– Мы с Дани провели вместе выходные.
– Неужели? Как здорово! Расскажи обо всем немедленно, – подбодрила ее Кармен.
– Да, обязательно, только сначала принеси что-нибудь выпить, пожалуйста, – пробормотала я.
После нескольких бокалов лимонной «Клары»[6] и пригоршни чипсов на закуску Нереа как прорвало. Она так давно не испытывала сильных чувств, страсти, что теперь каждая мелочь вызывала у нее бурю эмоций.
– …и тогда мы легли в постель, и он начал целовать мою шею и живот. Девочки, представьте, после целой ночи я была готова на все сто. Правда, меня прежде никогда не ласкали так изобретательно. Мне кажется, я ждала достаточно долго, верно?
Кульминацией вечера откровений стал момент, когда Кармен начала расспрашивать о длине и габаритах. Я не знала, куда деваться от смущения, а Лола без конца хохотала.
Меня коробило от рассказов о том, каким одаренным любовником оказался шеф Кармен – с обширным опытом, отточенным мастерством и татушкой в потаенном месте. И вовсе не потому, что этот парень физически вызывал отвращение. Откровенно говоря, он был весьма хорош собой (я сама запала бы на такого, если бы ничего не знала о нем), но для меня он прежде всего оставался «свиньей», человеком, изощренно травившим Кармен день за днем. Из-за него же ежегодное повышение зарплаты происходило с нарушением принципа справедливости. И кроме того, я не забыла забавного пророчества Лолы об ужасном геморрое.
– А что изображено на татушке? Я представляла его серьезным человеком, рафинированным офисным служащим, всегда в костюме, с прической волосок к волоску, – мечтательно произнесла Кармен.
– Ну, наверное, у него была бурная юность. У него наколоты японские иероглифы.
– Где?
– В очень интимном месте. – Нереа засмеялась, поправляя пышные волосы.
– И что они означают?
– Известно что, – шепнула мне Лола.
– Замолчи! – так же тихо попросила я.
– Кажется, что-то, связанное с честью, – пояснила Нереа с восторженным видом, как будто речь шла о героическом подвиге былых времен.
– Короче: в общем и целом, как он трахается? – ляпнула Лола, не успев прожевать чипсы, которыми набила рот.
– Лола, бога ради, придержи язык, – взмолилась я, заметив, что Кармен с заинтересованным видом прислушалась.
– Невзирая на непристойность вопроса, – с достоинством произнесла Нереа, – отвечу, что очень хорошо, по крайней мере по моему разумению, которое в данном случае имеет наибольший вес. Я кончила два раза.
– Два? Парень, верно, работает, как машина, – Кармен была ошеломлена.
– Господи, ничего не хочу больше слушать. – Я встала. – Пойду домой, к мужу. – И, улыбнувшись, солгала, что уже опаздываю.
– Напоминаю, что завтра ты не работаешь, – язвительно заметила Лола.
– Меня удивляет, что ты работаешь. – Мы рассмеялись, и я добавила: – Серьезно, я ухожу. С Адрианом творится что-то неладное. Он странно себя ведет.
– Ты пропустишь самые пикантные подробности, – Лола поиграла бровями.
– Не сомневаюсь, ты восполнишь пробелы, садистка.
Кармен рассмеялась, не подозревая, что смеется, в сущности, над собой.
Я пошла пешком, хотя близилась ночь, а от дома Нереа до моего надо было добираться более получаса. В тот вечер я привычно надела туфли без каблука, мне хотелось остаться одной и поразмыслить. Сначала я шла и улыбалась, поскольку мне показалось забавным, что Нереа встречается с шефом Кармен. Потом вдруг вспомнились бестолковые и нелепые истории, приключавшиеся с нами из года в год. Все время что-то происходило, проблемы сыпались на нас как из рога изобилия. Так, перескакивая с одного на другое, мои мысли в конце концов переключились на мою книгу.
Мне было почти двадцать восемь лет, из них девять я провела с Адрианом. Тем не менее я накопила солидный жизненный багаж, который складывался в том числе из моего собственного опыта, приобретенного до знакомства с мужем, и примеров из жизни моих подруг, пытавшихся устроить свою судьбу. Из полученных знаний следовал однозначный вывод: в природе не существует той модели отношений, которую я выстраивала в своей книге, призывая читателей поверить в ее реальность. Люди часто стараются найти в литературных произведениях правдоподобное отражение собственных представлений о жизни, но на такое никто не купится. Все мои потуги написать нечто стоящее пока оборачивались претенциозной и непристойной чепухой.
Существовали отношения мучительные, токсичные, разрушительные, как у Лолы с Серхио, романтические и невинные, как у Кармен с Борхой, современные и приземленные, как у Нереа с Даниелем, однако… О чем же я действительно хотела рассказать? Какой тип отношений интересовал меня больше всего?
Я заблудилась в дебрях своего повествования, и слова утратили смысл. Изначально идея была неплохой, пусть и не блестящей, но потом, по мере развития сюжета, дела пошли намного хуже, чем я ожидала. История казалась наивной и немного детской, мысли – поверхностными, и у меня порой возникало ощущение, что текст получался еще и немного претенциозным. Пока работа обещала завершиться полным провалом, а я не могла поставить на кон карьеру литератора в надежде, что роман выправится как-нибудь сам. Исправляться он не хотел, напротив – обретал жизнь и начинал диктовать свои условия.
Важно было решить, что именно я хотела рассказать. Я хотела рассказать о жизни, настоящей жизни.
Вернувшись домой, я застала Адриана в гостиной: он сидел на полу и рассматривал какие-то фотографии в ноутбуке. Увидев меня на пороге, он смущенно улыбнулся:
– Как твои девочки?
– Нормально. Лола выпытывала у Нереа интимные подробности о новом парне. И да, только нам с ней известны все подводные камни.
– Наверное, вы здорово оторвались…
– Пф, – фыркнула я. – Пиво и чипсы-лайт. У Нереа дома все только полезное и легкое.
Я уловила аромат любимого блюда Адриана и, заглянув на кухню, проверила скворчавшие сковородки.
– Ты собрался ужинать без меня?
– Нет, я собирался позвонить и спросить, вернешься ли ты или сгонять за тобой на мотоцикле.
– Послушай, Адриан… – Я достала из холодильника две бутылки пива и села рядом с ним.
– Что? – Он обнял меня за плечи.
– С некоторых пор у нас что-то идет не так, верно?
Он посмотрел на меня, нахмурившись:
– Не так?
– Ну это охлаждение… Понимаешь…
– Нет, что ты? С чего ты взяла? – прервал он меня с натянутой улыбкой, словно хотел поскорее завершить этот разговор.
Неожиданно, в первый раз и без всякой конкретной причины, меня охватила паника. Я вообразила, что Адриан влюбился в другую. Вероятность того, что Адриан целуется с какой-нибудь красивой и раскрепощенной девушкой из тех, что приходят к нему на фотосессии, показалась мне чудовищной. Взглянув в зеркало, я ощутила приступ ревности – ненужной, душной, мучительной.
– Что ты планируешь делать завтра? – резко сменила тему я.
Адриан отхлебнул пива из горлышка и со вздохом сказал, что с утра ему предстоит рекламная фотосессия, которая его совершенно не воодушевляет.
– Чужой заказ, который коллега не сможет выполнить, и, что скрывать, это заработок. Рекламщики платят очень хорошо.
– Слушай, а если я пойду с тобой?
Он уставился на меня с изумлением. Я никогда, ни разу в жизни не изъявляла желания присоединиться к нему, когда он работал, он и сам меня не приглашал.
– Может, наконец меня посетит вдохновение, – с надеждой добавила я.
– Давай, идет. Я не возражаю. Только предупрежу помощника, что не пойду с ним обедать. Мы сможем перекусить где-нибудь вдвоем, как тебе такая идея?
Я улыбнулась. Как здорово! Мы давным-давно не ходили никуда, чтобы спокойно посидеть за столиком и чтобы нас кто-то обслужил. И моя паника развеялась.
Я догадывалась, что Алекс, молодой ассистент Адриана, едва ли будет расстроен, если шеф покинет его в обеденное время. Я знала, что они часто перекусывали вместе, поскольку слышала обрывки их разговоров по телефону. Обычно они договаривались взять бутерброды или пластиковый контейнер с едой на двоих. Мне нравилось, что муж вел себя по-свойски с молодым подопечным, однако мы редко обсуждали с ним его работу. Я даже не думала… Впрочем, какие сюрпризы могли меня ожидать?
12. Ассистент…
Мы приехали в парк, когда солнце уже палило вовсю. Из стоявшего с раскрытой дверцей микроавтобуса выгружали осветительное оборудование. Вокруг царила суета, и я плохо понимала, что происходит.
Адриан улыбался всем, кого мы встречали по пути, держась с преувеличенной вежливостью. Обычно так ведут себя с людьми совершенно незнакомыми. Мне он признался, что в тот день ему предстояло необычное для него задание. Он подменял коллегу, пообещав выполнить работу, которая выходила за рамки его специализации. Зато она сулила в будущем заказы в сфере постпроизводства. Я многого не понимала из слов мужа, но согласно кивала, очарованная обстановкой в целом. Но если честно, меня не очень-то все это и волновало. Куда больше меня занимала мысль, хорошо ли я выгляжу в потертых джинсах, футболке в серую и коричневую полоску и в кардигане с капюшоном, тоже коричневым. Завершали мой образ копна растрепанных волос и нахмуренный лоб.
Мы подошли к ободранному серому «Опелю Корса», и Адриан посмотрел по сторонам.
– Машина Алекс… Алекс, должно быть, уже тут. Пунктуальность всегда в цене.
– Славный парень.
Адриан, взглянув на меня с недоумением, приподнял левую бровь.
– Что такое? – спросила я.
– Нет, ничего. Дай мне камеру, пожалуйста.
Я передала ему то, что лежало в стеганом кофре. Адриан громко рассмеялся:
– Это объективы, детка. Нужен другой кофр.
– О, ладно-ладно. Возьми.
Я оглянулась, рассчитывая найти его ассистента, но не заметила никого, кто показался бы мне подходящим для этой роли. Я копалась в сумке, доставая солнечные очки, и в тот момент, когда я подняла голову, кто-то подпрыгнул за спиной мужа и закрыл ему ладонями глаза. Адриан убрал с лица чужие шаловливые ручонки и, повернувшись, сказал:
– Алекс! Что за шутки!
Я едва не рухнула, осознав, что Алекс – вовсе не двадцатилетний раздолбай, не знакомый с бритвой на шее, в майке с логотипом «Теория Большого взрыва», а очень хорошенькая девушка, не имевшая ничего общего с персонажем, нарисованным моим воображением. Ей лет двадцать, она черноволосая, с изумительной кожей цвета золотистого меда. Одни глаза чего стоили: огромные, темные, обрамленные роскошными густыми ресницами, черными, как и ее волосы, волнистые и очень длинные.
Алекс была одета в черные фирменные джинсы, сидевшие на ней плотнее некуда, с заклепками на поясе, разумеется, чересчур низком, и черную рокерскую футболку «Рамонес» в обтяжку. Я не могла отвести от девушки взгляда. Неужели это та самая особа, которая проводила с моим мужем каждый день больше времени, чем я? Разве позволительно в столь юном возрасте иметь такую грудь? Она была не ассистенткой, а запретным плодом, упавшим с ветки прямо в руки Адриану. До меня доносился аромат ее духов, свежий и волнующий. Черт возьми, я гетеросексуальна, но она могла бы соблазнить и меня.
Слово «страх» и близко не передавало моего состояния. Я почувствовала себя как бычок, которого вот-вот поведут на заклание.
Я взглянула на себя, испытывая смущение, что ревную Адриана чуть ли не к подростку. Мои бедра были явно шире, чем у нее, кожа – не такой гладкой, ресницы – менее густыми, волосы уступали в красоте и блеске. От меня не исходил дивный аромат, и я выставила бы себя на посмешище, попытавшись втиснуться в подобные джинсики. Если честно, на моем умытом лице не было ни следа косметики, волосы я небрежно сколола на затылке, а джинсы и футболка идеально подошли бы для полевых работ. Ничего общего с изысканностью и гламуром. Я смутно припоминала, что прежде не позволяла себе выйти за порог дома, не убедившись, что выгляжу безупречно. И если я сама считала себя неотразимой, меня не заботило, что подумают другие. А теперь… Теперь, получается, все наоборот?
Я мысленно встряхнулась и попыталась не рефлексировать.
– Привет, Алекс. – Я шагнула вперед, желая, помимо всего прочего, показаться крутой.
– Привет, – ответила она с удивлением.
– Валерия, моя жена, – представил меня Адриан. – Ты не слышала сообщения, которое я тебе оставил вечером?
«Похоже, начинается…»
– Нет, а что? Я ходила на концерт и оставила мобильник дома. А что ты хотел мне сообщить?
– Да ничего особенного, только то, что приду не один, и… все.
– Ладно.
Они переглянулись.
– Итак, за работу! – сказала я, взмахнув рукой. Думаю, выглядело это нелепо.
Они не возражали.
Я смотрела с открытым ртом, как они работали. Они даже не разговаривали, понимая друг друга без слов. Адриан вел съемку, а Алекс следовала за ним тенью, предвосхищая его пожелания. Она носила объективы и насадки к ним, меняла положение софитов, направленных на моделей, участниц сессии. А я даже понятия не имела, какого черта они рекламируют. И меня это мало интересовало. Сидя на камне, я словно видела проморолик того, что со мной произойдет дальше.
Схватив мобильник, я отправила лаконичное послание Лоле: «Ассистент Адриана – вовсе не ассистент, а ассистентка, и она очень красивая». Потом я принялась грызть ногти.
Адриан подошел через три часа, когда я устроилась позагорать, растянувшись на газоне с книгой, чтобы немного отвлечься.
– Я закончил. – Он присел на корточки рядом со мной.
На миг мной овладела убийственная уверенность, что не может этот красавец на самом деле любить меня. Адриан небрежно отбросил челку, упавшую на глаза, и вопросительно приподнял брови в ожидании ответа.
– Хорошо. Пойдем домой, я умираю от жары, – произнесла я.
– Сначала мне нужно заехать в студию.
«Как же он красив», – подумала я.
– Э-э… – начала я и тут же замолчала.
– Я отвезу тебя домой? – произнес он с напором.
Мне оставалось только согласиться. Адриан явно считал, что мое присутствие в студии будет неуместно и помешает работе. Иначе он не предложил бы подбросить меня.
– Заодно поставлю на прикол мотоцикл, чтобы поехать на машине Алекс.
– Кхм… – Я поперхнулась.
– Вперед.
Вернувшись домой, я вытянулась на прохладной постели. Опаленная солнцем кожа горела, и мне казалось, что у меня поднялась температура. Мне хотелось плакать. Я включила мобильник: Лола ответила, посоветовав не валять дурака и не выдумывать сюжет киношной мелодрамы. Но беда была в том, что фильм уже смонтировали и выпустили в прокат.
Адриан, с его красивым лицом нечестивца и крупными мягкими руками, проявит выдержку, стараясь не коснуться ненароком тела ассистентки. Но однажды в темной комнате для монтажа сексуальное напряжение между ними достигнет точки взрыва. Я вспомнила, как мы впервые занимались любовью в помещении, которое его родители приспособили под лабораторию, чтобы Адриан мог дать волю своему увлечению фотографией. И меня затошнило.
13. Вот это да!
Кармен полностью погрузилась в работу. Очки соскальзывали с носа, и она с радостью закрепила бы их шнурком, чтобы не мешали. Волосы были аккуратно собраны в пучок – Кармен не позволяла себе ходить на работу с распущенными.
К ней подошел Даниель и, облокотившись на стол и уткнувшись в мобильник, рассеянно спросил, как продвигаются дела с проектом.
– Я уладила проблему с брифингом. В «Креативидад» меня заверили, что на неделе займутся этим вопросом. Я отправила тебе вчера по электронной почте пакет документов вкупе со сравнительным анализом медиа, который мы сделали, и сопутствующие замечания. Думаю, можно использовать уже имеющиеся наработки, чтобы… – Кармен умолкла, сообразив, что говорит в пустоту. – Даниель, ты меня слушаешь?
– Да, конечно, извини. Все в порядке, продолжай в том же ключе. – Он похлопал ее по плечу и двинулся прочь по коридору.
У Кармен округлились глаза, она повернулась в надежде, что кто-то заметил этот дружеский жест шефа, и встретилась взглядом с весело улыбавшимся Борхой.
– Ты видел? – спросила она.
Борха кивнул и указал в сторону кофеварки. Удивленная его таинственностью, Кармен резво поскакала в заветный уголок и стала ждать прибытия своего личного информатора.