Прежде чем сознание покинуло Гаррета, вспомнились его же собственные слова, сказанные совсем недавно: «Здорово, приятель! Молодчина…»
Мальчик высвободился из его объятий, вскочил и с ревом помчался к матери.
А лорд Гаррет де Монфор провалился в благословенную тьму…
Глава 2
– Надо ему помочь! – воскликнула Джульет и, сунув Шарлотту молодой мамаше, сломя голову бросилась к их спасителю.
Остальные пассажиры, все еще не оправившиеся от потрясения, топтались на месте словно стадо овец, но слова Джульет постепенно дошли до их сознания и, связав последнего бандита, они бросились следом за ней.
– Он жив?
– Сохрани его Господь, ведь он спас этого ребенка, милого маленького мальчика…
Джульет подбежала к нему первой. Он лежал на спине, почти скрытый бурьяном, недвижимый, истекающий кровью. Опустившись на колени, она взяла его безжизненную руку и, откинув кружево манжеты, попыталась нащупать пульс.
Подбежали и другие пассажиры, стали наперебой спрашивать:
– Он умер?
И сами же отвечали:
– Мне кажется, да. Ах бедный, бедный…
Джульет буркнула через плечо:
– Да жив он, жив, но, боюсь, может умереть, если мы не поторопимся позвать кого-нибудь на помощь!
Она заметила, что элегантная одежда раненого сбоку пропиталась кровью, а щеки, затененные полукружиями опущенных темных ресниц, белы как мел.
Осторожно примяв бурьян, Джульет приподняла его голову и попросила:
– Дайте что-нибудь подложить под голову!
От раненого попахивало спиртным, влажные волосы выбились из косицы и мягкими прядями упали на ее пальцы. Кто-то пожертвовал своим камзолом, она осторожно подложила его раненому под голову и предложила:
– Давайте-ка перенесем его в дилижанс.
Джульет инстинктивно приняла руководство ситуацией на себя. Слава богу, она выросла в диком уголке штата Мэн и научилась сохранять самообладание в любом случае.
Их раненый спаситель хоть и был худощав, но зато высок, с хорошо развитой мускулатурой, так что поднять его было нелегко, но они справились. Двое пассажиров расстелили на траве одеяло, а третий спешно убирал из дилижанса осколки стекла. Молодая мамаша, бледная и молчаливая, пыталась успокоить захныкавшую Шарлотту, оставленную на ее попечение, а двое ее детишек испуганно прятались в складках ее юбок.
Джульет, не обращая внимания на плачущую дочь, скомандовала:
– Кладите его сюда, только осторожно: он тяжело ранен!
Пассажиры окружили их плотным кольцом. Этот любезный джентльмен спас им жизнь, и каждому хотелось чем-то помочь. Со всеми предосторожностями героя уложили на одеяло, и Джульет, опустившись на колени, развязала безукоризненно завязанный кружевной галстук, а когда попыталась расстегнуть жилет, пальцы ее окрасились кровью.
– Ты не можешь умереть! После всего, что ты сделал для нас, я этого не допущу! – воскликнула Джульет и попросила принести огня.
Кто-то притащил свечу и огниво, и вскоре слабое пламя осветило встревоженные лица. Когда она осторожно расстегивала последнюю пуговицу его жилета, голова раненого чуть двинулась на одеяле, он застонал, ресницы его затрепетали, а губы невнятно произнесли:
– Ребенок…
– С мальчиком все в порядке. Лежите спокойно, тогда и с вами все будет в порядке, – сказала Джульет, украдкой наблюдая, как пассажиры укладывают рядком и прикрывают трупы. «Господи, не допусти, чтобы и этот джентльмен присоединился к ним».
Не обращая внимания на расплакавшуюся дочь, на привязанного к дереву бандита, изрыгавшего ругательства, на сгрудившихся вокруг пассажиров, которые дышали ей в затылок, Джульет сосредоточилась на раненом и скомандовала:
– Мне нужен нож.
Ей услужливо протянули небольшой нож, и она на ощупь разрезала до пояса сорочку раненого, насквозь пропитавшуюся кровью. При слабом свете свечи было трудно разглядеть рану, из которой все еще шла кровь. Оторвав полоску ткани от своей нижней юбки, Джульет попыталась сделать тампон, чтобы остановить кровотечение.
– Его лучше не трогать: может истечь кровью. Не знает ли кто-нибудь, есть ли поблизости какой-нибудь населенный пункт? Ему срочно нужен врач.
– Кажется, мы почти в Рейвенскоме, – ответил кто-то. – Да и Лембурн недалеко.
Джульет покачала головой:
– Придется кому-то из вас отправиться за врачом. И поскорее!
Ее резкий тон возымел действие. Двое мужчин тут же бросились распрягать лошадей, но тут из темноты появился третий. Мужчина держал под уздцы чистокровного гнедого жеребца.
– Возьмите лучше этого. Он уже оседлан.
После непродолжительных споров, кто именно отправится в путь, один из мужчин вскочил в седло и ускакал.
Время шло. Малышка больше не плакала, притих даже бандит, привязанный к дереву, и только шелест листьев в кронах буков да шум дождя нарушали тишину. Дождь усилился, и двум женщинам пришлось держать над раненым пальто, пока Джульет, оторвав очередную полосу от нижней юбки, пыталась справиться с кровотечением, крепко перевязав ему торс.
Пассажиры застыли в ожидании, не разговаривали между собой, но каждый заново переживал случившееся этой ночью: выстрелы, нападение, смерть… и этот неизвестно откуда взявшийся джентльмен, который спас жизнь и вот теперь умирал…
– А сколько времени потребуется Хокинсу, чтобы доехать до деревни? – спросил кто-то.
– Минут пятнадцать. И хорошо, если там есть врач…
Раненый еле слышно застонал и попытался дотронуться до раны, но Джульет перехватила его руку: изящной формы, с длинными пальцами и аккуратными ногтями, окруженная кружевной манжетой, – такая может быть только у джентльмена, хотя и весьма искусно обращавшегося с оружием.
– Лежите спокойно, помощь уже близко, – тихо приказала Джульет и поманила к себе мать с мальчиком. Если уж благородному спасителю суждено умереть, то пусть хотя бы увидит ребенка и убедится, что не зря рисковал жизнью.
Раненый открыл глаза и обвел присутствующих затуманенным взглядом. Его глаза в окаймлении длинных ресниц – глаза мечтателя и романтика, – почему-то показались Джульет удивительно знакомыми.
– Что с ребенком?
– С ним все в порядке. Вы настоящий герой: спасли ему и всем нам жизнь.
– Едва ли, – слабо улыбнулся спаситель. – Просто оказался в нужном месте в нужное время.
Джульет не возражала, когда он поднес ее руку к своей щеке, а потом опять закрыл глаза и повернул голову так, что его губы оказались у ее ладони.
– Такие, как я, героями не бывают.
– Позвольте нам всем не согласиться с вами, сэр, – решительно заявила Джульет, и ее единодушно поддержали все пассажиры. – Скажите же ваше имя. Где вы живете? Ваши родные наверняка беспокоятся, и мы должны сообщить им о случившемся.
– Мои родные…
Договорить ему не дали раздавшиеся из-за поворота крики, хохот и топот копыт.
– Эй, кто-нибудь, остановите их! – крикнула Джульет, увидев группу всадников, мчавшихся по дороге с бешеной скоростью.
Один из пассажиров побежал наперерез всадникам, размахивая руками.
– Стойте! У нас здесь раненый!
Ближайший всадник осадил взмыленного коня:
– Что стряслось?
Вслед за ним придержали коней и остальные. Компания была явно навеселе. Молодые люди хорошо погуляли, а потом устроили состязание на ночной дороге. Все они спешились и направились к группе людей у дилижанса, уже понимая, что им нужна помощь.
– Черт побери, да ведь это Гаррет! – воскликнул тот, что подошел первым, опускаясь на колени рядом с раненым так поспешно, что косица его роскошного парика резко подпрыгнула. – Что здесь произошло, старина? Проклятье! Да ты же истекаешь кровью как чертова свинья!
– Придержи язык, Чилкот… здесь женщины и дети.
– Какого… Скажи наконец: что произошло?
Джульет подняла голову и взглянула в глаза тому, кого раненый назвал Чилкотом. Судя по всему, они оба ее ровесники, хотя у нее, вне всякого сомнения, побольше здравого смысла, чем у всей этой компании.
– Разве вы не видите, в каком он состоянии? Ему нельзя говорить. О том, что произошло, могу рассказать я.
И она вкратце поведала молодым людям о нападении разбойников на дилижанс, а остальные пассажиры то и дело дополняли рассказ подробностями.
Один из молодых людей достал из кармана фляжку и, приподняв голову раненого, приложил ее к его губам.
– Вы точно говорите о нем? Гаррет своим телом защитил ребенка от пули и спас всех вас?
– А чему ты удивляешься, Кокем? – сказал, растягивая слова, самый высокий мужчина из их компании, доставая табакерку. – Разве не он всегда уходил с петушиных боев, спасал щенков, избегал пользоваться шпорами? Не стой как истукан. Гони за помощью, да поживей!
– Перестань, Перри, – пробормотал раненый, явно смутившись, и попытался было сесть, но не смог и, стиснув зубы, с шумом втянул воздух. – Лучше бы мне помог!
– Вам лучше лежать, мистер Гаррет, пока вас не осмотрит врач, – решительным жестом положила руку ему на грудь Джульет.
– Слушайся леди, Гаррет! Попал под каблучок, вот и терпи, а ведь она тебе даже не жена.
– Вы, господа, кажется, считаете себя его друзьями? – вспылила Джульет.
– Мы все одна компания: повесы и шалопаи, – фыркнул один из молодых людей.
Джульет взглянула на высокого надменного Перри – он единственный из всей компании был вроде бы трезв.
– А вы, я полагаю, у них заводила?
– Нет, мадам, не угадали. – Он кивком указал на раненого. – Это Гаррет у нас всему голова.
– Понятно. В любом случае, вместо того чтобы стоять без дела и наблюдать, как ваш приятель истекает кровью, помогли бы перенести его в дилижанс. Поскольку вы, видимо, знаете, где найти врача, можно было бы самим отвезти к нему раненого.
У Перри округлились глаза, и его дерзкое высокомерие исчезло. Он выпрямился и с уважением взглянул на хрупкую молодую женщину со странным акцентом, которая стояла на коленях рядом с его другом, потом улыбнулся и, прикоснувшись к полям шляпы, словно признавая ее право распоряжаться, сказал приятелям:
– Она права. Хью, скачи к доктору, предупреди, чтобы встретил нас в замке. Кокем, ты останешься здесь, охранять этих людей. А я сяду на козлы и повезу Гаррета к герцогу.
– Послушайте, – вмешался пожилой пассажир, сердито хватая Перри за рукав. – Какой герцог? Ему, черт возьми, нужен врач!
Но тот лишь усмехнулся, вскинув бровь:
– Так вы не знаете, кто ваш благородный спаситель?
В глазах Перри появился озорной блеск, и, не обращая внимания на сердитый взгляд, которым одарил его раненый приятель, он театрально взмахнул рукой и продекламировал:
– Позвольте представить вам лорда Гаррета де Монфора, третьего сына четвертого герцога Блэкхита, а также брата ныне здравствующего пятого герцога Люсьена. Так что будьте с ним предельно осторожны. Я, например, не имею ни малейшего желания держать ответ перед его светлостью, если с этим шалопаем что-нибудь случится.
Кто-то изумленно присвистнул; лорд Гаррет де Монфор еле слышно выругался, а Джульет Пейдж побелела, как известняк под ногами.
Их благородный спаситель был не просто братом герцога, а братом ее Чарльза и дядюшкой ее маленькой дочери.
Глава 3
Пока пассажиры и друзья Гаррета решали, как лучше поступить, Джульет встала и отошла в сторонку, чтобы прийти в себя от потрясения.
Щеки ее горели огнем, в висках стучало. «Господи! Это брат Чарльза! Вот почему он показался мне знакомым. Они так похожи…»
Пытаясь успокоиться, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, на мгновение закрыв глаза и моля Бога дать ей силы. Почувствовав себя лучше, она вернулась к остальным, взяла у молодой мамаши Шарлотту и отыскала в кожаном мешке разбойника миниатюру Чарльза.
Перри настоял, чтобы она поехала в дилижансе вместе с Гарретом. Закутав малышку в одеяло, Джульет пристроила ее в углу на заднем сиденье рядом с собой, а Гаррета уложили так, чтобы голова и плечи лежали у нее на коленях. Никто, слава богу, не заметил, что ее сотрясает дрожь. Дверцу закрыли, Перри взобрался на козлы, испустил громкий клич, щелкнул кнутом, и дилижанс тронулся, оставив позади встревоженных пассажиров.
Брат Чарльза…
Джульет ощущала тяжесть его головы у себя на коленях, видела, что он смотрит на нее неподвижными от боли глазами, но отводила взгляд, потому что говорить пока была не в силах. Прислонившись щекой к холодному стеклу, она вернулась мыслями в прошлое, в тот холодный зимний день в Бостоне, когда впервые увидела капитана Чарльза де Монфора.
Он был воплощением всего, о чем могла мечтать любая девушка.
Воспоминания нисколько не потускнели, она помнила все так же отчетливо, как будто это произошло вчера.
В то морозное утро она осталась в лавке отчима за хозяйку и собиралась развести огонь в печурке. День был как день, похожий на все остальные за последнее время: на оконных стеклах морозные узоры, два-три покупателя, у которых еще остались деньги, бродят вдоль полок, выбирая товары. И тут она услышала звонкий цокот копыт по обледеневшей булыжной мостовой, отрывистые команды.
За окном промелькнуло что-то красное. Бросив в печурку последнее полено, Джульет подбежала к окну, протерла ладонью замерзшее стекло и тут увидела его: верхом на коне, полы мундира лежат на мощном крупе животного, светлые волосы перетянуты сзади черной лентой, на голове треуголка. Он выглядел как офицер королевской армии, умелый, бравый, во время смотра войск на городской площади Бостона.
У нее затрепетало сердце. Этот привлекательный мужчина в военном мундире был не похож на прочих. Его мундир выделялся на фоне свежевыпавшего снега словно красная мантия кардинала, и даже с расстояния примерно тридцати футов она видела, что он джентльмен: спина прямая, голова гордо поднята, руки в перчатках уверенно держат поводья, бриджи по белизне могут соперничать со снегом, сапоги начищены до зеркального блеска. Она не разбиралась в знаках отличия, да ей было совершенно неважно, солдат он или офицер. Она влюбилась, влюбилась с первого взгляда…
– Нет, вы только посмотрите: они устраивают парад прямо на центральной городской площади, как будто хозяева здесь! Самодовольные индюки! Чурбаны неотесанные! – возмутился старый вдовец Мердок, один из покупателей, заметив, что привлекло ее внимание. – Джульет, дай-ка мне полдюжины яиц, да смотри, чтобы были темные, а не белые, как в прошлый раз! И без трещин! Эй, ты меня слышишь?
Дилижанс подскочил на колдобине, грубо вернув Джульет в реальность. Она опять закрыла глаза, пытаясь удержать милое сердцу воспоминание, но оно – увы! – ускользнуло и она вернулась в Англию, за три тысячи миль от дома, от воспоминаний, от Бостона, охваченного войной.
Три тысячи миль отделяло ее теперь от братской могилы близ Конкорда, где она оставила одну красную розу, которую, наверное, давно сдуло ветром.
Она смотрела в ночную тьму, и глаза жгли невыплаканные слезы. Сходство Гаррета с ее возлюбленным Чарльзом пробудило все эти воспоминания, которые Джульет спрятала в самом дальнем уголке души после того ужасного дня в апреле прошлого года. Тяжелая голова Гаррета лежала на сгибе ее руки, и лицо казалось белым пятном в мрачной полутьме дилижанса. Она могла бы догадаться. У братьев похожие мечтательные глаза, одна и та же манера улыбаться, тот же овал лица, и рост, и телосложение, и осанка, только цвет волос разный. У Чарльза волосы были светлые, даже золотистые, тогда как у его младшего брата темно-русые.
Дилижанс преодолел очередной ухаб, и раненый судорожно втянул воздух от боли. Джульет осторожно положила руку ему на грудь, чтобы хоть как-то уберечь от тряски. Его кровь, теплая и липкая, пропитала насквозь лиф ее платья и сужающийся книзу мысок корсажа. Глаза его были закрыты, но ей казалось, что он в сознании. Джульет очень хотелось поговорить с ним, расспросить о Чарльзе, признаться, кто она и кем ему приходится Шарлотта, но она ничего не сказала, посчитав, что не вправе навязываться человеку, который, возможно, умирает. Вместо этого она нащупала в темноте его руку и взяла в свою. Его пальцы сжались, и у нее защипало глаза от слез. «Боже, как он напоминает моего дорогого Чарльза…»