– Тише. – Синния перевела взгляд на эстрадного певца. Предполагалось, что они с Верой будут прохаживаться по залу и поддерживать разговор, поэтому она спросила у стоящих рядом гостей: – Кто хочет еще коктейль «Джин Рики»?
Ни в коем случае не надо озираться по сторонам, чтобы выяснить, не смотрит ли он на нее снова. Да и с какой стати ему на нее смотреть? Тем не менее она будто на одной с ним волне, по телу ползут мурашки. Ну просто школьница начальных классов, когда в комнату вошел мальчик, в которого она впервые влюбилась.
Вера наклонилась к ней и прошептала:
– Они у бара. Надо попасться им на глаза.
– Вера…
– Мы просто посмотрим, скажут ли они «привет». К тому же когда начнут произносить тосты, начнется столпотворение за напитками. А нам следует сейчас освежить собственные, чтобы было с чем пойти смотреть фейерверк.
Но пробраться к бару и к близнецам было трудно, и они встали около лестницы. Владелец клуба благодарил всех за то, что они пришли. Синния вежливо улыбалась, а Вера стреляла глазами, ища, кого бы подцепить.
Вера была готова кокетничать с кем угодно. Она любит повеселиться, она хорошенькая, и фигура у нее что надо. Раз от разу Вера затаскивала Синнию в паб, и она видела, как мужчины теряют от Веры голову. Они познакомились в университете, и Вера оказалась не только жизнерадостной соседкой по комнате, но верным заботливым другом, и не допускала, чтобы Синния превратилась в скучную старушку – так она любя называла Синнию.
Синния не могла похвастаться такими же аппетитными формами, как у Веры, но и она не была обделена мужским вниманием: вьющиеся светлые волосы и аристократичные черты лица – это ее преимущества. И служило превосходным фоном для темненькой Веры. А Вера использовала контраст себе на пользу. Сегодня Синния была уверена, что они, скорее всего, закончат вечер тем, что Вера уйдет из клуба с мужчиной, на которого положила глаз. А для себя Синния не ожидала ничего другого, как вернуться в их квартиру в одиночестве.
Речь закончилась, был обещан фейерверк, и шум немного утих.
– Хорошо бы найти кого-нибудь, кто угостит нас коктейлем, – шутливо произнесла Вера, прекрасно зная взгляды Синнии, которая считала, что женщина не должна ни от кого зависеть и не полагаться на мужчин.
Синния подавила непроизвольное желание высказаться на тему феминизма, чтобы не дразнить подругу.
У них за спиной послышался голос:
– Дамы? Поднимемся наверх?
Анри узнал блондинку, когда они с братом направились к лестнице, ведущей наверх в отдельные кабинеты. У нее строгий профиль и грациозная фигура в винтажного покроя платье – такое платье восхитило бы его сестер-дизайнеров. Анри умел распознать благородство, когда видел.
Все в этой женщине было сдержанно-элегантным. В море тяжелого макияжа и вызывающих нарядов на ней короткое черное платье с блестящей бахромой. Волны волос удерживались старинной тонкой тиарой с бриллиантами, филигранной резьбой листочками и единственным пером. Она выглядела нарядной и женственной.
Она уже раньше ему улыбнулась, что его не удивило. Люди смотрели на него и вели себя так, будто знали его всегда. И сейчас головы всех в толпе были повернуты к ним с братом. А почему он сам смотрел на нее целых тридцать секунд? Почему нет? Она красива, ласкает взгляд. Одно удовольствие на нее смотреть. Платье не обтягивает фигуру, но упругую попку и стройные бедра трудно не заметить. Довольно эротично.
– Ну как? – спросил он.
Рамон, обладающий таким же здоровым влечением, как и Анри, проследил за его взглядом, увидел рядом с блондинкой брюнетку и ответил:
– Неплохо.
Анри замедлил шаг около них и услыхал, как они говорят, что не отказались бы от коктейля.
– Дамы? Поднимемся наверх? – Рамон бросил взгляд на Анри, который незаметно дал ему знать, что не возражает.
Братья были постоянной целью охотниц за богатством и научились этому противостоять. Но это не означало, что они вообще не развлекались.
Брюнетка покраснела и улыбнулась, расправив плечи. Она ослепительна и, кажется, покладиста.
– Да. Почему нет? – Она уверенно кивнула. Ей было хорошо известно, кто беспрепятственно поднимается по этой лестнице, а кто нет. И легонько подтолкнула локтем блондинку.
А блондинка в растерянности сжала губы. Ей неловко, что их подслушали и сочли алчными? Но Анри считал, что с такими женщинами проще иметь дело.
Снова заиграла музыка, и ему захотелось уйти подальше от шума и толпы.
Блондинка бросила осторожный взгляд на него и на брата, и Анри понял, что она пытается понять, с кем из них она прежде встретилась глазами.
Они с Рамоном не ссорились из-за женщин. Какой смысл, если оба не желают долговременных отношений. Да и женщины смотрели на них, как на взаимозаменяемых мужчин. Но Анри не понравилась мысль, что блондинка может выбрать Рамона. Он хочет заполучить именно эту представительницу прекрасного пола.
– Посмотрим на фейерверк из нашего номера, – сказал Рамон Вере. – Избавьте меня от лицезрения собственного лица.
– Зачем вам смотреть на вашего брата, когда вы будете любоваться фейерверком? – захлопала ресницами Вера. – Не надо одеваться одинаково, тогда вам не покажется, что вы разговариваете с зеркалом.
– Мы не специально это делаем. – Рамон предложил ей руку, чтобы проводить наверх. – Это происходит, даже когда мы находимся в разных концах света.
– Да ну!
Пара быстро исчезла в тени галереи.
Блондинка напряженно смотрела вслед подруге, облизнула губу и посмотрела на Анри. Она нервничает, но ее ротик нежный и влажный, как лепестки роз, блестит и так и тянет к поцелую.
– Идем?
Она пошла с ним рядом.
Не в первый раз он вместе с братом «снимал» женщин. Они с Рамоном давно пришли к выводу, если уж они обречены быть «близнецами Советерре», то воспользуются по полной программе таким положением. Необычная привлекательная внешность в двойном размере, к тому же куча денег и известность означали, что поток самых прекрасных спутниц им обеспечен.
– Это правда? – спросила блондинка, наклонив к нему голову, чтобы он услышал. – То, что вы всегда одеваетесь одинаково, а не только сегодня?
– Да. – Анри терпеть не мог говорить о себе и еще больше о своей семье, но этот факт – безобидная пикантная подробность, так нравящаяся незнакомым людям.
А сегодня этот разговор еще и приятен. Ему приятно то, как шелковая прядь волос задевает ухо, приятны тепло и аромат английской розы, исходящий от этой женщины.
– Вообще-то, когда один из нас надевает другую одежду, мы неизбежно проливаем на себя что-нибудь, и приходится заново переодеваться.
– Вы шутите!
Он пожал плечами. Характеры у них с братом очень разные, они спорят и не соглашаются друг с другом, но часто говорят одновременно либо мыслят одинаково, и в конце концов приходят к одному и тому же результату. Когда Анри позвонил брату и предложил развлечься в Лондоне, вместо обычных Парижа или Мадрида, Рамон согласился. И вот они оба на открытии ночного клуба.
– Я… Синния Уитли. – Она протянула руку.
– Анри, – представился он. Ее рука была мягкой и теплой, несмотря на бледную кожу. И рукопожатие было крепким для женщины. Ему не хотелось отпускать ее, но она отняла руку.
– У вас телохранители? – Она посмотрела на его охранников: Ги следовал за ними, а Оскар уже вошел в комнату.
– Это всего лишь предосторожность.
Анри представился брюнетке, узнав, что ее зовут Вера Фиппс.
Пока Оскар осматривал комнату, Ги вынул телефон, чтобы отправить сообщение: запросить данные обеих дам.
Девушки показались Анри безобидными, разве что рассчитывали на тугие бумажники. Вера успела бросить на Синнию взгляд, говоривший не теряться и сорвать куш, когда появился официант, чтобы принять заказ.
Пройдя по комнате, Вера потрогала низкий диван, кресла, оценила размеры плазменного телевизора на стене и вышла на балкон, выходивший на Темзу. Быстро вернулась и взяла с кофейного столика подарочную сумку.
– О! Золотая! Внизу у всех серебряные. И эта больше. – Она гортанно рассмеялась и захлопала ресницами, выразительно глядя на Рамона. – Можно взглянуть?
Синния так открыто не флиртовала. Она скромно поблагодарила официанта, когда он налил им шампанского, и вышла на балкон, чтобы взглянуть на цветные круги, расплывавшиеся по воде, – посередине реки запустили пробную петарду.
Вечер был теплый и безветренный. Синния подняла лицо от искрящихся огоньков и посмотрела на звезды.
– Странно, что вы так долго оставались внизу, когда могли уединиться здесь, – сказала она подошедшему к ней Анри.
Что-то непреодолимое тянуло его к этой женщине. Странно.
Внизу люди начали выходить из клуба в открытое фойе. Играла музыка. Рамон был любителем сборищ, а он предпочитал обстановку потише.
– Хорошо, что я там задержался, а иначе я бы вас не встретил, – сказал он.
Она еле слышно фыркнула. Большинство блондинок с голубыми глазами играют в беззащитную невинность. Но не Синния. Винтажная прическа придавала хрупкость ее лицу, но в четкой линии бровей угадывалась решительность, у нее внимательный взгляд из-под опущенных ресниц, и она не таращится с восторженным интересом.
Ему нравились эти знаки уверенности и внутренней силы. Любопытство его разыгралось.
– То, как вы оба себя ведете, похоже на хорошо смазанный механизм.
Анри подождал, чтобы официант поставил на стеклянный стол блюдо с канапе и ушел.
– Я считаю, что вы с подругой делаете то же самое, – заметил он.
Голубые глаза сверкнули. В номере раздавался смех Веры – ее развеселило что-то сказанное Рамоном. Эта парочка отлично ладила, и дальнейший ход был предрешен. Синния поджала губы.
– Не можете этого отрицать? – поддел ее Анри.
– Вы сами подошли к нам, – с досадой напомнила ему она.
– Я уловил приглашение.
– Я вовсе не собиралась рассматривать вас в упор. – Синния, задрав подбородок, смотрела на вид, открывавшийся с балкона.
Вообще-то, она не просто на него посмотрела – она ему улыбнулась.
Она прелестна. Бахрома на груди заколыхалась, когда она в негодовании выдохнула, и щеки наверняка порозовели. Жаль, что этого не видно из-за слабого освещения. Анри был очарован.
– Не думаю, что я первая, кого разбирало любопытство, глядя на вас с братом. Вы весьма привлекательны. – Улыбка у нее прелестная, а пронзительные голубые глаза цветом напоминают ликер «Блю Кюрасао» – как раз в этот момент полоска света снизу от петарды упала ей на лицо.
Красота этой девушки его затронула. И дело не в косметике – она почти ничем не пользуется. Глаза подведены совсем чуть-чуть и никаких накладных ресниц. На веках едва заметные голубые блестки. Больше ничего из макияжа он не заметил. Кожа чистая, кремовая.
– Вы абсолютно уверены, что именно я обернулся к вам? Потому что, как правило, у людей уходят месяцы, даже годы, чтобы нас различать. – Легко только тем, кто знал, что Анри левша, в отличие от Рамона, или что Анри в раздражении говорил по-французски, а Рамон по-испански. Но эти детали мало кто знал.
– Вы удивительно похожи, но… – Она оглянулась на Рамона и Веру. Рамон слушал неумеренные восторги Веры по поводу содержимого подарочной сумки.
Анри воспользовался тем, что Синния смотрит на вспышки фейерверка, и проверил сообщения на телефоне. То, о чем он уже догадался, подтвердилось. Ее мать из аристократического семейства, давно разорившегося. Синния работает в богатой фирме по управлению имуществом и на веб-сайте числится интерном. Ясно – налить и принести кофе. Значит, единственный риск от общения с Синнией Уитли – финансовый, а это он вполне может себе позволить.
Анри убрал телефон и с недовольством отметил, что она все еще смотрит на его брата, сдвинув брови.
– Итак, что же это за «но»? – Он приблизился к ней, чтобы его было слышно за звуками музыки снизу.
– Я не знаю. Я не верю во всякие ауры, но… Не важно. – Она смутилась.
Неужели она почувствовала что-то сексуальное?
– Это интересно. – Раздражение и недовольство исчезло, появилось притяжение… сильное. Анри облокотился о перила, чтобы быть к ней ближе. Она божественно пахнет… розами, тропическими фруктами и еще чем-то земным, от всего этого он заводится.
– Что интересно? – Синния не отодвинулась, и ее взгляд перебегал с его плеч на грудь, на шее часто пульсировала жилка. Вот он – физический магнетизм, этого не скрыть.
Химические процессы – это непознаваемое чудо. Анри стоял неподвижно, позволяя первобытным инстинктам взять над ними верх. Его чувства обострялись с каждой секундой. Секс – это самый необременительный и простой способ в мире снять напряжение. Для него, во всяком случае.
– Вы среагировали на меня, а не на него.
– Я этого не говорила!
– Разве не так? Значит, я ошибся.
– Да, вы ошиблись, – заверила его она со странной горячностью. – Забудьте о том, что вы подумали обо мне – о нас, – о том, почему мы поднялись сюда.
Он догадался, что она не привыкла к тому, чтобы ее влекло к мужчинам, которых она, так или иначе, использовала. Бедняжка. Она, должно быть, чувствует себя очень неловко. Он готов поклясться, что ей с такой внешностью ничего не стоило заполучить мужчину.
– Я подумал, что вы здесь, чтобы посмотреть фейерверк? А что, по-вашему, думал я?
Она резко отвернулась к балкону, снова задрав подбородок.
Он улыбнулся:
– Послушайте, – и легонько провел согнутым пальцем по ее обнаженной руке. Рука у нее тут же покрылась пупырышками. Ему это понравилось.
Бросив на него удивленный и неуверенный взгляд, она быстро потерла руку.
– Мне не приходится из кожи вон лезть, чтобы уговорить женщину лечь со мной в постель. – Он обвел рукой с бокалом шампанского роскошную обстановку номера. – Наслаждайтесь и не чувствуйте себя обязанной.
– И вы ничего не ждете потом? – с насмешкой произнесла она.
– Что вы имеете в виду – ничего? – Он большим пальцем указал туда, где Вера, встав на цыпочки, прилипла к Рамону… и к его рту.
Синния тихонько охнула и отвернулась. Лучше смотреть на реку. Подруга явно переигрывает.
– Я не буду терять надежду, – процедил Анри.
– Да, продолжайте надеяться, – ответила Синния.
Он поднес бокал ко рту и скрыл смех. Он очень хочет ее и готов заплатить любую цену. Людей, знающих себе цену, он уважал.
Но вслух сказал:
– Не давайте обещаний, если не можете их сдержать, chйrie[3].
Глава 2
Предательница Вера ушла с Рамоном до того, как начался настоящий фейерверк.
– Об этом вы двое говорили по-испански? – прошипела Синния, когда у нее было три секунды наедине с подругой на балконе.
– Я же тебе твердила, что языковой диплом открывает все двери, – отшутилась Вера. – Ты только посмотри на них! Разве это не искушение? Давно пора забыть Эйвери.
Синния понимала, что давно пора, и, конечно, искушение велико. Она не сравнится с Верой там, где дело касается сексуальных развлечений, но у нее были две долговременные связи, которые оказались вполне приятными, но потом все пошло не так. Первая – в юности, и ее следовало закончить еще до того, как они разъехались по разным университетам. Но она держалась за эти отношения, а он ее обманывал. Тогда сердце у нее было разбито. Оглядываясь назад, она понимала, что оба были слишком юные, а она слишком многого ждала.
Эйвери нанес ей рану еще глубже, признавался в любви, когда они с трудом справлялись с жизненными тяготами и едва сводили концы с концами. Они перебрались вместе в Лондон, где у него появились кое-какие деньги, и он хладнокровно ее бросил, заявив без обиняков, что ее семья слишком большая обуза, а ему не нужен мертвый груз. Слава богу, что с ней в тот момент была Вера.
С тех пор Синния избегала знакомств, посвятив себя карьере.
Но Анри и не предлагал отношений. Она знала это, даже не спрашивая. Он ее заинтриговал – это бесспорно. А он ее оценивал, это было видно в каждом его взгляде, лезло из всех пор. Гормоны у нее исполнили танец в бешеном ритме «приди ко мне». Она искала разумное объяснение, почему окунулась в предложенное им удовольствие.