Дайчи настолько был сломлен как морально, так и физически, что не замечал ничего вокруг. Не заметил и того, как заинтересованно смотрели на него прямо из-за небольшого камня у самого берега.
Она смотрела на него неотрывно, не моргая, но оно ей и не было нужно. Незнакомка разглядывала неожиданного «гостя» в их месте. Ещё когда парень появился у самого края – она хотела было в привычной манере помахать своей подруге, но вместо хрупкой девушки с яркими рыжими волосами появился странный человек. Она не выдала себя, лишь спряталась за камнем и стала наблюдать. Высокий, красивый, с загорелой кожей – он стоял в расстёгнутой рубашке, глядел вдаль и перекатывал в руках странную вещь оранжевого цвета. Хотя, как она могла говорить о красоте людей? Она ведь ничего толком о них не знала, и так близко она увидела человеческого мужчину впервые. Он показался ей красивым, но его глаза – они были будто безжизненные, а лицо не выражало ни единой эмоции.
Незнакомец начал делать какие-то странные движения с этой оранжевой штукой, но это было очень красиво и захватывающе. Ей до безумия понравилось, отчего слабый огонек заинтересованности загорелся в её голубых глазах. Она заворожено смотрела на каждое его движение, ловила каждый вздох, а когда он упал и начал кричать от боли – она почти что вышла из своего убежища и чуть было не выдала себя. Ещё бы чуть-чуть, и её бы обнаружили, но она успела вовремя приструнить себя. Оставалось только с силой сжимать мелкую гальку в руках и продолжать смотреть. Она была готова поклясться, что чувствовала его боль, буквально ощущала её на свой коже, даже кровь на кончике языка, но она была уверена, что ему больнее. Девушка прижала руку к груди сильнее, чтобы отрезвить разум и глотнуть спасительного воздуха, но с каждым его криком дышать становилось лишь тяжелее. Ощущение были сродни тому, когда она заплыла в ту бездонную расщелину, и в какой-то момент дышать стало больно. Но сейчас всё было иначе. Это – не давление от толщи воды, это – живые эмоции. Чистые, неподдельные, но такие болезненные. Она была лишена способности самой испытывать эмоции, лишь высшие могли делать это. Обычные же, такие как она, могли довольствоваться лишь тем, что с ними делились ими, и этого хватало. Еще никогда она не испытывала чего-то подобного, и никогда не хотелось бы, ведь это чувство пожирало изнутри. Его эмоции были слишком сильны.
Она настолько сильно была увлечена этим парнем, что напрочь забыла, зачем приплыла сюда. Это будто отрезвило её, и она тут же принялась оглядываться.
Действительно, её подруги не было подозрительно долго, и девушка начала уже переживать, не случилось ли что с ней. Ведь она никогда не опаздывала на встречи. Ровно в тот момент, когда солнце касалось горизонта, они встречались на этом месте и весело проводили время. Сейчас же солнце уже скрылось за горизонтом, но её всё ещё не было.
Девушка попыталась побольше выглянуть из-за камня, чтобы посмотреть, не пришла ли подруга. Но вместо этого странный человек стал шевелиться на земле, а вскоре и вовсе поднялся. Она подумала, что её заметили, и нырнула под воду, стремительно отплывая от берега.
Боль ушла так же внезапно как и появилась, что дало возможность встать и пойти к машине. Прихрамывая и рукавом вытирая запекшуюся кровь, парень сел в машину и уехал, скрипя покрышками и поднимая столбы пыли в воздух. Сегодня он проиграл…
Заметив свет фар, девушка вернулась к тому самому камню. Парень уехал, оставив после себя лишь ощущение присутствия и мяч. Она будто гипнотизировала ту оранжевую штуку, что была на расстоянии вытянутой руки. Видимо он прикатился сюда из-за порывов ветра. Любопытство взяло вверх, и трясясь от страха, она протянула руку, пальцем касаясь мяча.
– Марис, что делаешь?! – раздалось над самым ухом.
– А-а-а! – прокричала та. Она так сильно испугалась, что чуть было не выпустила ядовитый мускус. – Зачем так делать, Уилл? А если бы я тебе навредила? – облегченно вздохнув, Марис вернулась к изучению непонятного предмета. Она настолько сильно была сосредоточена его рассматриванием, что даже не заметила приближение подруги. Ну или она просто привыкла к её присутствию, её запаху и «свету».
– Прости, я не думала, что ты так отреагируешь, – посмеиваясь проговорила девушка, и расстелив свою кофту на камне, уселась на нее, и только хотела начать говорить про странного парня, как ей даже не дали начать.
– Что это? – тыкнула пальцем в оранжевое что-то и вопросительно взглянула на Уилл.
– Это? Баскетбольный мяч, – девушка взяла немного промокший мяч в руки и пару раз подбросила его в воздух. – Ты мне как-то рассказывала, что у вас под водой воины играют во что-то похожее. Ну, где два кольца, и хвостами надо бить по камню. Прости, забыла как называется.
– Апрок, – посмеиваясь, пробормотала Марис, не отводя взгляда от мяча.
– Да! Точно. Ну, вот у нас тоже что-то похожее есть. Только мы играем руками, и наш мяч пружинит от пола. Там внутри – воздух, и кольца намного меньше ваших, раз так в десять, – девушка отложила мяч и попыталась руками показать примерный диаметр баскетбольного кольца.
– Да невозможно попасть в такое маленькое кольцо!
– Оно ещё находится высоко. Вот если ещё одна такая же, как я, встанет мне на плечи – вот это высота кольца.
– А как же тогда? – Марис смотрела на свои руки, чуть склонив голову вбок и шевеля пальцами, пыталась представить, как это так – попадать в такое маленькое кольцо на большой высоте. Ведь они не в воде, и подплыть не получится. Она просто не могла понять, как.
– Да забудь. Нужно много тренироваться, чтобы хорошо играть. У нас в университете все помешаны на этом баскетболе, – фыркнула девушка, вспоминая, как толпы этих напыщенных придурков вели себя в стенах университета. И как вокруг них вились разные девицы. Уилл называла их – шлюхи. Самое краткое и точное описание этих размалёванных куриц в мини-юбках.
– А тот парень, который был тут. Он долго тренировался? – как-то неуверенно пробормотала Марис. Она всё ещё чувствовала тот неприятный осадок, что остался после него. Раньше лишь Уилл могла дать почувствовать новые эмоции. Такие, как: радость, привязанность, доверие, доброта. Была и грусть, но она крайне редко мелькала между ними.
– Какой парень?
И тут её осенило. Она стукнула себя по лбу за собственную беспечность и плохую кратковременную память. Она могла помнить то, что происходило годы назад, в мельчайших деталях, но порой не могла запомнить, что было пару минут назад. И сейчас она напрочь забыла, почему спрятала свой скутер в кустах подальше от места, где обычно паркуется, и пробиралась к Марис по берегу через скользкие камни. А всё потому, что заметила автомобиль на дороге, где привыкла бросать своё транспортное средство. И какого чёрта тут делал баскетбольный мяч, она также забыла. – Он тебя видел? И с чего ты взяла, что это парень? – обеспокоенно проговорила Уилл.
– Нет, он не видел меня, – девушка вылезла из воды и села рядом с подругой на камень. Она подтянула ближе свой рыбий хвост с жёлто-зелёными крупными чешуйками, что так красиво переливались. – Ну, ты говорила, что только у девушек есть грудь, и парни почти никогда не носят длинных волос. Хотя для меня это всё ещё странно. Ведь у нас волосы – это символ силы и благородства.
Марис улыбнулась и принялась пальцами расчёсывать свои золотистые локоны, которые тут же обсохли, стоило ей вылезти на берег. Ветер развевал крупные локоны, что слегка подсвечивались лёгким сиянием в этих сумерках.
– Хорошо, что он не заметил, – девушка облегчённо вздохнула. – Ну, у нас считается это некрасивым, хотя парней с длинными волосами я видела, и многие выглядят просто супер. Уилл мечтательно закрыла глаза.
– У тебя появился парень? – глаза русалки загорелись интересом, она оставила в покое свои волосы, перебросила их через плечо и чуть наклонилась к подруге.
– Ага, сразу два, – саркастично заявила девушка.
– Два?! – светлые брови Марис поползли вверх от удивления. – Но так же нельзя!
– Да я пошутила! – звонко рассмеялась рыжая. – Кто же будет встречаться со страной рыжей коротышкой, которая видит призраков и разговаривает с ними? А еще помогает бабуле с зельями и дружит с русалкой. Здорово, правда? – как-то грустно улыбнулась Уилл и, приоткрыв один глаз, взглянула на подругу.
– А что в этом такого? Ну, разве что ты дружишь со мной. Мы просто крайне редко выходим с людьми на контакт.
Марис действительно недоумевала, почему это считалось у них странным. Она думала, что все люди одинаковые – такие же, как и Уилл.
– Глупая! Я же тебе сто раз рассказывала, что люди обычно от таких, как я, шарахаются. А давным-давно на таких, как моя бабушка, охотились и истребляли. Единицы выжили и теперь стараются лишний раз не высовываться. Хотя сейчас всё больше и больше людей стараются нам подражать, снимают про нас фильмы, пишут книги. Но мне кажется, что если бы они столкнулись в жизни с одной из нас, то реакция была бы точно такая же, как сотни лет назад. На нас бы опять охотились.
– Ты мне не говорила, что на вас охотились. Как это можно – убивать таких же, как и ты? Это ужасно!
– Будто у вас никто никого не убивает?
– За такое сразу изгоняют в воды Невозврата. Это бывает крайне редко. Мы не конфликтные создания.
Марис улыбнулась и принялась катать мяч туда-сюда. Ей крайне понравилось то, какой он был на ощупь. Но не рассчитав, она толкнула его слишком сильно, от чего он плюхнулся в воду. Марис тут же нырнула за ним. И каково же было её удивление от того, что прижимая мяч к себе, она удерживалась с его помощью на поверхности.
– Да, я в курсе.
Уилл вздохнула и взглянула на небо. Ей нравилось проводить тут время. Даже просто сидя с этим потрясающим созданием рядом, она чувствовала себя лучше, увереннее, и просто спокойнее. Ведь там, в мире людей, ей было некомфортно. С детства над маленькой девчушкой с неестественно ярко-рыжими волосами издевались, дразнили её. А когда – как она предполагала – подруга рассказала всем ребятам в округе, что Уилл разговаривает с привидениями, её стали ещё больше травить. Им даже пришлось переехать из-за этого. Но всё то дерьмо, что она перенесла, компенсировалось в полной мере благодаря Марис. Она будто вдохнула новую жизнь в неё. Мифическое существо и потомственная ведьма, что может быть лучше?
– А какие они, людские мужчины? – нарушила тишину Марис. Она никогда не интересовалась людскими парнями. Да, ей было любопытно узнавать всё новое о людях в целом. Как они живут, что едят, что любят и всё-всё. Но, когда она увидела этого грустного парня, увидела, как он плачет и кричит, почувствовала его боль, ей захотелось узнать о них побольше.
– Нашла, конечно, у кого спросить. А, тебе же больше и не у кого, – прыснула от смеху Уилл. – Ну… Они очень самовлюбленные, неопрятные, грубые и наглые.
– И грустные?
– Нет, они не грустные. Ты что, всё о том парне думаешь? Да прекрати, он больше сюда не придёт. Даже не представляю, что ему тут надо было. Здесь в округе ничего нет.
***
Но он пришёл. Приходил исправно каждый день и каждый день он пытался играть, и каждый день он кричал от боли, плакал и лежал на остывающем асфальте. Парень приходил в одно и то же время – когда Марис и Уилл встречались на берегу. Поначалу этот парень серьезно мешал им, но через какое-то время они привыкли к его присутствию, к тому, что он негласно был с ними. Девушки прятались за камнями, наблюдая за одной и той же картиной каждый день.
Уилл говорила, что он чём-то болен, или у него что-то сломано, поэтому он не мог нормально играть, и поэтому постоянно кричал. Но, тем не менее, ей нравилось его упорство, с которым он каждый день пытался побороть свой недуг. А сколько же восхищения и трепета было в глазах Марис. Она смотрела на него, затаив дыхание, а когда он плакал – она невольно прижимала руки к груди в немом жесте сочувствия. Она хотела помочь этому парню, но абсолютно не знала как, поэтому оставалось только сидеть за камнем и наблюдать.
Сегодня, по обычаю, они собрались, чтобы поболеть за этого парня. Каждый день они надеялись, что именно сегодня он сможет перебороть свою боль и не будет больше кричать. Но он не пришёл, его не было подозрительно долго, отчего Марис начала нервничать и от этого била хвостом по воде, создавая волны.
– Может, у него дела, – развела руками Уилл, кутаясь в тёплую кофту. Да, погода сегодня была ужасная. Ветер пронизывал до самых костей, и хотелось как можно быстрее оказаться дома, закутаться в теплый плед и почитать какую-нибудь бабушкину книгу.
– Нет. Я чувствую что-то нехорошее. Что-то должно случиться нехорошее.
Она действительно чувствовала какую-то тревогу. Какую-то тяжесть в районе груди, от чего лёгкие будто сдавливало. Не говоря ни слова, Марис оттолкнулась руками от камней и изящно прогнувшись в спине, нырнула в воду. Огибая острые скалы и проплывая между булыжниками, она стремительно плыла туда, куда вело её сердце и внутренний голос.
– Марис! Что за чёрт?!
Уилл вскочила на ноги и поднялась чуть выше, где была ровная дорога. Уже было темно, поэтому сияние чешуи и плавников Марис отчетливо виднелись в воде, недалеко от берега.
Уилл быстро добежала до места, где прятала свой скутер, и, сев на него, поехала вдоль берега, периодически подглядывая в воду, чтобы не потерять Марис из виду. Где-то над океаном сверкнула молния, и оглушительный раскат грома эхом раскатился вдоль побережья. А сильный ветер и вовсе намеревался сбить Уилл с ног. Бросив взгляд на неспокойное море и высокие волны, девушка запереживала еще больше. Сегодня определённо будет шторм. Чем дальше ехала Уилл, тем круче становился берег, и через какое-то время она заметила знакомую машину. Ту самую, которая приезжала сюда каждый день на протяжении прошедших двух недель. Она поддала газу, от чего камни, вылетая из-под небольших колес, барабанили по крыльям скутера. Уилл только успела обогнуть машину, и заметила лишь то, как он прыгнул с обрыва.
Глава 2
«И кто я теперь? Для чего я живу?»
Дайчи стоял на самом краю обрыва и глядел на беспокойное море. Оно сейчас будто вторило его чувствам, той буре в душе, что накатывали волнами безысходности на всё, что когда-то было для него значимым и привычным. Так же, как волны, что обрушивали свою мощь на прибрежные скалы, так и отчаянье в его душе – разбивало вдребезги все его чаяния и мечты.
Дайчи надеялся, что будет той самой скалой, которая всё выдержит и перетерпит. Но не в этот раз. Медицина твердила, что ему больше никогда не вернуться на площадку, никогда не испытать того адреналина и эйфории после игры. Он даже не мог приходить на игры своей команды, ведь завсегдатай спортивных соревнований – запах обезболивающего спрея – был до зубовного скрежета, до боли в сердце знаком.
А ведь у него случались травмы и раньше, но он всегда плевать хотел на ограничения врачей и тренера. И все было хорошо, но в этот раз всё иначе – всё было неправильно, не так, как нужно; не так, как хотелось. Всю неделю он пытался перебороть эту боль, убедить себя, что вот-вот, если ещё чуть потерпеть, то она пройдёт, но итог всегда был один. Каждый проклятый день он лежал на этом куске заброшенной дороги, смотрел на закат и ждал, когда пустота внутри, наконец, поглотит его. С каждым днём становилось лишь тяжелее, с каждым днём он терял надежду… Он лишь продолжал влачить своё жалкое существование, но так хотелось сдаться и просто умереть. Будет ли это смерть физическая или душевная – не важно. Он был подавлен, истерзан, разбит.
Дайчи открывал глаза и видел звёзды, чувствовал дыхание моря на своей коже и продолжал существовать в огромном мире, где то, ради чего он жил, больше невозможно. Он снова лежал там, где его никто не найдёт, там, где он один, где он гниющий, с оголёнными чувствами. Он уже не тот непобедимый Фукуда Дайчи, потрясающий игрок, восходящая звезда. Он сломан и потерян, так слаб, что даже покончить с собой не может, а лишь продолжает жалеть себя. Но слишком простая мысль, которую он так настойчиво обходил, наконец, вырисовывается в голове и отказываться нет смысла – он сможет снова стать свободным.