– Выморочное. Это юридический термин, означающий, что наследство автоматически достается государству.
– И противно же звучит! – сказал Джордж.
– Даже думать об этом противно, – кивнула Мертл. – Наш любимый книжный магазин приберут к рукам бюрократы.
– Это пришло из феодального права, – пояснил Айвор.
– Лучше бы оно там и осталось, – проворчала Мертл. – Ну надо же, «выморочное»! Это от слова «морочить», точно. Морочат голову приличным людям, чтобы лишить их невинных радостей. Нельзя этого допустить. «Драгоценные находки» – главное сокровище нашего города.
– Только не предлагай сообща выкупить магазин, – предупредил Айвор. – Как ни дорог он нам, мало кто пожелает впрячься в такой сомнительный бизнес. Это не на похороны скинуться. Меня можешь сразу вычеркнуть.
– И это называется «историческое общество»! – фыркнула Мертл. – Война еще не началась, а вы уже капитулировали. Но зато «Друзья Англии» слеплены из другого теста. Напомню тебе, Айвор, на тот случай, если в четверговые вечера вы этого не проходили: шестьсот лет назад, в знаменитой битве при Азенкуре, англичане стояли насмерть. А еще вспомни, кто преградил путь испанской армаде.
– Не забудем также Веллингтона при Ватерлоо и Нельсона при Трафальгаре, – добавил Джордж.
– Майкл Кейн, – вставил Эдвард, третий «друг Англии».
Это вызвало недоумевающие взгляды. Потом Джордж понял:
– «Зулусы», фильм. Ты про бой за Роркс-Дрифт.
– Битва за Британию! – на высокой торжественной ноте закончила Мертл.
– Кто эти люди? – поинтересовался мужчина из кофейного клуба.
Интересный вопрос. Мертл, Джордж и Эдвард собирались в подсобке не каждую пятницу, но эти встречи начались давным-давно, никто из других кружков уже и не помнил, когда именно. Должно быть, эта троица под каким-то предлогом обратилась к Роберту и получила добро. Конечно, отказать он не мог, поскольку и сам был англофилом – по крайней мере, в том, что касается книг. Однако больше никто к этому крошечному клубу не примкнул. Свои мероприятия «друзья Англии» никогда не анонсировали – поди угадай, в которую из пятниц состоится очередное. Вас не пригласят на него, даже если вы обожаете все британское, пьете горячее пиво и питаетесь исключительно ростбифами и йоркширским пудингом.
Из этих троих только Джордж имел прямое отношение к Англии. Он покинул ее в конце шестидесятых, будучи юным хиппи с цветками в кудрях и травкой в рюкзаке – ну прямо живой образ из песни «Сан-Франциско». В зрелые годы он расстался с цветами, но не с травой – и по-прежнему носил длинные волосы, теперь поседевшие, стягивая их в конский хвост; его футболки и протертые джинсы еще хранили остатки психоделических красок.
Совсем иначе выглядел Эдвард. Этот рядился под английского джентльмена: синий клубный пиджак, белая сорочка, галстук-шарф, тщательно выглаженные брюки. Отрастил карандашные усики, как у Дэвида Нивена, а волосы чернил, завивал и расчесывал на пробор. И пока не услышишь его речь, нипочем не догадаешься, что он родился и вырос в Бронксе.
Мертл тоже была уроженкой и воспитанницей Нью-Йорка. Волосы она часто перекрашивала – сейчас ее шевелюра представляла собой буйные оранжевые джунгли. Внешностью эту женщину природа не обделила. Этим личиком и этой фигуркой в девяностые прельстился Буч Рафферти, известный гангстер, и Мертл вторично вышла замуж. Буч дарил ей бриллиантовые колье и водил ужинать в лучшие нью-йоркские рестораны. Но в 2003-м он был застрелен Гритти Болоньей, конкурентом, с которым имел неосторожность временно объединиться ради выгодного преступления. Мертл рассталась с криминальной средой и перебралась в Пенсильванию, где не бедствовала и вела довольно стильную жизнь, поселившись в самой благополучной части города, в большом колониальном особняке. Ее привязанность к старой доброй Англии для всех оставалась загадкой, но в чем никто не сомневался, так это в том, что она спит с Джорджем и Эдвардом, правда не с обоими сразу. Мертл много раз посещала Англию – то с одним, то с другим. Либо мужчины не ревновали ее друг к другу, либо она на диво искусно контролировала отношения.
Мало было известно и о том, чем занимаются «Друзья Англии» в книжном магазине. Подсобка, при всей ее уединенности и уютности, не была оборудована для гериатрического секса. Вполне объяснимое любопытство побудило Таню пристать к Роберту с расспросами, и он высказал предположение, что троица разглядывает туристические буклеты и планирует очередной вояж. Как правило, встречи в подсобке случались непосредственно перед визитами в Англию. На них обязательно присутствовала Мертл и кто-нибудь из ее приятелей, реже оба.
Сейчас все трое были в сборе. Они забрались в самый дальний закуток, где проводили все свои пятничные встречи и где три древних комплекта «Британской энциклопедии» закономерно занимали всю нижнюю часть стеллажа.
– Если магазин станет… как это называется?
– Выморочным имуществом.
– Если это случится, его по-быстрому продадут и мы окажемся в глубоком дерьме.
– Но сначала для нас откроется бесценное окно возможностей, – сказал Джордж. – Государство должно убедиться, что никто не заявит свои права на наследство, а такая проверка – дело небыстрое. Мы должны успеть. Помнится, Мертл, ты хотела в этом месяце посетить Котсуолдс – так вот, поездку придется отложить.
– Эх, гадство! – буркнула Мертл. – Я дни считала. Предлагаешь остаться здесь и что-нибудь предпринять?
– Нельзя же просто ждать конца.
– Есть наколки? – спросил Эдвард, и по разочарованию в его голосе можно было понять, что в этот раз сопровождать Мертл должен был он.
Джордж поглядел по сторонам и понизил голос:
– Есть одна идея, очень смелая, но сейчас не время и не место ее обсуждать.
– Назначим встречу? – заинтересовалась Мертл. – Давайте на этой неделе. Разрешение Роберта больше не требуется.
– Вежливости ради надо бы предупредить Таню, – сказал Джордж.
– И объяснить ей, что ты задумал?
– Еще чего! Просто скажу, что нам надо собраться, пусть запишет нас на пятницу.
В пятницу подсобка оказалась в полном распоряжении «Друзей Англии». Таня хлопотала в офисе, посетителей не было. С тех пор как «Покетаун обсервер» сообщил о кончине Роберта Риппла, в торговых залах «Драгоценных находок» почти не звучали шаги.
Даже Эдвард, все еще грустный из-за сорвавшейся поездки в Котсуолдс, был вынужден признать: Джордж придумал весьма толковый план.
– Не просто толковый, а гениальный, – возразила Мертл. – И магазин спасем, и сможем заниматься тем же, чем раньше. – Откинувшись в кресле, она поглаживала корешки «Британской энциклопедии». – «Друзья Англии» будут встречаться здесь до скончания века.
– Ну, по крайней мере, пока средства позволяют, – сказал Джордж. – До сих пор мы вели себя разумно, давайте продолжать в том же духе.
Джорджа в этой компании уважали. Его умные, вразумляющие советы позволяли троице вести комфортное существование в глуши, и это продолжалось уже долго. Говоря откровенно, клуб «Друзья Англии» был создан на основе общей выгоды. Когда-то Джордж и Эдвард принадлежали к шайке Буча Рафферти, а упомянутые средства были добыты путем ограбления инкассаторской машины.
– Моему милому Бучу понравился бы этот план, – задумчиво глядя в пустоту, произнесла Мертл. – Будто наяву слышу, как он говорит: «Не все просто, что ясно».
– Не фраернулся бы Буч, мы бы здесь не гасились, – проворчал по-прежнему мрачный Эдвард. – Остались бы в Нью-Йорке, жихтарили бы стильно.
– Не говори глупостей, – сказала Мертл. – Ты бы за полгода проиграл свою долю. Жил бы, может, и в Нью-Йорке, но ходил в обносках и ночевал в Центральном парке. Я тебя, Эдвард, знаю лучше, чем ты сам.
– Тут похуже, чем в Центральном парке, – возразил он. – Этим Покетауном я уже сыт по горло. Давным-давно надо было свалить из Пенсильвании.
– Хватит, а?
– Мой план только потому и может сработать, что мы в Пенсильвании, – сказал Джордж.
– Лучше бы ему сработать, – скривился Эдвард.
– А Таню, мне кажется, нужно привлечь на начальном этапе, – продолжал Джордж.
– На кой ее привлекать? – возмутился Эдвард. – При чем тут эта бикса? Ты что, запал на нее?
– Я запал? Очень смешно. Это ты на нее все время пялишься.
– Джордж, прекрати, – вмешалась Мертл. – Тебе сколько лет? Вот и веди себя соответственно. Это обоих касается. Насчет Тани я согласна с Эдвардом: пока ей ничего знать не нужно.
Получив поддержку, Эдвард едва не замурлыкал.
– Чем больше в корыте рыл, тем меньше хавки на рыло, – проговорил он. – Это тоже из Буча.
– Ладно, как скажете, – не стал спорить Джордж. – Таню не посвящаем. Будет ей приятный сюрприз.
– Как разделим работу? – спросила Мертл.
– Я бы взял на себя бумажную, если не возражаешь, – ответил Джордж. – С английским языком я в ладах.
– Только покороче и попроще. Без выкрутасов.
– Стало быть, решено?
Эдвард выразил согласие, пожав плечами.
– Мы с тобой тоже примем участие, – сказала ему Мертл. – Буч говорил еще вот что: «Каждый обязан запачкать руки».
– Да без проблем, – проворчал Эдвард. – А что именно мне замантулить?
– Нужно добыть кредитную карточку Роберта, – сказал Джордж.
Эдвард отрицательно покачал головой:
– Нет уж. Пойдем этим путем – в два счета погорим.
Резко, раздраженно вздохнув, Джордж объяснил:
– Мы не будем ничего покупать по кредитке.
– Тогда какой с нее понт? – Миг спустя Эдвард сообразил: – Подпись на обороте!
– Верно, – подтвердила Мертл. – Справишься?
– Геморно это.
– Почему? Наверняка Роберт пользовался карточкой, сейчас у всех такие.
– И где мне ее ништарить?
– «И где мне ее ништарить»! – передразнила Мертл. – Это называется – он готов запачкать руки. Предполагаю, что она валяется где-то в офисе.
– Таня оттуда не вылазит.
Мертл закатила глаза:
– Господи помилуй! Эдвард, если тебе не по зубам такой пустяк, достоин ли ты быть одним из нас?
Джордж взял дипломатический тон:
– Да ладно, дружище, чего тебе стоит поболтать с Таней? Ты же глаз не сводишь с ее тугой попки.
– Джордж, прекрати! – рявкнула Мертл и повернулась к Эдварду. – Вымани ее под каким-нибудь предлогом из офиса и пошмонай там.
– Ладно, попробую, – неохотно пообещал Эдвард и взглянул на Мертл. – А сама-то как собираешься руки ганить?
– Я-то? Найду лучшее место для закладки.
Без преувеличения, за одну ночь Таня из продавца превратилась во временную хозяйку магазина и управляющую всем имуществом Роберта. Сама она не напрашивалась, но желающих впрячься вместо нее не нашлось. Ладно, с работы пока не гонят, и то хорошо.
Таня решила делать все по-прежнему, пока какой-нибудь представитель власти не потребует закрыть магазин. Оплату принимать наличными, товар не закупать, бухгалтерию вести аккуратно. К банковскому счету Роберта у нее доступа нет, но в кассе остались деньги, и книги помаленьку продаются.
А пока она, как могла, воевала с хаосом, царившим в офисе Роберта. Систему учета хозяин забросил много лет назад. День за днем Таня сортировала бумаги, разбиралась с корреспонденцией и сообщала клиентам о случившемся. Когда-нибудь кто-нибудь явится в «Драгоценные находки» для инвентаризации – ох и тяжко же ему придется. В компьютере ничего нет, даже учетных документов. Роберт по старинке пользовался отрывными товарными чеками и копировальной бумагой.
Она взглянула на лежащую поодаль коробку с романами Агаты Кристи, по чьей вине скончался бедный Роберт. После того как увезли тело, Таня с помощью клейкой ленты починила коробку, вернула в нее вывалившиеся книги и перетащила ее в соседний зал, в секцию детективов. И как же теперь оценить их? Роберт заплатил за все пятьсот долларов, значит это не дешевые издания. К коробке прилеплена копия счета на оплату, но без перечня названий. «Романы Агаты Кристи, по договоренности», и только.
Таня подошла к коробке и взяла «Загадочное происшествие в Стайлзе», первый роман классика. Состояние, безусловно, хорошее, даже суперобложка на месте. Таня знала, что первые издания Агаты Кристи стоят дорого, но решила, что это наверняка более поздний тираж или репринт. Глупо было бы поверить, что она нашла клад.
На корешке Таня прочла название издательства: «Бодли Хед». Значит, книга напечатана в Англии. Посмотрела выходные данные: 1921 год. Нет причин сомневаться, что это первое издание.
Запах, как у старой книги, а по виду – нечитаная. Неужели такое возможно?
У Тани участилось сердцебиение. В этом бизнесе она без году неделя, но как-то раз Роберт сказал, что Агата Кристи в супере – коллекционная редкость: книготорговцы имели обыкновение выставлять эти книги «голыми», демонстрируя тканевый переплет.
В офисе напротив входа стоял стеллаж со справочной литературой, среди которой было несколько аукционных каталогов. Таня сняла один из них, нашла нужную страницу и узнала, что в прошлом году книга 1921 года издания, выпущенная «Бодли Хед», без суперобложки, ушла за десять с лишним тысяч долларов. А книга в супере, похоже, не выставлялась на аукционы уже лет пятьдесят.
– Обалдеть! – ахнула Таня.
Неудивительно, что Роберт ухватился за эту коллекцию. Он был достаточно опытен, чтобы почуять жирный навар; один этот томик многократно перекрывает заплаченную им цену. Легко представить его эмоциональное состояние в тот воскресный вечер. Нагрузка на больное сердце оказалась невыносимой.
Удача, какая выпадает только раз в жизни, эту самую жизнь и пришибла.
А теперь Таня беспокоилась за собственное сердце, – казалось, в груди буйствовал рок-ансамбль.
Если книжка без супера тянет на десять косарей, сколько же можно выручить за эту вот очаровательную малютку? Уж наверняка хватило бы на несколько безбедных месяцев, если не лет.
Роберт с компьютером не дружил, для него это была всего лишь продвинутая пишущая машинка. Свою клиентскую базу он держал в каталожном шкафу. Таня быстро перелистала карточки в поисках состоятельных людей, интересующихся «золотым веком британского детектива», по выражению Роберта. Она выбрала пять карточек, каждая – с указанием заключенных сделок и сумм, выплаченных за ранние издания Агаты Кристи, Дороти Л. Сэйерс и Энтони Беркли. Цифры не пятизначные, но и книги наверняка были не в таком отличном состоянии, как эти.
Таня решила: не будет лишним, если она позвонит кому-нибудь из этих клиентов и спросит, не заинтересует ли их первое издание «Загадочного происшествия в Стайлзе» – «Бодли Хед», 1921 год, суперобложка.
– Надо бы взглянуть, – ответил первый, явно стараясь говорить равнодушно. Но тут же сдался и добавил: – Вы даже не представились. Откуда звоните? Я могу и прилететь.
Таня была осторожна:
– Честно говоря, я собираюсь переговорить и с другими потенциальными покупателями.
– Сколько вы хотите? – еще пуще возбудился собеседник. – Готов перевести деньги на любой счет, который вы назовете, и без вопросов. Назовите цену.
Коллекционирование – штука заразная.
– С этим еще не решено, – ответила Таня. – Всего лишь предварительный опрос: выясняю, кому может быть интересно. Как я уже сказала, буду звонить и другим.
– Вы что, хотите ее продать на аукционе?
– Нет, к аукционисту я обращаться не стану. Это будет продажа по частному соглашению. Но для начала я хочу выяснить, кто может предложить наилучшие условия.
– Вы сказали, есть оригинальный супер? В каком состоянии? Бывает, что клапан надорван или утрачен…
– В идеальном, не беспокойтесь.
Пауза. Затем:
– Я бы предложил шестизначную сумму. А если я смогу убедиться, что нет ни загрязнений, ни повреждений, и узнать историю экземпляра, цена может быть повышена.
Шестизначная сумма?! Неужели правда?
– Спасибо, – с трудом выговорила потрясенная Таня. – Но мне нужно обзвонить еще…
– К черту! Сто двадцать штук!
Таня судорожно сглотнула: