Ее взгляд уходил все дальше и дальше, она осматривала все больше темных участков земли.
Вот, снова.
Кто-то крался, стараясь не шуметь, а не просто вышел прогуляться ночью. Пайн встречалась и с тем, и с другим – и инстинктивно чувствовала разницу.
Пригибаясь к земле, с «Глоком» в руке, Этли осторожно двинулась вперед.
В другой руке она сжимала мощный фонарик. Его луч выхватывал скорпионов, и ядовитые существа застывали в потоке белого света.
Пайн услышала крик мула. В лагере имелось два загона – один коммерческий для «Призрачного ранчо»; в другом, находившемся дальше, держали мулов парковой службы. Но второй был на другом берегу реки, рядом с водой. Этли знала, что крик донесся из ближайшего загона.
Может быть, кто-то собрался вывести наружу и прикончить еще одного мула или добавить другие буквы на шкуру? Может быть, явился пропавший Бенджамин Прист, охваченный безумной ненавистью к крупным животным?
Пайн старалась двигаться максимально быстро и бесшумно, продолжая светить фонариком на землю, – здесь водилось шесть видов гремучих змей, и все выползали по ночам на охоту. Этли не опасалась наступить на змею – они ощущают вибрацию от шагов и наверняка успеют отползти в сторону.
До загона осталось около ста футов. Шаги, которые ее сюда привели, стихли.
Через мгновение послышался новый крик и фырканье.
И тут слева от себя Пайн уловила движение и увидела вышедшего из темноты мужчину.
Сэм Кеттлер приложил палец к губам и указал в сторону загона для мулов. Этли кивнула.
Через мгновение Кеттлер оказался рядом с ней.
– Там кто-то есть, – сказала ему Пайн.
– Знаю. Вероятно, я следил за вами обоими.
– Вы видели, кто это?
– Нет.
– Ну тогда постараемся узнать. Вы вооружены?
Кеттлер похлопал по кобуре.
– Надеюсь, оружие не потребуется, – сказал он. – Я не для того пошел в парковую службу, чтобы стрелять в людей. Мне хватило этого в армии.
Дальше они двинулись вместе, изо всех сил стараясь не шуметь.
Пайн понравилось, как Кеттлер двигался; его силуэт был практически незаметен, а каждый следующий шаг тщательно выверен; казалось, будто он скользит, а не идет по неровной земле.
Этли уже видела загон.
Она вставила фонарик в специальную бороздку поверх «Глока», продолжая всматриваться в загон.
Кеттлер вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
Шум доносился с дальней стороны.
Кеттлер показал на себя и свернул влево. Пайн кивнула и двинулась направо.
Через несколько мгновений она перешла на бег, свернула за угол и остановилась, направив луч фонарика и пистолет на стоявшего перед ней человека.
Кеттлер уже занял позицию сбоку, направив оружие на ту же цель.
Человек закричал и отскочил назад.
– ФБР! Поднимите руки, чтобы я могла их видеть, или я буду стрелять, – приказала Пайн.
В следующее мгновение она слегка расслабилась, когда поняла, на кого смотрит.
– Вот дерьмо, – воскликнула девочка-подросток, одетая в шорты, длинные носки, шлепанцы и футболку с короткими рукавами. Она расплакалась. – Пожалуйста, не трогайте меня… Господи, пожалуйста, не стреляйте…
Этли опустила пистолет на сорок пять градусов, глядя на длинный предмет, который девочка держала в правой руке. Потом сделала еще один шаг вперед и направила пистолет в землю.
Это был не нож. Девочка держала в руке морковку.
Кеттлер также подошел ближе и опустил пистолет.
– Проклятье, какого дьявола ты здесь делаешь? – резко спросила Пайн.
Девочка показала морковку.
– Я пришла покормить Жасмин. Это мул, на котором я приехала.
– Тебе известно, что вчера утром одного из мулов нашли мертвым?
Она кивнула.
– Наверное, именно поэтому я сюда пришла. Мне хотелось проверить, всё ли с ними в порядке.
Этли убрала пистолет в кобуру.
– Как тебя зовут?
– Шелби Фостер.
– Ладно, Шелби… Ты здесь с родителями?
– С отцом и братом.
– Откуда ты?
– Из Висконсина. Там нет ничего подобного. Здесь так красиво…
– Да, верно, – Пайн кивнула. – Хорошо, Шелби, покорми Жасмин морковкой, а потом мы проводим тебя обратно.
Кеттлер также убрал пистолет, а потом посмотрел на тонкие шлепанцы девочки.
– Здесь полно гремучих змей и скорпионов, мисс. У вас совсем неподходящая обувь.
– В домике у меня есть сапоги. Мне просто не хотелось снова надевать их. У меня распухли ноги от езды верхом.
Кеттлер доброжелательно улыбнулся.
– Да, такое случается. Но в следующий раз думайте перед тем, как выходить из дома, ладно?
Позднее, когда они уже подходили к одному из домиков, Шелби спросила у Пайн:
– Значит, вы агент ФБР?
– Да, – ответила та.
– Я думала, агентами обычно бывают мужчины.
– Так и есть. Но я женщина.
– Но это же круто, – восхитилась Шелби.
– Вы правы, – согласился Кеттлер, что заставило Пайн посмотреть на него.
– Вам удалось узнать, кто убил мула? – спросила Шелби.
– Пока нет, но мы обязательно это выясним.
– Но кто мог совершить такую ужасную вещь?
– К несчастью, поблизости есть ужасные люди, Шелби. Так что будь максимально осторожна. Не смотри на экран своего телефона двадцать четыре часа в сутки. И не носи постоянно наушники. Это сразу делает тебя легкой мишенью. Будь начеку. Хорошо? – Когда девочка с тоской посмотрела на нее, Пайн улыбнулась и добавила: – Девочки должны присматривать друг за другом, ведь так?
Шелби улыбнулась в ответ и кивнула. Этли проводила ее взглядом, когда она входила в домик.
– Ну, пожалуй, мне лучше вернуться, – заметил Кеттлер.
– Спасибо за помощь, мистер Кеттлер.
– Моего отца зовут мистер Кеттлер. А я Сэм.
– Этли.
Кеттлер огляделся по сторонам.
– Вы знаете, я перебрался сюда, чтобы обрести мир и покой. Никак не ожидал, что здесь может случиться нечто подобное… Все сильно напряжены.
– Ну, у вас и прежде пропадали люди.
– Да, но никогда не убивали мулов. Почему-то это встревожило меня больше, чем пропажа человека. – Он кивнул ей. – Дайте мне знать, если вам потребуется какая-либо помощь.
Пайн достала визитную карточку и протянула ее Кеттлеру.
– Номера сотовых телефонов на обороте, – сказала она. – Если вы что-нибудь вспомните или просто захотите поговорить, позвоните мне.
Он приподнял шляпу.
– Может быть, как-нибудь мы выпьем пива. Колсон сказал, что вы живете в Шеттерд-Рок.
– Я живу в Тусаяне, это недалеко.
– Вы правы. – Кеттлер убрал визитку в карман рубашки. – Ну, тогда до встречи.
Он улыбнулся и пошел прочь. Пайн смотрела ему вслед, размышляя о том, что ей удалось узнать.
Если девочка-подросток сумела выбраться из домика и практически незаметно попасть к загону, значит, Бенджамин Прист мог проделать то же самое. Мул мертв. Возможно, такая же участь постигла и Приста.
Несмотря на огромные размеры каньона, едва ли тело здесь сможет долго оставаться незамеченным. В любом случае летающие или наземные хищники обратят на него свое внимание. Но Этли хотелось отыскать живого Приста. У нее были к нему вопросы, и Пайн надеялась, что он на них ответит. Ей не нравилось, когда кто-то убивал животных – из-за того, что потом он иногда начинал убивать людей.
Она посмотрела на часы. Примерно через шесть часов начнутся серьезные поиски мистера Приста. Но у нее появилось чувство, что вне зависимости от того, найдут они его живым или мертвым, вопросов станет только больше. И очень может быть, что все это окажется лишь верхушкой пресловутого айсберга.
Глава 6
Пайн вытерла пот со лба, чтобы не заливал глаза. Она сидела на валуне и смотрела в сторону реки Колорадо. Поиски шли уже восемь часов, начавшись сразу после завтрака.
Семь рейнджеров и она. Им предстояло освоить огромное пространство, которое вместе с находившимся наверху парком превышало размеры штата Род-Айленд. Даже вертолет не давал никаких гарантий на успех. И нигде не было видно круживших в небе канюков, которые могли бы им помочь.
Итак, они ничего не нашли. Никаких следов Бенджамина Приста. И по-прежнему не знали, где и как он сумел выбраться из каньона.
Этли еще раз внимательно огляделась по сторонам. Если бы Прист попытался взобраться вверх по склону вчера утром, ему потребовались бы часы. По опыту она знала, что подъем занимает в два раза больше времени, чем спуск.
Пайн недоуменно покачала головой. Но если Прист хотел покинуть каньон, зачем он взял мула из загона? От Бреннана она знала, что Прист не собирался ехать на муле в темноте и в одиночку. Он с трудом спустился в каньон при дневном свете, когда рядом находился опытный ковбой.
Труп Салли Белль забрал вертолет при помощи лебедки и упряжи, приспособленной для перевозки крупных животных. Эксперт сделает вскрытие. У Пайн появилось предчувствие… вскрытие покажет, права она или нет. Этли воспользовалась набором своих инструментов, насколько это было разумно при данных обстоятельствах, но ее исследования ни к чему не привели, и ответов она не получила.
К ней подошел Ламберт.
– Когда я отправил вам сообщение о том, что здесь произошло, вы ответили, что уехали из города по личному делу. У вас всё в порядке? – спросил он.
Пайн посмотрела на него.
– Я просто отдыхала и расслаблялась. Бюро иногда предоставляет мне такую возможность, – ответила она.
– Значит, отдыхали?.. Я не стал бы к вам обращаться, если б знал.
– Расслабьтесь, Колсон, у меня был отпуск, а теперь он закончился. – Этли глянула на землю перед собой.
– Вы уже получили какую-то информацию из Флагстаффа?
– Пока нет. И я не знаю, каков приоритет нашего запроса.
Посмотрев по сторонам, Ламберт произнес:
– Не думаю, что мы найдем его здесь.
– Может быть, он мертв. Так что нам нужны поисковые собаки.
– Будет сделано.
– Сегодня ночью девочка-подросток выбралась из своего домика, прихватив морковку для Жасмин, мула, на котором она приехала, – сказала Пайн.
– Она дошла до загона мулов? И что произошло дальше? – спросил Ламберт.
– Мы проводили ее до домика, и я попросила ее быть в дальнейшем более осторожной.
– Мы?
– Там был Кеттлер. Он также ее услышал.
– Меня это не удивляет. Сэм всегда настороже.
– Кеттлер сказал, что служил в армии. И вы об этом упоминали…
Ламберт кивнул.
– Спецназ. Один его сослуживец рассказал мне, что у Кеттлера множество медалей, в том числе «Пурпурное сердце»[7]. Но он никогда об этом не говорит.
– Солдаты, которые делают больше всех, не склонны распространяться о своих подвигах, – заметила Этли.
– Согласен. И он прекрасный спортсмен. Участвовал в двадцатичетырехчасовом супермарафоне. А также в забеге от одного края Гранд-Кэньон до другого и обратно. Ему совсем немного не хватило до рекорда.
Пайн знала, что рекорд принадлежит человеку, который сумел преодолеть всю дистанцию менее чем за шесть часов. Путь в сорок две мили при перепаде высот двадцать две тысячи футов[8].
– Это впечатляет. – Она немного помолчала. – Вы сказали ему, что я живу в Шеттерд-Рок.
– Ну, он расспрашивал про вас после того, как вы встретились, – признался Ламберт.
– Он сказал, почему я его заинтересовала? – осведомилась Пайн.
Рейнджер удивленно посмотрел на нее.
– Может быть, вы понравились ему, Этли.
– Моя работа такова, что я не думаю о подобных вещах.
– Ну, у всех есть личная жизнь. Но, с другой стороны, у меня дома три подростка. Вот почему сейчас я не знаю, насколько личной является моя жизнь.
– Наверное, ее попросту нет…
Ламберт усмехнулся и снова огляделся по сторонам.
– Ну, и что мы будем делать теперь?
– Пока совсем не стемнело, я намерена улететь отсюда на вашем вертолете, – заявила Пайн.
– И что предпримете? – спросил Ламберт.
– Проведу дьявольски серьезное исследование.
– Надеюсь, я вызвал вас не только ради мертвого мула. Мне известно, что у вас есть и другие дела.
– Никаких проблем. Я – агент ФБР и женщина в одном лице. Поэтому способна заниматься сразу несколькими вещами одновременно, наравне с лучшими.
Глава 7
Пайн бросила большую сумку на пол и оглядела свою спартанскую двухкомнатную квартиру на окраине Шеттерд-Рок, городке таком маленьком, что его предместья и крошечный центр напоминали целующихся кузенов. Дом был трехэтажным, и квартиры в нем арендовали самые разные люди. В городе имелось лишь еще одно «высотное» здание в три этажа – отель, где останавливались туристы, направлявшиеся в Гранд-Кэньон.
С тех пор как Пайн покинула дом, она никогда не жила в квартире, где было больше двух комнат. А родилась и провела детство на ранчо на три комнаты в сельской части штата Джорджия.
Она слышала, что писательница Маргарет Митчелл неизменно жила в двухкомнатных квартирах по очень простой причине: она не хотела, чтобы у нее кто-то останавливался на ночь. Пайн не знала, правда это или анекдот, но вполне разделяла ее чувства. Она также была женщиной с одной спальней и совершенно не переносила гостей.
В ее квартире не было домашних животных и цветов в горшках, а в жизни – никаких хобби, к которым она могла обратиться после окончания расследования. Пайн слышала, что работа не должна становиться жизнью. Но не знала другой жизни, кроме работы. И ее это вполне устраивало.
После исчезновения сестры Этли посещала психотерапевта. Шестилетний ребенок, перенесший тяжелую утрату, не получил от общения с врачом никакой помощи. Она лишь испытывала смущение и страх.
Четыре года назад Пайн предприняла еще одну попытку. С аналогичным результатом. Она сидела на сеансах групповой терапии и слушала, как участники расхаживали по комнате и обсуждали друг с другом самые интимные подробности своей жизни. Когда пришел ее черед, Пайн, в которую стреляли, ранили ножом и атаковали множество раз во время исполнения профессиональных обязанностей, начала отчаянно потеть и в итоге выбрала путь труса – отказалась что-либо говорить и больше никогда не посещала подобных собраний.
По какой-то причине она испытывала отвращение к имуществу и хотела пройти по жизни, обладая минимально необходимым количеством вещей. В список входили и люди. Некоторые психиатры могли бы интерпретировать это как страх перед новыми тяжелыми потерями. Возможно, они были бы недалеки от истины. Но Пайн никогда не давала себе шанс глубоко заглядывать в свою психику, чтобы доказать истинность или ошибочность данной теории.
Она приняла душ, чтобы смыть грязь и пот Гранд-Кэньон, потом надела чистую одежду и села за сучковатый кухонный стол из древесины сосны, который стоял в квартире, когда она ее сняла, и теперь служил домашним офисом. Проверила электронную почту, телефонные и текстовые сообщения.
Среди них было письмо от ее прямого начальника, находившегося во Флагстаффе. Он хотел знать, каков прогресс в ее расследовании. Когда Пайн изучала электронную почту, она отметила около дюжины человек, которым также отправили письма. Двое из списка рассылок занимали более высокое положение в субординационной цепочке, чем ее непосредственный начальник; остальных она не знала.
Ее привлекли к расследованию по единственной причине: Гранд-Кэньон являлся федеральной собственностью и имел особое значение в глазах правительства США. И Шеттерд-Рок существовал именно благодаря ему. Этли немедленно взялась за дело, как только получила назначение сюда, и затратила немало усилий, чтобы добиться хороших отношений со Службой национальных парков, местной полицией и индейскими племенами на близлежащих территориях. Это оказалось непростой задачей, но Пайн старалась изо всех сил, и ее искренность и напряженная работа принесли ей симпатии всех местных служб.
Этли сделала себе чашку кофе, уселась перед лэптопом и начала поиск консалтинговой компании «Козерог». Она получила множество ссылок, но ни одна из них не имела ничего общего с оборонной промышленностью.