– Что, нравится? – улыбнулся Марк. – Он должен быть твоим.
– А я не ошибаюсь, выбирая его? – пробормотала Зенобия.
– Нет, конечно. Поверь, это прекрасная вещь: на мой взгляд, один из лучших столов на свете, – но обойдется тебе исключительно дорого, моя принцесса.
Брови гостьи чуть приподнялись.
– Не припомню, чтобы я спрашивала тебя о цене, Марк Александр Британий.
Он снова улыбнулся.
– Да, разумеется. Что ж, перейдем к сундукам и шкафам, моя госпожа?
Зенобия кивнула и последовала за молодым римлянином. Вскоре она с его помощью выбрала несколько прекрасных шкафов, в которых имелось множество отделений, но не было ни выдвижных ящиков, ни замков. Затем она выбрала дюжину окованных железом сундуков с красивыми замками и петлями темной бронзы, а также купила несколько металлических печей на ножках – такие использовались для обогрева комнат прохладными вечерами и зимними днями.
После печей Зенобия приобрела лампы для освещения дома, причем восторгалась едва ли не каждым из светильников. По совету Марка она выбирала только металлические лампы – он заверил, что они прослужат ей всю жизнь. Тут имелись лампы с ручками, которые можно будет переносить из комнаты в комнату, и лампы, которые подвешивали на цепях к потолку. Были и такие, которые устанавливались на треножник. И еще Зенобии очень понравились украшенные драгоценными и полудрагоценными камнями.
Чтобы сделать все покупки, ей потребовалось больше двух часов, а ведь еще нужно было выбрать ткани для диванов и подушек.
– Я совершенно измучилась, – пожаловалась она. – Пожалуй, было бы легче повести свой верблюжий отряд в пустыню, чем заниматься покупками.
– Твой верблюжий отряд? – переспросил Марк, пытаясь скрыть охватившее его любопытство.
– Бедави – великие воины и могут доказать это, если возникнет необходимость, – пояснила Зенобия. – Когда мне исполнилось тринадцать, отец начал обучать меня искусству войны в пустыне. Сейчас он обучает самых младших своих сыновей.
– И с кем же вы сражаетесь, моя принцесса?
– У бедави мало врагов, но, как говорит мой отец, мы никогда не должны о них забывать.
– Значит, у каждого из твоих братьев есть своей верблюжий отряд?
– О нет, ошибаешься! – со смехом воскликнула Зенобия. – Чтобы возглавлять верблюжий отряд бедави, нужно быть лучшим. Только трое моих старших братьев и я имеем собственное войско. Хотя один из младших братьев тоже подает надежды… – Она улыбнулась и добавила: – Ты был ко мне очень добр, Марк Александр Британий. Ну а теперь я должна выбрать ткани.
Разговор был окончен, и Марк понял, что возобновить его не получится. Наверное, лучше расспросить Антония Порция. Но неужели это изящное, такое хрупкое на вид создание еще и воин? Он улыбнулся в ответ и произнес:
– Я прикажу принести кресло, чтобы ты могла сесть, моя принцесса. Рабы принесут ткани сюда.
Марк отдал несколько коротких распоряжений, и вскоре Зенобия расположилась в удобном мягком кресле, а в руке у нее оказался алебастровый кубок с прохладным соком. Еще одно лаконичное приказание Марка – и рабы начали подносить огромные рулоны ткани; они разворачивали всевозможные шелка, чтобы принцесса как следует их рассмотрела. Глаза Зенобии широко распахнулись при виде восхитительных рисунков, расстилавшихся перед ней как тысячи восходов и закатов, сливавшихся в единое целое. Тут были и однотонные ткани, были также парча и шелк, пронизанные золотыми и серебряными нитями. Изысканные шерстяные ткани, как местные, так и привозные, имели множество оттенков – от темного красного до черного.
– Лучшие ткани привозят из Египта, – сообщил Марк. – А хлопок выращивают только в восточных провинциях.
– Я даже не знаю, с чего начать… – в растерянности пробормотала Зенобия.
И Марк показал ей, какие ткани самые лучшие, а затем объяснил, как подбирать расцветку и текстуру, чтобы добиться желаемого эффекта.
Склонившись над ней, он вдыхал едва уловимый аромат гиацинтов – ее любимых духов – и терзал сам себя, бросая быстрые взгляды на ее бледно-золотистые груди, покоившиеся в глубоком вырезе туники. О, с каким наслаждением он целовал бы и ласкал эти роскошные груди…
– Ты невероятно добр ко мне, Марк Александр Британий, – донесся до него голос прекрасной гостьи. – До сегодняшнего дня я не верила, что в римлянах есть хоть капля доброты, но теперь вижу, что ошибалась.
– Добро и зло есть во всех людях, моя госпожа, – тихо ответил Марк. – И если я сумел научить тебя не выносить поспешных суждений, то можно считать это победой Пальмиры и ее народа.
– Пальмирой правит мой муж, а не я.
– Все женщины правят своими мужьями, моя принцесса. Об этом не раз говорили мне мать и сестры.
Зенобия рассмеялась и проговорила, поднимаясь с кресла:
– Надеюсь, они не ошибаются. А теперь скажи, Марк Александр Британий, когда все эти купленные мною чудесные вещи будут доставлены во дворец.
– Я отправлю их завтра же, моя госпожа. Можно бы и сегодня, но мне потребуется время, чтобы обить тканью твои диваны. А сейчас, если позволишь, я провожу тебя к паланкину.
…Стоя у дверей склада, Марк долго смотрел вслед огромному паланкину, в котором сидела Зенобия со своими служанками (при этом он отметил тот факт, что сопровождали паланкин не пальмирские стражники, а воины-бедави). И в конце концов молодой римлянин осознал: эта изысканная женщина – единственная для него. Что бы ни случилось, он должен быть с ней. Он еще не знал, как этого добиться, но решение его было твердым.
Возможно, сама Венера сжалилась над ним, ибо возможность увидеться с Зенобией представилась на следующий же день, когда он лично наблюдал за доставкой покупок принцессы во дворец.
Она улыбнулась, поздоровавшись с ним, и начала отдавать распоряжения рабам – указывала, куда что ставить. Вскоре появился и принц Оденат: поцеловал молодую жену в щеку, снисходительно улыбаясь ее объяснениям.
– Я бы ни за что с этим не справилась, мой Ястреб, если бы не Марк Александр Британий, – проговорила принцесса.
– В таком случае мы твои должники, Марк Александр Британий, – сказал Оденат. – Право же, ты не похож на обычных торговцев. Похоже, ты человек образованный. Могу поклясться, ты патриций.
– У меня и впрямь патрицианская семья, мой принц. Род Александров ведет свое начало с первых дней существования Рима. Полагаю, нам удалось выжить лишь потому, что мы никогда не вовлекались в политические интриги. Каждому поколению внушалось, что только усердный труд приведет к процветанию. Фамильное имение, расположенное в холмах под Римом, подле Тибра, было пожаловано нам в начале правления республики. Мой дед – он сейчас глава семейства Александр – все еще приглядывает за тамошними виноградниками.
– Однако ты стал торговцем, Марк Александр Британий. Почему так? – спросил принц Пальмиры.
– Мой отец – младший сын, мой принц. В отличие от остальных в семье он предпочел служить правительству и был отправлен губернатором в Британию. Там он встретил мою мать и женился на ней. И там же, чтобы обеспечивать свое растущее семейство, начал покупать и отсылать в Рим редкие вещи. Когда его в конце концов отозвали обратно в Рим, он обнаружил, что владеет процветающим торговым делом. Дед позволил моему отцу отделиться от основной ветви семьи, и отец продолжил заниматься торговлей, решив, что такая жизнь предпочтительнее, чем жизнь в деревне. Мой младший брат Авл живет в Британии, где закупает товары, которые отправляет в Рим. А меня сюда послали для того, чтобы я приобретал здесь великолепные товары с Востока, а предметы роскоши с Запада переправлял к вам.
Какое-то время Оденат внимательно рассматривал высокого римлянина, а затем спросил:
– Ты служил в армии?
– Да, мой принц. В преторианской гвардии под командованием юного императора Гордиана. Я был в Африке.
Такой ответ произвел на Одената должное впечатление, и он проговорил:
– Император преподнес мне свадебный подарок. Он собирается назначить меня командиром римского легиона. Здесь, в Пальмире.
– Великолепный подарок, мой принц. Я не сомневаюсь, что ты принесешь славу этому краю, – ответил Марк.
– Я думаю, что Марк Александр Британий должен остаться с нами на вечернюю трапезу, мой Ястреб, – сказала Зенобия и, повернувшись к Марку, спросила: – Ты останешься, верно?
Принц улыбнулся и добавил:
– Полагаю, ты не можешь отказать нам, Марк Александр Британий.
И Марк действительно не мог отказаться. Более того, он и не хотел это делать. Конечно, ему было больно видеть Зенобию рядом с принцем, но зато, оставшись, он тоже мог побыть рядом с ней какое-то время.
Зимняя столовая маленького дворца окнами выходила на юг, стены в ней были выложены тонкими пластинами бледно-желтого мрамора, а карнизы и плинтусы из резного позолоченного дерева гармонировали с решетками, прикрывавшими окна. Восточную и западную стены комнаты украшали великолепные фрески и мозаичные картины. На одной из них был изображен отряд охотников за гиппопотамами и крокодилами на Ниле, а на другой верховые охотники со своими изящными стремительными собаками преследовали в пустыне газелей. Пол тоже был выложен мозаикой синего, зеленого и желтого цветов. Три обеденных ложа, каждое из которых предназначалось для троих человек, стояли вокруг квадратного обеденного стола.
Принц сел на центральное ложе, Зенобия расположилась слева от него, а гостя посадили на почетное место справа. Но Марк даже не замечал, что за блюда подавались на серебряных тарелках: едва успевал отвечать на множество вопросов, которыми засыпала его Зенобия.
Какое-то время он говорил о различных философиях, но вдруг принцесса пристально взглянула на него и спросила:
– Марк Александр Британий, ты и впрямь веришь во все это?
Он улыбнулся:
– Я реалист, поэтому верю только в то, что могу увидеть.
– Я не хотела тебя обидеть, мне просто любопытно, – с улыбкой сказала Зенобия. – Я еще очень многого не знаю об этом мире, но хочу всему научиться.
– Моя жена – самая красивая женщина в Пальмире, однако ей недостаточно того, что имеет, – заметил принц.
– Недостаточно просто быть красивой, мой Ястреб. Если бы ты хотел в жены пушистого котенка, давно бы уже женился.
– Что же ты хочешь узнать, моя принцесса? – спросил гость. – Я с радостью поделюсь с тобой своими небольшими познаниями.
Зенобия взглянула на принца. Тот кивнул, и она со вздохом проговорила:
– Марк Александр Британий, я ведь даже не знаю, как выглядит море, и это, мой римский друг, лишь начало моего невежества.
Марк улыбнулся и заговорил, рисуя своим красноречием чудесные картины, позволившие им увидеть море и корабли в нем. Он рассказывал также о Риме, расположенном на семи зеленых холмах, и о Британии, стране, где родился. И еще Марк говорил о своей службе в Африке и диких племенах, населяющих тамошние земли. Зенобия все это время сидела неподвижно, впитывая каждое его слово словно губка. За окнами столовой сгущалась тьма, слуги давно уже унесли блюда с фруктами, но кубки по-прежнему наполнялись ароматным красным вином. Марк все говорил и говорил… Заметив наконец, что принц зевает в кулак, он виновато улыбнулся и пробормотал:
– Уже поздно, а я все болтаю и болтаю, спать вам не даю…
– Но ты только начал рассказывать о том, что я хочу узнать, – возразила Зенобия.
– Может быть, Марк Александр еще как-нибудь придет, чтобы продолжить свой рассказ? – с вежливой улыбкой произнес принц.
– Завтра! – воскликнула Зенобия.
– Завтра? – Мужчины с удивлением переглянулись.
– Да, завтра. Ты должен приказать ему, мой Ястреб, чтобы он приходил каждый день на час и рассказывал мне обо всем, что лежит за пределами нашего города.
Одената не очень-то обрадовало требование жены. С раздражением взглянув на римлянина, он проговорил:
– Марк Александр Британий – чрезвычайно занятой человек, мой цветочек.
– Неужели он настолько занят, что не сможет уделять мне всего час в день? – спросила принцесса.
Марк видел, что принц уже посматривал на него с ревностью, но ему отчаянно хотелось быть с Зенобией, и он, обращаясь к Оденату, сказал:
– Возможно, ты позволишь мне навещать принцессу дважды в неделю, мой господин. Я смогу это делать, если немного изменю свое расписание.
Тут Зенобия встала и, с улыбкой обнимая мужа, проворковала:
– Я не прошу у тебя драгоценностей и других побрякушек, мой Ястреб. Я ищу лишь знаний. Как ты можешь возражать? Ты проводишь дни, встречаясь со своими советниками. За домом ухаживают рабы. А мне остается лишь скука! Хотя, конечно, я могу навещать твою дорогую матушку или, например, Делицию… Может, так и поступить?
Принц нахмурился и проворчал:
– Я не хочу, чтобы ты находилась в обществе другого мужчины.
– Но ты же не ревнуешь, мой Ястреб?… – Зенобия понизила голос до шепота, но Марк, всегда обладавший отменным слухом, прекрасно все слышал. – Он же почти старик, мне в отцы годится. Кроме того, со мной будет Баб, а если ты настаиваешь, то и служанки тоже. Мне все равно, сколько людей будет сидеть вокруг, если я смогу узнавать новое. – Она шаловливо дунула мужу в ухо и добавила: – Ну пожалуйста…
Марк со вздохом отвел глаза. Как же она нежна со своим мужем… Да, увы, Зенобия замужем за принцем Оденатом. Более того, они явно любили друг друга, и с этим ничего не поделаешь.
– Ты можешь приходить к нам, чтобы учить мою жену, Марк Александр Британий? – проговорил, наконец, принц.
– Я почту это за честь, мой господин, – отозвался Марк.
– Что ж, да будет так, – кивнул Оденат. – Я благодарю тебя, Марк Александр Британий.
Римлянин встал из-за стола и тихо сказал:
– Я злоупотребил вашим гостеприимством. Если позволите, я пойду.
– Даю тебе мое позволение, Марк Александр Британий, – ответил принц.
Марк поклонился и тотчас же вышел из комнаты.
– О, мой Ястреб, спасибо! Спасибо тебе, спасибо! – радостно воскликнула Зенобия и, бросившись к мужу, страстно поцеловала его.
– Милая, мы же в столовой!.. – запротестовал принц.
– Ничего страшного. Это ложе достаточно велико для нас обоих, мой Ястреб, – пробормотала Зенобия, развязывая его халат.
Оденат глухо застонал, и все мысли о римлянине тотчас же вылетели у него из головы.
– Зенобия, о, Зенобия, что же мне с тобой делать? – пробормотал он, обнимая жену.
– Займись со мной любовью, мой Ястреб… – сказала она с улыбкой.
Принц тотчас встал, увлекая Зенобию за собой.
– Прекрасная мысль, мой цветочек. Но только не здесь, где на нас может наткнуться какой-нибудь раб. – Он чмокнул жену в пухлые губки и повел вверх по лестнице, в спальню. – Оставьте нас! Отправляйтесь спать! – крикнул он рабыням, ожидавшим свою юную госпожу.
Как и в брачную ночь два месяца назад, они быстро раздели друг друга, чуть дрожа от прохлады летней ночи. Несколько мгновений постояли, лаская и возбуждая друг друга. Затем, немного отстранив Зенобию, принц замер, восхищаясь ее наготой в мерцающем свете ламп-светильников.
– Ты похожа на золотую богиню, созданную для поклонения и обожания, – проговорил он благоговейным шепотом. – Я никогда не устану любоваться тобой, Зенобия.
А она стояла перед мужем, обнаженная, уже безо всякого стеснения. Не смутилась она и тогда, когда муж опустился перед ней на колени, прижавшись губами к ее животу. Испытывая страстное томление, Зенобия глухо застонала, и ее колени подогнулись. И в тот же миг Оденат выпрямился и рухнул на кровать, увлекая за собой жену. На долгую минуту их губы слились в неистовом поцелуе. Затем Зенобия отстранилась и, усевшись на мужа верхом, начала описывать пальцем круги вокруг его соска. Оденат же смотрел на нее, чуть прикрыв глаза, и на лице его играла блаженная улыбка. За каких-то два месяца совершенно неопытная девственница, на которой он женился, превратилась в необычайно чувственную женщину. И она оказалась восхитительно страстной и очень изобретательной. В каком-то смысле ей повезло; ведь ее мать умерла, так и не успев сообщить дочери о некоторых запретах в интимной жизни супругов, а племя бедави, следуя заветам предков, строго придерживалось этих запретов.