В пабе было людно, зато намного светлее. Сияли латунные лампы, а барная стойка мерцала, отполированная едва ли не до зеркального блеска. Тяжелый узорный ковер наверняка прикрывал немало грешков, но на первый взгляд заведение выглядело вполне приличным, а посетители так и вовсе, как сказала бы матушка Луизы, при полном параде. Мужчин было мало – в основном пожилые джентльмены, играющие в карты или потягивающие пиво. Большую часть публики составляли женщины, причем Луиза с восхищением заметила, что они сами заказывают себе выпивку. Одна отважная особа и вовсе купила мужчине в углу кувшин эля, а тот с благодарностью поднял стакан и махнул небритым подбородком. Женщины, к слову, были молоденькими, многие – Луизиных лет. Не жительницы Мейфэра, конечно; их наряды все-таки не отличались особой роскошью, однако держали себя дамы с немалым достоинством, присущим разве что женам миллионеров. Словно не слабый угнетенный пол, а хозяйки этого мира.
Дверь паба отворилась, и в зал зашла женщина. Она застыла у самого порога, и разговоры внутри вдруг стихли. Через минуту гвалт возобновился, но уже не такой громкий. Далси толкнула Луизу локтем под ребра и благоговейно прошептала:
– Элис Даймонд. Я надеялась, что она сегодня появится.
Элис Даймонд была высокой, совсем как мужчина, и носила толстое парчовое пальто, а на каждом пальце у нее мерцали перстни с явно драгоценными камнями. Коротко подстриженные волосы не уступали яркостью цвета барной стойке из красного дерева, а вот белое лицо, казалось, было начисто лишено красок; под левым глазом серебрился шрам.
За Элис, в паре шагов позади, точно свита за монархом, держались три женщины.
– Кто она такая? – тоже шепотом спросила Луиза.
– Королева! – почти в голос осмелилась сказать Далси, когда в пабе снова поднялся обычный гомон. – Это она здесь всем заправляет.
Элис села за столик в углу, который прежде, как ни странно, был свободен, хотя в пабе было не протолкнуться. Две женщины сели рядом с ней, а третья направилась к бару, помахивая фунтовой купюрой. Одна спутница здешней королевы была толстой и неказистой, с хмурыми глазами, другая же – красавица с ангельским лицом, длинными темными ресницами и тонким носом.
Далси проследила за взглядом Луизы и снова наклонилась шепнуть:
– Это Куколка[11], ее заместитель. Ты на внешность не смотри. Она из всех самая опасная. И всегда сама делит добычу.
Молоденькая официантка дрожащими руками подала женщинам заказ, и те, залпом ополовинив стаканы, громко над чем-то захохотали. Едва ли не каждый присутствующий в пабе в этот момент разжал зубы. Сегодня у Элис Даймонд хороший день, она желает отпраздновать. Значит, все могут разделить с ней веселье.
– Ты сказала, она королева… Королева чего?
– «Сорока воровок», – ответила Далси и утерла пивную пену с верхней губы. – Там одни женщины. Еще есть «Слоны», у них только мужчины. Две разные банды, хотя все друг с другом связаны… И живут здесь неподалеку.
Луиза кивнула. В голове прозвенел тревожный звоночек, но ей слишком хотелось произвести на Далси впечатление, чтобы не выставлять себя наивной простушкой, опешившей от таких новостей.
– Я о них слышала, – сообщила Луиза, все-таки поддавшись искушению рассказать о своем прошлом. Правда, было бы чем хвастаться… – Когда мы с дядюшкой промышляли у вокзала, то знали, что магазины на Оксфорд-стрит лучше обходить стороной.
Далси кивнула.
– Еще бы! Хотя Элис не так давно пришлось уйти из Лондона. Отлично она придумала – перебраться в провинции! Бирмингем, Ноттингем, Ливерпуль и все такое. Правда, мне там не нравилось…
Она осеклась и с опаской взглянула на Луизу.
– Ты с ними?..
Далси кивнула.
– Да, но это уже в прошлом. – Она допила свое пиво. – Еще закажем?
Луиза согласилась и, когда Далси отошла к бару купить выпивки, снова оглядела зал. С появлением Элис здесь будто бы настроили объектив фотокамеры: все стало резче, ярче. Луиза обратила внимание, что не только Элис держит себя как королева: ее подданные тоже гордо расправили плечи. И хотя у многих красовались заплатки на локтях, а обувь требовала починки, одеты они были модно и запросто сошли бы за покупательниц в дорогом торговом центре. Некоторые и вовсе выглядели так, будто только что выпорхнули из магазина мехов в «Хэрродс»[12].
Впрочем, разве сама Луиза не прикладывала к себе украдкой наряды Нэнси, когда собирала их в чистку? Однажды она даже встала у зеркала, придерживая платье у плеч, свободной рукой собрала лишнюю ткань на талии и выставила перед собой ногу. Да уж, в таком виде никто не принял бы ее за служанку! Однако тут в коридоре послышались шаги миссис Виндзор, и Луиза торопливо свернула платье, надеясь, что к тому времени, когда она спустится в прачечную, со щек уйдет предательский румянец.
Далси поставила на стол два полных стакана.
– О чем задумалась?
– Да так… – Луиза замотала головой. – Ни о чем. Я…
Она замолчала, потому что к Далси вдруг подошла грузная женщина, хлопнула ту мясистой рукой по плечу и опустилась на свободный стул. У нее были черные густые волосы, больше похожие на шлем, нежели модную стрижку, а подбородок выглядел темным, как от щетины. Женщина издала странный звук – наверное, хотела рассмеяться, а получилось похоже на лай.
– Это еще кто? – Она указала кивком на Луизу. Та вздрогнула. – Чужакам здесь не место!
– Она из наших, – заверила Далси. – Не переживай.
Луиза не поняла, как воспринимать ее ответ.
Женщина прищурилась:
– Новенькая, что ли? Не помню такую.
– Нет. Но она тоже в игре. Шум поднимать не станет.
– Ладно. – Женщина успокоилась, или, возможно, настрой у нее нынче был не боевым. – Если что, ты за нее отвечаешь. И учти: мы о тебе не забыли!
– Знаю. – Далси выдавила улыбку. – Я же пришла, как обещала. Вот она я. Никуда не убегаю.
Двуногая гора плоти кивнула и вернулась на свой сторожевой пост у бара, где оперлась обоими локтями на стойку и стала медленно потягивать пиво, пристально оглядывая зал.
– Извини, – сказала Далси. – Тут обычно веселее. Просто я теперь вроде как под надзором, как видишь…
– Почему? – взволнованно выдохнула Луиза.
– Хочу уйти. Еще сестра недавно вышла замуж, и они боятся, что если я тоже уйду, то мы всех сдадим. Вот и пришлось согласиться на сделку.
– Какую еще сделку?
Луиза напряглась.
– Я должна с ними расплатиться, тогда меня отпустят. Кстати, знаешь, я хотела тебя попросить…
Далси застенчиво посмотрела на Луизу.
Та промолчала. Она не была уверена, что и впрямь хочет услышать эту просьбу. Разумом понимала, что надо сразу отказаться, но сердце забилось в груди, а душу заполонило давно забытое приятное волнение.
– Я хотела попросить: ты мне не поможешь?
Глава 5
Через пару недель приглашения были разосланы, миссис Виндзор, экономка, наняла на вечер праздника новых слуг, а миссис Стоби, кухарка, днями напролет стряпала всяческие лакомства. Памела, которую больше всего интересовала именно эта часть приготовлений к торжеству, то и дело забегала на кухню, умоляя разрешить ей помешать содержимое кастрюль или раскатать тесто.
Луиза и Нэнси всеми силами пытались отвлечь от грядущего праздника младших сестер, чтобы те не требовали, как водится, разрешения спуститься и посмотреть на прибывающих гостей. Лорд Редесдейл самолично заглянул в детскую и предупредил Нэнси, что его дочерям «нечего пялиться на ее кошмарных приятелей».
– Не дай бог кто-нибудь из них явится с расческой в кармане пиджака – Пав тогда наверняка хватит удар, – усмехнулась Нэнси, когда Луиза передала ей отцовские слова.
Младшим девочкам – пятилетней Дебо, семилетней Юнити и девятилетней Джессике – достаточно было пообещать кружку горячего шоколада перед сном, но вот пятнадцатилетняя Диана, не желая так легко сдаваться, объявила настоящую войну. К счастью, хотя бы Том не путался под ногами – он до рождественских каникул был в Итоне, и его возвращения ждали только через две недели.
Нынешним вечером воздух словно потрескивал от возбуждения. В противоположных углах холла жарко пылали камины. Масляные портреты на стенах украсили бумажными лентами, повсюду разожгли свечи, создавая праздничную атмосферу. В конце концов, не за горами Рождество. Луиза, которой тоже прибавилось работы, вместе с двумя другими служанками была готова предложить поднос с шампанским. Лорд Редесдейл нетерпеливо расхаживал у входной двери, а его супруга с раздраженным хмыканьем поправляла пуговки на вороте у Памелы. Нэнси убедила родителей устроить для Памелы костюмированную вечеринку, и та, сперва загоревшись этой идеей, теперь в своем пышном белом платье и в парике с короткими кудряшками чувствовала себя свадебным тортом.
– Прекрати! – прикрикнула на дочь леди Редесдейл. – У тебя получится замечательный праздник, если перестанешь каждые три секунды смотреть на себя в зеркало.
Нэнси, взяв бокал с подноса Луизы, подмигнула. Сама она нарядилась испанской графиней восемнадцатого столетия, с длинной, богато украшенной мантильей, под которой топорщились коротко стриженные волосы. Она выбрала атласную блузу без рукавов, огромной брошью сколов края весьма смелого выреза, и юбку, плотно облегающую бедра, а книзу расширяющуюся, отчего силуэтом теперь походила на церковный шпиль. Лорд Редесдейл, стройный и худощавый, несмотря на седину и глубокие морщины, надел твидовый охотничий костюм; Нэнси сказала, что еще никогда на праздник он не выбирал столь удобную одежду. Леди Редесдейл в карнавальном наряде выглядела гораздо старше супруга, а ярко-желтый парик только делал ее лицо еще более изможденным и совершенно не сочетался со средневековым платьем, которое мать, как подозревала Нэнси, вытащила из самого дальнего шкафа, где хранился реквизит для рождественских шарад. Видимо, увлекшись приготовлениями к празднику, хозяйка поместья напрочь забыла о себе.
Через минуту Нэнси, словно бы вспомнив, кто нынче виновник торжества, взяла с подноса второй бокал и протянула его Памеле. Девушка нерешительно замялась, глядя на отца, а тот резко вскинул голову.
– Не начинай, Пав, – сказала Нэнси. – Ей надо успокоить нервы.
Лорд Редесдейл нахмурился и поворошил кочергой пламя в камине.
У Луизы под тяжестью подноса уже отваливались руки, но тут, к счастью, снаружи донеслись рев мотора, шорох гравия, потом шаги и голоса. Миссис Виндзор, бывшая в доме за дворецкого, потому что леди Редесдейл не держала слуг мужского пола, распахнула дверь, впуская ледяной сквозняк и первых гостей.
Как по сигналу, леди Редесдейл и Нэнси шагнули вперед, и Луиза увидала прибывших. Все они были на той вечеринке у Кертисов, а приехали рано, потому что перед этим гостили у живущих по соседству Уотни, где успели поужинать (лорд Редесдейл наотрез отказался устраивать ужин для друзей Нэнси). Нэнси подтолкнула Луизу к Оливеру Уотни-младшему. Этих двоих давно пытались сосватать, хотя Луиза никак не могла взять в толк зачем, ведь Памела отличалась завидным здоровьем и цветущим румянцем, в то время как Оливер был бледнее смерти и после перенесенной в детстве чахотки все время кашлял. Его кислое лицо до того не вязалось с костюмом Безумного Шляпника и ярким лоскутным пальто, что Луиза едва сдержала смех, делая шаг вперед и предлагая гостям шампанское.
– Странные у тебя друзья, – сказал Оливер Памеле, беря бокал.
– Вообще-то они мне не друзья, – простодушно призналась Памела.
– Что ж, я рад, – продолжил Оливер. – Особенно этот Эдриан Кертис… Ужасный тип. Ведет себя так, будто все вокруг его прислуга. Клянусь, если он хоть на шаг ко мне приблизится…
Остальное Луиза не расслышала: Оливер отошел, Памела последовала за ним.
В числе приехавших был и Себастьян Атлас. Он схватил с подноса Луизы разом два бокала, опорожнил залпом первый, потом второй, взял третий и только после этого небрежным кивком золоченой головы дал понять, что узнал Луизу. Судя по всему, он нарядился пиратом, хоть и без попугая со шляпой: надел мешковатые брюки и черный жилет поверх белой рубашки, распахнутой на безволосой груди, а на шею повязал красный шарф. Себ подошел к Кларе Фишер, замешкавшейся в дверях, и обнял ее за талию. Девушка заметно вздрогнула.
Луиза украдкой прошла в коридор, ведущий к кухне, и заполнила свой поднос новыми бокалами, загодя выставленными на столик. Затем вернулась в холл. Тем временем, видимо, подъехали еще две или три машины, потому что в доме вдруг стало очень людно и шумно; то и дело раздавались поздравления и одобрительные восклицания в адрес самых необычных костюмов. Рядом с Памелой стояли две ее собственных подруги, держась подальше от незнакомых гостей. Сама именинница, кажется, радовалась празднику, хотя порой все равно одергивала платье.
Подошла Клара, одетая лесной феей; ее серебристый наряд из слоистой прозрачной ткани, едва укрывавшей кожу, как будто светился. Огромными глазами и пухлыми губками она удивительно походила на Мэри Пикфорд[13]. Наверное, Клара впрямь перебралась в Лондон затем, чтобы стать актрисой, как говорили Луизе.
Та взяла шампанское, но отходить почему-то не торопилась.
– Славный праздник, да? – негромко произнесла она, отчего нью-йоркский акцент зазвучал мягче обычного.
Луиза поняла, что обращаются к ней.
– Да. Мы несколько дней готовились.
– Верю. Отлично постарались. – Клара неспешно глотнула шампанского. – О, а вот и Тэд! – Она смущенно улыбнулась. – Что ж, мне, наверное, пора идти. Пока!
– Пока… – неуверенно отозвалась Луиза, хотя Клара уже пропала в веренице гостей, потянувшихся сквозь галерею в бальный зал.
На сей раз лорд Редесдейл не стал зажигать там масляные лампы, как три года назад, в день рождения Нэнси, отчего галерея сегодня была темной и холодной, зато гостям не пришлось задыхаться и кашлять от едкого дыма.
Луиза собирала пустые бокалы, когда дверь вдруг хлопнула, и в дом влетел Эдриан Кертис, за которым по пятам следовала его сестра Шарлотта. Луиза невольно вспомнила о своем обещании Далси. Хотя оно и так постоянно крутилось в голове…
Эдриан нынче был задумчив и хмурил брови, а сестра что-то выговаривала ему пронзительным голосом, буравя темным взглядом. Эдриан оделся викарием: нацепил полукруглые очки, широкий белый воротничок и старомодную черную шляпу, отчего выглядел невозмутимым и высокомерным вдвойне, еще сильнее раздражая сестру в наряде молодой королевы Виктории. Заметив Луизу, оба остановились и замолчали на середине фразы.
Эдриан взмахом руки указал Шарлотте на горничную.
– Ну же, сестренка. Что ж ты застеснялась? Прошу, продолжай.
– Заткнись! – велела «королева Виктория».
Все трое неловко застыли.
– Гости в бальном зале, – сказала Луиза, будто ничего не видела и не слышала. – Показать вам дорогу?
Она пошла в сторону галереи; Кертисы последовали за ней. Шарлотта и впрямь заговорила снова, хоть и не столь пронзительно. Луиза запросто могла разобрать слова. Она знала, что хорошие слуги никогда не слышат того, что не предназначено для их ушей, но порой так сложно устоять… Они с Адой прежде иногда пересказывали друг другу обрывки подслушанных разговоров и смеялись над чужими сплетнями. Жаль, это уже в прошлом, Луизе очень не хватало подруги. Впрочем, теперь у нее есть Далси.
– Ты обязан был сказать маме о своих долгах, – отчитывала брата Шарлотта. – Она ведь не знает, а уже почти Рождество…
– И что с того? – прошипел Эдриан.
Они шли сзади, Луиза не видела их лиц, но легко могла представить, как Шарлотта раздраженно поводит белыми плечами.
Наконец все трое добрались до бального зала, Луиза, открыв дверь, шагнула в сторону, пропуская Кертисов. Шарлотта проплыла мимо, даже не удостоив горничную взглядом.
Внутри тем временем собралась целая толпа. Это Шарлотта и Эдриан по ошибке, увлекшись спором, зашли через парадную дверь, другие же опоздавшие огибали дом и заходили прямиком в бальный зал, прежде бывший библиотекой. Нынче там убрали диван, освободив место, а вдоль стен поставили стулья для компаньонок. Их, впрочем, было немного, всего трое или четверо. Остальных девушек сопровождали матери, жаждавшие побывать в доме Митфордов и всласть посплетничать.