– Так не читай ее! – Саманта провела растопыренными пальцами по волосам, собирая их в толстую пурпурную косу. – Или хотя бы перестань стонать по этому поводу.
– Для начала послушай хотя бы это: «Ох, да подумай ты своей головой, – пренебрежительным тоном произнес констебль Монро, – ясно, что парень был отравлен. Весь язык черный, а такое всегда бывает, когда кого-то угощают мышьяком». – Логан опустил книгу. – Вот уж полная чушь! Единственный способ определить, попал ли в организм мышьяк, это сделать анализ крови с помощью токсикологического экрана.
Его левая ступня покоилась на подушке, лежащей на кофейном столике; на лодыжке – мешок с замороженным горохом. Лодыжка слегка окоченела от холода, но это было лучше, чем пронизывающая боль. Да и отек стал спадать.
Саманта поелозила, устраиваясь удобнее.
– Знаешь, тебе не придется жить на чечевичном супе. Скоро, когда я умру, перестанут приходить счета за оплату моего содержания.
– И кто, черт возьми, травит людей мышьяком? Сейчас не девяностые годы восемнадцатого века: ты представляешь, как трудно раздобыть мышьяк в наше время?
– Крыс все еще травят. И это мог быть варфарин. Говорят, он содержит крысиный яд.
– Глупости все это. Слушай, ты ведь могла поехать отдыхать или еще куда-то?
Поехать в Испанию и встретиться с Элен.
Да, потому что в последний раз все сработало так хорошо.
Он снова обратился к книге.
– А муравьиный яд? – сказала Саманта. – Почему бы и нет?
– Перестань, а.
– Или средства для борьбы с сорняками?
Он раздраженно отбросил книгу.
– Я уже трижды прочел одно предложение.
– Послушай, Логан, все выглядит совсем не так, как если бы у тебя не было побудительных мотивов. Я посмотрела историю твоих интернет-браузеров и…
– Ты ведь не мертва, верно? Ты… Я не знаю, что ты собой представляешь. Я больше не знаю, кто мы. Ты лежишь на спине в палате, к тебе подключены все эти аппараты, а я сижу здесь, ругаясь с этой чертовой галлюцинацией!
– Логан…
Он взял книгу и через минуту снова ее захлопнул.
– Пять лет после пожара. Пять лет твоего лежания. Я знаю, что кома, в которой ты находишься, в три раза дольше реальной комы.
Она встала. Затем опустилась на колени перед кушеткой.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Если бы ты умерла пять лет назад, я, возможно, погоревал бы и занялся чем-то другим. Но это…
– Если ты хочешь, чтобы я ушла, я уйду.
Звякнул дверной звонок: бинг-бонг. Саманта, вздохнув, опустила голову.
– Звонок меня спас.
– Я не знаю, чего я хочу. – Он встал. – Но это не помогает.
Бинг-бонг.
– Сейчас, сейчас, иду. – Логан направился в холл, отомкнул «Йель»[23] и распахнул дверь.
Мужчина за дверью улыбался, отчего оспенные рубцы на его щеках принимали форму ямочек. Он держал в руке черный зонтик; черное пальто, черный костюм и черные туфли.
– Мистер Макрей. Вы готовы?
Логан, нахмурившись, смотрел на него. Почему он выглядит знакомым?
Ох.
Проклятие…
Где-то в глубине желудка возникла острая резь.
– Вы Джон Эркарт.
– Виновный по всем пунктам обвинения, – ответил Эркарт и после рукопожатия предложил: —Думаю, будет лучше всего, если я подвезу вас, согласны? Мистер Мауат действительно сгорает от желания повидаться с вами. Сколько времени прошло.
– Это просьба или приказ?
– Да нет, ну что вы… – Улыбка. – Никакой это не приказ. Бог свидетель, что нет. Будь это приказ, его выполняли бы три громилы с обрезами, клейкой лентой и фургоном. Нет-нет, машина – это просто на тот случай, если вы и мистер Мауат пожелаете принять по капельке спиртного. Вы же не хотите оказаться в неприятной ситуации, возникшей по причине езды в нетрезвом виде, верно? Это ведь не очень приятное дело. – Большой палец описал круг и уткнулся в грудь. – Мне поручено быть водителем, только и всего.
Выбор у него небольшой: или ехать с Эркартом, а потом пить с умирающим гангстером, или остаться дома и ждать визита трех громил на фургоне без номеров.
Даже если дело дойдет до липкой ленты и фургона без номеров, Нэпиер сделает стойку. А скажите-ка мне, сержант Макрей, вам не кажется подозрительным, что парни Малыша Хамиша Мауата выбрали именно вас для того, чтобы насильно похитить? Почему они похитили вас? Что делает вас столь привлекательным для человека, управляющего пригородом Абердина?
По крайней мере, ему придется держать язык за зубами. – Ладно. – Логан слегка расслабил и опустил плечи. – Подождите, пока я переобуюсь.
Урча мотором, черная «ауди» миновала Олдмелдрам. Проехали участки новостроя, освещенные уличными фонарями, старую церковь, гаражи, ряды старомодных шотландских домов, и дальше потянулись поля. Когда они превысили допустимую скорость, урчание мотора перешло в рык.
Логан наблюдал в зеркало со своей стороны, как город удаляется в темноту.
– Вам удобно? – спросил Эркарт, повернув к нему голову.
– Да, спасибо.
Стеклоочистители на лобовом стекле метались туда-сюда. Свист, шипение. Свист, шипение.
Эркарт постукивал пальцами по рулю в такт этим звукам.
– Не в обиду будет сказано, но дом, где вы сейчас живете, немножко… Вы не задумывались о том, чтобы привести в порядок наружный вид? Некоторые затраты, расшивка швов кирпичной кладки, покраска… Окна с деревянными рамами заменить на пластиковые… – Он нахмурился и слегка прикусил нижнюю губу. – Ну, потратите штук десять, максимум пятнадцать, и вы наверняка сможете быстро и без хлопот сбыть вашу недвижимость с довольно хорошей прибылью. Я мог бы вам помочь, если хотите. – Он сунул руку в карман и подал Логану визитку. – Здесь координаты двух парней, услугами которых я воспользовался в прошлом году. Хорошо контролируемые парни, не то что ваши ни на что не годные ковбои. За плату они всё сделают, вы же понимаете, ведь мы с вами давно знаем друг друга.
Логан повертел в руках визитку. Затем вернул ее.
– Этот дом принадлежит полиции Шотландии. Я всего лишь в нем живу.
– Ой. Ну, это не так страшно.
В сумерках мелькали редкие деревья. На встречной полосе образовалась небольшая пробка: несколько машин застряло позади большого зеленого трактора с мигающими сигнальными фонарями. Очистители продолжали выводить свои печальные мелодии.
Эркарт снова забарабанил пальцами по рулю, спросил:
– Вы не будете против, если я включу радио?
Впереди была ночь, обещавшая стать долгой.
Впереди замерцали огни Абердина, похожие на отражение звезд в темной воде озера. Наконец они доехали. Вопреки ожиданиям Логана, их попросили подождать.
Логан подошел к окну. В небе вспыхивали красные, белые и зеленые сигнальные огни самолета, заходящего на посадку в Дайсе[24].
Из-за двери доносились приглушенные голоса – похоже, там спорили, но разобрать, о чем шла речь, было невозможно.
Внезапно дверь открылась, и Джон Эркарт вышел к Логану.
– Прошу извинить за неувязку. Это все доктор. Сказал, что мистер Мауат настолько слаб, что ему можно только одно – спать. Но кое-кто предложил доктору выбрать, какую коленную чашечку ему удалят с помощью пилы. Без наркоза, разумеется. После этого доктор Килдэр сразу решил, что приезд гостей – это очень полезная вещь для больного.
– Да уж, это работает.
Эркарт встал рядом с Логаном у окна.
– Мистера Мауата навестил Рубен… Он и сейчас там. Впереди, похоже, нас ждет много интересного.
– Он что-то задумал? Рубен?
– Руби-Ру би-Рубен, Реубенатор, Рейбстер… Кто ж его знает. – Эркарт коротко хохотнул. – Однако пора заходить.
Он открыл дверь и, придерживая ее, впустил Логана.
В комнате царил полумрак, венецианские окна на двух стенах были закрыты жалюзи. Логан различил пару кожаных кресел, небольшой диван и кофейный столик. Посредине комнаты стояла больничная кровать. В светлое время суток больной мог смотреть с нее в сад и на город. Комнату заполнял запах свежей земли, создаваемый парой китайских курительных палочек.
Сама кровать была огромной, и казалось, что на ней лежит скелет, к которому тянулись провода аппаратуры. Кожа Малыша Хамиша была бледно-белой, как наполненная молоком бутылка. Сине-зеленая дорожная карта вен. Неизбежные в старости печеночные пятна, следы от капельниц. Прилипшие к черепу пучки седых волос. Скулы, выступающие, как ножи. Большой крючковатый нос выглядел крупнее обычного. Водянистые серые глаза, моргая, смотрели поверх пластикового края кислородной маски.
Похоже, доктор был прав: судя по виду, Малышу Хамишу не до гостей. Он выглядел так, как будто ему вообще ни до чего нет дела.
Логан выдавил из себя улыбку и прошел вперед; деревянный пол заскрипел под кроссовками.
– Хамиш, да ты смотришься молодцом.
Дрожащая рука потянулась вверх и сорвала кислородную маску.
– Логан… Ты пришел… – Голос был такой тонкий и хриплый, что слова едва можно было различить.
– Конечно, пришел.
Логан стоял в ногах, не зная, что еще сказать.
Тяжело ступая, из темноты вышла какая-то фигура. Рубен, как его не узнать. Высокий, с большим брюхом. Бородатое лицо покрыто шрамами. Темные, глубоко сидящие глаза. Нос в мешанине косых хрящей. И – шикарный костюм, галстук, до блеска начищенные туфли.
Рубен улыбнулся, и на его лице сложилась гримаса, какая бывает у заходящегося от визга грудного младенца.
– Ну и ну… – Голос густой и невыразительный, гнусавый из-за сломанного носа. – Уж не сержант ли это Макрей?
Логан не ответил.
– Мальчики… – Бледная костлявая рука, поднятая над простынями, заметно дрожала.
Рубен повернулся к Малышу Хамишу, и его улыбка стала мягче.
– Не волнуйтесь, мистер Мауат, мы с сержантом придем к согласию. Так, сержант?
В ответ Логан слабо кивнул.
– Ну и хорошо. – Малыш Хамиш снова прильнул к кислородной маске и на несколько секунд закрыл глаза. – Джон… – попросил он, когда набрался сил. – Ты можешь принести… Логану стул?.. И… принеси виски… «Гленфиддиш»… и три стакана.
– Слушаюсь, мистер Мауат.
Эркарт поставил стул возле кровати, Логан сел так, чтобы постоянно держать Рубена в поле зрения.
– Как ты себя чувствуешь, Хамиш?
Долгий хриплый вздох:
– Я… умираю.
– Да брось, ты не…
– Прошу тебя, Логан. – Мауат положил руку на руку Логана – кость, завернутая в холодный пергамент. – Просто… помолчи… и послушай. – Три длинных бурлящих вдоха из маски. – У тебя есть… доверенность… Если я… в общем… скажи им… дать мне… умереть… Тебе понятно? – Ледяные пальцы сжали руку Логана. – Я не… хочу этих свар и резни… грабежей и присваивания награбленного… хаотических разборок… все это…чертовски надоело. – Края его губ растянулись в судорожной улыбке. – Обещай мне.
Логан поднял взгляд на Малыша. А почему нет? Можно подумать, он никогда раньше не принимал подобного решения. «Обещаю». Дважды за день.
Эркарт принес поднос с тремя хрустальными бокалами, бутылкой виски и тремя стаканами с водой. Поставил поднос на кровать, в ноги Хамиша, попятился и скрылся из поля зрения.
Малыш Хамиш дрожащим пальцем указал на поднос:
– Окажи честь… прошу тебя.
Логан налил в бокалы напиток цвета красного дерева. «Гленфиддиш» пах дорогой кожей и дубом. Один из бокалов он вложил в руку Малыша Хамиша. Зажатый в слабых узловых пальцах бокал дрожал, когда Малыш поднял его для тоста.
– Ну вот… за нас.
– За тех, кто похож на нас, – продолжил Логан.
Рубен взял свой бокал с подноса и речитативом произнес последние слова:
– Эй вы, и те, кто продает лед.
Это была старая присказка.
Они выпили.
По подбородку Малыша потекла струйка. Он не вытер ее – вместо этого натянул кислородную маску и сделал дюжину шумных вдохов.
Рубен стоял молча.
Приборы у кровати подавали короткие звуковые сигналы.
Наконец Малыш очнулся.
– Устал…
Сразу у его плеча возник какой-то человек, казалось, что его сверкающие очки были единственным источником света в комнате. Очкастый поиграл клавишами какого-то прибора и облизал языком губы. Контакта с глазами Рубена он избегал.
– Мне очень жаль, но мистеру Мауату действительно необходимо отдохнуть.
Рубен хрюкнул, резко взметнув вверх подбородок.
Малыш Хамиш сунул руку под простыни, достал оттуда конверт и протянул Логану. Конверт дрожал, словно раненая птица.
– Возьми… бутылку… с собой… Выпей… в память обо мне.
Логан сглотнул наполнившую рот слюну, затем взял конверт. Опустил его в карман куртки. Постоял. Похлопал Малыша Хамиша по руке.
– Прости.
– Прощай… Логан…
С черного холодного неба ярко светили звезды. Рубен шел позади Логана по гравийной дорожке.
– Он умирает.
Да неужели? Вот уж секрет из секретов.
Логан кивнул. Рот он предпочитал держать закрытым.
– Что будет потом? Ты ведь меня знаешь, сержант. Когда я говорю: «Прыгай», ты не спрашиваешь: «Зачем?», ты спрашиваешь: «На какую высоту?»
– Это другой мир, Рубен. Я не работаю в Управлении уголовных расследований. – Он переложил бутылку «Гленфиддиша» из одной руки в другую. – Я всего лишь сержант, сделавший карьеру на побережье.
– Мне все равно. По-любому ты будешь делать то, что тебе скажут.
Логан предпочел за лучшее не вздыхать, что он и сделал.
– Это вряд ли, Рубен
– Ну что ты, так будет. Потому что я сказал, что так будет. – Он подошел к Логану почти вплотную. – Твоя защита умрет вместе с Мауатом. Или мы вместе, или нам с тобой придется поговорить.
Бутылка в руке Логана была тяжелой и вполне могла сойти за оружие.
Рубен улыбнулся, затем сказал, понизив голос почти шепота:
– Не вздумай шутить, сержант.
Надо бы превратить мозги Рубена в жидкое тесто здесь и сейчас. Вероятно, так. Нанести удар… потом еще и еще, пока этот жирный идиот не прекратит дышать.
Логан пристально посмотрел на Рубена:
– Похоже, ты входишь в роль. Не перестарайся.
Шагнув вперед, Рубен схватил его за горло и прижал спиной к машине Эркарта. Из его рта воняло чесноком.
– Слушай внимательно, ты, ничтожное дерьмо. Я сдеру с тебя, живого, кожу, ты меня слышишь? И не думай, что я шучу!
Бутылка взлетела вверх, готовая опуститься на голову ублюдка. Но тут от двери раздался громогласный крик Эркарта:
– Стойте, здесь не место для разборок!
Он подошел и сказал уже спокойнее:
– Рубен, ты, кажется, забыл, что сказал мистер Мауат?
Толстяк с шипением выпустил кислый воздух между сжатых зубов. Затем, оттолкнув Логана, отступил. Взгляд его был свирепым.
Эркарт достал ключ и открыл машину.
– Надеюсь, вопрос улажен, джентльмены.
Волосатый палец Рубена ткнулся Логану в грудь.
– Наслаждайся виски, сержант. Будем в контакте.
Он повернулся и пошел к дому.
Логан сел в «ауди». Прижал бутылку к груди, к тому месту, куда Рубен его только что тыкал.
Зажглись фары, освещая дорогу.
– Итак… – Эркарт включил сцепление и поехал к воротам. – Что у вас с Ребстером?
– О чем он вообще думает? Угрожать офицеру полиции… – Логан потянул за ремень безопасности. Глядя прямо перед собой, произнес: – Редкостный болван.
Ворота со скрипом открылись, и «ауди» выехала за пределы особняка.
– Не буду держать в секрете, – сказал Эркарт, – Рубен теперь живет в одном из домов Мауата. Корчит из себя феодального лорда. Вы когда-нибудь видели его невесту?
Логан засмеялся:
– Неужели кто-то выходит замуж за такого?
– Дочка Большого Томми Слесаря.
– Да уж… Брак, достойный фильма ужасов…
– Точно. Мистер Мауат преподнес им дом в Грандхолме в качестве свадебного подарка. Авансом. А я собираюсь подарить им дюжину полотенец и фондю от Джона Льюиса. Просто класс.
Он свернул на дорогу, ведущую в Абердин. Свет фар отражался в лужах.
– А вы что бы им преподнесли?
«Как насчет неглубокой могилы?» – подумал Логан.
– Мне все-таки хотелось бы знать, не замышляет ли Рубен что-либо?