Подпишись на меня - Гейгер А. 4 стр.

– Просто слушаю музыку, – сказала она. Руки Тессы дрожали, она свернула плеер. Она не хотела, чтобы он видел, какую песню она слушала.

Скотт кивнул, обведя заставленную комнату беспокойным взглядом. Когда он заговорил, в его голосе слышались рассеянные нотки.

– Честное слово, Тесс, не представляю, как ты сидишь тут целыми днями взаперти. Я бы с ума сошел.

Нижняя челюсть Тессы отвисла. Она не ослышалась? Он хотя бы попытался понять, каково ей было? Не удивительно, что она все время фантазировала о знаменитости. Эрик Торн даже не знал о ее существовании, но все же он демонстрировал больше внимания к ее чувствам, чем собственный парень, который якобы ее любит.

«Ух ты, Скотт, – хотелось сказать ей. – И премия самому бесчувственному парню достается…»

Но она прикусила язык. Не стоит рявкать на Скотта. Он, по крайней мере, все еще навещал ее. Скотта нельзя отталкивать – ни к чему так себя вести с одним из трех людей в целом мире, которых она могла впустить к себе в спальню. С июня Тесса оборвала общение со всеми, кроме матери, психотерапевта – и Скотта.

Она знала, что ему тоже несладко. Нет ничего хорошего в том, что твоя девушка страдает от серьезной формы агорафобии[4]. Его жизнь продолжалась, в то время как она все время сидела у себя в комнате. Ее парень вот-вот поступит в колледж и заведет там новых друзей, а Тесса об этом и мечтать не могла. Она понимала, что он подружится и с девушками. Он мог легко бросить ее и поискать кого-нибудь получше, но все же он переживал это тяжелое испытание вместе с ней. Нельзя забывать об этом.

Скотт улыбнулся ей и сбросил туфли. Тесса заставила себя улыбнуться в ответ, когда он сел на кровать рядом с ней. Она положила свой телефон обратно на тумбочку, экраном вниз – надежно скрыв любые новые уведомления аккаунта @TessaHeartsEric от глаз своего парня. Потом она положила голову ему на плечо и обхватила его запястье.

Скотт мягко сжал ее плечи.

– Серьезно, Тесс. Здесь, наверное, градусов сорок. Давай я открою окно или еще что в таком духе…

– Нет, – она почувствовала, как он собирается встать, и схватила его за руку. – Не надо, – пробормотала она. – Ничего не открывай… Мне хорошо и так.

Он повернулся к двойному окну, возле которого стоял ее книжный шкаф. Обычно окно было открыто нараспашку все лето, и в комнате всегда гулял прохладный ветер. Даже зимой она редко закрывала жалюзи. Окно выходило на лужайку, на которой росло несколько чахлых кустарников, а вдоль пыльной гравийной дорожки росли огромные сикоморы[5]. Отсюда соседний дом казался всего лишь крупинкой. Чтобы увидеть, что делают соседи, понадобился бы телескоп.

Скотт посмотрел на уродливые горизонтальные планки жалюзи и поджал губы. Жалю- зи были плотно закрыты, и через них не проникало ни одного лучика солнца позднего лета. Оба они знали, что Тесса не отрывала окно уже несколько недель. Скотт провел рукой по лбу, чтобы стереть с него капельки пота, но не стал развивать тему.

– Ладно, малышка. Так что сегодня собираешься делать? Что-нибудь интересное?

– Да не очень-то, – Тесса отпустила его запястье и подтянула ноги, обняв себя за колени. – Есть. Спать. Делать упражнения психолога. Может быть, послушаю музыку.

– И все? Весь день?

– Позже, может быть, буду писать.

Его брови едва заметно поднялись.

– Правда? Что пишешь?

Тесса сморщила нос, мысленно щелкнув себя по лбу. Она не рассказала ему о своем аккаунте на сайте для писателей. Она не могла рассказать своему парню, что целыми днями сочиняет фанфики про Эрика Торна.

– Да так, – сказала она. – Я хотела сказать, что буду писать в своем дневнике. Ну, знаешь, то, что просит психотерапевт.

– Можно мне почитать?

Она резко покачала головой, и Скотт отстранился. Он встал с кровати и надел свои поношенные парусиновые кроссовки.

Он уходит? Уже?

– Прости, Скотт! Это все равно что просить почитать мой личный дневник. Я показываю его только психотерапевту.

– Это хоть помогает, Тесса? Вся эта терапия?

– Разумеется, да! Доктор Риган очень довольна моими успехами.

Тесса поднялась на колени и поползла за ним к краю кровати. Она оглянулась в поисках того, что можно бы было сказать, чтобы исправить ситуацию – любая обнадеживающая деталь ее занятий с психологом, даже если это значило, что придется немного приукрасить истину.

– Она считает, что я уже смогу выйти из дома. Очень скоро.

– Правда? Здорово, – Скотт снова сел рядом с ней, и Тесса прикоснулась к его руке, чтобы удержать его.

– Я знаю. Я жду этого, – она мягко улыбнулась ему. – Жду не дождусь, когда мы сможем встретиться у тебя в общежитии. Тогда мы сможем побыть одни. И тебе не придется переживать, что моя мама может в любой момент зайти сюда.

Скотт придвинулся к ней, игриво улыбнувшись ей в ответ.

– Сейчас твоей мамы здесь нет.

– Она может в любую минуту вернуться домой.

Это была наглая ложь. Мама на работе, она не вернется еще очень долго. Зачем она это сделала? Почему искра беспокойства вспыхивает у нее в голове всякий раз, когда Скотт говорит даже о возможности физического контакта?

Должно быть, Скотт понял, что она лжет, но настаивать не стал. Вместо этого он отвернулся и вытащил из кармана телефон.

– Все равно мне скоро надо идти, – пробормотал он, отвлекаясь на сообщение.

– Что? Почему? Скотт, ты же только что пришел. Пожалуйста, дай мне еще немного времени…

Голос Тессы затих. Все равно он, кажется, ее не слушает. Его внимание было всецело поглощено телефоном. Раздался сигнал о еще одном сообщении, он прочитал его, и уголки его рта дрогнули.

– Дай мне секунду, малышка, – сказал он, не поднимая глаз.

Тесса украдкой бросила тоскливый взгляд на свой телефон. Если он может проверить сообщения, почему ей нельзя? Вдруг она пропустит что-то важное? Принимая во внимание ее везучесть, это может быть и еще одна акция подписки на фанатов.

Она не смела этого делать. Только не при Скотте. В любом случае, время, которое она проводит с ним, было намного важнее «Твиттера». Это реальная жизнь. Ее парень. Должен же быть хоть какой-то способ спасти это жалкое подобие свидания.

– Скотт, не уходи, – сказала она. – Сколько сейчас времени? Ты уже позавтракал? Если хочешь, в холодильнике есть остатки колбасы…

– Не-а, у меня на обед назначена встреча, – он засунул телефон обратно в карман и бросил на нее нерешительный взгляд. – Слушай, Тесса. Вообще-то сегодня я пришел сюда, чтобы кое о чем тебя попросить. Ты серьезно говорила о том, что скоро сможешь выйти из дома?

– Да! Очень, очень скоро.

– Отлично, – он с энтузиазмом кивнул, и Тесса почувствовала, как ей стянуло горло. О чем он хочет попросить? Может быть, ей не стоило быть такой оптимистичной…

– Потому что через пару недель у меня назначено одно мероприятие. День первокурсника в «Каппа Сигма»[6]. Туда нужно прийти с кем-нибудь. Так что я надеялся, что…

Она прервала его, сделав резкий вдох.

– Скотт, ты о чем?

– Я же говорю, я решил вступить в братство.

– Ты хочешь, чтобы я пошла?

– Ну, я сказал ребятам, что у меня есть девушка. И мне не хочется, чтобы они считали, что я тебя выдумал или еще что-нибудь в этом духе, – его взгляд снова переместился с ее лица на облегающую майку-безрукавку.

– В общем, я хочу произвести на них впечатление. И надеялся, что смогу похвастаться тобой.

Тесса уставилась на него, лишившись дара речи.

– Я сказала «скоро»! Не через две недели!

– То есть под «скоро» ты имела в виду два месяца? Два года?

Он помрачнел, и Тесса в попытке защититься скрестила руки на груди. Она знала, что будет дальше. По сравнению с эпическими истериками, которые ей закатывал Скотт, практически любые выходки маленьких детей казались просто милыми шалостями. Скоро он покраснеет как перезрелый помидор.

– Скотт, я же не специально это делаю, – сказала она, все еще надеясь на то, что сможет пресечь это в зародыше. – Это болезнь. Ты же это понимаешь?

– Да, да. И я был невероятно терпелив! Тесса, не говори мне, что я не проявил терпение.

Он многозначительно поднял брови. Оба они знали, что речь идет не только о том, что она не выходит из дома. За все лето у них было только несколько целомудренных поцелуев.

– Мне просто нужно, чтобы ты появилась на людях, чтобы они увидели, что ты действительно существуешь. Вот и все. Неужели о многом прошу?

Она покачала головой:

– Прости, Скотт. Как бы я этого хотела.

Он сердито посмотрел на нее и встал с кровати, матрас качнулся.

– Разве не в этом суть отношений? Я здесь ради тебя. Сижу и потею в этой духовке – и ты должна сделать то же самое для меня! Правильно? Разве это не так работает?

– Скотт, подожди! – воскликнула Тесса. – Не надо так. Я стараюсь. Я делаю успехи. Доктор Риган говорит…

– Неважно, Тесса, – он махнул рукой, прерывая ее. – Забудь. Забудь об этом.

– Скотт…

– Увидимся позже. Мне нужно на воздух, – он направился к двери.

Она бросилась за ним, но оступилась. За несколько часов, проведенных без движения, у нее онемели ноги.

– Ты ведь вернешься?

– Конечно, вернусь, – отрезал он. – Я ведь всегда возвращаюсь!

– Стой! – она неуклюже попрыгала за ним. – Иди сюда. Может, хоть обнимемся на прощание?

Он остановился на пороге, но вместо того, чтобы обнять ее, вытащил телефон и посмотрел на экран. Тесса почувствовала приступ раздражения, смешанного с облегчением. Она знала, что он специально игнорировал ее, но лучше так, чем терпеть их обычную затяжную ссору.

– Пока, – пробормотал он, набирая сообщение. – Увидимся позже. Мне надо идти.

5

Чистый лист

Эрик положил телефон рядом с раковиной из черного мрамора и начал вытирать волосы полотенцем. Он чувствовал нарастающее у основания черепа давление, когда думал о предстоящем ему очередном напряженном дне. Сначала тренировка. Потом – радиошоу, поскольку кому-то из пиарщиков пришла в голову гениальная идея записать его на интервью как раз в то время, когда он будет заканчивать работать на беговой дорожке – просто чтобы было еще веселее. Потом нужно будет сломя голову нестись к визажисту и парикмахеру, чтобы провести вторую половину дня на птицефабрике, на съемках рекламы куриных наггетсов. И плевать, что он веган… Как плевать и на то, что он должен петь, а не заниматься всем этим. Представители лейбла, казалось, радостно об этом забыли. В расписание предстоящего дня не было включено никаких упражнений хотя бы одного пальца по струнам гитары.

Его телефон завибрировал, сообщая о новом сообщении:

Эрик закрыл глаза. Это просто невыносимо. Он бы все отдал, чтобы сбежать от непрекращающейся рутины, в которую превратилась его жизнь. Всего на один день. Всего несколько часов отдыха.

Он поднял телефон и напечатал ответ:

Он замер, затаив дыхание, в ожидании ответа своего менеджера.

– Давай, Мори, – прошептал он телефону. – Один час. Давай.

Телефон снова завибрировал.

Эрик сжал кулаки. Полчаса свободы? Он ими воспользуется.

Теперь вопрос только в том, как именно. Песни можно посочинять и потом. Может быть, залезть под одеяло и еще немного поспать?

Экран его телефона снова загорелся, и Эрик бросил на него обеспокоенный взгляд. Слава богу, это не еще одно сообщение. Всего лишь еще уведомления «Твиттера». Он задался вопросом, вышел ли хэштег #ОдержимаяЭрикомТорном на первое место в актуальных, и взял телефон, чтобы это проверить. Да. Так и есть. Он тихо зарычал, когда увидел свое имя на первом месте в списке актуальных тем.

К черту сон. Ему нужно действовать. У него есть полчаса, чтобы остановить это.

Запостить еще один твит? Этого ему хотелось меньше всего. Он не хотел злить фанатов – его целью было остановить их. Заставить их потерять интерес и найти другую жертву, которую можно закидывать слюнявыми эмодзи.

Нужно, чтобы #ОдержимаяЭрикомТорном вызывала отрицательную реакцию. Вот ключ к решению проблемы. Раньше он видел, как это было с другими – теми, кто раздувал вокруг себя большую шумиху слишком быстро. Неизменно все заканчивалось одним и тем же. На людей наклеивали ярлыки. Тщеславный. Высокомерный. Самовлюбленный. Зацикленный только на себе. Он видел, как парни в мгновение ока из международных секс-символов превращались во всеобщий объект насмешек.

Тогда девушки начинают отписываться пачками. Никто не захочет ретвитить ходячий анекдот. Честно говоря, наверное, это лучшее, что может с ним случиться. Продажи песен упадут. Может быть, лейбл откажется от него.

Эрик почувствовал пробивающийся луч надежды. Он мог бы выбрать более тонкую тактику. Полагаться на зацикленность толпы на самом себе было немного чересчур – над ним только посмеются. Черт, может быть, ему это не так уж и надо. Кто знает, возможно, негативная реакция уже назревает. А хейтеры уже постят тысячи твитов о том, какой он придурок.

Он нашел поле поиска и ввел новый хэштег:

Ладно, это слишком сложно. Попробуем еще раз.

– Черт!

Да почему настолько сложно?

Эрик сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Так. Думай. Думай, как хейтер.

– Точно! – На его лице, в первый раз с самого утра, появилась улыбка. Двадцать четыре твита. Несравнимо с миллионами под хэштегом #ОдержимаяЭрикомТорном, но уже кое-что. Он пробежал глазами по твитам.

Ну ладно. Не слишком убедительный аргумент. Поехали дальше.

Ай. Это уже было не в бровь, а в глаз.

Конечно, это не так. Он умеет петь, он знал это. Он бы никогда не смог многого добиться, если был просто красавчиком. В первых двух его альбомах были одни хиты, и он знал, что это хорошие песни. Они заслуживали того, чтобы их крутили по радио.

Но в последнее время он начал сомневаться. А имеет ли это значение? Заметит ли кто-нибудь, если он начнет выпускать ни на что не годные песни, написанные другими? Продержится ли он в рейтинге Billboard Hot 100 так же долго, как раздевается в своих клипах, если будет исполнять исключительно то, что будут проталкивать продюсеры?

Эрик неодобрительно посмотрел на экран телефона. Все равно это не важно. Особенно если его карьера будет окончена. Вернемся к поставленной задаче: #ЭрикТорнОтстой. Следующий твит.

Прочитав этот твит, Эрик расхохотался. Пердеж моржей? Вообще-то, это не так уж и плохо. Может, назвать так следующий альбом? Нет, лучше сборник лучших хитов. А что будет, если он запостит ответ и упомянет об этом? Сколько будет ретвитов?

Какая же это соблазнительная мысль… Но так делать нельзя. Может быть, фанатам это и понравится, но только не лейблу. Каждый его твит должен быть чист, как слеза.

А если подумать… Может быть, вот оно – решение проблемы? У Эрика появилась идея, и он пораженно застыл на месте. Как же он не подумал об этом раньше? В лейбле об этом даже не узнают…

@EricThorn не мог постить твиты, которые могут негативно повлиять на его карьеру, но ведь это может делать кто-то другой.

И он начал печатать с удвоенной силой.