– Да, но почему вы спрашиваете?
Ей не хотелось говорить ему правду: может, зря она переживает. Скорее всего, как только получит деньги своей матери, дядя Малкольм не вспомнит ни о близняшках, ни о ней самой. У него не будет надобности преследовать ее. Ей очень хотелось, чтобы все было именно так…
– Да порой я веду себя как дурочка, – отшутилась Тейлор.
– А еще у вас есть какие-то безотчетные страхи?
– Я каждый раз на ночь запираю дверь в свою комнату – боюсь, что кто-нибудь войдет, пока я сплю.
– Мне это вовсе не кажется безрассудным.
– Возможно, но это не все: я еще придвигаю к двери тяжеленный дубовый комод.
– Кто, по-вашему, мог к вам зайти: просто какой-то человек или кто-то конкретный?
– Просто кто-нибудь.
Прежде чем он успел задать следующий вопрос или что-то сказать, она сменила тему:
– Если вы вернетесь к себе в горы…
– Не «если», Тейлор, а «когда», – поправил Лукас.
– А что, если вы вдруг понадобитесь своим братьям?
– Они будут знать, где меня искать, но, я уверен, и сами прекрасно управятся.
– Пожалуй, вы правы: вот я бы точно не отправилась вас искать.
– Мне это и в голову не приходило.
Она фыркнула, и он улыбнулся: да уж, дамочка с характером. Хоть и старается этого не показать, но получается плохо. Тейлор вдруг почему-то мертвой хваткой вцепилась ему в руку, да так, что ногти впились в кожу. Лукас не мог понять, почему она так возмутилась: можно подумать, что он и вправду бросает братьев. Она просто не понимает. Черт побери, он сделал для них все, что обещал, даже больше!
Что она вообще знает о его жизни? Ее с рождения баловали и опекали. И уж наверняка она никогда не испытывала никаких лишений. И даже не могла себе представить, что чувствуешь, когда сидишь в камере два на четыре фута, без окон, но с огромным количеством крыс, а со всех сторон раздаются стоны умирающих.
Лукас не собирался объяснять ей, что чувствует и почему, а ее мнение о нем его не интересовало. Он никогда не говорил о войне – не собирается и сейчас. Стоило подумать об этом, и он сразу почувствовал, что лжет сам себе: ее мнение было ему вовсе не безразлично, хотя и не мог понять почему. Наверное, он просто устал, вот и все, и потому не способен рассуждать логически.
Шторм продолжал бушевать, и Лукас нисколько не удивился бы, услышав тревожный звон судового колокола: сигнал для пассажиров покинуть корабль, – но не имел привычки волноваться по поводу обстоятельств, которые не в состоянии изменить. Если судно пойдет ко дну, он схватит Тейлор и попытается доплыть до берега или умрет вместе с ней.
Ее близость сбивала его с толку: она такая нежная, такая юная, от нее так чудесно пахнет – розами. Ее гладкая кожа так и манит, так и ждет поцелуев. Какой мужчина выдержит такую пытку, если его единственное желание – прижаться губами к ее шее, вдохнуть аромат, и уснуть…
Ну кого он пытается обмануть: он же хочет ее как сумасшедший!
– А братья знают о ваших планах?
Лукас был признателен ей за то, что прервала его мысли, а то ведь до добра не доведут. Ему не было дела до Джордана, Дугласа и Келси: просто сводные братья, – до тех пор пока она не назвала их его семьей. Лукас так долго жил один, что само понятие «семья» было ему совершенно чуждо.
– Похоже, вы обиделись, – заметил он и громко зевнул.
– Да, пожалуй, но совсем немного. Я прекрасно понимаю, что ваши братья и их проблемы вовсе не моя забота, но…
Он не дал ей закончить:
– Вы правы, не ваша, а сейчас спите.
– Значит, мы закончили обсуждать семейные проблемы?
Он решил промолчать: пусть думает что хочет, – но в то же время осознал, что такой поворот имеет свою положительную сторону. Тейлор была настолько возмущена предательством, как она считала, Лукаса по отношению к его семье, что у нее не оставалось сил для волнения по поводу положения, в котором оказались сами, и он находил это просто замечательным. Ничего, он толстокожий, так что он способен вынести и упреки, и оскорбления, особенно если они отвлекают ее от волнения и страха за свою жизнь. Достаточно и того, что он беспокоится о них обоих. Интересно, подумал Лукас, сколько еще болтанки может вынести их корабль, прежде чем разлетится в щепки?
– Тейлор, вы умеете плавать?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– Просто из любопытства.
– А вы?
– Умею.
– И что, можете доплыть до Бостона? – поинтересовалась Тейлор, не вполне понимая зачем: конечно же, нет. Еще как минимум два дня пути до порта, а может, и больше, если судно сбилось с курса.
– Разумеется, могу, – совершенно спокойно без тени усмешки соврал Лукас.
– Мистер Росс!
Господи, его аж трясет, когда она так к нему обращается!
– Что-то еще?
– Только не думайте, что я вот так взяла и поверила! – заявила она и так смачно зевнула, что он улыбнулся в темноте.
– А вдруг я засну и не увижу, как мы будем тонуть?
– Этого не произойдет.
– Вы так уверенно говорите…
Несколько минут прошло в молчании, и Лукас, решив, что она наконец заснула, не удержался и придвинулся к ней чуточку поближе, пристроив голову рядом с ее плечом, закрыл глаза и попытался не давать воли грешным мыслям. К сожалению, выдержка подвела. Он знал, что надо отвернуться, и не мог. Черт побери, пора научиться контролировать свое воображение. Да, она обольстительна, да, у нее колдовские глаза и прелестные нежные губы, и потому совершенно нормально мучительно хотеть ее. Кроме того, они лежат в одной постели, и это желанное тело прикрывает всего лишь тоненькая белая ночная рубашка. Он пытался убедить себя, что в темноте все женщины одинаковы и в Тейлор нет ничего особенного, но прекрасно понимал, что это не так.
В ней все необычно. Лукас заскрежетал зубами и заставил себя отвернуться, а чтобы ее не кидало из стороны в сторону, прижал спиной, и закрыл глаза, приказав себе спать.
Интересно, о чем он думает? – размышляла Тейлор. Вдруг так резко отвернулся: возможно, разнервничался, но из гордости и высокомерия не признается, что волнуется. Как же это по-мужски – идти на поводу у своего «я» даже в критической ситуации! Хоть и странный народ эти мужчины, но ход их мыслей не представлялся ей слишком сложным. Во всяком случае, что касается Лукаса Росса – он весь на поверхности, искренний, настоящий. Его честность граничит с цинизмом, но от этого не становится отрицательной чертой. Может, она и не во всем с ним согласна: уехать в горы и оставить близких на произвол судьбы не очень-то по-братски, – но все же не восхищаться им не может, потому что он не скрывает своих намерений. Лукас не похож на человека с камнем за пазухой, и это привлекало ее куда больше, чем все остальные его качества. Тейлор не могла также обвинять его и за то, что он собирается стать настоящим горцем. Будь она сама мужчиной, не отягощенным никакими обязательствами, тоже решилась бы на что-нибудь подобное.
Мужчина должен иметь возможность осуществлять свои мечты, как, впрочем и женщина. Только вот Лукасу не удастся пожить в горах в полном одиночестве, во всяком случае – какое-то время, пока малышки не подрастут и не смогут сами позаботиться о себе.
И вдруг Тейлор с невероятной ясностью осознала, что именно в Редемпшен надо ехать. Этот уединенный маленький городок просто идеальное место для того, чтобы спрятаться от кровожадных родственничков. Если Виктория захочет присоединиться, она с удовольствием возьмет ее с собой.
В ее плане имелось одно слабое место, как ни досадно в этом признаваться, но сейчас глубокая ночь и, вполне возможно, они не доживут до рассвета, и посему она подумала, что может позволить себе такую слабость.
Ей нужен Лукас Росс, ее безумно тянет к… собственному мужу.
Глава 4
Он не мог дождаться момента, когда они наконец расстанутся. Его безумно влекло к ней, и он ничего не мог с собой поделать. Той ночью, когда угрожающе бушевал шторм, Лукас проснулся и обнаружил, что едва не лежит на ней, уткнувшись носом в шею. Непонятно, как это вышло: наверное оттого, что сильно ее желал, во сне его контроль над собой ослаб, и он инстинктивно потянулся к ней, стремясь утолить терзавший его голод. Это состояние не просто причиняло боль, а чертовски пугало. Слава богу, он успел проснуться до того, как сорвал с нее рубашку… К счастью, бедная девочка не узнала о грозившей ей опасности: от всех треволнений спала так крепко, что не почувствовала его прикосновений, а когда проснулась, он уже собрал всю свою волю в кулак и отодвинулся от нее. Только, черт бы ее побрал, она опять придвинулась и самым бесстыдным образом прижалась к нему, устраиваясь и поудобнее, и опять погрузилась в сон. До чего же она доверчива и наивна. Но ведь он ее муж, пусть даже всего лишь на бумаге, вот она и чувствует себя в безопасности с ним. Его долг – защищать, а не пользоваться случаем удовлетворить свою похоть.
Остаток путешествия через океан прошел в борьбе Лукаса со своей страстью, и к тому времени как они высадились в Бостоне, он ощущал себя едва ли не насильником, и только выдержка помогала ему не стать таковым. Тейлор хотела, чтобы, даже после того как стих шторм, он спал в их каюте. Разумеется, она не заявила об этом напрямую: ходила вокруг да около, – и привела самый нелепый, с его точки зрения, аргумент: вроде как делает она это по-дружески, только ради него. Вот нахалка!
Слушая ее пространные объяснения, Лукас догадался, что она просто боится оставаться одна, но слишком упряма, чтобы сознаться в этом. Шторм, безусловно, очень напугал ее, а с ним ей было спокойно, и это не могло не радовать. Но ирония заключалась в том, что, будь у нее малейшая возможность проникнуть в мысли Лукаса, она не стала бы так ему доверять.
Последняя ночь на «Эмеральде» была особенно трудной. Он долго ждал, и только когда, по его мнению, Тейлор уже крепко спала, как можно тише вошел в каюту и увидел, что она, сидя на стуле в ночной рубашке и в белых шлепанцах с забавными атласными бантиками, расчесывает волосы и что-то тихонько напевает себе под нос. Словно завороженный, Лукас сделал несколько шагов, потом остановился. Она приветливо улыбнулась ему, а он нахмурился в ответ и, резко развернувшись, направился к выходу. Ему хотелось выбежать, но он заставил себя идти.
– Куда вы? – Тейлор поспешно положила расческу на чемодан рядом со стулом и встала.
– Наверх, на палубу, – буркнул Лукас, не оборачиваясь.
– Пожалуйста, не уходите: мне необходимо поговорить с вами!
Он взялся за дверную ручку.
– Ложитесь спать, Тейлор, а поговорим завтра.
– Но мне нужно сейчас!
От отчаяния Лукас скрипнул зубами. Из этой пытки, судя по всему, выхода нет. Сейчас ему снова придется смотреть на нее в этой тоненькой рубашке и делать вид, что его это не трогает, а на самом деле представлять, что скрыто под ней…
– Черт!
– Прошу прощения?
Лукас повернулся к ней, скрестил руки на груди, облокотился о дверь и громко вздохнул – так громко и с такой силой, что ее хватило бы, чтобы корабль дал крен.
– О чем вы хотите поговорить?
– О нас, – выпалила она.
Он удивленно вскинул бровь, и Тейлор натянуто улыбнулась, изо всех сил стараясь не пугаться его грубоватой манеры общения. Ей не хотелось спорить с ним: она вообще терпеть не могла стычки и ссоры, всегда была миротворцем, даже в детстве, и не раз говорила мадам, как бы ей хотелось, чтобы люди ладили друг с другом.
– Я каким-то образов обидела вас? – стараясь не показывать, как взволнована, спросила Тейлор.
– Нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Вы большую часть путешествия избегали меня, мы ни разу не смогли обсудить наши проблемы, и меня не оставляет мысль, что я в чем-то провинилась…
Лукас не пожелал выяснять, о чем она хотела поговорить, и спокойно сказал:
– Уже поздно, ложитесь спать, завтра…
Тейлор перебила его:
– Завтра мы прибываем на место, и нам необходимо до этого кое-что обсудить. Я не желаю говорить о личном в присутствии посторонних.
Тейлор судорожно сжимала руки, что выдавало ее волнение, в лицо ей бросилась краска. Лукас чувствовал себя виноватым, потому что понимал: это все из-за него. Конечно, она права: он действительно избегал ее, делал все возможное, чтобы держать дистанцию, но не собирался объяснять почему. Не мог же он сказать ей правду! Его самого удивляло собственное благородство.
Лукас отошел от двери, пересек каюту и, усевшись на стул, с которого только что встала Тейлор, откинулся на спинку и вытянул свои длинные ноги.
Тейлор села на постель и сложила руки на коленях, не отрывая от него глаз, с твердым намерением получить ответы на свои вопросы, даже если придется просидеть всю ночь. Она полагала, что поступает правильно, решившись объясниться с Лукасом Россом, даже если это приведет к откровенному яростному спору, хотя ей становилось дурно при одной мысли об этом.
Лукас прекрасно видел, что его новоиспеченная жена несчастна, что усилило чувство вины десятикратно, поэтому решил сообщить ей полуправду:
– Я действительно старался избегать вас по мере возможности. «И это было чертовски нелегко».
– Но почему?
– Я дал обещание леди Эстер заботиться о вас, поэтому старался, чтобы вас, чтобы все у вас было в порядке, но в то же время держал дистанцию.
Тейлор смущенно расчесала пальцами волосы, и этот жест невероятно возбуждающе подействовал на него. Она вела себя как опытная обольстительница, хотя даже не подозревала об этом. Лукас чувствовал, что скоро его можно будет причислить к лику святых.
– И все же вы не ответили на мой вопрос: почему избегали меня?
Тейлор сдаваться явно не собиралась, и он понял, что единственный выход – солгать.
– Я не хотел, чтобы вы привязывались ко мне.
Тейлор нахмурилась.
– Это вы серьезно? – И, не давая ему ответить, едва ли не выкрикнула: – Я, между прочим, ваша жена!
Тейлор нервно провела пальцами по волосам, и Лукас едва не задохнулся, словно ощутил их шелковистость, почувствовал аромат… Чтобы она не заметила его состояние, он прикрыл глаза, противный сам себе. Ну где его хваленая выдержка?
– Пожалуйста, простите за то, что повысила голос!
Тейлор глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться: если не следить за своими эмоциями, ничего не добьешься. Получить от Лукаса конкретные ответы на прямо поставленные вопросы, как она поняла, весьма и весьма непросто: можно с ума сойти, – а значит, необходимо поменять подход, действовать более дипломатично.
– Я знаю, что вы не собирались жениться.
– Да, вы правы: лучше повеситься.
Его слова должны были оскорбить ее или хотя бы задеть, но реакция оказалась иной: оценив его чувство юмора, она хоть и не рассмеялась, но скрыть улыбку не сумела.
Лукас тем временем чуть приоткрыл глаза посмотреть, как она реагирует на его резкость, ее улыбка застала его врасплох.
– Да уж: похоже, влипли мы в историю! – заметил он, также с улыбкой.
– Я не уверена, что понимаю, о чем вы…
Но Лукас вовсе не собирался ничего объяснять: громко зевнув, сбросил башмаки и принялся раздеваться.
Тейлор молча наблюдала за его действиями, испытывая безысходность. Интересно, представляла ли себе мадам, какой этот человек на самом деле? Бабушка говорила, что внимательно и подробно изучила все, что удалось найти про Лукаса Росса, и несколько раз беседовала с ним лично. Хорошо зная бабушку, Тейлор не сомневалась, что эти беседы были слегка завуалированными допросами. Уж она-то наверняка получила ответ на каждый свой вопрос. Жаль, что сама она не унаследовала от мадам эту черту.
Лукас, не обращая на жену внимания, раскатал на полу в дальнем конце каюты свою походную постель, погасил свет и растянулся поверх одеяла. Теперь он старался, чтобы расстояние между ними было как можно больше: для него было тревожным предупреждением то, что он проснулся едва ли не на Тейлор. Нельзя допускать, чтобы это повторилось.