– Я понимаю, миссус[19], – ответила Одри Кэрэдайн. – Но думаю, вы меня тоже поймете. Как всегда, когда уходит человек, люди будут испытывать шок и некоторую грусть, но в конечном счете никто по нему страдать не будет.
– М-да, это было немного странно, – заметила леди Хардкасл, пока Берт вез нас в «Мызу».
– Совсем не та скорбящая вдова, которую я ожидала увидеть, – согласилась я. – Она была расстроена, но не могу сказать, что причиной ее расстройства была смерть ее супруга. Она рада от него избавиться.
– Согласна. Такое, без сомнения, присутствует. Но все это надо хорошенько обдумать. Может быть, нам сможет помочь Герти. Она знает их всех вот уже много лет.
Поездка из Верхней фермы была короткой. И вскоре уже колеса захрустели по гравийной подъездной дороге перед впечатляющим и в то же время очаровательным в своей архитектурной сумбурности особняком, в котором трубы в стиле Тюдоров[20] виднелись над симметричными георгианскими[21] стенами, соседствовавшими, в свою очередь, с крылом в стиле неоготики[22], украшенным башенками и эффектными арочными окнами.
Тормоза взвизгнули, авто остановилось, и Берт быстренько выскочил из машины, чтобы открыть дверь леди Хардкасл. Пока он помогал ей выбраться и ждал, когда она расправит платье, я вылезла с противоположной стороны.
– Черт, – неожиданно сказала моя хозяйка. – Картина. – Она вновь залезла в авто и стала разыскивать рисунок, который мы привезли для леди Фарли- Страуд. Я дала ей возможность обшарить внутренности кабины, а потом постучала по стеклу и показала ей завернутый в коричневую бумагу пакет, который взяла с собой, когда вылезала из мотора.
– Вы не это ищете, миледи? – с невинным видом поинтересовалась я.
Леди Хардкасл нахмурилась и выбралась из кузова.
– Ты, наверное, считаешь, что это очень смешно, – сказала она, когда мы направились к входу.
– Простите, миледи… – подал голос Берт.
– Да, Берт? – Моя хозяйка повернулась к нему.
– А нельзя ли мне пройти на кухню и выпить чашечку чая?
– Ну конечно, Берт. Какая же я глупая, что не подумала об этом… Конечно, идите. Я позвоню, когда мы будем уезжать. А до этого даю вам разрешение предаться ничегонеделанию.
Она подмигнула ему, и, улыбнувшись и отдав честь, водитель направился к входу для слуг в тыльной части дома.
– Послушай, Фло, нам обязательно надо это себе завести, – сказала леди Хардкасл, когда он скрылся из виду.
– Шофера, миледи? – уточнила я.
– Да нет же, глупая, самодвижущуюся коляску. Ты только представь себе – я сижу за рулем, а ты рядом со мной! Сможем приезжать и уезжать, когда захотим. Будем носиться по шоссе и боковым аллеям…
– Вылетать в канавы и врезаться в деревья… – продолжила я.
– Эх ты, маловер! – воскликнула хозяйка, нацелившись мне в ухо. – Не может быть, чтобы это было так сложно. Берт же научился, а он далеко не светоч премудрости.
– Согласна, миледи, он тугодум, но в нем есть эта упертость. Он обладает преимуществом умения полностью концентрироваться на том, что делает в настоящий момент. И совсем не похож на взбалмошную старую калошу, вечно витающую в облаках.
– Фу-у-у-у, – сказала хозяйка. – Мне кажется, что чья-то горничная останется сегодня без ужина.
– А мне кажется, что одной ворчливой вдовушке придется сегодня самой готовить ужин, – ответила я, увертываясь от удара.
Миледи рассмеялась и нажала на звонок.
– Авто и телефон – вот что нам надо.
Дверь открыл Дженкинс, дворецкий Фарли-Страудов.
– Леди Хардкасл, – произнес он с приглашающей улыбкой. – Мисс Армстронг. Прошу вас, заходите.
Дворецкий распахнул дверь, впустил нас и помог нам освободиться от шляпок и пальто. Трость леди Хардкасл он поставил в новую стойку для зонтов в форме слоновьей ноги.
– Леди Фарли-Страуд надеялась, что вы заедете. Она просила провести вас в гостиную.
Дворецкий показал нам дорогу, хотя в доме мы были не в первый раз и прекрасно знали, куда идти.
– Прошу вас, устраивайтесь, – пригласил он, показывая на обитые шелком кресла.
– Спасибо, Дженкинс, – поблагодарила леди Хардкасл. – Как ваши дела?
– Неплохо, миледи, благодарю вас. Очень мило, что вы спросили. Я сообщу миледи, что вы здесь.
С этими словами дворецкий поклонился и вышел.
Комната, как и весь дом, выглядела слегка потертой и неухоженной, но в ней сохранялась атмосфера былой элегантности. Именно поэтому удобно устроиться в ней не составляло труда.
Через несколько минут в комнате появилась леди Фарли-Страуд в сопровождении все того же Дженкинса. Она жестом показала мне, что я могу не вставать.
– Сидите, девочка. Своим слугам сидеть на такой мебели я бы не позволила, но Эмили относится к вам как к члену семьи, и не мне устанавливать свои правила.
Я с благодарностью кивнула.
– Добрый день, Герти, дорогая, – поздоровалась леди Хардкасл. – Надеюсь, вы не против, что мы заехали?
– Конечно, нет, милая. Я вам рада. Дженкинс, кофе на троих, пожалуйста. И торт, если есть.
– Конечно, миледи, – ответил тот и вышел, прикрыв за собой дверь.
– Простите меня за вчерашнее, Эмили, – сказала леди Фарли-Страуд, когда мы остались одни. – Сама не знаю, что это на меня нашло.
– У вас был шок, милая, – ответила леди Хардкасл. – И это совершенно естественно. Так что забудьте. Как вы чувствуете себя сейчас?
– Лучше, милая, гораздо лучше.
– Рада это слышать. Мы здорово беспокоились, – с этими словами миледи взяла подарок, который лежал рядом с ней на диване. – И кое-что привезли, чтобы поднять вам настроение.
Она протянула упакованный в коричневую бумагу пакет, который леди Фарли-Страуд стала с нетерпением разворачивать.
– Это совсем ни к чему, дорогая, – сказала она, воюя с веревкой. – Но тем не менее спасибо. Я тронута. Мне не так часто дарят подарки. – Она наконец освободила рисунок от бумаги и радостно засмеялась. – Вот это да! Какая прелесть. И как точно схвачено! У вас дар, милая. Большое спасибо. Мы повесим его на стену, чтобы все могли видеть.
Она продолжила изучать рисунок, вся сияя от удовольствия.
– Мне, право, неловко, что я подняла такой шум, Эмили. Это совсем не похоже на меня.
– Глупости, – ответила миледи. – Я больше волновалась бы, если б это не произвело на вас никакого впечатления. Наверное, это было ужасно.
– Конечно, дорогая, просто кошмар.
– А что там конкретно произошло? Вы долго сидели в «Стоге»?
– Я туда рано пришла, часов в одиннадцать. Мы с Моггом нашли столик…
– Это с тем парнем, которого мы видели на прошлой неделе? С вашим управляющим?
– Именно с ним. С Амброзием Моггом. С солью земли нашей. Он как раз рассказывал мне о нашем стаде. Угрюмая личность, немного суховат, но если захочет, может быть очень остроумным.
– А вчера вы говорили, что сидели с мистером Кэрэдайном, – напомнила ей леди Хардкасл.
– Правильнее будет «сидела рядом», – поправила ее леди Фарли-Страуд. – Вы помните длинные столы в общем зале? Могг и я сидели на одном конце, напротив друг друга. А Кэрэдайн сидел чуть дальше, на стороне Могга.
– Он был с кем-то?
– Дорогая, Кэрэдайн никогда не бывал «с кем-то». Человек он был малопопулярный.
– Это мы уже поняли.
– Неужели? – Леди Фарли-Страуд приподняла бровь.
– Мы только что общались с вдовой Кэрэдайн, – пояснила миледи.
– Бедняжка… Хотя я ее не очень хорошо знаю. – Леди Фарли-Страуд наконец положила рисунок на стол. – Она никогда не бывала на рынке.
– Наверное, нет. Должна признаться, что ее рассказ о покойнике нас несколько удивил.
– Спенсер Кэрэдайн был старым козлом. Препротивным. Не стоит, конечно, говорить плохо о покойниках, но ничего не поделаешь. Он мог начать склоку на пустом месте.
– Вы не первая, кто нам говорит об этом сегодня, дорогая, – заметила леди Хардкасл.
– А я однажды слышала это в пабе. И мне показалось, что такое описание ему подходит. Конечно, это совсем не по-доброму, но в тот раз я рассмеялась.
– И полагаю, именно поэтому он сидел один.
– Вот именно, дорогая. Он был тяжелым человеком.
– А выглядел он нормально?
– Не совсем, милая. Он был сильно исхудавшим.
– Но вы с ним разговаривали? – уточнила леди Хардкасл.
– Очень коротко. Он начал было ворчать по поводу своих новых коров, а в следующий момент был уже мертв.
– Вот так, да?
– Сначала затрясся, а потом упал лицом в пирог.
– А за горло он совсем не хватался? Не пытался вздохнуть?
– Вы хотите спросить, не кашлял ли он? Нет. Просто сильный спазм – и всё.
– Рядом в тот момент кто-нибудь был? Кто-нибудь говорил с ним?
– Насколько я помню, дорогая, нет. Он был одиноким человеком. Я не знаю ни о каких его друзьях. Никогда не могла понять его жену: как она с ним связалась?.. Насколько я знаю, ее все любят. И она красотка. Уверяю вас, вскружила в молодости не одну голову.
– Она даже сейчас производит впечатление, – согласилась миледи. – Интересно, а у нее есть ухажеры?
– Уверяю вас, да.
– Ной Локк? – высказала предположение леди Хардкасл.
– А вы, скажу я вам, умница, – с уважением сказала леди Фарли-Страуд. – Как, Бога ради, вы об этом узнали?
– Она слегка запнулась, когда объясняла нам, почему он «заскакивает» пару раз в неделю «как добрый сосед».
– Это уже много лет ни для кого не секрет. Но она женщина верная. «Пока смерть не разлучит нас», – обещала она и никогда не пыталась нарушить клятву, данную Богу.
– Но если Кэрэдайн неожиданно умирает, то она может выйти замуж за Локка… Интересно.
– Вы думаете, она сама его убила? – Леди Фарли-Страуд заметно оживилась.
– Я этого не исключаю, – ответила леди Хардкасл. – Но в пабе ее не было, так как же она могла его отравить?
– Значит, Локк?
– Тоже возможно. В тот день он, конечно, был в пабе. Но там же были и другие люди. Например, Дик Окли.
– Боже, а ведь вы правы, – ужаснулась леди Фарли-Страуд. – А они друг друга ненавидели. Здорово собачились по поводу покупки скота.
– И по поводу призового быка, – вставила я.
– И по поводу призового быка, – согласилась хозяйка дома. – Я об этом совсем забыла. Вы правы. Это Окли. Он вполне мог подсыпать что-нибудь в сидр Кэрэдайна, и никто ничего не заметил бы…
– Успокойтесь, Герти, дорогая, – рассмеялась леди Хардкасл. – Мы не можем обвинить их всех. А что насчет Морриса Кэрэдайна?
– Вы об этом слабаке?
– А он действительно слабак?
– В худшем понимании этого слова, – пояснила леди Фарли-Страуд. – Я вовсе не против того, что мужчина не хочет пачкаться на ферме, если у него душа лежит к чему-то другому, но он постоянно ныл по этому поводу.
– Что вы имеете в виду?
– Никогда не мог выступить против отца. Вместо этого ходил весь из себя такой упавший духом и несчастный. Хотя, с какой стороны ни посмотри, он отличный художник. Может и вам форы дать, Эмили, а что?.. Но он так и не сподобился сказать: «Папаша, я уезжаю в город, чтобы стать художником, и катитесь вы к черту с вашей фермой». Нет, он просто молча принял свою судьбу.
– Он боялся отца? – уточнила я. – Отец что, давил на него?
– Спенсер Кэрэдайн пытался давить на всех, дорогая. Но Моррису доставалось больше других.
– Люди говорят, что яд – это оружие женщин, – задумчиво произнесла леди Хардкасл. – Но может быть, это и оружие слабаков?
– Боже милостивый, это мог быть любой из них, – вырвалось у леди Фарли-Страуд.
– А что насчет его другого соседа? – задала вопрос леди Хардкасл. – Насчет Ланселота Трибли? Мы встретили его сегодня утром, когда ехали на Верхнюю ферму.
– Смешной он, этот Трибли, – ответила леди Фарли-Страуд. – Занимается чем угодно, но только не фермой. Он, кстати, председатель регбийного клуба. Спросите о нем Гектора. Но ферму он ненавидит. С год назад поднял шум о том, что продает ее и переезжает. Какие-то большие планы по поводу бизнеса в Глостере. И вот прошло уже двенадцать месяцев, а он все еще здесь… Прожектер. Мечтатель.
Неожиданно мне в голову пришла мысль.
– Но никто не упоминает о Тоби Томпсоне, – заметила я.
– Милый старина Тоби, – вспомнила леди Хардкасл. – Ну конечно. Отлично, Фло. Я вам не говорила, Герти, что он был первым, кого мы встретили на нашей первой прогулке после переезда сюда? Очаровательный мужчина. Почему его нет в моем списке? Он наверняка постоянный участник торгов.
– Конечно, милая, но не в последнее время. У него болеет сестра. И каждую свободную минуту он проводит с ней в Норт-Нибли. Хотя таких минут у него немного, как вы понимаете. Так что, когда ему нечего продавать, бедняга не может позволить себе роскошь быть на рынке.
– Как печально, – заметила леди Хардкасл. – Но почему миссис Кэрэдайн о нем ничего не сказала? Он ведь один из ее соседей, нет?
– Нет, милая. Мне надо будет показать вам все на карте, но его ферма находится с другой стороны от фермы Ноя Локка. Так что, строго говоря, он не ее сосед.
– Ага. Тогда это все объясняет.
– Так что вы думаете, милая? – поинтересовалась леди Фарли-Страуд. – Кто убийца?
– Какая вы смешная, Герти… Мы поговорили только с двумя людьми, полиция еще не нашла никаких улик, а полицейский хирург даже не подтвердил, что покойного отравили. Миссис Кэрэдайн сказала нам, что Спенсер был болен.
– Вы что, считаете, что я бегу впереди паровоза? – Казалось, леди Фарли-Страуд в ужасе.
– Чуть-чуть, дорогая, – дружески успокоила ее леди Хардкасл.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Дженкинс с кофе.
– Почему так долго? – возмутилась леди Фарли-Страуд. – Вы что, ездили за кофе в Бразилию? – Она хихикнула.
– Полагаю, что именно этот сорт кофе, миледи, выращен в Вест-Индии. – Дженкинс был человеком прямодушным, почти начисто лишенным чувства юмора.
– Да неужели? А вы когда-нибудь бывали в Вест-Индии, Эмили?
– Нет, дорогая. Но моя тетя ездила туда часто.
– На Ямайку? – уточнила леди Фарли-Страуд.
– Нет… на Антигуа, – ответила миледи. – Мой дядя был сахарозаводчиком.
– Повариха извиняется, миледи, – сказал Дженкинс, – но молоко сегодня привезли поздно, так что она еще не закончила с тортом. Спрашивает, не согласитесь ли вы на песочное печенье?
– Ну конечно, Дженкинс, – с энтузиазмом откликнулась леди Хардкасл. – Тем более что мы его уже пробовали. Поблагодарите ее от нашего имени.
– Да, Дженкинс, пожалуйста, – леди Фарли- Страуд кивнула.
– Что-нибудь еще, миледи? – спросил дворецкий.
– Нет, спасибо. Да, а вы не видели сэра Гектора?
– Думаю, он занят в кабинете, миледи. Вы хотите, чтобы я ему что-то передал?
– Нет, не будите его. Вы останетесь на обед, Эмили?
– Спасибо, дорогая, но – нет. Нам надо домой. У нас еще дела. Может быть, в другой раз?
– Это будет замечательно, – сказала леди Фарли-Страуд. – Тогда, Дженкинс, мы, как всегда, будем обедать вдвоем. Вам еще нужно авто, Эмили?
– Если не возражаете, милая. Это было бы прекрасно.
– Тогда предупредите, пожалуйста, Берта, Дженкинс, – распорядилась леди Фарли-Страуд.
– Благодарю вас, миледи. – Дворецкий поклонился и тихо исчез.
Вернувшись домой, я приготовила легкий ужин, который мы съели вместе, пока леди Хардкасл распространялась о ядах и отравлениях.
– Понимаешь, – говорила она, размахивая вилкой, – есть яды, действующие практически мгновенно, а есть такие, что только через несколько часов. Было бы гораздо проще, если б мы знали, каким именно отравили Кэрэдайна. Тогда мы смогли бы отмотать время назад и понять, когда ему дали яд. И в этом случае лучше представляли бы себе круг подозреваемых.
– А какие есть самые распространенные яды? – поинтересовалась я.
– Начнем с нашего старого друга мышьяка, – хозяйка похлопала по медицинскому справочнику, главному источнику ее знаний. – Изрядная доза может убить в течение получаса, и его несложно достать. Мы не знаем, как чувствовал себя перед смертью Кэрэдайн, так что не можем сравнить симптомы, но вероятность того, что кто-то мог подбросить ему мышьяк, пока он сидел в баре, существует.