«Возможно, ей хочется избавиться от всего, что в её новом доме напоминает о муже», – предположила Макензи.
Они отъехали от дома в направлении федеральной трассы. Оба молчали, отдавая дань уважения скорбящей вдове, с которой только что разговаривали.
Макензи и Эллингтон вернулись в региональное управление как раз в то время, когда сотрудники, работающие с девяти до пяти, уже заканчивали свой день и собирались расходиться по домам. Макензи было любопытно, каково это, когда твою работу контролируют часы, а не срочные насущные заботы, связанные с мрачными делами, с которыми ей приходилось сталкиваться. Вряд ли бы она смогла так работать.
Макензи и Эллингтон встретились с Пенбруком в том же конференц-зале, что и утром. Это был длинный день, а ранний вылет из Вашингтона делал его ещё длиннее. Тем не менее, сейчас Макензи знала, каким будет её следующий шаг, и это давало ей энергию и готовность двигаться дальше в этом расследовании. Они рассказали Пенбруку о своём разговоре с Ким Скоттс и потратили некоторое время на чтение и просмотр счетов, полученных от вдовы. Это было сделано быстро, вроде какого-то обязательного упражнения.
«Что насчёт работы в тылу? – поинтересовался Эллингтон. – Есть какие-нибудь сдвиги?»
«Никаких, – ответил Пенбрук. – Честно признаться, я рад, что хотя бы у вас есть новости. Я понимаю, что это дело близко вам, агент Уайт. Каковы наши следующие шаги?»
«Я хочу отправиться в округ Моррилл. Именно там убили моего отца и Джимми Скоттса. И так как смерть отца, кажется, стоит первой в списке преступлений, я думаю, лучше начать расследование именно оттуда».
«Что вы конкретно намерены там искать?» – поинтересовался Пенбрук.
«Я пока не знаю».
«Но пусть это вас не смущает, – заметил Эллингтон. – Агент Уайт показывает лучшие результаты, когда начинает расследование, не имея ни малейшей зацепки и понятия, что же она всё-таки ищет».
Макензи одарила его лукавой улыбкой и снова посмотрела на Пенбрука.
«Я выросла в маленьком городке под названием Белтон. Начну оттуда и решу, как быть дальше уже там, на месте».
«Если вы уже решили это сделать, не буду вас отговаривать, – промолвил Пенбрук. – Но ведь округ находится, по-моему,… в шести часах езды отсюда».
«Я не против немного прокатиться, – ответила Макензи. – Всё будет хорошо».
«Когда вы отправляетесь?»
«Чем скорее, тем лучше. Если мы выедем из города около шести, то уже к полуночи будем в Белтоне».
«Ну что ж, счастливого пути», – сказал Пенбрук. Он казался немного разочарованным и рассерженным. Макензи решила, что, возможно, он надеялся, что она и Эллингтон будут рядом с ним до тех пор, пока дело не будет закрыто.
Не скрывая своих чувств, Пенбрук направился к двери. И, едва взглянув на них через плечо, небрежно добавил: «Дайте знать, если вам что-то понадобится».
Как только дверь за ним закрылась, Макензи вздохнула.
«Ничего себе, – сказала она. – Ему не особо понравилась эта идея, ты не согласен?»
Эллингтон задумался, прежде чем ответить, а затем тихо и с расстановкой сказал: «Я, кажется, понимаю, почему он так отреагировал».
«Почему же?»
«Все последние преступления произошли здесь, в Омахе. Ехать через весь штат, в другой округ кажется ему бессмысленной тратой времени».
«Именно там всё началось, – возразила Макензи. – Есть смысл в том, чтобы отправиться туда».
Она заметила, что Эллингтон хотел подняться с кресла и подойти к ней, чтобы обнять или просто взять за руку. Однако он работал над тем, чтобы сохранить границу между профессиональной деятельностью и их личными отношениями и поэтому остался сидеть на месте.
«Послушай, – сказал он. – Я знаю, насколько это дело важно для тебя. И я знаю тебя достаточно хорошо – ты не отступишься, пока не докопаешься до сути. И если ты хочешь отправиться в Белтон, то, думаю, так и нужно сделать. Но,… может быть, мне лучше остаться здесь?»
Макензи никогда не думала, что придётся возвращаться в родной город одной. Чуть больше года назад она уже сделала это, но там была другая ситуация. В то время у неё не было поддержки Эллингтона.
Макензи не удалось скрыть разочарование и обиду. На этот раз Эллингтон всё же встал с кресла. Он подошёл и встал прямо перед ней и нежно взял за руку:
«Я хочу поехать с тобой. Честно. Но мы уже совершали такие ошибки раньше. Мы уже отправлялись куда-то за пределы области расследования, только чтобы убедиться, что во время нашего отсутствия произошло что-то очень важное. В данном случае мы не можем себе этого позволить. Если ты чувствуешь, что нужно ехать в Моррилл, отправляйся. Мне же кажется, что я должен остаться здесь, в этом городе. Не хочу показаться грубым,… но это дело касается не только твоего отца. Здесь, в Омахе, тоже есть жертвы. И с ними расправились совсем недавно».
«Конечно же, он прав, – подумала Макензи. – Но с другой стороны, почему он бросает меня, когда мне так нужна его помощь?»
Тем не менее, она кивнула. Макензи не собиралась сейчас – и, в идеале, когда-либо вообще – выставлять себя истеричкой. Кроме того,… почему она должна злиться на него за то, что он просто пытается отделить работу от личных чувств? В последнее время у неё самой это плохо получалось.
«Ты прав. В этом есть смысл, – заговорила Макензи. – Возможно, ты сможешь начать исследовать улицы и допрашивать других бродяг».
«Я тоже об этом подумал. Но послушай, Мак,… если ты хочешь, чтобы я был рядом…»
«Нет, – ответила она. – Всё нормально. Ты прав. Сделаем так, как ты говоришь».
Макензи возненавидела себя за то, что не смогла скрыть разочарование. Она знала, что Эллингтон ни капли не сомневается в её инстинктах. Она также знала, что его идея разделиться в расследовании этого дела была более правильной. Ей же придётся вернуться в родной город и встретиться с демонами, которых она до сих пор только игнорировала, но так и не смогла оставить в прошлом. А ведь для него это был первый настоящий шанс показать своё истинное отношение к Макензи.
Однако Эллингтон предпочёл быть хорошим агентом, а не хорошим возлюбленным.
Макензи поняла это и, о боже, её потянуло к нему ещё сильнее.
«Я не дурак, Мак…, – сказал Эллингтон. – Ты злишься. Я могу поехать с тобой. Это не проблема».
«Я не злюсь,… по крайней мере, не на тебя. Мне просто не нравится, что это дело заставляет меня испытывать двоякие чувства. Но ты прав. Тебе нужно остаться здесь».
Она поцеловала его в уголок губ и направилась к двери.
«Вот так просто уедешь?»
«Лучше не превращать это в долгое и грустное прощание, ты не согласен? Я позвоню, когда доберусь до места».
«Ты действительного этого хочешь?» – спросил Эллингтон.
«Я не знаю, чего я хочу, – подумала Макензи. – И в этом вся проблема».
Вместо этого она ответила: «Да. Это правильно, и так будет лучше. Поговорим ближе к полуночи».
Попрощавшись, Макензи вышла из кабинета. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не вернуться к нему и не попытаться объяснить, что ей невдомёк, почему его решение разделиться так её расстроило. Вместо этого она пошла вперёд, опустив глаза, чтобы ни с кем не разговаривать. Она шла по коридору к стойке администратора, чтобы взять машину.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Отправившись в путь, Макензи пожалела о том, что не осталась на ночь в Омахе и не поехала в округ Моррилл при свете дня. Было жутко въезжать в маленький Белтон посреди ночи. На дороге почти не встречалось других машин, а единственным освещением служили фонари вдоль Мэйн-Стрит да неоновые вывески в окнах баров. Макензи искала единственный в городе мотель.
Население Белтона составляло всего две тысячи человек. В основном это были фермеры и работники текстильной фабрики. Мелкий бизнес здесь процветал, поскольку никакие крупные бизнесмены не решались развивать своё дело в этой части штата. Когда Макензи была ещё ребёнком, и McDonald’s, и Arby's, и Wendy's открыли свои филиалы на Мэйн-Стрит. Однако все они закрылись в течение трёх лет.
Макензи заселилась в номер, испытав на себе хитрый взгляд противно ухмыляющегося старого администратора. Не распаковывая сумку и валясь с ног от усталости, Макензи позвонила Эллингтону, прежде чем погасить свет и лечь спать. Он добросовестно ждал звонка и снял трубку после второго гудка. Его голос был таким же уставшим.
«Я добралась», – сказала Макензи, не утруждая себя приветствием.
«Хорошо, – ответил Эллингтон. – Как у тебя дела?»
«Натерпелась страху. Страшно возвращаться сюда в темноте».
«Ты по-прежнему думаешь, что стоило ехать?»
«Да. А ты?»
«Я не знаю. Я думал об этом. Возможно, мне нужно было отправиться с тобой. Ведь это для тебя не просто какое-то обычное дело. Ты пытаешься оставить позади некоторые моменты своего прошлого. А если я люблю тебя, а это так и есть, мне нужно быть с тобой рядом».
«Да, но работа на первом месте, – ответила Макензи. – Ты, прежде всего, должен быть хорошим агентом».
«Да. Я пытаюсь убедить себя в этом. Ты слишком устала, Мак. Поспи немного. Конечно, если сможешь заснуть одна».
Макензи улыбнулась. Вот уже примерно три месяца они спят в одной постели.
«Подумай лучше о себе, – сказала Макензи. – На меня только что недвусмысленно смотрел очень почтенный администратор».
«Используй защиту, – ответил Эллингтон с усмешкой. – Спокойной ночи».
Макензи положила телефон и разделась. Она легла спать, не расправляя постели, поскольку не доверяла чистоте местных простыней. Макензи думала, что не сможет сразу же уснуть, однако как только спокойствие и тишина города за окном проникли в её сознание, она тут же провалилась в сон.
Будильник зазвонил в 5:45. Макензи выключила его и снова закрыла глаза. Никаких срочных дел не было и, кроме того, она не могла припомнить, когда ей в последний раз удавалось как следует выспаться. Макензи снова уснула, а когда открыла глаза, часы показывали 7:28. Она вылезла из постели, приняла душ, оделась и в восемь часов вышла из номера в поисках кофе.
В маленькой закусочной, которая находилась здесь уже сто лет, она выпила чашку кофе и съела колбасный бисквит. Учась в старших классах, она с друзьями каждый вечер наведывалась сюда и пила молочные коктейли вплоть до самого закрытия закусочной в девять часов. Сейчас это заведение напоминало грязную дыру и совсем не походило на закусочную её детства.
Тем не менее, кофе был хорошим и крепким – то, что нужно, чтобы собраться с силами и отправиться по шестому шоссе к тому месту, где она когда-то жила. Приблизившись к дому, Макензи почувствовала, что может легко вспомнить свой последний визит сюда. Она была здесь в компании Кирка Питерсона, ныне незадачливого частного детектива, который столкнулся с делом её отца после убийства Джимми Скоттса.
Свернув на дорожку, ведущую к дому, Макензи не была удивлена увиденным. Прохудившаяся крыша выглядела устрашающе и грозила рухнуть вместе с задней стеной. Повсюду буйно росли сорняки, а крыльцо было похоже на нечто из фильмов ужасов.
Дом по соседству тоже пустовал. Казалось логичным, что со всех сторон дома были окружены лесом. Возможно, когда-нибудь он поглотит эти старые развалины.
«Я плакать не буду», – подумала Макензи.
Она припарковала машину на едва заметной дорожке и шагнула в утро. Позади было шоссе, впереди – лес. Вокруг всё было окутано спокойствием и умиротворением. Макензи слышала пение птиц и звук остывающего двигателя автомобиля. Пройдя сквозь тишину, Макензи приблизилась к входной двери. Она улыбнулась, заметив, что та выбита. Она вспомнила, что сделала это, когда приезжала сюда с Питерсоном. Вспомнилось также чувство удовлетворения от этого поступка.
Внутри всё было так же, как и год назад. Никакой мебели, никаких вещей, практически ничего. На стенах трещины, на ковре плесень, вокруг запах старости и запустения. Ничего нового.
«Какого чёрта я тут делаю?»
Она знала ответ. Она знала, что приехала сюда в последний раз. После этой поездки она уже никогда не вернётся в этот проклятый дом: ни в воспоминаниях, ни во снах, ни, уж конечно, в будущем.
Она медленно пошла по дому, заглядывая в каждую комнату. Вот гостиная, в которой она и сестра Стефани смотрели «Симпсонов», а потом помешались на «Секретных материалах». Вот кухня, в которой мать редко готовила что-либо стоящее, кроме лазаньи, рецепт которой она обнаружила в коробке с макаронами. Вот её спальня, где она впервые поцеловалась с мальчиком и позволила ему впервые себя раздеть. На одной из стен бледнели квадраты; здесь когда-то висели постеры Нирваны, Пи Джей Харви и Nine Inch Nails.
Вот ванная, где она плакала во время первых месячных. А вот крохотная прачечная, в которой она пыталась застирать пятно от пива на блузке, когда однажды в возрасте пятнадцати лет вернулась домой очень поздно.
Наконец, в конце коридора показалась комната её родителей. Комната, которая снится ей уже много лет. Дверь была открыта, комната ждала её. Макензи, однако, даже не вошла в спальню. Она остановилась в дверном проёме, скрестив руки на груди, и осмотрелась. Утреннее солнце проникало сюда через пыльные и потрескавшиеся стёкла, и комната казалась ненастоящей. Можно было легко представить, что это место проклято или заколдовано, но Макензи знала, что это не так. В этой комнате умер человек, его кровь до сих пор была на ковре. Такое случается в бесчисленных комнатах во всём мире. Эта комната ничем не отличается от других. Тогда почему она не оставляет её в покое?
«Ты можешь считать себя сильной и упрямой, если хочешь, – заговорил внутренний голос, – но если на этот раз ты не покончишь с этим делом, эта комната будет вечно тебя преследовать. Ты с таким же успехом можешь просто сесть у стены и повесить на дверь тюремный засов».
Макензи покинула комнату и вышла на улицу. Обойдя дом, она решила заглянуть в подвал. Старая дверь покосилась и теперь открывалась легко. Ступив внутрь, Макензи чуть не вскрикнула при виде зелёной змеи, уползающей в угол. Усмехнувшись про себя, она сделала несколько шагов. Здесь отвратительно пахло старой землёй и чем-то кислым. Это было всеми забытое место – повсюду паутина и пыль. Пыль, грязь, гниль, плесень. Было трудно представить, что когда-то, испытывая особое волнение, Макензи приходила сюда, чтобы вытащить на весенний двор велосипед. Именно здесь отец держал газонокосилку и триммер, а мама хранила пустые банки для варенья и джема.
Пытаясь побороть воспоминания и избавиться от неприятного запаха, Макензи вышла на улицу. Она направилась к машине, но не смогла сразу же уехать. Она вернулась в дом и как приведение вновь обошла все комнаты. Она прошла по коридору и остановилась у спальни родителей.
Внимательно разглядывая комнату, Макензи вдруг начала понимать, что теперь ей нужно делать. Прошлой ночью, въезжая в Белтон и желая поскорее завершить поездку, она уже была близка к этому решению. Эта пустая старая комната не могла предложить ей ничего, кроме страшных воспоминаний. Если Макензи действительно хочет продвинуться в расследовании, ей нужно работать.
Теперь она собиралась пройтись по улочкам городка. Когда-то в детстве она боялась, что проведёт среди них всю свою жизнь.
Получив работу в полиции штата в возрасте двадцати трёх лет, Макензи потеряла всякую связь с городком, и годы стёрли из её памяти всё, что она знала о Белтоне. Сейчас она не имела ни малейшего понятия о том, что работает в городе. Ей также было неизвестно, кто из жителей уже умер, а кто дожил до преклонного возраста.
В этом не было ничего удивительного, ведь она не жила здесь уже без малого двенадцать лет, а лишь один единственный год в маленьком городке может всё изменить до неузнаваемости. В то же время Макензи знала, что традиции в таких городках имеют глубокие корни. Именно поэтому она отправилась в местное фермерское хозяйство в восточной части города.
Место называлось «Ферма Аткинса и тракторные запчасти». Когда-то, ещё до рождения Макензи, это место было бизнес центром города. По крайней мере, так ей рассказывал отец. Сейчас от прежней фермы не осталось практически и следа. Когда Макензи была ребёнком, здесь можно было купить любую культуру для посева, какую бы ни пожелал фермер (в основном специализировались на кукурузе, как и большинство фермеров в Небраске). Здесь также продавалось мелкое фермерское оборудование, запчасти и товары для дома.