Он посмотрел на свои руки, и его поразил их вялый, болезненный вид. Таким же был вид у троих его помощников. Местное солнце честно высвечивало все морщинки и складки кожи, которые вежливо маскировали токийские туманы.
– Господин Ито? – поинтересовался остановившийся рядом с ними мужчина. В отличие от Ито и его помощников он буквально светился здоровьем. У него была золотистая кожа и шелковистые волосы, забранные сзади в конский хвост, а строго традиционная одежда, если не считать прикрепленных к поясу карманных часов, казалась удобной и защищающей от жары.
– Меня послали за вами из замка. Меня зовут Кэйта Мори, – представился он.
Услышав имя Мори, Ито отвесил поклон. Человек поклонился в ответ, хоть в этом и не было необходимости. Отец Ито был книготорговцем, а члены семьи Мори – рыцари. Притом хорошо информированные рыцари.
– Но я ведь никого не предупреждал о своем прибытии, – озадаченно произнес Ито. – Мы собирались остановиться в гостинице на улице Камигокен.
– Вы не можете останавливаться в гостинице, когда у нас пустует восемьдесят комнат, – улыбаясь, ответил Мори.
– Это очень любезно с вашей стороны, господин, – сказал Ито, задаваясь вопросом, кто из его окружения их выдал. По правде говоря, это мог быть любой из них. Не одни лишь возницы испытывают благоговение перед знатными домами.
– Ну что вы. Пойдемте, я покажу вам дорогу.
Ито пошел с ним рядом. Один из его помощников, шедший позади них, прошептал по-английски:
– Их кто-то предупредил. В противном случае лорд Такахиро ни за что не проявил бы такую щедрость по отношению к государственным служащим.
Мори оглянулся.
– Он проявил предусмотрительность, полагая, что, если министр внутренних дел является без уведомления, цель его визита, скорее всего, чрезвычайно важна и безотлагательна, – он говорил по-английски с британским акцентом.
Все, к кому он обращался, замерли, глядя на него в замешательстве.
– Простите меня, господин, – промямлил оконфузившийся помощник. – Я не хотел вас оскорбить.
– Не волнуйтесь, я на вас не в обиде, – успокоил его Мори.
Ито пристальнее всмотрелся в него. Сначала ему показалось, что Мори намного моложе, но теперь он понял, что они оба примерно одного возраста. В октябре Ито исполнится тридцать, и совсем недавно он предавался грусти, обнаружив в шевелюре первые седые волоски. У Мори не было седины в волосах.
– Так, значит… в замке теперь говорят по-английски? – спросил он. – Когда я здесь жил, это было просто неслыханно.
– Это и сейчас запрещено. Но мне нравится говорить по-английски.
Дорога, ведущая к воротам замка, была запружена людьми, и Ито забеспокоился, что его и без того пыльный костюм помнется в толпе, однако возчики, дворники, рыночные торговки и прочий люд расступались, расчищая перед ними дорогу. Продавец яблок не замечал их, пока они не оказались всего в нескольких футах от него, и, внезапно поняв, рядом с кем он находится, в ужасе бросился на колени и прижался лбом к пыльной мостовой. Этот жест явно был обращен к Мори и не имел никакого отношения к Ито и его компаньонам.
– Встань, – ласково обратился к нему Мори, и тот, еще раз униженно попросив прощения, поспешил прочь, сжавшись и стараясь стать незаметным.
К замку Хаги вел короткий мост. Пока Ито рос, замок всегда был у него перед глазами, но с годами память о нем затуманилась. Теперь замок вновь предстал перед ним во всем своем великолепии. На фоне ярко-голубого неба резко вырисовывалась его черно-белая громада. Замок стоял на поднимавшемся от реки двадцатифутовом основании, и его стены нависали над городом. Сам замок представлял собой нагромождение из построек, возводившихся на протяжении многих десятилетий и сросшихся в единое целое. Мори провел их через черные ворота. Ито замедлил шаг. Ему никогда раньше не приходилось бывать в замке: люди незнатные, не имеющие отношения к семейству Мори и не состоящие у них на службе, сюда не допускались.
С огромного вишневого дерева опадали белые лепестки, ветер подхватывал их и вихрем кружил по вымощенной каменными плитами мостовой. Листья были с коричневатой кромкой, уже привядшие, чего никак нельзя было сказать о свеженьких, с яблочным румянцем на щеках, снующих во все стороны девушках-служанках, которые, сложив ладони, не поднимали скромно потупленных глаз, даже если навстречу им попадалась группа восторженно кланяющихся молодых людей. Если бы Кэйта Мори сказал им сейчас, что в ворота вставлены сделанные искусным мастером линзы, через которые посетители могут увидеть прошлое, Ито бы ему поверил. Люди и здания вокруг него выглядели так же, как, наверное, выглядели сотни лет тому назад.
– Лорд Такахиро сейчас занят, – сказал Мори, ушедший немного вперед и теперь ожидавший их у входа в главное здание. – Но если вы изволите последовать за мной, я покажу вам, где можно подождать аудиенции.
– Благодарю вас, – ответил Ито. Он сомневался, что лорд Такахиро и в самом деле занят. Аристократы, имея дело с государственными служащими, часто изображали занятость. Ито полжизни провел в ожидании в приемных и прихожих, терпение было тут залогом успеха. И время ожидания следовало всегда учитывать, планируя встречу со знатным человеком.
Мори пошел впереди, показывая дорогу. Деревянные полы тихо заскрипели у них под ногами. Ито поморщился. Он терпеть не мог соловьиные полы. Название намекало на то, что они будут петь и чирикать, но в реальности издаваемые ими звуки были ужасны. Мори шел бесшумно, и Ито старался ступать след в след, но тщетно. Над их головами высились два яруса галерей, развешанные на них шелковые полотнища трепетали на сквозняке. Сам зал поражал пустотой, в нем гуляло эхо.
Пройдя через раздвижные двери, они двинулись по длинному коридору. Вдоль его стен были выставлены рыцарские доспехи. Ито насчитал десять. Последний, десятый панцирь хранил на себе следы пуль.
– Это осталось после войны? – спросил он.
– Да, – ответил Мори, не глядя. – Большинство рыцарей из нашей семьи сражались за императора. Это их доспехи.
Они прошли в комнату, где для них был приготовлен чай; из окна открывался великолепный вид на сады. Отсюда было видно, как сильно обветшала старая стена. Она уже давно нуждалась в ремонте, не случайно при въезде в город они заметили возившихся возле стен рабочих. Мори лично прислуживал им и подавал чай.
– Я уверен, служанки справятся с этим сами, – сказал Ито, чувствуя неловкость.
Мори приподнял голову от чайника.
– Большинство служанок здесь пользуются большим влиянием, чем я.
Ито наблюдал за ним. Плавным и точным движением рук Мори ополаскивал каждую чашку горячей водой, чтобы фарфор не треснул от кипятка. Ито уже довольно давно не посещал настоящих чайных церемоний – они всегда отнимали очень много времени, однако он достаточно хорошо был знаком с традицией, чтобы увидеть, что Мори правильно сложил кусок красной ткани, прежде чем взяться им за железную ручку чайника. Рукав Мори при этом соскользнул, открыв взгляду синяки, оставленные чьими-то пальцами у него на запястье. Ито сделал вид, что ничего не заметил, и задал незначительный вопрос о жизни в замке. Как это свойственно людям его класса, Мори ответил в краткой и приятной манере. Разговаривая, он вертел в руках кусок красной ткани. Ито казалось, что он понял, что имел в виду Мори в своей предыдущей фразе.
В прошлый вторник рано утром Муцухито пригласил Ито к себе в кабинет. Ему было всего девятнадцать, и он недавно стал императором; четыре года велась война за то, чтобы посадить его на престол, – именно эта война проредила ряды рыцарей из клана Мори. Опасаясь, что влиятельные придворные сомневаются в его пригодности на роль императора и не уверены, что стоило устраивать из-за него междоусобицу, Муцухито взял себе за правило вставать до рассвета и читать абсолютно все бумаги, поступавшие к нему от министров. На фотографиях он имел насупленный вид, но на самом деле у него было открытое лицо, и он выглядел очень юным, настолько юным, что в его облике еще проглядывали детские черты. Ито хотелось посоветовать ему оставить государственные дела правительству и наслаждаться молодостью, которая так быстро проходит, однако в компетенцию министра, да и в ничью другую, не входит право давать советы личного характера самому императору.
– Министр, – обратился к нему император, стоявший у окна, заложив за спину руки: он часто принимал эту позу, полагая, что она придает ему солидности. На нем был изящный утренний костюм. – Лорд Такахиро Мори до сих пор не явился ко двору, при том что получил от нас особое приглашение.
– Я заметил его отсутствие, ваше величество, – ответил Ито, кивком подчеркивая свои слова.
Муцухито полуобернулся к нему.
– Такахиро ведет себя как коронованная особа, он всегда так себя вел. Я не могу быть императором всей Японии, за исключением Хаги. У него есть собственная армия и крепость размером с гору Фудзи, а теперь он еще и проявляет намеренную наглость. Если он не склонит передо мной голову, прочие аристократы будут думать… – он на минуту замолчал. – Сегодня же поезжайте в Хаги и что-нибудь с этим сделайте.
Ито поднял глаза. Он был министром внутренних дел, но Муцухито не являлся конституционным монархом; не было никакой возможности разделить правительство на ответственных за внешнюю и внутреннюю политику или на отдельные департаменты, когда в центре всего находится юный император с его поверхностным, половинчатым подходом к управлению государством.
– Что-нибудь, ваше величество?
– Все что угодно, – ответил Муцухито; он выглядел очень одиноким. – Такахиро согласился исполнять обязанности губернатора префектуры, как и прочие губернаторы. Он согласился, что политику будет определять не он, что она будет исходить из Токио. Неужели он не понимает, что это значит?
– Полагаю, ваше величество, что он все прекрасно понимает, но решил проигнорировать договоренности.
Безупречные манеры Муцухито не могли скрыть его отчаяния.
– Я просто не понимаю! Трудно представить, чтобы англичане или американцы отдали управление государством в руки феодалов, это какое-то средневековье!
– У нас их тоже больше нет, ваше величество.
– Не похоже, чтобы Такахиро это заметил, – император отвел глаза в сторону и нервно сглотнул. – Что вы предлагаете сделать? Вы в состоянии захватить замок? Может быть, отрядить с вами солдат?
– Нет, – мягко сказал Ито, – солдаты нам не понадобятся. Счетоводы превосходно справятся с задачей.
Муцухито нахмурился.
– Каким образом можно идти на штурм замка со счетоводами?
– Замок можно купить, господин.
– Но… лорд Такахиро не захочет продать свой замок.
– Захочет, – пообещал Ито.
Ито услышал тяжелые шаги в коридоре и выпрямился. Разошлись в стороны раздвижные двери, и в комнату вошел лорд Такахиро Мори. Все присутствующие, за исключением Кэйты Мори и вошедшей с чайником девушки, поднялись со своих мест и принялись поспешно кланяться; усердие их было столь велико, что Ито заволновался, как бы они не свалились в изнеможении на пол. У Ито по телу пробежали мурашки. Ему редко приходилось наблюдать подобное рвение даже по отношению к императору.
– Итак, вы – Ито, – лорд Такахиро окинул его изучающим взглядом. У него было суровое обветренное лицо. За ним у стены стояли четверо вассалов со скрещенными на груди руками. Все они были южане со смуглой кожей.
– Сядьте. Знакомое имя. Кто ваш отец? Он у меня на службе?
– Нет, господин, он был незнатным самураем родом из этого города, – ответил Исо, и все присутствующие вновь преклонили колени.
– Самурай, надо же. Что-то его не было видно с оружием в руках во время Сацумского мятежа.
Ито лишь недавно вернулся после длительного пребывания на службе в Америке, и слово «Сацуми» ассоциировалось у него скорее с цитрусовыми.
– Вы правы, господин, он был книготорговцем.
– Они теперь стали уже крестьян ко мне посылать, – фыркнул Такахиро. – Чего вам надо?
Ито крепко обхватил руками чашку. Ему была несвойственна жестокость, во всяком случае, так ему казалось, но сейчас он с удовлетворением отметил, что Такахиро, сам того не замечая, несется прямо в расставленные для него силки.
– Правительство хочет купить ваш замок.
Воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь перекличкой рабочих, двигающихся вдоль внешней стены, и тиканьем принадлежащих Кэйто Мори карманных часов.
Такахиро внезапно расхохотался:
– Чем они собираются платить? Им дешевле обойдется покупка Кореи.
– Правительственными облигациями, – ответил Ито.
– Которые будут выплачены когда? Через сто лет?
– Вполне возможно.
Боковым зрением Ито заметил, как съежился Мори. Такахиро со стуком опустил на стол свою чашку.
– Пусть попробуют, – решительно произнес он.
– Не думаю, что вам это понравится, – спокойно сказал Ито. – Император сомневается в вашей верности. Если вы откажетесь, завтра же сюда явится целая армия аудиторов и законников и начнет проверять тут каждую бумажку. Подозреваю, что они сделают немало интересных открытий.
– Вы не имеете права…
– Правительство имеет полное право проинспектировать финансовое состояние одной из своих префектур, – жестом руки Ито обвел замок.
У Такахиро засверкали глаза. Ито подумал, что, возможно, его никто и никогда прежде не осмеливался перебивать.
– Я все еще являюсь губернатором префектуры, и я безропотно терпел унижение со стороны правительства, посадившего мне на шею заместителя…
– Да, ему здорово повезло. Я слыхал, вы вручили ему десять тысяч иен и подарили славный домик на Кюсю, где он теперь разводит пчел. Оттуда сюда скоро не доберешься.
– Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне!
– На самом деле я приехал, чтобы обсудить условия.
Некоторое время Такахиро молчал, испепеляя Ито взглядом. Когда он наконец заговорил, тон его был жестким.
– Я не вижу предмета для обсуждения. Я ничего не нарушил, просто живу в замке, который издавна принадлежал моей семье; все это в соответствии с вашими новыми законами. Мое право распоряжаться в собственных владениях теперь зависит от любого исходящего из Токио каприза. Мои вассалы, верно служившие многим поколениям моей семьи, отныне превратились в государственных служащих и находятся на содержании у правительства. Все наши документы в порядке. Можете тащить сюда ваших счетоводов.
Ито кивнул, хотя и чувствовал разочарование. Чиновники приедут, Такахиро начнет бунтовать, и к следующей неделе остальные губернаторы попросту сожгут свои бухгалтерские книги. Хаги останется одноразовым трюком.
Кэйта Мори стиснул запястье Ито под столом.
– Вам просто надо дать ему то, что и так у него есть, – сказал он по-английски, взявшись за чайник и делая вид, что спрашивает Ито, не хочет ли он еще чаю.
– Простите?
– Вассалы, – пояснил Мори. – Они получают жалованье через префектуру, как того требует Токио, это так, но лорд Такахиро – губернатор. Этот замок – место, откуда управляют префектурой. Он платит им намного больше их государственного жалованья. Никто из них в реальности не ощущает себя на государственной службе. Это его личная армия. Вы только посмотрите на них.
Ито посмотрел. Четверо стоящих за спиной Такахиро мужчин глядели на него не мигая.
– Вы ничего не потеряете, если предложите ему вновь распоряжаться его собственными людьми. Он не сможет признаться, что и без того имеет над ними полную власть.
Все взгляды были устремлены на Ито.
– Да, будьте добры, еще чаю, – быстро сказал он по-японски.
Однако Такахиро было непросто обмануть.
– Моему кузену не следует завязывать шнурки на арбузном поле, – сказал он, не повышая голоса. – Люди могут подумать, что он ворует.
– Я спрашивал, правда ли, что европейцы пьют черный чай с молоком, – сказал Мори.
– Я в это не верю. Не смей открывать рот, пока я сам с тобой не заговорю.
Мори опустил голову.
– Лорд Тахакиро, никто не хочет вашего унижения и изгнания, – сказал Ито. – Если вы сейчас согласитесь продать замок, император с радостью позволит вам распоряжаться вашими собственными вассалами, стоит вам этого захотеть.
– Почему? – На лице Такахиро не дрогнул ни один мускул.