– Что она на твоей совести, больной ублюдок.
«Неужели опять началось?»
– И ты так думал целых двадцать лет?
– Какая тебе разница, что я думаю? В любом случае я не хочу говорить с тобой об этом, и поэтому убирайся отсюда, а то тебе не поздоровится. – Отто скорчил угрожающую гримасу.
«Это что, угроза?»
– Ну что, значит, не поздоровится. – Харди решительно посмотрел на Отто. – Думаешь, меня это остановит? Если не хочешь говорить со мной, тогда тебе придется выволочить меня отсюда за ноги.
– Ладно, дерьмо собачье… – Отто оглядел его. – Я сделаю тебе предложение. Ты вроде в хорошей форме. Поднимайся, и мы проведем один раунд. За каждый удар, который ты сможешь нанести, я буду отвечать на один вопрос.
– А если я облажаюсь?
– Залижешь раны и уберешься, и чтобы я тебя здесь больше никогда не видел.
Харди помотал головой.
– Ты серьезно? Ты на десять лет меня старше, а я в тюрьме не только сидел на заднице и клеил пакеты.
– Тем лучше. Тогда поднимайся на ринг и покажи мне!
Харди скинул куртку и забрался на ринг.
– Хо, хо! – воскликнул Отто. – Не подумал бы, что у тебя хватит смелости. Твое тело выглядит неплохо. Будет интересно. Эй, ребята, расступитесь. Мы с Харди сейчас покажем вам, что такое настоящий бокс. – Он повернул голову в сторону. – Эй, Марко! Принеси пару перчаток!
Спустя пять минут Харди стоял на ринге с капой и в боксерских перчатках, которые принес один из спарринг-партнеров Отто. К этому времени тренировки в зале прекратились, и большинство посетителей стояли вокруг ринга и ждали, что будет происходить наверху.
– Разогреешься? – спросил Отто.
– Не нужно, – сказал Харди и поднял руки. Боксерские перчатки были гораздо легче тех, что он использовал в тюрьме. Тем не менее…
Первый удар пришелся ему в висок. Он видел кулак Отто, но слишком поздно среагировал. В следующий момент он уже лежал на полу и слышал, как щебечут птички.
– О, черт! – засмеялся Отто. – У тебя реакция, как у мертвого опоссума.
«Да, и этот мертвый опоссум надерет тебе сейчас задницу!» Харди поднялся и повертел головой, чтобы размяться. Его шейные позвонки захрустели.
Отто не переставал подпрыгивать перед ним, пружиня ногами.
– Что ты хотел знать?
Прикрываясь кулаками, Харди подошел ближе.
– Что ты знаешь о смерти Лиззи? – прошепелявил он в капе.
Ответа не последовало.
– Тебе кто-нибудь передавал для меня сумку? Отто усмехнулся.
– Ответ за удар.
Харди подошел ближе и сразу ударил Отто в подбородок, но тот успел увернуться, и удар Харди пришелся в пустоту. В тот же момент Отто заехал ему кулаком в ребра, так что у Харди перехватило дыхание.
Черт! Он недооценил Отто. Несмотря на возраст, тот был юрким, а его руки по-прежнему обладали силой паровоза. И очевидно, что Отто не шутил. Но и Харди еще мог поднатужиться.
Поэтому он сконцентрировался, переступал с ноги на ногу перед Отто, уворачивался от его ударов, изучал его движения и пытался понять, где его слабое место.
– Уложи его, Микки! – крикнул кто-то.
– Не беспокойтесь, можете уже вызывать скорую, – ответил Отто, не отрывая взгляда от Харди.
Харди пытался уловить момент, когда Отто ослабит бдительность, но, даже разговаривая со своими людьми, тот ни на секунду не упускал противника из вида.
Спустя еще минуту, Харди перешел в наступление. Удар правой – Отто увернулся, снова мимо. Харди тут же выкинул вперед левую руку, но Отто успел прикрыться. Харди попытался сделать апперкот, но Отто в последний момент отскочил в сторону, так что Харди снова промахнулся.
«Как же этому старперу везет!»
Следующая комбинация Харди будет быстрее. Несколькими ловкими ударами он оттеснил Отто в угол. Теперь он стоял там, где Харди и хотел. Харди чувствовал, что следующим ударом отправит Отто в нокаут, но тут Отто откинулся на оградительные канаты.
Краем глаза Харди заметил движение и вдруг почувствовал боль. Отто пнул Харди ногой в колено. По ощущениям ему словно молотком вышибло коленную чашечку. «У Отто что, обувь с металлическими носками?»
Харди согнулся, отвлекся на мгновение и, прежде чем успел среагировать, получил удар по почкам.
– Черт! – выдавил он и скорчился.
Очевидно, Отто знал, что в долгосрочной перспективе у него нет шансов против Харди, если драться честно. Но и Харди научился в тюрьме парочке подлых приемов.
Он хотел сымитировать прямой удар, а вместо этого врезать Отто снизу чуть выше пояса. Но Отто пнул его во второй раз. На этот раз сбоку в подколенную впадину, и Харди тут же осел и ударился коленом о настил.
Отто сразу оказался над ним и, не успел Харди подняться, ударил ему в челюсть так, что Харди на пару секунд потерял сознание.
Нокаут!
Харди снова начал мыслить ясно, лишь когда открыл глаза и понял, что лежит на полу. Он подвигал челюстью туда-сюда. Защитная капа выпала, и он ощутил привкус крови, когда языком провел по деснам.
– Сволочь! – выдавил он.
– Да, мы здесь вот так боксируем. Мой боксерский клуб – мои правила. Наверное, нужно было тебя предупредить. Но в тюрьме вы наверняка делаете то же самое.
Он ногой подтолкнул ему к лицу бутылку воды, потом присел на корточки.
– Харди, – тихо прошипел он. – Тебе сейчас лучше убраться отсюда. – Отто поднялся. – Кто-нибудь, развяжите мне перчатки. На сегодня с меня хватит.
Харди со стоном поднялся, подождал, пока один из учеников Отто расшнурует ему перчатки, и просунул их между оградительными канатами.
Потрогал подбородок и ребра. Черт возьми! Одно ребро болело при дыхании и, наверное, треснуло. Нужно было сразу бить Отто по яйцам, а потом выколотить из него все мозги.
Харди сплюнул кровь на пол и, кряхтя, надел куртку.
– Fanculo![3] – выругался один из спарринг-партнеров Отто.
– Марко, закрой рот и вытри это! – крикнул Отто и сунул руку в боковой карман своей спортивной сумки, которая стояла на полу рядом с рингом. Вытащил что-то и сразу спрятал в кармане брюк. – А теперь проваливай! – Он хотел схватить Харди за предплечье и, видимо, потащить к выходу, но Харди поднял руку в оборонительном жесте.
– Спасибо, я сам найду выход.
Отто последовал за ним по залу и коридору к выходу. Прежде чем Харди вышел через ворота на улицу, Отто взглянул на потолок, где висела тусклая лампочка, света от которой как раз хватало, чтобы в темноте не удариться головой о навесные полки.
– Я не могу ответить на твои вопросы, потому что знаю лишь то, что писали в газетах, – сказал Отто, не отрывая взгляда от лампочки.
Харди тоже посмотрел наверх.
– Что?..
– Проваливай к черту! – крикнул Отто.
Харди молчал. Как там говорили в тюрьме? «Настоящие друзья бросают тебя, лишь когда запахнет жареным». И его это, очевидно, особенно касалось.
– Это единственный совет, который я могу тебе дать, слышал? – Отто сунул руку в карман боксерских трусов и вытащил оттуда сжатый кулак.
Харди увидел, что в руке он держит кастет. Но металлические кольца не были надеты на пальцы. Наоборот. Отто протянул Харди раскрытую ладонь и продемонстрировал кастет. С одной стороны у него был остро заточенный внешний край.
«С ума сойти! Это же мой старый кастет!»
На мгновение Харди показалось, что Отто молча указывал на свою ладонь. «Бери уже!»
Ничего не говоря, Харди схватил металлическую вещицу и сунул в карман брюк.
– Больше никогда здесь не появляйся.
Харди вышел на улицу, встал перед фабрикой и заморгал на палящем солнце, от которого дрожал горячий воздух над асфальтом. Он вытащил из кармана куртки солнечные очки и подождал, пока Отто закроет за ним ворота.
Он еще выяснит, почему Отто так странно себя вел. Похоже, здесь, на свободе, все немного сложнее, чем он думал. Во всяком случае, теперь Харди направится к тому, от кого в свое время получил этот кастет. Его бывшая правая рука: Антуан Томашевски.
11
Диана Хесс открыла дверь ресторана и вышла на улицу. Ночь была душной, но свежий воздух все равно был приятной альтернативой жаре и шуму внутри.
Трех часов разговоров с министром внутренних дел и главным прокурором с нее пока достаточно. Ей слишком часто приходилось удерживаться от комментариев, потому что Дитрих строго смотрел на нее. Сославшись на головную боль, она извинилась и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
Снаружи к ней тут же подошел мужчина в темном костюме с телефонной гарнитурой в ухе – лишь по ней можно было догадаться, что это полицейский в штатском.
– Все в порядке, фрау Хесс?
– Спасибо, Виктор. – Она улыбнулась. – Решила немного размять ноги.
– Вам лучше…
– Нет, все в порядке.
– Мне вас сопроводить?
– Спасибо, не нужно. Я не сбегу. – Она снова улыбнулась.
Мужчина сделал шаг назад и снова встал перед черным автомобилем, который был припаркован прямо перед входом в ресторан.
Диана накинула на плечи палантин и направилась вниз по улице.
Половина одиннадцатого ночи. Местность словно вымерла. Диана пересекла улицу и добралась до моста, который шел над железнодорожными путями. Она проигнорировала табличку «стройка» и заградительную ленту и вошла на мост. На противоположной стороне находился парк, но освещения на мосту не было, поэтому вряд ли там кто-то гулял. Диане это было на руку: она искала покоя и тишины.
Внизу прогрохотал поезд, и конструкция из металлических балок над ней подозрительно завибрировала. Из воздушной линии электропередачи посыпались искры. Диана замерла и проводила взглядом быстро удаляющиеся огни поезда, который, издав резкий гудок, исчез в темноте. Странно, но на этом отрезке вдруг появилось очень много проходящих составов. Очевидно, ранее произошел какой-то сбой в движении поездов.
Диана оперлась о перила и вытащила из сумочки пачку сигарет. Если курить так редко, как она, то никотин обычно помогал от головной боли. Никотин и кофеин. Эспрессо она уже выпила. Теперь зажгла сигарету, глубоко затянулась и наблюдала за дымом, который рассеивался в ночи.
Потом она посмотрела в сторону улицы и ресторана. Отсюда его было почти не видно, лишь мерцание световой рекламы.
Вести светские беседы, улыбаться, шутить, снова улыбаться, кивать и время от времени говорить свое мнение, если оно в точности совпадает с мнением ее мужа. Все это становилось невыносимым. Как же ее от этого тошнило! Самое время уехать из Висбадена и переселиться на Балтийское море.
Она часто думала о том, как сложилась бы ее жизнь, не выйди она замуж за Дитриха Хесса и воспитай старшего сына одна. Это было бы возможно. Конечно, она лишилась бы многих чудесных часов и пропустила интересные приемы. Вероятно, никогда не занялась бы благотворительностью, – но зато ее миновали бы и многие страдания. Как и информация, которую она вообще-то не должна была – да и не хотела – знать. Но если ты жена президента БКА, и к тому же не дура, этого очень тяжело избежать.
«Зачем об этом размышлять? Уже ничего не изменить! Думай позитивно и живи своей жизнью». К тому же ей пора вернуться, пока Виктор или кто-нибудь другой из личной охраны не начали нервничать.
В этот момент зазвонил ее сотовый. На дисплее отобразился номер Виктора.
– Привет, Виктор, – ответила она.
В трубке хрустнуло. На мгновение она испугалась, что сейчас услышит не Виктора, а чей-то чужой измененный голос. «Виктор мертв! Ваш муж у нас!»
Ее сердце забилось сильнее. Но затем на другом конце раздался знакомый голос:
– Где вы? У вас все в порядке?
«Господи, это Виктор. У меня настоящая паранойя!»
– Да, все в порядке. Я на железнодорожном мосту и скоро приду.
– Не задерживайтесь.
– Да… мне просто нужно немного свежего воздуха.
– Я выкурю еще одну сигарету, затем пойду вам навстречу.
– Если хотите… спасибо. – Вздохнув, она окончила разговор и положила сотовый в сумочку. Затем щелчком выбросила сигарету через перила на железнодорожные пути и уже хотела идти, как увидела, что на мосту перед ней кто-то стоит. На расстоянии нескольких метров. Мужчина среднего роста, с широкими плечами, который смотрел на нее. Виктор?
– Значит, вы все-таки пошли за мной? – спросила она.
Ответа не последовало.
Мужчина подошел ближе, и в свете проезжающего мимо поезда она разглядела его лицо.
В тот же миг во рту у нее пересохло, пальцы заледенели.
– Вы! – вырвалось у нее.
На мужчине были джинсы и кожаная куртка.
– Добрый вечер, фрау Хесс. – Его голос звучал хрипло и сухо.
– Томас Хардковски, – испуганно произнесла Диана. – Харди, боже мой, на кого вы похожи! – Ее сердцебиение ускорилось. – Вам нужен врач.
– У меня все хорошо, – ответил Харди.
На его губе запеклась кровь, щека и глаз опухли, как после сильного удара. И нос, казалось, тоже недавно сломали.
Диана хотела полезть в сумочку, но Харди повысил голос:
– Не надо! Вам не нужен ни сотовый, ни пейджер, ни газовый баллончик, я вам ничего не сделаю! Если вы со мной поговорите!
Она вытащила руку из сумки.
– Сколько вы уже на свободе?
– Семь дней, и это было нелегкое для меня время.
– Это видно, – заметила она. – Как вы меня нашли?
– Я следую за вами уже целый день.
– Я знала, что однажды снова встречусь с вами, – как можно спокойнее произнесла она, но заметила, что вдыхает все больше воздуха и никак не может выдохнуть. Ее грудь болезненно напряглась. – Я знаю, что ваша жена и дети тогда погибли. Поверьте, мне ужасно жаль, что это случилось.
– Они сгорели заживо…
– Харди, я знаю.
– Их убили… но это был не я, – заявил Харди, и в его голосе прозвучало столько гнева и горечи.
– Если вы убеждены в том, что говорите, вам нужно попытаться решить все законным путем.
– Законным путем? – с горечью повторил он. – Я больше не собираюсь тратить на это время. – Он так крепко вцепился в металлические перила, что у него побелели костяшки пальцев. – Я задам лишь один вопрос, и вам лучше дать мне правильный ответ.
Диана сглотнула и попыталась незаметно покоситься в сторону ресторана. Может, охранник уже направлялся к ней?
– Я постараюсь. Что вы хотите знать?
– Как мне встретиться с вашим мужем?
12
Сабина поднималась на лифте на четвертый этаж здания БКА, где находился ее кабинет. Лишь в узкой кабине она заметила, как сильно ее волосы и одежда пропахли гарью. Глядя в зеркало, она поняла, почему вахтер на входе так ошарашенно на нее смотрел.
Ее волосы склеились и лоснились от сажи, на лице были черные разводы, которые она еще сильнее размазала руками по лбу и щекам. «Просто жуть!»
Двери лифта открылись, и Сабина прошагала в свой кабинет. Там она достала зарядку для ноутбука и мобильный, снова заперла дверь и направилась вниз по коридору.
Дверь в кабинет Тины Мартинелли стояла нараспашку. Внутри горел свет, но Сабина не заглянула в комнату, а торопливо проследовала мимо. Было половина одиннадцатого ночи, а в таком грязном виде ей не хотелось разговаривать с кем бы то ни было. Скорее домой, сунуть одежду в стиральную машину, а самой прыгнуть под душ. Вставить в плеер DVD и навсегда стереть из памяти вид обугленных рук Анны Хагены и ее обожженного лица.
– Что с тобой случилось? Ты дерьмово выглядишь.
Сабина остановилась и обернулась.
Тина стояла в дверном проеме и смотрела ей вслед.
– Первое место в конкурсе красоты тебе не занять.
– Тебе тоже, – ответила Сабина. Тина носила пирсинг на губе и в носу, а ее черные волосы торчали в разные стороны. К тому же она выглядела уставшей. – У меня был тяжелый день.
– Это видно, – сказала Тина. – У меня тоже день был не лучше.
– Расскажешь мне завтра, спокойной ночи.
– Там нечего рассказывать. Я была у Снейдера, но он отшил меня, как новичка в первый день работы в патрульной полиции.