Излишняя самоуверенность навредила немалому количеству мужчин. Вот и Конн О’Малли внезапно оказался в центре весьма нелицеприятного скандала, в который была втянута благородная леди, две ее дочери-близняшки и жена посла. Осаждаемая оскорбленными мужьями, которые требовали наказать Конна по всей строгости, королева вынуждена была лишить его своей благосклонности, но, чтобы не казаться слишком суровой, одарила любимчика последней милостью: женила на своей подопечной Эйден Сен-Мишель.
Оказавшись при дворе после смерти отца, Эйден исполняла обязанности фрейлины ее величества. Желая подыскать жену для своего любимца, Елизавета Тюдор вспомнила, что принадлежащие Эйден земли граничат с имением Куинс-Молверн, куда была сослана сестра Конна Скай вместе с мужем.
Членов семьи Сен-Мишель никак нельзя было назвать представителями голубой крови, да и на рынке невест их девушки ценились не слишком высоко. Прадедушка Эйден, состоятельный лондонский торговец, оказал в свое время большую услугу Генриху VII и был удостоен за это титула и земель. Спустя три поколения Эйден осталась единственной представительницей своего рода, именно поэтому находившийся на смертном одре лорд Блисс упросил королеву дать будущему жениху его дочери их титул и имя. Королева согласилась, поскольку подобное было не редкостью, а уж для Конна О’Малли такое решение отца Эйден и вовсе оказалось весьма выгодным. В конце концов, О’Малли вокруг слишком уж много, а посему никто даже не заметит, что стало одним меньше. Зато у Конна появится титул.
Эйден Сен-Мишель нельзя было назвать писаной красавицей. Она была выше своих подруг и обладала довольно широкой костью, но, словно для того, чтобы компенсировать эти недостатки, природа наградила ее нежной молочной кожей, медно-рыжими волосами и красивыми серыми глазами. К тому же Эйден получила прекрасное образование и в этом могла посоперничать с собственным супругом. Веселая и открытая, она всем сердцем полюбила Конна О’Малли. Первые годы брака дались им непросто, и все же они вели именно такой образ жизни, о котором всегда мечтал Конн: ни в чем не нуждались и обзавелись замечательными детьми.
Иногда Конна посещала мысль, что их жизнь стала слишком уж комфортной и размеренной. И вот в один из таких моментов он дал согласие присмотреть за племянницей, искренне полагая, что забота о капризной девочке нисколько не нарушит мирного течения их с Эйден жизни, но немного разнообразит. Ну до чего же он был наивен! Как-никак Велвет дочь Скай, а та всегда слыла возмутительницей спокойствия.
Конн поудобнее утроился в кресле. Письмо, адресованное лорду де Мариско, прибыло лишь вчера. Леди Сесили принесла его собственноручно, поскольку, узнав печать Брок-Кернов, сочла, что в нем содержится какая-то важная информация. Эта пожилая дама прекрасно помнила помолвку Велвет десять лет назад и беспокойство Скай по этому поводу. Скай никогда не забывала о собственной помолвке, завершившейся похожим на кошмар браком, и совершенно не желала, чтобы дочь повторила ее печальную судьбу, но Адаму так хотелось породниться с другом, что сдалась. К тому же муж пообещал расторгнуть помолвку, если молодые люди друг другу не понравятся. Чтобы окончательно успокоить жену, он сказал, что Велвет его единственная и горячо любимая дочь. Скай любила мужа, верила ему и знала, что он никогда не причинит вреда их ребенку.
Конн не сразу решился вскрыть не ему адресованное письмо, но Адам наверняка вернется еще не скоро, а содержащаяся в письме информация могла оказаться очень важной. Конн не сомневался, что Адам поймет его правильно, и, сломав печать, быстро пробежал глазами по строчкам. Известие о тяжелой болезни и кончине графа, его жены и младшего сына, ужаснуло настоятельное желание двадцативосьмилетнего Александра как можно скорее жениться на Велвет привело в замешательство. Поскольку он остался последним представителем мужского пола рода из Брок-Керна, ему нужен был наследник. Тон письма показался Конну резким и даже грубоватым.
Ошеломленный таким поворотом событий, Конн тем не менее понял состояние молодого графа, но все же не чувствовал себя вправе принуждать племянницу к браку с фактическим незнакомцем. Мысль, что он не отец Велвет, принесла ему некоторое облегчение. Он знал отношение сестры к данному вопросу, как и то, что Адам не станет принуждать к нежеланному браку свою единственную дочь лишь потому, что когда-то дал обещание собственному другу. Слово Конна в данном случае не имело особого значения, но все же какое-то решение принять следовало.
Молодой граф пообещал приехать в Англию в ближайшие недели. За это время Адам и Скай не успеют вернуться. Жених имел полное право настоять на немедленном бракосочетании, поскольку был официально помолвлен с Велвет. Друзья учли все, кроме одного обстоятельства: юная леди Велвет де Мариско совершенно не желала выходить замуж.
– Дядя Конн? – Девушка беззвучно проскользнула в дверь и уселась на колени к нему, как повелось с самого детства, хотя теперь – при росте пять футов девять дюймов – ее никак не назовешь уже малышкой.
– А, Велвет, детка. Только не пытайся меня умаслить, крошка: пойми, я и сам в затруднительном положении.
– Но я не желаю выходить замуж, дядя Конн! Я хочу остаться в Куинс-Молверне с мамой и папой. – Голос Велвет звучал по-детски трогательно и наивно.
– Все девушки рано или поздно выходят замуж, дорогая. Через неделю тебе исполнится пятнадцать лет, и твоя мама в этом возрасте уже вышла замуж, так что в этом нет ничего страшного.
– Мама ненавидела своего первого мужа! – взорвалась Велвет. – Говорила, что он был отвратительным животным. Вот почему я никогда не выйду замуж за нелюбимого человека, тем более в отсутствие родителей.
Конн развернул племянницу к себе лицом, так чтобы видеть ее глаза. Святые мощи господни! Изумлению его не было предела. Велвет рассуждала как ребенок, хотя выглядела взрослой барышней. И когда она успела превратиться в такую красавицу? Велвет всегда была миленькой, но теперь черты ее прекрасного лица поражали совершенством: изящный овал с высоким лбом и скулами, унаследованный от отца нормандский нос, широко посаженные миндалевидные глаза, напоминавшие цветом прозрачные изумруды, в обрамлении длинных пушистых ресниц.
Конн отметил про себя аккуратный подбородок племянницы и пухлые чувственные губы, также доставшиеся ей от отца, а вот кожа ее была молочно-белой, как у Скай. Ко всему прочему, природа наградила девушку роскошными волосами. Темные в детстве, со временем они приобрели богатый золотисто-каштановый оттенок. Точно такие же волосы были у ее матери и бабушки-француженки. Длинные шелковистые локоны Велвет неизменно вызывали зависть ее многочисленных кузин. Впрочем, Конн пришел к выводу, что, несмотря на наличие множества фамильных черт, племянница не походила на своих родителей.
– Уверен, у твоих родителей и в мыслях не было выдавать тебя замуж против твоей воли. Насколько я помню, в брачном соглашении говорится, что свадьба состоится по достижении тобой шестнадцатилетия. Но графу, потерявшему отца, мать и брата, необходимо жениться как можно быстрее, чтобы обзавестись наследником, – пояснил Конн.
– Жениться? Обзавестись наследником? Дядя, но я ведь даже еще не была представлена королеве, а мама, я знаю, хотела, чтобы я провела некоторое время при дворе, прежде чем выйду замуж. За всю свою жизнь я нигде не была и ничего не видела! Все мое детство прошло здесь, в Куинс-Молверне, Бель-Флере или в замке Аршамбо, принадлежащем бабушке и дедушке. Моя светская жизнь состояла лишь из семейных торжеств. Я никогда не бывала в Лондоне и не видела Парижа, так что не согласна ни на какое замужество! Дикий шотландец увезет меня в свою холодную сырую страну, чтобы запереть в ужасном промозглом замке, и принудит рожать ему детей! Никуда я не поеду! Не бывать этому! Вы не можете позволить ему забрать меня! Мы должны дождаться возвращения родителей. Уверена, они вернутся совсем скоро! – В сорвавшемся голосе Велвет послышались нотки отчаяния.
Конн прекрасно понимал ее чувства. Родители всегда тщательно оберегали свою горячо любимую дочь, само ее появление на свет казалось им настоящим чудом, и до своего отъезда ни Скай, ни Адам ни на минуту не выпускали ее из поля зрения.
– Мы все объясним графу, когда он прибудет в Куинс-Молверн. Уверен, он нас поймет и проявит благоразумие, – пообещал лорд Блисс в надежде, что окажется прав.
Велвет поцеловала дядю в гладко выбритую щеку и соскользнула с его колен. Несмотря на кажущуюся покорность, она не собиралась сидеть сложа руки, отдавшись на волю судьбе. Ясно же, что граф непременно настоит на немедленной свадьбе, если она позволит принимать решение ему. Велвет, замечала, как поглядывают на нее мужчины, и неожиданно появившийся в ее жизни жених наверняка ничем не лучше. Ну нет, ее не проведешь! Она ведь знает, что мужчины считают женщин своей собственностью.
– Я не выйду замуж, – упрямо пробормотала она себе под нос. – Во всяком случае, до тех пор, пока не полюблю!
Велвет озорно улыбнулась, и дядюшка Конн явно испытал облегчение, наивно решив, будто все уладил. Славной старой леди Сесили, считавшей Велвет ангелом во плоти, и в голову бы не пришло, что ее любимица может превратиться в настоящего дьяволенка. Девушка была уверена, что в ближайшие несколько дней никто ее не потревожит, так что у нее достаточно времени, чтобы привести в исполнение план, который вынашивала с того самого момента, как узнала о предстоящем визите графа Брок-Керна.
Велвет всегда была очень близка со своей сестрой Дейдрой, несмотря на то что та старше на целых шесть лет. Дейдра и ее муж лорд Блэкторн жили всего в нескольких милях от ее дома, в Блэкторн-Прайори. В начале мая супруги должны были принимать у себя королеву, начинавшую свое ежегодное летнее путешествие по стране. Велвет не помнила, чтобы когда-то видела королеву, хотя Елизавета Тюдор была одной из ее крестных, в то время как второй была королева Франции Марго.
На протяжении нескольких месяцев Дейдра обещала, что позволит сестре взглянуть одним глазком на королеву, когда та будет гостить в Блэкторн-Прайори. Так что Велвет вознамерилась познакомиться с королевой и стать одной из ее фрейлин. Граф Брок-Керн наверняка не пойдет против воли ее величества и не осмелится забрать ее фрейлину без монаршего благословения. К тому же Велвет знала отношение королевы к мужчинам, похищающим ее служанок. Девушка тихонько засмеялась, довольная собственной сообразительностью. Рядом с королевой она будет в безопасности, а тем временем вернутся ее родители, и вопрос с помолвкой будет решен.
– Я собираюсь проехаться в Блэкторн-Прайори и взглянуть на ее величество, – объявила Велвет леди Сесили утром первого мая, когда та вернулась из сада, где собирала цветы, все еще блестевшие от росы. – Возможно, еще помогу сестре, у которой наверняка дел невпроворот.
– Какая же ты замечательная, детка моя! – всплеснула руками пожилая леди. – Но разве ты забыла, что сегодня день твоего рождения? Ты действительно хочешь посвятить его приготовлениям к встрече королевы?
– Дейдра опять беременна, леди Сесили. В последнее время она очень устает, и я уверена, что моя помощь будет весьма кстати. Кроме того, мне действительно очень хочется увидеть королеву. Я никогда с ней не встречалась, а ведь мне уже пятнадцать лет!
– Что ж, тогда поезжай, дитя мое, посмотри на Бесс Тюдор, – улыбнулась пожилая леди. – Поскольку твои родители все еще в отъезде, веселого праздника по случаю дня рождения все равно не получится.
Велвет едва не завизжала от радости, оседлав коня, чтобы преодолеть несколько миль до Блэкторн-Прайори. До поместья сестры она добралась без происшествий и, соскользнув с коня, беззаботно бросила поводья услужливо подбежавшему груму.
В доме царил настоящий хаос, и в центре всего этого стояла с несчастным изнуренным видом Дейдра Блейкли, леди Блэкторн. Ее щеки лихорадочно пылали, волосы выбились из прически и торчали во все стороны.
При виде младшей сестры в голубых глазах хозяйки дома вспыхнула радость, и сердце Велвет на мгновение сжалось: Дейдра так напоминала мать.
– Велвет, малышка, слава богу, ты приехала! Я просто не знаю, за что браться, а королева должна прибыть уже к двум часам! – в отчаянии воскликнула Дейдра.
Велвет порывисто обняла сестру.
– Я приехала на помощь, сестренка. Только скажи, что нужно делать.
Стройная Дейдра с заметно выдающимся животом тяжело опустилась в кресло.
– Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать. Я никогда раньше не принимала у себя королеву. Даже не представляю, откуда она узнала про Блэкторн-Прайори, но ее секретарь прислал письмо, в котором говорилось, что ее величество услышала про наши прекрасные сады и желает на них взглянуть. От кого она услышала про сады? Из нашей семьи никто, кроме Робина, не появляется при дворе, да и он отошел от этого после смерти Элисон. Хотя сомневаюсь, что Робин упоминал при королеве о наших садах – наш брат такими вещами не интересуется.
– Не стоит так суетиться, Дейдра. Своим визитом королева оказывает вам с Джоном честь. Ведь она далеко не часто выезжает в Вустершир.
– Лучше бы она вообще не забиралась в такую даль! – с раздражением воскликнула Дейдра. – Ты хотя бы представляешь, сколько стоит развлечь королеву? Хотя нет, откуда тебе это знать? Ты же еще совсем ребенок!
– Жаль, что этого не понимает мой нареченный жених из Шотландии, – пробормотала Велвет, но старшая сестра ее не услышала, поглощенная собственными проблемами.
– Визит королевы и ее свиты стоил нам целого состояния. Конечно же, Джон написал инспектору ее величества сэру Джеймсу Крофту, что мы не сможем принять у себя весь двор: наше поместье попросту слишком мало, чтобы разместить всех этих людей. И знаешь, что он ответил? Что ее величество возьмет с собой в дом лишь пятьдесят человек, а остальная ее свита разместится в шатрах на лужайках перед домом! Ты представляешь, во что превратятся наши лужайки после того, как по ним пройдут пять сотен человек со своими конями и набитыми поклажей каретами? Нам потребуется лет пять, чтобы вернуть им былую красоту! – Она энергично затрясла головой. – Нет, я совсем не хочу показаться негостеприимной, Велвет, но что мы получим взамен, кроме долгов и возможности всем рассказывать, что ее величество ночевала в розовой спальне, которую мы, естественно, просто обязаны будем переименовать в спальню королевы? При этом она даже не будет спать в нашей постели, поскольку всегда путешествует со своей собственной и не соглашается ни на какую другую.
Велвет слушала сестру со все возрастающим изумлением, потому что никогда не видела ее такой. Дейдра всегда считалась самой спокойной и беззаботной из дочерей и никогда не беспокоилась по пустякам, как Уиллоу или она сама.
– Все это выше моих сил, – продолжала причитать Дейдра. – Наверняка у нас не хватит ни еды, ни напитков, чтобы прокормить такую орду. Мы непременно опозоримся, можно не сомневаться.
С каждой минутой сестра нервничала все сильнее, и Велвет попросила, чтобы успокоить ее:
– Расскажи лучше, что ты уже успела сделать.
– Весь дом перевернули вверх дном, – начала Дейдра. – Розовую спальню полностью переделали. Лишь Небесам ведомо, где я размещу остальных гостей! Слава Всевышнему, они останутся всего на одну ночь. Святые мощи господни! Мне остается лишь надеяться, что у нас хватит еды для всей этой оравы!
– Что у вас есть?
Дейдра сдвинула брови, припоминая.
– Шесть дюжин бочонков с устрицами, засыпанных льдом, двадцать четыре молочных поросенка, три кабана, речная форель, двенадцать бараньих ног, дюжина говяжьих туш, по полдюжны косуль и оленей, две дюжины окороков, пять сотен пирожков с начинкой из жаворонков, каплуны в имбирном соусе, по меньше мере три дюжины гусей, фаршированные утки, пироги с голубиным мясом и крольчатиной – и тех, и других по сотне штук. Для нас готовят в каждом доме по соседству. – Дейдра на мгновение замолчала, чтобы перевести дыхание. – Кроме того, мы приготовили блюда с молодым латуком, кресс-салатом, редисом и зеленым луком. Мы так же поставим на столы артишоки в белом вине и глазированную медом морковь. А хлеба у нас столько, что можно накормить целую армию! На десерт подадут фигурное желе, марципан всевозможных расцветок, пирожные с яблоками, персиками, абрикосами и сливами, сладкий заварной крем и первую в этом сезоне клубнику со взбитыми сливками! – торжествующе закончила Дейдра, потом, помолчав, с беспокойством спросила: – Как думаешь, этого хватит?