Спустя минут двадцать, которые показались Джеймсу вечностью, он оказался возле поместья Кингстонов. Быстро спешившись и подхватив Эмми на руки, он стремительно направился к дому. Руки были заняты, поэтому пришлось грубо пнуть дверь носком ботфорта. Появившийся на пороге через несколько секунд дворецкий оторопел и не сразу смог адекватно отреагировать на увиденное. Впрочем, годы тренировок быстро привели его в чувство, он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джеймс, не церемонясь, прошел мимо.
Он был в этом доме сотни раз, так что без труда нашел путь в гостиную в надежде на то, что там, как обычно, будет кто-нибудь из членов семьи. Конечно, это было наглостью с его стороны, но кто упрекнет в данной ситуации? И он не ошибся – в гостиной сидели две старшие сестры и невестка. Кэтрин и Шейла, обе замужние дамы, все еще опекали младшую сестренку, что было характерно для членов этой семьи, поэтому виконт не удивился, застав их здесь.
Негромко кашлянув, Джеймс поздоровался:
– Добрый вечер, леди!
Как и ожидалось, женщины онемели от изумления, увидев Джеймса, державшего на руках бесчувственную Эмми в промокшем насквозь платье. Да и с его одежды вода капала, образовывая на полу небольшие лужицы.
– Я нашел вашу сестру без сознания за пределами поместья. Думаю, вам следует послать за врачом. Я почти уверен, что с ней все в порядке, но все же лучше доктору осмотреть ее. Она упала с лошади и довольно сильно ударилась головой.
По-военному четкое объяснение произошедшего заставило девушек опомниться, и они тут же хором начали задавать вопросы. Но в этой какофонии голосов Джеймс едва ли мог что-то разобрать.
– Леди, можно продолжить разговор, но мне кажется, ей это вряд ли поможет, – немного горячась, заметил виконт. – Вы пошлете за врачом?
Он не говорил грубо или громко, но тон был таким, при котором дальнейшие возражения становились неуместными. Этот тон заставлял взрослых мужчин беспрекословно выполнять приказания. Само собой разумеется, на девушек он тем более подействовал.
Кэтрин метнулась в холл, на ходу что-то ворча о манерах Джеймса.
– Где вы ее нашли, лорд Уэкингфилд? Мы были уверены, что она у себя наверху отдыхает перед балом! – недоумевала Шейла.
– Думаю, бал ей сегодня не светит, конкурентки могут радоваться, – следуя за ней в спальню Эмми, ответил Джеймс.
– А вы, милорд, я вижу, не потеряли свое обаяние и все такой же душка. Как обычно презрительно относитесь к естественному желанию девушек найти себе пару.
– Титулованных самцов, не более. Балы больше всего напоминают ярмарки невест, где каждая хочет продать себя подороже, а купить подешевле.
– Эмми не любит балы, – загадочно улыбнувшись, ответила Шейла.
Джеймс мельком взглянул на Эмми и пожал плечами.
– Она много времени провела не в том обществе.
– Да уж, влияние не самое лучшее, – поняв его намек, хмыкнула Шейла.
Тем временем они уже оказались в комнате Эмми. Осторожно положив девушку на кровать, Джеймс опять поймал себя на том, что слишком пристально смотрит на нее. Шейла тоже это заметила, и, поняв это, Джеймс решил быстро ретироваться.
– Ну… пожалуй, подожду внизу, здесь моя помощь больше не понадобится.
Шейла внимательно посмотрела на виконта, но в двери появилась Кэтрин, за которой следовал старый доктор, и это отвлекло ее внимание. Воспользовавшись случаем, Джеймс выскользнул из комнаты.
Эмми открыла глаза и не сразу поняла, что происходит. Оглядевшись, она обнаружила, что находится на кровати в своей комнате. Рядом стояли сестры и Фиона, все они обеспокоенно беседовали с каким-то седым человеком. Приглядевшись, она узнала мистера Лапертона, личного врача отца. В голове замелькали обрывки воспоминаний, что вызвало приступ резкой боли, от которой Эмми негромко застонала.
– Что происходит? Как я здесь оказалась? – делая усилие, выговорила девушка.
– О! Слава Богу! – радостно воскликнула Кэтрин. – Ты пришла в себя. Как ты себя чувствуешь? Ты нас всех до смерти напугала.
– Я… я не понимаю. Что случилось?
– Милая, ты упала с лошади, помнишь? Доктор тебя осмотрел, у тебя на голове шишка размером с орех и вывих лодыжки. Недельку придется полежать, – ласково сказала Шейла.
– Значит, никакого бала сегодня? – хитро улыбнулась Эмми.
– Похоже на то.
– Но как я сюда попала? Я помню, что возвращалась домой с прогулки. Разразилась гроза, молния ударила прямо перед Элеонорой, она испугалась и сбросила меня. Больше я ничего не помню…
– Не переживай, тебя нашел капитан Уайт, – объяснила Кэт, – лорд Уэкингфилд. Ты же помнишь его?
– Джеймс?! – вырвалось у Эмми по привычке. Ведь именно так когда-то она могла его называть. Но удивленные взгляды заставили ее вспомнить, что больше не следует допускать такой фамильярности, ведь она уже не маленькая девочка, да и он титулованный лорд. – Ты говоришь о лорде Уэкингфилде?! – широко открыв глаза, вскрикнула Эмми. Мысли вихрем понеслись в голове. Джеймс принес ее сюда? О Господи! А она ничего не помнит!
– Именно, дорогая! Похоже, ты сильно ушиблась и ничего не помнишь.
– Но откуда он там взялся? Я думала… – Эмми запнулась.
– Да, мы все думали. Как бы там ни было, мы еще не успели выяснить все подробности. Лорд Уэкингфилд ждет в гостиной, хочет убедиться, что с тобой все в порядке, – заметила Фиона.
– Пока я не вижу причин для беспокойства, – прервал их разговор доктор.
– Большое спасибо, доктор Лапертон, – лицо Кэтрин озарила благодарная улыбка.
– Но я настоятельно рекомендую юной мисс полежать несколько дней, и никаких конных прогулок, по крайней мере, месяц.
– Месяц? – воскликнула Эмми.
Доктор деловито нахмурился.
– Никаких возражений, – строго сказала Шейла. – Я прослежу за этим, доктор.
– В таком случае, я проведаю леди Эмми в конце недели. До свидания, леди!
– До свидания! – ответили девушки хором.
– Позвольте, я вас провожу, – предложила Фиона, выходя следом.
Проводив доктора Лапертона, Фиона вошла в гостиную. Виконт стоял у камина, как и в тот последний раз, когда был в Кингстон-холле.
Глава VI
– Что сказал доктор? Она пришла в себя? – тревожно спросил гость, едва завидев Фиону в дверях.
– Все в порядке. Вы спасли нашу малышку.
– Мне было нетрудно, она с детства постоянно попадает в неприятности, так что обычное дело, – махнув рукой, отшутился Джеймс.
– Вы, наверно, правы. Она выросла, но вы с Логаном так ее избаловали, что из-за нашей малышки его сиятельство, граф Кингстон, скоро поседеет окончательно, – с нежностью в голосе ответила Фиона. От нее не ускользнуло, что при упоминании Логана Джеймс помрачнел и напрягся.
Джеймс не видел вдову покойного друга со дня похорон и ничего не слышал о ней. Он не знал, как она перенесла все это. Может, она, как и он, до сих пор страдает от горечи утраты? Ему хотелось спросить, но язык не поворачивался задать не дававший покоя вопрос.
– Все хорошо, – спокойно произнесла Фиона, словно прочитав его мысли.
К горлу подкатил ком, и он, с трудом совладав с собой, спросил:
– Что, простите?
– Вы все еще не смирились, – спокойно ответила Фиона. – Слухи доходят даже до нас.
Наступила напряженная пауза.
– Я живу… Логана нет, но он живет во мне и в глазах моего сына. Глядя на маленького Перси, я понимаю, что должна жить дальше. Мы всегда будем помнить его, а это значит, что он никогда не покинет нас.
Фиона опустила глаза. Было очевидно, что ей нелегко говорить об этом.
– Поначалу я долго мучилась, не могла смириться, – сказала она, не глядя на него. – Винила себя, что не сумела отговорить его, хотя понимала, что честь не позволила бы ему отказаться от службы. Винила вас, что вы не смогли его спасти, – немного тише добавила она. – Винила Господа, что он забрал любовь всей моей жизни. Кому, как не вам, лорд Уэкингфилд, знать, что мы действительно любили друг друга.
Вздохнув, она подняла глаза на Джеймса.
– Но прошло время, и я отпустила его. Я знаю, он хотел, чтобы я была счастлива, чтобы наш сын рос в радости, а не в тени умершего отца.
Это Джеймс понимал, как никто другой. В отличие от этой хрупкой женщины, отец Джеймса так и не смог найти в себе силы жить ради сына.
– Я люблю его и всегда буду любить. Поэтому я говорю вам все это. Ваша дружба для него много значила, он хотел бы, чтобы его друг жил дальше полной, счастливой жизнью. Ваша смерть не вернет его к жизни, – почти прошептала она неуверенным голосом. – Вы не виноваты в его смерти, теперь я это понимаю, и вам тоже следует это понять.
Подойдя ближе, она положила свою узкую ладонь на его руку, и виконт слегка ее сжал, словно благодаря. Они молча смотрели в глаза друг другу.
Виконт не знал, что сказать, все слова застряли в горле. Он поражался силе воли этой женщины. Да, она права. Вряд ли Логан одобрил бы его нынешнее отношение к жизни, но чувство вины пожирало изнутри. Бог тому свидетель, он действительно искал гибели, но смерть, словно ловкая воровка, постоянно убегала от него. Конечно, он понимал, что его смерть не вернет друга, но и жить, как прежде, не мог себя заставить.
– Спасибо, леди Бьюмонд. Эти слова многое значат для меня. Я очень виноват перед вами, – наконец, сдавленно произнес он.
– Нет, не виноваты. Я знаю, вы были как братья, и я уверена, что вы сделали все, что было в ваших силах. Пора отпустить его. Пообещайте мне! Логан хотел бы, чтобы вы были счастливы, – глядя на Джеймса, который молча уставился в пол, настойчиво произнесла она.
Шум, раздавшийся в холле, прервал их разговор, хотя и так все уже было сказано. Обменявшись понимающими взглядами, они посмотрели на вошедших дам. Кэтрин и Шейла были в бодром настроении, что могло говорить только об одном: с Эммили все в порядке. Этот факт порадовал Джеймса, отвлекая от невеселых мыслей, навеянных разговором с Фионой.
– Лорд Уэкингфилд, вы просто герой! Сейчас же рассказывайте, как вы оказались в наших краях? – в унисон спросили сестры.
– Мы все думаем, гадаем, где вы, а вы, оказывается, как истинный благородный рыцарь, спасаете прекрасных дам, – добродушно улыбнулась Кэт.
– Леди Кэтрин, вы всегда отличались чувством юмора. Какой из меня рыцарь? Сколько себя помню, меня всегда считали разбойником.
Это было сказано с явной иронией.
– К тому же мне удалось спасти только одну девушку, да и вышло это по чистой случайности. Я просто проезжал мимо.
– Мы слышали, вас ранили, – обеспокоенно глядя на него, вставила Шейла.
– Ничего серьезного… немного зацепило. А где, кстати, виконт Лансдейл и лорд Фредерик?
Джеймс намеренно перевел разговор на другую тему, чтобы избежать дальнейших вопросов.
– Наши дорогие мужья вместе с графом отправились по каким-то неотложным делам в Норфолк. Иными словами, они бессовестно сбежали, чтобы не сопровождать нас на балы нынешнего сезона.
– Да уж, я их понимаю, – поддразнил виконт в ответ.
Джеймс говорил непринужденно, тщательно скрывая, насколько ему не терпелось уйти. Разговор с Фионой выбил из колеи, хотелось о многом подумать.
– Что ж, если с леди Эммили все в порядке, я, пожалуй, пойду. Буду рад случаю увидеться с вами всеми вновь, леди. Быть может, меня каким-то чудом занесет на одно из этих светских мероприятий.
– Я даже знаю, на какое! – лукаво улыбаясь, воскликнула Кэтрин. – Вскоре мы даем бал. Так как вы, лорд Уэкингфилд, вернулись, я позабочусь, чтобы вы непременно получили приглашение. Отказ не принимается, – тут же поспешила произнести она, увидев, что Джеймс собирается возразить.
Перспектива выйти в свет Джеймса не обрадовала, но он не подал вида и ответил со свойственным ему благодушием:
– Отлично, буду рад поводу пообщаться со старыми друзьями. Пожелайте скорого выздоровления вашей сестре. Разрешите откланяться, леди, вынужден вас покинуть. Дела… – с этими словами он, быстро поклонившись, направился к выходу.
Всю дорогу домой Джеймс терзался в раздумьях. Его удивил и обескуражил разговор с Фионой. Он со страхом думал о встрече с семьей друга, но оказалось, что они ни в чем его не винили и были искренне рады видеть вновь.
По правде говоря, Джеймс все это время думал, что, едва леди Логан Бьюмонд придет в себя, она станет винить именно его в смерти мужа – что было бы вполне естественно. То, что она сегодня сказала, стало для него настоящим откровением. Прошло уже два года. Может, действительно пора отпустить прошлое?
Джеймс всегда тяжело переживал потерю близких людей. А разве бывает иначе? Впрочем, наверно, бывает, и молодая вдова сегодня это подтвердила, да и не только она. Сестры тоже выглядели полными жизни.
Конечно, он не сомневался в том, что все они любили Логана. Но сам он никак не мог смириться с произошедшим. Когда ему было десять, его мать умерла от лихорадки. Это стало страшным ударом для Джеймса и его отца. Чтобы поддержать родителя, он старался не показывать, насколько ему было больно. Отец на долгое время попросту выпал из реальности, поэтому Джеймс держал все в себе. Большую часть времени приходилось проводить в школе, пока отец в одиночестве пытался справиться с горем. Все это здорово отдалило отца от сына. Только Логан знал, насколько тяжело приходилось тогда Джеймсу. Логан стал для него почти как брат, которого у Джеймса никогда не было. Отец бродил, словно призрак, ничего не замечая, и Джеймс много времени проводил в гостях у друга. Все праздники его юности проходили в Кингстон-холле. Ясно, почему смерть Логана стала для него чудовищной потерей. Да, может, Фиона и права – пора жить дальше. Только кто поможет ему в этом?
Со времени его возвращения домой прошел почти месяц. Чтобы не давать волю ненужным мыслям, Джеймс полностью уходил в дела. Надо признать, их накопилось немало. Пока он отсутствовал, финансами управлял поверенный, которому Джеймс предоставил полную свободу. Поверенный весьма выгодно вкладывал капитал, так что по возвращении Джеймс обнаружил, что его финансовые дела обстоят очень неплохо. Одним словом, денег у него было больше, чем в состоянии потратить человек за всю свою жизнь, а ведь было еще семейное имущество, которое однажды перейдет к нему по наследству.
Уэкингфилд практически никому не сообщил, что вернулся. Почти все время он проводил в своем городском особняке, выходя в город лишь в крайнем случае. Да и дождливые дни не располагали к иному занятию. Но сегодня, когда дождь прекратился, Джеймс решил проехаться верхом и посмотреть на свое новое имение. Поместье продавалось очень выгодно, и поверенный купил его. За год стоимость поместья выросла почти вдвое, так что вложение в недвижимость, как и говорил поверенный, оказалось делом весьма прибыльным. Джеймс узнал, что дому нужен мелкий ремонт, и решил лично поехать оценить ситуацию. Озадачил тот факт, что земли, примыкающие к имению, соседствуют с поместьем Кингстон-холл. Обнаружив это, виконт тут же принялся обдумывать решение его продать, ведь жить так близко к семье Логана было бы весьма болезненно. И уж вовсе Джеймс не ожидал, что именно в этот момент придется кого-то спасать, тем более Эмми.
При воспоминании об этом по телу пробежали мурашки – держать ее в объятиях оказалось так прекрасно! Перед глазами возник образ промокшей девушки, тесно прильнувшей к его груди: ее нежное маленькое личико и соблазнительные формы под легким платьем.
Надо что-то с этим делать, недовольно подумал виконт. Он знал только одно средство от таких мыслей.
Он развернул своего жеребца и поехал в ту часть города, где можно было найти много девушек, готовых с радостью утолить его потребности… за небольшую плату, разумеется.
Джеймс знал не одно подобное местечко – с Логаном в годы бурной юности он был завсегдатаем не только карточных клубов, но и заведений иного рода, в которых было все, в чем нуждался нормальный мужчина.
На улице уже стемнело. Дождь все так же лил на голову. Копыта лошади простучали по мостовой, и цокот резко стих около витиеватого здания, известного в определенных кругах под названием «Черный туз» и пользовавшегося славой не то борделя, не то игорного дома. Во всяком случае, три вещи делали его популярным: очень дорогие девушки, большие ставки и лучший виски во всем Лондоне. Последнее особо радовало виконта, ибо этот напиток, удовлетворяя запросы здешних посетителей, заставлял их оставлять за дверью снобизм, титулы, манеры и позволять себе очень многое. Правда, покидая «Черный туз», они вновь становились самими собой и по-прежнему выказывали аристократическое презрение к виски, называя его «дешевым пойлом дикарей».