– Никто не портил мне настроение, – буркаю я. – Честно. Я просто не хочу купаться и всё.
Брат хочет что-то сказать, но его перебивает неожиданно подбежавшая Франческа. Она пьяна, но выглядит всё равно сногсшибательно. Её золотистые волосы распущены, и небольшой локон с одной стороны закреплён при помощи чёрной невидимки с небольшим искусственным цветочком. А белое короткое платье с ромашковым принтом подчёркивает её модельную фигуру.
– Дилан, ну идё-ё-ё-ём, – протягивает она, чмокая его в губы, и от такой картины прямо передо мной хочется поскорее убежать.
Я всё ещё не разобралась, как отношусь к Франческе после рассказа Дилана. Она не смотрит на меня, продолжая тянуть брата к себе, на что он поворачивается к ней и, ухмыляясь, спрашивает:
– Ты пьяна больше меня. Думаешь, справимся?
– Это нам не помешает, – отвечает она, закусив губу.
Округляю глаза, поняв суть их диалога, затем резко встаю с лежака, при этом чуть не свалившись в бассейн.
– Да ну вас нафиг! – громко произношу я и быстро улепётываю оттуда, стараясь отойти на то расстояние, с которого ни Дилана, ни Франчески видно не будет.
Выхожу из дома во двор с другой стороны, где царствует полная тишина. Чувствую как голова расслабляется, как расслабляется всё тело. Блаженство, никак иначе. Музыка доходит до меня, но её слышно гораздо тише снаружи, нежели внутри. Большое количество автомобилей стоят в округе, но людей не видно вообще. К лучшему. Хочется наконец отдохнуть от шума, который всё ещё слышен в ушах.
Я вдыхаю свежий воздух, чувствуя, как каждая клеточка лёгких насыщается кислородом. Немного поворачиваю голову в сторону, рассматривая окружающие меня дома, как вдруг натыкаюсь взглядом на тёмную фигуру, стоящую рядом с забором. Человек разговаривает по телефону, кажется, и мне понадобилось пару секунд рассмотреть его, чтобы понять, что это Гарри. Я закатываю глаза, резко отворачиваясь. Не хочется сейчас с ним разговаривать. Вообще ни с кем не хочется разговаривать. Подхожу к стоящему по близости чьему-то байку и опираюсь об него, чувствуя ноющие ноги. Продолжаю сидеть, делая вид, что совсем не замечаю парня. И уже только через минуту фигура движется ко мне. Чёрт. Нужно было спрятаться. Упорно смотрю вперёд, «погружённая» в свои мысли.
– Привет, – произносит Гарри, оказавшись рядом со мной.
Я лениво поворачиваюсь к нему и возмущённо говорю:
– Ты меня преследуешь? Мог бы и дальше разговаривать по телефону и не замечать меня. Я хотела побыть наедине.
Не стоит, наверное, мне проявлять грубость к нему, тем более после того, как он дико помог мне с экзаменом. Но Белла «Уставшая» и «Раздражённая» – не самая приятная девушка, с которой можно встретиться.
– Я бы не подошёл, но… – Он смотрит на что-то позади меня и, ухмыльнувшись, выдаёт: – Ты просто сидишь на моём байке.
Резкий жар бьёт в лицо, и я быстро встаю, чувствуя, как от неловкости горит всё тело.
– Прости, – кидаю я.
Гарри вновь выглядит так, словно перед ним стоит самый настоящий клоун, который очень веселит его. От этого мне становится труднее дышать.
– Всё в порядке. Не бери в голову. – Отмахнувшись, Гарри садится на свой байк, как только я отошла от него.
Я смотрю на действительно интересный мотоцикл чёрного цвета, который, кажется, стоит не мало денег. Я совсем не разбираюсь в байках, но этот явно ездит на большой скорости и выглядит достаточно мощным.
– Хочешь прокатиться? – интересуется парень.
Кажется, он заметил мой интерес к его транспорту.
– Нет, – оторвав взгляд от байка, произношу я.
Выходит неубедительно.
– Я знаю этот взгляд как свои пять пальцев, – отвечает кудрявый, издав смешок. – Ты хочешь этого.
Было бы глупо продолжать спорить, поэтому я просто замолкаю, что забавляет Гарри ещё больше.
– Садись.
Я чувствую неимоверное желание прыгнуть к нему сзади, издав при этом громкий радостный писк, но мне приходится еле сдержать себя от столь странных действий. Всегда хотела прокатиться на байке. У Дилана был свой мотоцикл, на котором он частенько катался по городу, но он категорически отказывался брать меня с собой, утверждая, что это опасно. Уверена, родители тоже повлияли на «его» решение.
– Я не могу, – отвечаю я коротко.
– Почему?
– Родители убьют меня, если узнают, что я села ночью на байк к какому-то незнакомцу.
– Если это единственное, что тебя останавливает – значит ты обязана сесть ко мне.
Удивлённо смотрю в его яркие зелёные глаза, словно светящиеся в темноте.
– Это почему же?
– Ты никогда не станешь самостоятельной, если всю жизнь будешь слушать своих родителей. Рано или поздно – ты должна повзрослеть. И лучше начать сейчас.
Его ответ заседает где-то внутри меня, дав понять, что мозг принял эту информацию и решил над ней поработать. Медленно ко мне подкрадывается осознание – такое огромное и массивное, что я еле удерживаю его на своих плечах. А разве он не прав? Все «советы» мамы и отца тут же пролетают перед глазами. Вспоминаю каждый их приказ, каждый запрет… Они действительно всегда говорили мне, что делать, а чего не делать. Всегда… Я не могу сказать, что они делали это на зло, но многие права выбора они у меня забирали. Я еле выкарабкиваюсь из мыслей, затронувших меня до глубины души, и возвращаю взгляд на Гарри. Без слов подхожу к нему и сажусь сзади, и мои действия, вижу, заставляют парня вновь ухмыльнуться. Я сижу так близко к нему, что чувствую тепло, исходящее от его тела. А ещё он вкусно пахнёт.
– Держись крепче, – тихо говорит он.
Я неуверенно обнимаю руками его торс, даже через ткань футболки чувствуя его твёрдый пресс. От стыда опускаю глаза вниз. Гарри заводит байк, и мы наконец трогаемся с места.
Глава 7
Ветер щекочет мне лицо, бросает мои волосы назад. Я закрываю глаза от приятной поездки, продолжая крепко держать Гарри за талию. Дилан убил бы меня за моё легкомыслие сейчас. И если хорошенько подумать, он был бы полностью прав, ведь сесть к какому-то парню, которого знаешь только около двух дней – идея не из самых лучших. Я могу поплатиться за неё своей смертью, пропажей, похищением… Гарри мог оказаться каким-нибудь маньяком, но мне терять было нечего. И… Он внушал доверие. Мы проезжаем мимо домов, свет в некоторых из которых не горит, мимо деревьев, лениво тянущихся к небу, мимо парков и разных магазинов. Свет луны падает на землю, превращая обычные места во что-то волшебное. Мы молчим. Слышим лишь шум двигателя байка и собственное сердцебиение. Мне не хочется нарушать эту идиллию, а Гарри, словно чувствуя это, продолжает дарить мне приятные моменты.
Время уже наверняка позднее, если судить по тому, что людей мы практически не встречаем. Лишь изредка можем видеть парочку мужчин или женщин, которые идут по своим делам или просто прогуливаются.
Когда мы заворачиваем за ещё один угол, Гарри вдруг останавливает свой байк. Я удивлённо оглядываюсь. Пустая дорога, дома давно закончились. Мы рядом с каким-то очень маленьким магазинчиком, одиноко стоящим посреди пустоты. Ещё пара кварталов – и начинается зелёный лес.
– Куда мы приехали? – спрашиваю я, стараясь скрыть в голосе обеспокоенность.
– Здесь продают самые вкусные пирожные в мире. Ты должна их попробовать.
Сказанное Гарри звучит очень мило и странно одновременно. Внешне весь из себя такой серьёзный бэд-бой, от которого может легко потечь любая девушка, а внутри такой мягкий и чуткий, любящий пирожные…
– Извини, но у меня нет с собой денег, – говорю я, одновременно проверив свои карманы на наличие пары баксов.
– А я что, не могу бесплатно угостить свою подругу? – ухмыляется Гарри в ответ.
Он подходит к ларьку и дважды стучится в маленькое окошко. Почти сразу оно открывается, и я вижу лицо. Это старенькая бабушка с седыми волосами и очень добрыми чертами лица. Обычно таких изображают в сказках. Старушка очень добродушно улыбается, когда видит Гарри. Я даже вижу искры радости у неё в глазах.
– Гарри! – произносит она, полностью дав мне понять, что она знакома с ним.
– Здравствуйте, миссис Майер, – улыбается кудрявый с такой нежностью, что я чуть не растаяла.
Вероятно, это его бабушка, – пролетают мысли в голове. Однако мне не совсем понятно, почему она живёт или работает здесь, посреди этой пустоши. И есть ли здесь кто-то ещё? Я не думаю, что находится старушке в таком месте одной безопасно.
– Почему так давно не заходил? Я ведь так соскучилась по тебе, – продолжает женщина, глядя на Гарри с любовью в голубых глазах.
– Был немного занят, – отвечает парень и вдруг поворачивается ко мне. – Кстати, я не один… Белла, иди сюда.
Мне кажется весьма неловким его действие – выглядит со стороны так, будто он знакомит свою девушку с родственниками. Однако поборов свою робость и весьма сжатое состояние на данный момент, я подхожу к Гарри медленными шагами. Стараюсь выглядеть более-менее дружелюбной и приятной, когда смотрю на миссис Майер. Она не теряет бывалого настроя, что заставляет меня чувствовать себя гораздо комфортнее, нежели если бы она вдруг посерьёзничала.
– Это твоя девушка? – интересуется она, хитро прищуривая глаза.
– Нет. Моя подруга, – отвечает он, издав смешок.
– Ну, ну… – Миссис Майер чётко даёт понять нам, что она не поверила словам Гарри. – Я живу на этом свете очень много лет, и, уж поверьте мне, детки, я хорошо знаю, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует.
Сказанное старушкой заставляет меня неловко ёрзать на месте, не зная, куда себя деть. Не могу согласиться с её словами, посчитав их просто «старомодными». Многие взрослые всё ещё живут в прошлом, утверждая то, что уже давно в современном мире не действует и даже считается постыдным среди молодёжи наших лет. Однако спорить я, конечно же, не могу, поэтому лишь принимаю её слова и смотрю в землю.
– Миссис Майер, у вас всё ещё есть те пирожные? – сменяет тему Гарри.
Женщина улыбается пуще прежнего, кинув слегка возмущённое «Конечно! У меня они всегда есть!», а её голова тут же скрывается за окошком. Он явно здесь не впервые, и ей хорошо известно, о каких пирожных идёт речь. Уже спустя пары секунд миссис Майер вновь появляется, но на этот раз держа в руке два небольших пирожных с белоснежной глазурью. Выглядит очень вкусно, и мой живот еле удерживается, чтобы предательски не заурчать.
– Спасибо, – благодарит Гарри, взяв в руки угощения, один из которых тут же протягивает мне.
Я беру в руку пирожное и с интересом разглядываю. Бисквит очень мягкий и воздушный, а крем приятного нежного цвета лежит на поверхности, украшенный разноцветной присыпкой. Могу предположить, что этот десерт старушка готовила сама, так как я всегда могу отличить покупную еду от домашней.
– Надеюсь, твоей подруге понравится, – хрипло произносит миссис Майер.
– А из чего вы их готовите? – интересуюсь я, наконец набравшись смелости хоть что-то сказать.
– Я не выдаю своих секретов. – Старушка хитро улыбается, подмигнув мне.
Издаю чуть слышный смешок, но всё же благодарю женщину за её вкусный подарок. Гарри протягивает деньги, которые миссис Майер явно не хочет брать.
– Мне это не нужно, мальчик мой, – упрямо говорит она, отодвигая руку парня.
– Я не могу просто так взять пирожные и уйти. Возьмите.
– Нет, можешь. За эти долгие годы ты стал для меня очень родным, а разве я должна брать деньги от родного человека?
– Вы должны взять.
– Не должна. Иди, Гарри.
– У меня достаточно денег, чтобы купить у вас эти чёртовы пирожные. Миссис Майер, возьмите. Вам они нужны.
Женщина вдруг замолкает и направляет свои голубые глаза на Гарри. Она грустно улыбается, старается сохранять прежнее состояние, но в зрачках отражается печаль. Такая резкая смена будит во мне любопытство и обеспокоенность одновременно.
– Мне не нужны деньги, Гарри. Они не приносят мне никакого счастья. Я довольна тем, что у меня уже есть. Я лишь хочу поскорее к нему отправиться. – Она поднимает взор на небо и смотрит туда с невероятной любовью. – Он меня уже заждался.
Парень молчит. Я не могу видеть его эмоции, так как он стоит ко мне спиной, но я могу слышать, как его дыхание перехватывает. В воздухе повисает такое напряжённое ощущение, такой мрачное… Догадки насчёт происходящего не заставляют себя долго ждать – скорее всего, миссис Майер говорит о своём умершем муже. Или брате… Или о ком-то другом. О ком-то очень близком и важном. Внутри меня что-то содрогается от столь грустных мыслей.
– До свидания, миссис Майер, – наконец говорит Гарри спокойным голосом. – Спасибо за всё.
В этом предложении чувствуется нотка скорби и… прощания? Я стою как дурочка, не способная разобраться в происходящем, но чувствую, что напряжение развивается.
– Пока, Гарри. Удачи тебе во всём.
И окошко закрывается.
* * *
Тишина леса такая спокойная и умиротворяющая. Я слышу лишь звук собственного сердцебиения и шелест опавших с деревьев листьев под ногами. Ночное небо темнеет ещё больше от надвигающейся грозы – облака прикрывают луну, и всё вокруг погружается в ещё больший мрак. Я откусываю небольшой кусочек от пирожного, стараясь насладиться этим вкусом как можно дольше. Оно действительно потрясающее. Нигде прежде я не пробовала ничего подобного, хоть за всю жизнь успела съесть не мало самых различных сладостей, которыми меня угощал папа. Я поворачиваюсь к Гарри, который идёт рядом со мной, полностью погружённый в свои мысли. Не хочется его тревожить, но мне придётся, если не хочется всю дорогу вот так молчать.
– Кто это? Это твоя бабушка?
Парень словно резко выныривает из потока мыслей и вспоминает о моём существовании.
– Нет, – качает головой он, – но она очень близкий друг нашей семьи… А точнее, близкий друг моей мамы.
– Правда? Расскажешь подробнее?
– Почему же нет?.. Миссис Майер жила здесь со своим мужем. Однажды моя мама прогуливалась по этим местам. Хотела побыть наедине с собой, подумать, отдохнуть от суеты города… Она была беременна мной. И когда она проходила здесь, на неё напали. Пара мужчин хотели отобрать все её деньги, угрожали ей… Но ей повезло, так как рядом жила семья. Муж миссис Майер как раз выходил в лес, чтобы словить оленя, так как тогда только открылся сезон охоты, и он заметил маму, что пыталась бежать. Её схватили за волосы и пытались силой забрать все драгоценности с шеи, ушей, из сумки. Мистер Майер выстрелил в воздух, напугав ублюдков, и те тут же скрылись. Он спас мою маму. И меня вместе с ней. Он пригласил её – напуганную и истощённую – в дом, где миссис Майер хорошо о ней позаботилась и помогла вернуть обратно домой. С тех самых пор моя семья очень благодарна им. Мы часто посылали им деньги в виде помощи, но после того, как мистера Майера не стало… Она просто отказывается брать какие-либо деньги. В прочем, ты только что сама всё видела…
Его рассказ предстаёт передо мной удивительными картинками. Кадрами из голливудской мелодрамы. История, услышанная из его уст, собирается передо мной в красивую фреску, стоящую не мало денег.
– Так… трогательно… – Я расплываюсь в широкой улыбке. – Вы с мамой, наверное, частенько вспоминаете эту историю?
В миг глаза Гарри чернеют, лицо сменяется – вижу горечь, печаль и тоску.
– Вспоминали… Она умерла несколько лет назад.
Его голос пронзает острая боль. Слышу в нём столько отчаяния, что сердце сжимается в тугой комочек.
– Прости, – шепчу я, испытывая при этом столько вины, словно я действительно сделала что-то поистине ужасное.
Вновь тишина. Запах леса смешался с моим сочувствием, а небо издало звонкий гром. Дождь вот-вот пойдёт, а я лишь в лёгком платье.
– Ты можешь промокнуть. – Гарри снимает свою кожаную куртку и кидает мне на плечи. – Простуда – не самое приятное, чем можно заболеть.
От его заботы хочется умиляться, но момент не совсем подходящий, поэтому я лишь благодарно киваю головой.