– Сейчас восемь вечера, – произносит он удивленно.
– Софи нужно завтра в универ.
– Так мы проводим. Вы же не против нашей компании?
– Ну… – девушка наигранно задумывается, – мы подумаем, – помедлив с ответом, Сара внезапно хлопает дверью прямо перед носом рыжего. Нагло и бесцеремонно.
Но на место смеха почему-то приходит испуг.
– А если он ушибся? – восклицаю я, встав с кровати.
– Обо что? Об косяк? Так нефиг границы переступать! Все с ним нормально, успокойся, иначе ныл бы, как телка несчастная во время восковой эпиляции.
Вместо того, чтобы возмутиться равнодушию соседки, я представляю описанную картину. Рыжий парнишка, на две головы выше Сары, который дал нам буклеты, лежит на столе и, стиснув зубы, переносит каждый рывок полоски. Все до мелочей. Покрасневшее лицо, навернувшиеся от боли слезы в уголках глаз. Вскрики раз за разом. А потом истеричный побег с места происшествия.
Мы с Сарой смотрим друг на друга и заливаемся громким смехом, обхватив животы. Со стороны, наверное, кажемся двумя сумасшедшими, но сейчас вряд ли кому-то из нас есть до этого дело.
Вот она – новая жизнь. Новые приключения, новые знакомства, новые эмоции. Меня многое ожидает впереди, и я жду этого многого.
Глава 3. Первокурсница
Понедельник. Ровно семь утра. Утренняя прохлада окутывает с головы до ног, несмотря на включенный обогреватель и мягкую постель, которая уже не хранит тепло. Всего восемнадцать градусов. Большее не позволяет коммуналка. Экономные англичане!
Дико пожалела, что выбрала кровать возле окна. Продувает жутко из-за сильного ветра снаружи, а старые окна не особо спасают. Вроде бы привыкла к подобному дома, но не настолько же. Зуб на зуб не попадает.
– Фак! Что за дерьмо? – возмущается Сара, выходя из ванной. – Я будто в прошлый век вернулась! В комнате дубак, в туалете дубак, а в раковине отдельно текут горячая и холодная вода! Хорошо, что в ванной додумались поставить смеситель! Хреновы англичане!
Сейчас я полностью разделяла претензии соседки. Именно с такими мыслями вышла из душа несколько минут назад. Отсутствие смесителя – это полбеды, руки можно и в холодной воде помыть, а вот утренний холод не исправишь.
Сегодня первый учебный день. Предметы на этот семестр выбраны, расписание мы получили пару дней назад, документы, которые так волновали маму, лежат в деканате. Интересно, какие преподаватели мне попадутся?
– Ты в этом собралась идти? – недовольно бросает Сара, оценивающе оглядев меня с головы до ног, когда я начала собирать сумку.
– Ну да. А что?
– Выглядишь, как долбаная монашка, – надев деловое платье до середины бедра, подчеркивающее стройную фигуру, выносит вердикт соседка.
Что ей не понравилось на этот раз, можно только гадать. Скорее всего, дело в темных джинсах или в свободной блузке? Не знаю.
За время знакомства к придиркам новой соседки уже привыкла. Не всегда мне нравилась ее прямолинейность, но вряд ли я смогла бы что-то поделать, такой уж Сара человек. Обидно ли мне? В глубине души – да. Но стараюсь не принимать ее слова близко к сердцу. Знаю, что она хорошо ко мне относится.
– Надеть вот это платье. Будешь выглядеть в нем как конфетка, – девушка протягивает черно-белую материю. То самое, которое бедра едва прикрывает? Нет уж.
– Мы опоздаем на пары!
– Ну и иди в своем монашеском костюме! Всех парней я себе загребу! – блондинка довольно улыбается собственному отражению.
– Кажется, ты и так всех загребла, – напоминаю я про рыжего главаря студенческой общины по имени Гарри.
– Ой, нашла кого вспоминать. Он лузер! А мне нужен настоящий мужик.
– С чего ты так решила?
– А ты посмотри на него! Ни жопы, ни рожи! А еще, говорят, звезда университета. Ха! – ухмыляется соседка.
Что-то мне подсказывает, что вскоре эта оторва заговорит иначе, когда узнает Гарри получше. Вопрос в том, как скоро подпустит его ближе.
Утренний Лондон, как всегда, «радует» ветром и прохладой, пробравшейся под тонкую куртку. Зябко. К этому еще нужно привыкнуть, как и к тому, что англичане реагируют на такую погоду вполне нормально, расхаживая по улице в тонких рубашках.
И как они так могут? Я готова два свитера надеть, а им хоть бы хны! Соседка, видимо, с такими же мыслями шла, обнимая себя за плечи. Ей повезло меньше – оделась гораздо легче меня.
– Замерзла? – вопрос звучит совсем близко, и задает его вовсе не Сара. Вряд ли блондинка умеет разговаривать юношеским голосом.
Я оборачиваюсь и вижу Джека…
Улыбается. Легкие искринки видны в светлых глазах. Волосы растрепаны и торчат в разные стороны, словно специально разлохматил. И ему нереально идет эта небрежность.
Парень быстро равняется с нами. Вышагивает по ветреным улицам в одной единственной футболке и легких джинсах, словно на дворе лето. И как ему не холодно?
– А ты волнуешься за нас? – чуть нагло спрашивает Сара.
– Просто интересуюсь. Вас проводить? – вопрос больше обращен ко мне, судя по взгляду.
Так странно ощущать на себе внимание совсем незнакомого парня. Какое-то новое чувство. Вроде хочется крикнуть, чтобы больше не смущал, а с другой стороны – ловить этот взгляд бесконечно.
– Думаешь, в метро заблудимся?
– Мало ли. Вдруг таких красавиц уведут.
Джек так лучезарно улыбается, одаривая неповторимой мимикой. Вновь смущает, заставляет кровь прилить к лицу.
Пожалуйста, Сара, не отталкивай его. Не хочу терять этот шанс побыть рядом с ним еще немного. Всего несколько минут. Сара, пожалуйста! А я схожу с тобой в торговый центр, буду восторгаться новыми нарядами. Пожалуйста! Пожалуйста!
Блондинка чуть глаза не закатывает, поняв мою немую мольбу, и в итоге произносит:
– Ну, пошли.
Облегченно выдыхаю. Слишком шумно, чтобы это осталось незамеченным, и, видимо, мою реакцию заметила только Сара, ибо Джек продолжает идти так же беззаботно и размеренно, не улавливая немого диалога между мной и блондинкой.
Молча доходим до станции, молча проезжаем пару остановок и молча идем по наполненным улицам до главного корпуса. Слишком тихо. Слишком напряженно.
Почему-то мне казалось, что я смогу преодолеть стеснительность и постараться хотя бы заговорить с парнем, но… все шло насмарку. Даже не смотрю в его сторону. Боюсь, что отвергнет, засмеет. Как в школе. Страхи прошлого даже здесь не дают покоя.
До одного момента.
– Почему ты молчишь, Софи? – спрашивает Джек, повернувшись ко мне. Опять смотрит на меня так внимательно, что спрятаться от его взгляда хочется, чуть ли не припаивает меня к земле.
– Меня зовут Софья.
– Софи звучит красивее. Ты не против?
– Н-нет, – ну вот, уже начинаю заикаться под этим взглядом.
Почему Софи? Не знаю. У англичан вроде есть такое имя и звучит красивее, чем Софья.
– Откуда ты?
– Из России. А ты?
– Из Ирландии, – отвечает Джек, оправдывая догадки. Как я поняла, что он не приезжий? Речь более четкая и размеренная, по сравнению с той же Сарой, которая говорит слишком быстро, прожевывая окончания. – Так ты живешь среди медведей?
Еще один. Почему Россия у всех ассоциируется с медведями? Других животных нет?
– Уже нет.
– Тяжело было уезжать из дома?
– Всем трудно покидать родные края, но я сама сделала выбор, – произношу куда-то вперед. Вспоминаю сжимающее чувство где-то в районе груди, когда прощалась с мамой в аэропорту. Да, нелегко мне дается разлука.
– Не жалеешь?
– А должна?
– Раз ты не укатила обратно в страну медведей, то вряд ли.
Никогда не разговаривала с парнями вот так открыто. Даже в школе порой заикалась, стреляя взглядом куда угодно, только не на предмет воздыхания. А нравится ли мне Джек? Не знаю. Он красивый, обаятельный, улыбается, как голливудская кинозвезда. И он первый, с кем я больше не стесняюсь общаться на равных. Как сейчас.
Так и проходят долгие минуты, которые я мысленно превратила в часы, пока мы не дошли до главного корпуса. Сара отстала от нас после выхода из метро. Медленно семенила где-то сзади, покуривая сигарету. Мы оборачивались лишь пару раз, чтобы не потерять блондинку, а когда она махнула рукой, мол, все в порядке, продолжали дальше разговаривать о своем.
Так я узнала, что Джек учится на третьем курсе и вскоре заканчивает обучение. Быстро. Не то, что мне восемь лет пахать, как проклятой, на медицинском факультете.
– Девчонки, в конце недели будет вечеринка для первачков. Приглашаю, – весело тараторит Джек. Мне кажется, или парень слегка замялся? Нет, вряд ли.
Вокруг собралась огромная толпа студентов, когда мы подошли к главному входу в корпус. Кто-то курил, кто-то заливисто смеялся, и только мы втроем вели себя как истуканы, не в силах разорвать возникшее напряжение.
– Спасибо. Мы подумаем, – Сара осмеливается пойти на этот отчаянный поступок. А она быстро догнала нас. Хм…
– А ты придешь? – повернувшись ко мне, спрашивает Джек.
И вместо того, чтобы громко выкрикнуть заветное «ДА!» и прыгать от радости, что меня позвал такой красивый парень, я сомневаюсь в правильности выбора. С одной стороны, хочется впервые в жизни повеселиться, а с другой – преследует напутствующий образ матери с грозным видом и скалкой в руке. «Никаких вечеринок!» – крикнула бы она.
– Не знаю, наверное…
– Я буду ждать.
Замечаю, как его голос становится тише, но я все равно слышу даже самые тихие нотки, скрывающиеся за легкой, внезапно возникшей хрипотцой.
«Я буду ждать».
Джек разворачивается и направляется к своему корпусу, а я, как загипнотизированная, смотрю вслед парню. Тому, кто мне действительно нравится.
Наша симпатия взаимна, и от осознания этого факта в груди трепещет что-то ранее неизвестное, проснувшееся после долгой спячки. Это легкое тепло, окутывающее душу мягким бальзамом, это ожидание следующей встречи.
Я приду, Джек. Обязательно приду.
– Тебе понравился Адамсон, – Сара возвращает меня с небес на землю. На грешную землю, где смеются студенты, покуривающие сигарету, а прохладный ветер просачивается под куртку.
– Он милый.
– Сопливый немного, на бабу похож.
Я молчу. У каждой из нас свой взгляд на парней. В принципе, не удивлена подобной реакции – уже второго парня подряд Сара вывела из рядов красавчиков.
– Осторожнее с ним, – добавляет блондинка. – Говорят, он бабник.
– Разве?
– Да, да. Причем ужасный. Оприходует, и не заметишь, как развел на секс.
Вот теперь становится интересно. Оприходовать? Развести на секс? Это вообще связано как-то с Джеком? Он же не такой веселый, общительный и… Что я о нем знаю? Только место жительства, возраст и национальность. И еще то, что у него удивительно красивые глаза. Утонуть в них хочется. Все это никак не вяжется со словами Сары.
– Я не отдам невинность кому попало, – тут же протестую я.
– Не сомневаюсь. Но лучше сделай так, чтобы это произошло не в потрепанном туалете дешевого клуба.
На мгновение представляю в голове эту картину. Свет софитов едва дает возможность разглядеть лица окружающих, шумная музыка закладывает уши. Вокруг весело и беззаботно. И только одна пара заперлась в кабине туалета для того, чтобы уединиться. Сверху лампочка приветливо мигает, перегорая, а через стенку шепчутся девчонки, не догадываясь, что происходит в паре метров от них.
Темно, грязно, отвратительно....
Нет! Не так представляла свой первый раз, да и последующие тоже. И вообще, каким нужно быть идиотом, чтобы не дотерпеть до дома и не заняться сексом там, раз так приспичило? Вот и я не знала.
Честно говоря, о девственности я мало задумывалась, но мне важно провести первую в жизни ночь с тем, кому можно довериться, к кому испытываешь чувства и желание оказаться вместе. Слиться в единое целое. Звучит слишком ванильно со стороны, правда? Скорее всего, так и есть.
Станет ли Джек моим первым мужчиной в свете недавних событий и слов Сары?
Не ответив на этот вопрос, я поспешила на пары.
Глава 4. Все случается впервые
Говорят, университетская жизнь самая запоминающаяся. Именно в этот период недавние дети-школьники становятся взрослыми, начинают самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. А главное – учиться жить.
В первую неделю учебы мы не только перезнакомились с одногруппниками и преподавателями, но и с курсом обучения. Первое занятие по каждому предмету начиналось с одной единственной фразы: «Забудьте обо всем, чему вас учили в школе». И перебегая по длинным коридорам с одной пары на другую, готовилась услышать одну и ту же фразу:
«Выбросьте школьные знания в мусорное ведро».
Но не только это поразило меня. Подход преподавателей к обучению тоже заставил задуматься. Либо ты учишься, либо становишься тунеядцем, если выражаться по-русски. В этом и проявляется самостоятельность.
Со мной же все наоборот. С одной стороны, я буквально стремилась к саморазвитию и успехам, а с другой… этому препятствовал строгий голос матери, которая ни за что не допустит постороннего вмешательства в учебу. Он все звучал и звучал в голове, напоминая о себе.
Я привыкла, что мама вмешивалась в мою жизнь, давала советы, говорила, как лучше поступить. А теперь никто не стоял над душой и не причитал. Необычно, если честно. Дышать даже как-то спокойнее стало.
Этот вкус свободы испарился так же быстро, как и появился. Его пресекли на корню одним-единственным разговором.
– Софа, как ты там? – кричит мама, высветившись на экране телефона, слегка расплываясь. Да, этому девайсу сто лет в обед, но пока работает. Даже через треснутое посередине стекло вижу женщину, которая меня родила.
– Все отлично. А у вас как? Как погода?
– Нормально-нормально, – быстро тараторит в ответ. – Ты не пропускаешь пары?
– Нет, конечно! Тут вообще так здорово, я столько предметов выбрала и…
– Зачем ты выбрала много предметов? В центре тебе же ясно дали понять, что нужно выбирать только самое необходимое!
Если говорить откровенно, то выбрала я лишь четыре основных курса: органика, анатомия человека, латынь и биология. Взяла еще парочку дополнительных для общего представления, но вряд ли они оказались бы бесполезны в будущем.
– Мам, они все нужны.
– Так, ладно, – нервно выдыхает женщина. Скорее всего, махнув рукой, но этого мне увидеть не удается. – Надеюсь, это ты быстро исправишь и работу поскорее найдешь. Не заставляй разочаровываться в тебе.
Слова, сказанные с пренебрежительными нотками в голосе. Вновь не угодила, где-то просчиталась. Не учла. Порой во время таких разговоров я спрашивала себя: «Чем заслужила эту фразу?» Спустя время ответ приходил сам собой. И сейчас это не стало исключением, только времени потратила меньше.
Совсем забыла, что обещала устроиться на работу…
Знала ведь, что маме тяжело одной содержать меня, учитывая цену за проживание в общежитии и траты на продукты. Надо было подумать об этом, как только приехала сюда, а не через полторы недели.
Разговор с мамой знатно подпортил настроение. Именно он посеял в голове сомнение о предстоящей вечеринке. Стоит ли идти, раз у меня появилось неотложное дело? Ведь я могу поискать свободные вакансии и обзвонить компании, пока есть время. Если повезет, приступлю к работе уже вечером.
Но я не учла один важный фактор. Сару.
– Софи, ты же хотела начать новую жизнь, правильно? Правильно! Так начинай! Что ты прячешься, как черепаха в домике? Пора тусоваться! Хватит цепляться за свою девственность! – грубовато, но не без улыбки произносит соседка в тот же день, когда возвращается с занятий. Кстати, она теперь тоже называет меня Софи, как и другие однокурсники. Видимо, англичанам так удобнее.
– Эй, я не цепляюсь за свою девственность!
– А что ты делаешь? Сначала горела возможностью тусоваться, а теперь заднюю даешь? Так только ссыкухи делают!
Девушка активно жестикулирует, скидывая на кровать то одно платье, то другое. Будто вещи собирает в дальнюю поездку. Но все гораздо банальнее – долгий выбор наряда на предстоящую вечеринку.
– Знаешь, я все-таки лучше… – хочу сказать: «Останусь здесь», но Сара быстро перебивает меня красноречивым жестом.