Поцеловав ее еще раз в подбородок, я поднял голову, чтобы отдышаться, стараясь не слышать ее частое возбужденное дыхание и биение сердца, отдававшееся в моей груди. Мы словно приросли друг к другу от груди до колен. Не отпуская ее рук, я опустил их и придержал, стоя с закрытыми глазами. Мне понадобилось больше минуты, и я взял эту паузу, напомнив себе, что поспешность может испортить игру с дальним прицелом.
Джесс заговорила первой:
– Ты в этом действительно настоящий мастер.
– В чем? – Я приподнял глаза, стараясь не отрывать взгляда от отрезвляющего жирного пятна на розовой кофточке. Я невольно нахмурился, увидев, что грязь повсюду, где я касался Джесс.
– Ну, в поцелуях, в прикосновениях, в возбуждении…
Я не сдержал легкой улыбки от такой искренности и отступил на полшага поглядеть, сильно ли я ее испачкал. Джесс всегда была искренней – иногда даже чересчур. Она была искренней, когда правильнее было проявить осторожность. Она была настолько искренней, что я беспокоился за нее.
Но сейчас я остался благодарен за такую особенность ее характера.
Чувствуя, что уже контролирую себя, и понимая, что мне придется обновить весь ее наряд, я отпустил запястья:
– Спасибо, Джесс.
Но она не отрываясь глядела на мой рот и снова вцепилась в комбинезон, будто не желая меня отпускать.
– Мы должны это повторить.
Я уже не смог скрыть улыбки. Уперевшись в дверь, я по-хозяйски взял Джесс за задницу. Юбка все равно уже безнадежно испорчена, а мне нравилось трогать ее тело.
– Я только за.
Я поцеловал ее в нос. Переносицу Джесс всегда покрывала россыпь мелких веснушек, почти исчезнувших с тех пор, как мы были подростками. Но теперь, стоя вплотную, я их разглядел.
– Когда? – настойчиво спросила Джесс.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросил я, одобряя такой напор. – Хочешь сходить в кино?
Джессика заморгала, брови чуть сдвинулись, и между ними появилась легкая морщинка.
– В кино? Нет. Только если зал будет совершенно пустой.
– Джесс… – Я покачал головой, вглядываясь ей в лицо. Не шутит ли она? Нет, не шутит. Шею у меня снова закололо, и холодная неуверенность морозом пробежала по спине. – Джесс, сейчас крутят много хороших фильмов. И давай еще где-нибудь поужинаем.
Она уставилась на меня, а я смотрел на нее и ждал. Я видел, что она напряженно думает, но о чем, не имел представления. Ее пальцы разжались, отпустив меня, тело напряглось, а карие глаза погрустнели. Мне не понравилось, как Джесс вдруг стала чужой в моих объятьях, однако я не убрал руки.
– Сегодня я не могу. – Она сглотнула, явно заволновавшись. – У нас с Клэр уже есть планы. Мы собираемся напиться.
Я прищурился. Давление, кажется, резко подскочило. Мы стояли рядом, я по-прежнему касался Джессики, только она уже была где-то далеко.
– Джесс…
– А? – слабо отозвалась она.
Я приподнял ее голову за подбородок, заставив посмотреть в глаза и запачкав ей при этом лицо.
– Если ты вдруг не поняла, я бы очень хотел с тобой куда-нибудь сходить.
Своей ладонью Джесс накрыла мою, а другой рукой сжала мое запястье. Я обрадовался, что паника отступила, и продолжил:
– Давай поедем туда, где подают еду и ни тебе, ни мне не надо мыть посуду, и поговорим.
– О чем ты хочешь поговорить?
– Все равно, лишь бы это было с тобой.
Эти слова спровоцировали быструю улыбку, которая смягчила одолевавшее меня холодное сомнение. Джессика прикусила губу. Светло-карие глаза стали еще больше. Наконец она кивнула.
И я с облегчением выдохнул, отпустив ее.
– Хорошо. – Она снова кивнула, глаза засияли, а красивый ротик изогнулся в уклончивой улыбке. – Хорошо, – повторила она и приподнялась к моим губам для быстрого поцелуя. – Это хорошо.
Конец ознакомительного фрагмента.