Он повернулся к жене.
– Ты ведь в таких вещах разбираешься, Маргарет. Составь объявление потактичней. Скажем, «из-за несчастного случая возле источника»… Нет, звучит кошмарно. «В силу непредвиденных обстоятельств»… В общем, я не знаю. Придумай что-нибудь, объясни.
Аллейн с удовольствием бы ему врезал. Миссис Бэрримор и Дженни наконец вышли. Патрик, весь побледнев, сказал:
– Думаю, с нашей стороны будет куда лучше помочь мистеру Аллейну чем только возможно. Полагаю, он хочет разобраться как можно быстрее. Рано или поздно факты все равно всплывут на поверхность – ни к чему пытаться оттягивать этот момент.
Майор Бэрримор одарил своего пасынка деланой улыбкой.
– Прекрасно! А то я прямо и не знал, что делать!
Вслед за этим сразу же последовала резкая перемена настроения, и майор, махнув рукой, уткнулся лицом в ладони.
– Простите! – проговорил он задушенным голосом. – Дайте мне секунду.
Патрик, отвернувшись, шагнул к окну. Майор поднял глаза, налитые кровью и выражающие страдание.
– Прошу прощения. Я сегодня сам не свой. По чести сказать, вчера я слегка перебрал, и эта новость меня просто добила.
Он поднялся, с натугой расправил плечи и громко высморкался.
– Ну, вернемся на исходные, – молодцевато предложил он. – Жду вашей команды. Какие будут распоряжения?
– Пока особенно никаких, – с готовностью ответил Аллейн. – Но мы были бы очень благодарны, если бы вы убедили постояльцев не собираться вокруг изгороди и не пользоваться пока дорожкой к ней. Мы выставим полицейский кордон, как только сможем, тогда эта проблема будет окончательно решена. А теперь, если вы меня извините…
Аллейн повернулся, чтобы уйти.
– Да, понимаю, – проговорил майор. – Поговорить с личным составом, так? Что ж – чем раньше, тем лучше. Извините, старина, – хрипло добавил он, тронув детектива за плечо. – Уверен, вы меня понимаете.
Нахмурившись, он выпрямился по стойке «смирно» и почти строевым шагом скрылся за дверью.
– Сплошное притворство, – процедил Патрик, не поворачиваясь. – Ничего больше.
– Ничего, – откликнулся Аллейн и вышел.
Вновь оказавшись в главном здании, он увидел майора в центре группы постояльцев, недовольство которых смягчалось жадным любопытством. Бэрримор явно был в ударе.
– Я верю, что вы воспримете все, как подобает, – вещал он. – Да, это ужасное разочарование для всех нас, но оно взывает к старому доброму британскому духу терпимости и понимания. Выше нос, надо держаться как ни в чем не бывало. Берите пример с меня…
Он все еще разорялся, когда Аллейн поднялся по лестнице и зашагал к номеру мисс Эмили.
Пожилая леди, разумеется, была уже одета по-дорожному и даже в шляпке. Через открытую дверь Аллейн увидел приготовленные чемоданы. Он рассказал, что случилось. Желтоватое лицо мисс Эмили побледнело; тем не менее, она не произнесла ни слова во время всего рассказа и только не сводила с детектива глаз.
– Родерик, – промолвила она, когда тот закончил, – это случилось из-за меня.
– Право же, моя дорогая мисс Эмили…
– Нет, пожалуйста, не надо. Давайте смотреть правде в глаза. Эту глупую женщину приняли за меня – тут нет ни малейших сомнений. Факт налицо. Если бы я придерживалась не только буквы, но и духа данного вам обещания, ничего подобного не случилось бы.
– Вы ходили к источнику, чтобы повесить уведомление?
– Да. Если помните, я обещала вам никуда не выходить тем вечером и заказать завтрак в номер. Как видите, здесь имеется определенная лазейка.
Несмотря на душевные страдания, она искоса бросила на детектива взгляд, в котором читалось лукавство.
– Я вышла и прикрепила свой манифест. Потом вернулась и заказала petit déjeuner[11] в номер.
– В котором часу вы выходили?
– В половине восьмого.
– Как раз, когда шел дождь?
– И очень сильный.
– Вы кого-нибудь встретили по дороге? Или, может быть, видели?
– Я никого не повстречала, – ответила мисс Эмили, – но действительно видела этого несчастного ребенка, Уолтера Трехерна. Я заметила его на дороге от рыбацкого поселка к источнику. Если не ошибаюсь, ее теперь называют… – Она прикрыла глаза. – «Путь Уолли». Мальчик уже наполовину поднялся на холм.
– А он вас заметил?
– Да. Он что-то пробормотал, странно вскрикнул и взмахнул руками.
– Он видел, как вы уходили?
– Думаю, нет. Когда я прикрепила табличку и обернулась, его нигде не было. Возможно, он спрятался.
– И вы, разумеется, не видели мисс Кост?
– Нет!
– Не заметили ее зонтик на уступе над источником, когда прикрепляли уведомление?
– Точно нет. Я смотрела в ту сторону. Там ничего не было.
– И происходило все где-то без двадцати восемь. Вам ведь вряд ли понадобилось бы больше десяти минут, чтобы подняться?
– Именно так. Когда я вернулась в гостиницу, было без пяти.
– Вы роняли табличку в грязь?
– Определенно нет. А что?
– Неважно. Мисс Эмили, пожалуйста, постарайтесь припомнить – видели ли вы кого-нибудь у дамбы со стороны деревни? Или вообще хоть где-то? Происходило что-нибудь у пристани, например, или рядом с бухтой, или возле рыбацкого поселка? В любой момент вашей вылазки?
– Нет.
– А когда вы возвращались обратно?
– Дождь был с ветром и как раз со стороны деревни, так что я наклонила зонт, чтобы не намокнуть.
– Понятно.
Повисло молчание. Аллейн отошел к окну, выходившему в маленький садик позади старого паба. Внизу появилась фигура человека – это была миссис Бэрримор, с секатором и неглубокой корзинкой на сгибе локтя. Подойдя к зарослям астр, женщина принялась срезать их, но руки, казалось, ее не слушались – она кромсала кое-как, словно наобум, цветы падали… Потянувшись поднять их, она уронила сначала секатор, а потом и корзинку. Миссис Бэрримор спрятала лицо в ладонях и застыла, сгорбившись. Поднявшись, она лихорадочно заходила по саду взад-вперед без всякой цели, словно заключенный по тюремному двору. Пальцы ее терлись друг о друга, будто безуспешно избавляясь от усеивавших их воображаемых колец.
– Несчастная женщина, – проговорила мисс Эмили, тоже незаметно подошедшая к окну.
– Почему? – спросил Аллейн. – Что с ней?
– Вне всякого сомнения, это животное, ее муж, дурно с ней обращается.
– Она настоящая красавица, – заметил Аллейн. – Что она все время делает? Зачем трет ладони одна о другую?
– Ее привычный жест, – тут же ответила мисс Эмили. – Как будто умывает руки.
– Боже правый! О чем мы только говорим!
Маргарет Бэрримор подняла голову, и оба инстинктивно отпрянули назад. Аллейн сделал несколько шагов в сторону, но, бросив взгляд на мисс Эмили, вернулся обратно.
– Она успокоилась, – заметила пожилая леди. – Подбирает цветы. Все же она сильная натура.
Миссис Бэрримор скоро наполнила корзину и вернулась в дом.
– Они были дружны с мисс Кост? – спросил Аллейн.
– Нет. Скорее даже наоборот. Мне кажется, там была определенная враждебность. Со стороны Кост, я имею в виду. В поведении миссис Бэрримор я подобного не замечала. Насколько я могу судить, Кост вообще была сварливой особой – ничего необычного для старой девы ее лет и положения. Я в ее возрасте, по счастью, не испытывала похожих эмоций. Моя сестра Фэнни, в своей обычной экстравагантной манере, всегда говорила, что я лишена инстинкта размножения. Возможно, так оно и есть.
– Вы никогда не любили, мисс Эмили?
– Это совершенно другое.
– Вот как?
– В любом случае, к делу это не относится. Что вы мне скажете делать, Родерик? Остаться здесь? – Она изучающе посмотрела на него. – По-моему, вопрос вас беспокоит.
Аллейн подумал: «То, что я волнуюсь за нее, она распознать способна, но почему – нет. Или все-таки да?»
– Трудный выбор, – ответил он вслух. – Если вы вернетесь в Лондон, боюсь, мне придется постоянно связываться с вами и досаждать вопросами. Возможно, даже приглашать вас вернуться. Будет коронерское дознание, разумеется. Не знаю, вызовут ли вас как свидетельницу, но это вполне вероятно.
– От кого зависит решение?
– В основном, от полиции.
– То есть от вас?
– Да. Смотря как будет составлен рапорт. Обычно к дознанию привлекают нашедшего тело, то есть в данном случае меня, а также полицейских, которые вели расследование, патологоанатома и тех, кто видел погибшего или говорил с ним незадолго до смерти. Ну и всех, кто, по мнению следствия, способен пролить свет на обстоятельства. Как, по-вашему, вы могли бы это сделать?
Мисс Эмили была в замешательстве – кажется, впервые на памяти Аллейна.
– Нет, – сказала она. – Не думаю.
– Как вы считаете, мог Уолли Трехерн, когда вы уже ушли от изгороди, вернуться к источнику, увидеть мисс Кост под зонтом, незаметно пробраться к валуну (там нетрудно спрятаться в зарослях) и сбросить на нее камень, полагая, что это вы?
– Но каким образом? Как он мог пройти внутрь? Ворота были заперты.
– У него мог быть жетон.
– Что ему за это будет?
– Ничего особенно ужасного. Скорее всего, отправится в психиатрическую лечебницу.
Мисс Эмили беспокойно зашагала по комнате, чем неприятно напомнила Аллейну миссис Бэрримор.
– Я могу только повторить, – сказала она наконец, – то, что знаю наверняка. Я увидела его, он вскрикнул и скрылся. Это все.
– Думаю, мы попросим вас сказать то же на дознании.
– А пока?..
– А пока стоит пойти на компромисс. Я слышал, на возвышенностях возле Данлоумэна есть вполне неплохая гостиница. Если я устрою вас туда, вы согласитесь? Дознание, возможно, пройдет там же, в городе. Для вас это будет менее хлопотно, чем приезжать туда из Лондона.
– Здесь мне, по-вашему, оставаться неразумно?
– Крайне неразумно.
– Что ж, пусть будет так, – согласилась мисс Эмили к облегчению Аллейна. В то же время он почувствовал и тревогу – раньше она никогда не была такой послушной.
– Я позвоню в гостиницу. И Трой… – добавил он со вздохом.
– Послушайся я вашего совета и останься в Лондоне, ничего бы не случилось.
– Это, – ответил Аллейн, отыскивая номер в телефонной книге, – отличный пример совершенно бесплодного и умозрительного построения. Вы меня удивляете, мисс Эмили.
Он покрутил диск. Им повезло – кто-то отказался от заказа, и многокомнатный номер в гостинице под Данлоумэном освобождался завтра в пять. Предлагали также и маленькую комнату на одного человека. Аллейн забронировал первый вариант.
– Поезжайте туда утром и пообедайте там. Это наилучший вариант. Вы ведь не станете больше сегодня выходить? Прошу вас.
– Но я уже отказалась от номера.
– Не думаю, что здесь нас ждут какие-то трудности.
– Люди разъезжаются?
– Некоторые – да, полагаю.
– О боже, боже… Одно расстройство…
Это было так на нее не похоже, что Аллейн растрогался, хотя и встревожился. Усадив ее, он осторожно снял с пожилой леди дорожную шляпку, в которой та выглядела готовой сорваться с места незнакомкой.
– Теперь вы куда больше похожи на мою дорогую старушку.
– Не смейте меня так называть, – вспыхнула мисс Эмили. – Вы забываетесь, Родерик.
Он расстегнул и снял ее перчатки.
– Подуть в них, чтобы расправить? – спросил он. – Или это будет du dernier bourgeois[12]?
К его смятению, такая заботливость вызвала слезы у нее на глазах.
Раздался стук в дверь, и вошла Дженни Уильямс.
– К вам можно, мисс Прайд? – спросила она, однако, заметив Аллейна, извинилась и сказала, что зайдет позже.
– Нет-нет, прошу вас, – возразил детектив. – Вы не против, мисс Эмили?
– Разумеется. Входите, Дженнифер.
Отвечая на вопросительный взгляд девушки, Аллейн пояснил:
– Мы обсуждали, как мисс Эмили сейчас лучше поступить.
Он рассказал, к какому решению они пришли.
– А в гостинице не смогут принять ее прямо сегодня? – спросила Дженни и торопливо добавила: – Разве вы не хотели бы убраться с острова как можно скорее, мисс Прайд? Это же просто ужас, что здесь творится!
– Боюсь, сейчас там нет свободных номеров, – покачал головой Аллейн.
– Тогда, может быть, лучше все-таки в Лондон? Всегда так неприятно собраться куда-то и в итоге остаться на месте. Мисс Прайд, скажите только, и я с радостью составлю вам компанию и поеду с вами на поезде.
– Вы очень добры, мое дорогое дитя. Извините меня – я, кажется, забыла носовой платок в спальне.
Дженни готова была уже бежать за ним, но, поймав взгляд Аллейна, остановилась. Детектив открыл для мисс Эмили дверь и затворил ее за ней.
– Что случилось? – быстро спросил он девушку. – Вы что-то слышали?
– Неужели нельзя увезти ее сейчас? Чего только не болтают! Ужасные вещи, просто отвратительные. Ей не надо знать. Господи, ненавижу людей!
– Она останется в номере до завтра.
– Ей известно, что происходит? О чем говорят у нее за спиной?
– Понятия не имею. Но она сама не своя. Послушайте, вы не могли бы поехать с ней в Данлоумэн? Всего на несколько дней. Не бесплатно, разумеется.
– Конечно. Только о деньгах не может быть и речи.
– Ну, по крайней мере, за ее счет. На другое она не согласится.
– Ладно. Если она захочет, само собой. А вдруг нет?
– Я все устрою. Вам сейчас лучше выйти – скажу, что отослал вас с поручением. Возвращайтесь через пять минут.
– Хорошо.
– Вы прелесть, мисс Уильямс.
Она состроила гримаску и скрылась за дверью.
Мисс Эмили вернулась из спальни, уже полностью владея собой. Аллейн сказал, что попросил Дженни отнести записку на стойку администрации, и добавил, что у него появилась идея. Девушка, как он понял со слов мисс Эмили, нуждается в деньгах и подрабатывает на каникулах, чтобы остаться в Англии. Почему бы не предложить ей место компаньонки на время пребывания в Данлоумэне?
– Она не захочет. Здесь она в гостях у Бэрриморов. И молодой человек, кажется, весьма к ней привязан.
– А у меня из ее слов сложилось впечатление, что она как раз хотела бы уехать, – соврал Аллейн.
Мисс Эмили заколебалась.
– Что ж, тогда… тогда я… я предложу ей. Как можно тактичнее, разумеется. Признаться, для меня это стало бы большим подспорьем. Годы берут свое, – добавила она.
Аллейн впервые услышал от нее подобное и был буквально оглушен.
Глава 6
Зеленая дама
Внизу Бэрримор и один из служащих разбирались с недовольными постояльцами. Те уезжали, раньше срока освобождая номера. Майор с трудом сохранял профессиональное спокойствие. Дожидаясь, пока они закончат, Аллейн ознакомился с выставленным на видном месте уведомлением. В нем извещалось о временном закрытии источника в связи с непредвиденными обстоятельствами.
Майор Бэрримор в последний раз поклонился и злобно уставился в спину уходящим. Увидев Аллейна, он развел руками.
– Поверьте, мне очень жаль.
– Чертовы людишки. Ненавижу их, – выдохнул майор.
– Не сомневаюсь.
– Все разъезжаются! Все! Шепчутся между собой, требуют вернуть деньги, потом начинают сомневаться, передумывают, несут всякую чушь и, в конце концов, проваливают, черт их побери! Всей проклятой оравой! И новый заезд туда же. Да чтоб их!.. – все более бессвязно разорялся он, потный и побагровевший.
Из холла быстрыми шагами вышла женщина с недовольным лицом и двинулась вверх по ступенькам. Майор рассеянно ей поклонился.
– Давайте-давайте, мадам, – пробормотал он вслед. – Правильно, идите посовещайтесь с мужем и вперед – паковать чемоданы. Проваливайте отсюда вместе со своей чертовой экземой. А чем могу служить вам? – обернулся он к Аллейну с ядовитой улыбкой.
– Едва решаюсь просить… Мне нужен номер.
– Да хоть паб целиком. Можете заселить сюда весь Скотленд-Ярд.
Аллейн постарался выдавить из себя несколько слов утешения. Майор принял их с кривой ухмылкой, но все же несколько успокоился.
– Я вас не виню, – сказал он. – Вы выполняете свою работу. Полицейская служба – занятие что надо, сам подумывал о ней, когда вышел в отставку. А выбрал в итоге эту чертову лакейскую должность. Ладно, вот ваш номер.