Я не могу потерять их доверие, откровенничая с вами.
– Откровенничать не нужно. Меня устроит список имен.
– Ни при каких обстоятельствах.
– Мы расследуем убийство, мистер Карпентер.
– Вот именно. Никто из людей, которым мы помогали, никогда не навредил бы Кэтрин. Я готов поручиться за каждого. Вы напрасно тратите время, преследуя тех, кто изо всех сил старается оставить прошлое позади. Почему бы вам вместо этого не заняться поисками настоящего преступника?
– Что вы имели в виду под готовностью поручиться? – кашлянув, вступила в разговор Зои.
– Я хорошо знаю этих людей, – Патрик нахмурился. – Я часами беседовал с ними, молился с ними. Они делают все возможное, чтобы исправиться.
– Как они исправляются?
– Они приняли Бога. Стараются быть лучше. Они…
– Кто-нибудь из прихожан ранее привлекался за сексуальное насилие? – перебила его Зои.
Патрик заморгал от неожиданности.
– Даже если так, они вернули свой долг обществу. Покаялись и просили о прощении. Они…
– Перед убийством Кэтрин изнасиловали, – снова перебила Зои. – Тот, кто ее убил, проделывал это и раньше. Если среди прихожан есть насильники, нам нужно об этом знать. Они могут сколько угодно молить о прощении, но насильники-рецидивисты не меняются.
– Измениться может каждый, – возразил Патрик.
– Они могут затаиться из страха наказания. – Зои пожала плечами. – И при этом по-прежнему желать совершить насилие.
– Не хочу больше это обсуждать. – Патрик скрестил руки на груди.
– Мистер Карпентер, – обратился к нему Тейтум, – распространено заблуждение, что работа полиции – только искать виновных.
– А разве не так? – Патрик посмотрел на агента.
– Так. Однако при этом полицейские должны убедиться, что пойманного преступника признает виновным и суд, – продолжил Грей. – Вот вы говорите, что готовы поручиться за любого из вашей церкви. Предположим, что я вам доверился. Но когда мы поймаем убийцу и посадим перед судьей и присяжными, как вы думаете, что скажет его адвокат?
Патрик молчал. Секунду помедлив, Тейтум сам ответил на свой вопрос:
– Он скажет: «Мой клиент невиновен, и я знаю, кто преступник. Это один из бывших уголовников, с которыми Кэтрин Лэм проводила консультации. Полицейские даже не удосужились их опросить. Они сразу же принялись преследовать моего подзащитного!»
– Адвокат выстроит на этом всю линию защиты, – поддержала О’Доннелл. – А убийца останется на свободе.
Патрик помедлил, а потом проговорил:
– Я хочу обсудить это с пастором Лэмом. Мы вместе решим, что вам рассказать.
– Хорошо. – О’Доннелл кивнула. Начало положено.
– И еще один вопрос. – Зои передала Патрику свой телефон. – Вы знаете этого человека?
Он уставился на экран, широко распахнув глаза. Холли взглянула на фотографию мужчины, обнимавшего за плечи девушку. Ее сходство с Зои бросалось в глаза.
– Вам знаком этот человек, мистер Карпентер? – повторила О’Доннелл, не дождавшись реакции. Впрочем, она поняла, каков будет ответ, как только Патрик взглянул на снимок.
– Да, – отозвался он, – это Дэниел Мур.
Детектив почти физически ощутила всплеск энергии, накрывший их с Зои и Тейтумом.
– Он один из прихожан? – спросил Грей.
– Был, – подтвердил Патрик, – но ушел пару месяцев назад.
– У вас есть его номер телефона? Или другие координаты? Нам очень нужно с ним поговорить.
– Нет, он не оставил свой номер.
– Он сблизился с кем-то из прихожан? У него есть друзья?
– Не знаю. А в чем дело?
– Настоящее имя Дэниела Мура – Род Гловер. – Зои выхватила телефон из рук Патрика. – Он разыскивается за изнасилование и убийство пяти женщин. Он тоже покаялся и просил о прощении, мистер Карпентер? Он тоже принял Бога?
– Вы ошибаетесь. Дэниел – хороший человек…
– Это вы ошибаетесь. Он – садист и убийца. А еще – очень хороший лжец.
Глава 12
Зои едва замечала, что происходит вокруг. Повсюду клубился мерцающий туман, делая предметы почти нематериальными, приглушая голоса.
В голове бушевало пламя. Мысли, идеи, теории с бешеной скоростью сменяли друг друга. Полностью сосредоточившись на этом вихре, она не обращала никакого внимания на Грея и О’Доннелл, даже если те пытались с ней заговорить.
Теперь Зои была уверена: Род Гловер здесь. В Чикаго. И он – один из убийц Кэтрин Лэм. Тот, кого она назвала альфой.
Это могло оказаться чудовищным совпадением, но такую возможность Бентли отмела. Почерк убийцы и психологический портрет указывали на Гловера. Тот факт, что он определенно знал жертву, лишь добавлял Зои уверенности.
Она уставилась в окно автомобиля, смутно представляя себе, куда они едут. Вдруг рот ее наполнился горечью. Сердце бешено колотилось. Что это, страх? Или азарт? Возможно, всего понемногу. Она так долго искала мейнардского маньяка – и наконец подобралась к нему так близко… Она сможет его поймать. Он перестанет убивать, и Андреа будет в безопасности.
Тейтум заглушил двигатель и вышел. Зои, поглощенная размышлениями, продолжала смотреть перед собой. Вдруг резкий стук заставил ее очнуться: в окно нетерпеливо барабанил Тейтум. Бентли открыла дверь машины и попыталась выйти, но что-то резко дернуло ее назад. Ах да, ремень… Отстегнув его, Зои выбралась из машины и последовала за Тейтумом в заведение под названием… «Рогатый заяц»?!
– Где это мы? – удивилась она.
– О, с возвращением! – съехидничал тот. – Это кафе «Рогатый заяц». Я говорил, что мы едем сюда. Дважды.
– А зачем мы здесь? – Зои вошла в кафе вслед за Тейтумом.
Интерьер «Рогатого зайца» напоминал взрыв ярких красок, стены были сплошь покрыты картинами в стиле поп-арт. Кое-где между ними обнаружились и головы зайцев с оленьими рогами – вероятно, те самые мифические джекалопы.
– О’Доннелл сказала, это хорошее место, где можно поговорить, и к полицейскому участку близко, помнишь? Мы спросили тебя, есть ли возражения, а ты в ответ только пялилась на нас, и по подбородку у тебя стекала слюна.
– Не было никакой слюны!
– Была, я даже посоветовал тебе умыться.
– Не придумывай!
О’Доннелл ждала их за столиком. Тейтум подошел к барной стойке и попросил чашку кофе.
– Что тебе заказать? – обратился он к Зои.
– Не знаю. – Ее тон выдавал нетерпение. – Кофе, пожалуй.
Грей сразу расплатился, и они сели напротив О’Доннелл.
– В общем, – начала та, – этот ваш Род Гловер определенно знал Кэтрин Лэм. Похоже, один из убийц все-таки он.
– Не просто похоже, а так оно и есть, – уточнила Зои. – Он ее знал. Должно быть, зациклился на ней, или же его напарник на ней помешался, а Гловер просто использовал его одержимость. Мне нужно все обдумать. Второй преступник ее, скорее всего, тоже знал… нет, он точно ее знал, из-за той цепочки. Гловера это не заботило бы – он забирал украшения как трофеи всего один раз, поэтому не надел бы цепочку на шею жертвы, это сделал второй, неизвестный бета, так что…
– Зои, – прервал ее Тейтум, – нам нужен нормальный разговор.
– Это и есть разговор.
– Нет. Это поток сознания.
О’Доннелл явно веселила эта сцена. Тут бариста объявил, что ее заказ готов.
Пока Холли забирала заказ, Зои пыталась оформить свои мысли в связные предложения. Сообщник Гловера ходил в ту же церковь. Там они и познакомились? Гловер религиозен? Она вспомнила, что в детстве раз или два видела его на воскресной службе, но он не производил подобного впечатления…
– Твой кофе остывает, – заметил Тейтум.
– Ой! – Бентли искренне удивилась, увидев перед собой чашку. Сделала глоток – кофе оказался неплох.
– Я рассказывал детективу О’Доннелл о твоей сестре.
– А что с моей сестрой?
– Увидела ее на фотографии с Гловером, – пояснила детектив, – и удивилась.
– Верно. – Зои кивнула. – Это потому что Гловер… А что вы пьете?
– Горячий шоколад, – сказала О’Доннелл, прихлебывая.
Бентли не могла оторвать глаз от ее чашки. Шоколад венчала шапочка взбитых сливок, присыпанная какао. Теперь кофе показался Зои безвкусным. Теперь она заметила, что О’Доннелл заказала еще и сэндвич… Ох, как кушать-то, оказывается, хочется!
– Я сейчас вернусь! – выпалила она и пошла к барной стойке. Там выбрала горячий шоколад и сэндвич под названием «Кентавр». В ожидании заказа пыталась собраться с мыслями, то и дело поглядывая на Тейтума и О’Доннелл. Они склонились друг к другу над столом, и Тейтум что-то рассказывал вполголоса. Наверное, о прошлом Гловера. И о том, как тот связан с Зои.
Через пару минут бариста вручил Бентли горячий шоколад и сэндвич. Она вернулась за столик и отпила из чашки. Благодаря сладкому бархатистому вкусу шоколада мир вокруг проступил отчетливее и хаос в голове Зои начал упорядочиваться. Напиток приятно согревал горло.
– Я думаю, оба убийцы знали Кэтрин Лэм, – проговорила она. – Ясно, что одним из них был Гловер, но явно не он пил кровь жертвы, не он накрыл ее одеялом, не он надел ей на шею цепочку. Все это сделал второй. Можно пока называть его бетой.
– Эти умозаключения верны, только если Гловер действительно убил Кэтрин Лэм, – заметила О’Доннелл.
Зои попробовала сэндвич. Кентавр подозрительно напоминал по вкусу индейку.
– Детектив, наступает момент, когда нужно сосредоточиться на конкретном подозреваемом. Я не буду учить вас, как вести…
– Я лишь напоминаю, что окончательные выводы делать рано. – О’Доннелл нахмурилась и слегка склонила голову.
Зои бросила быстрый взгляд на Тейтума, многозначительно подняв брови: заметил ли он этот жест? Напарник не отреагировал.
– Вероятно, Гловер встретил сообщника в церкви, – продолжала Зои.
– Либо он знал бету раньше, и тот привел его в церковь, – предположил Грей.
О’Доннелл допила свой шоколад.
– Итак, Род Гловер вернулся в Чикаго из Дейла несколько недель назад. Насколько я поняла, он был ранен и к тому же смертельно болен – значит, нуждался в убежище.
– И нашел друга, который поспешил помочь, – добавил Тейтум.
– Гловер вполне мог у него поселиться. – Зои выловила ложкой взбитые сливки, оставшиеся на горячем шоколаде. – Совершенно очевидно, зачем он вернулся в Чикаго. Здесь он чувствует себя в безопасности. Последние десять лет Гловер здесь обживался. Теперь же, когда он потерял работу и оказался при смерти, приехал сюда за дружеской поддержкой.
Зои лизнула ложку, но, поймав хмурый, осуждающий взгляд О’Доннелл, остановилась.
– Вероятно, он проходит лечение от рака, – задумчиво проговорила Холли. – Мы можем получить ордер и сделать запросы в местные клиники, числится ли у них пациент по имени Род Гловер или Дэниел Мур.
– Мы уже пробовали, – отозвался Тейтум. – Искали его в больничных записях – ничего. Еще показывали его фотографию персоналу, но в Чикаго более десяти тысяч больных раком – это все равно что искать иголку в стоге сена. Не говоря уже о том, что врачи не горят желанием разглашать сведения о пациентах. Один аналитик в Куантико все еще занят изучением больничных документов.