– Минуточку, минуточку. Старшим следователем по этому делу назначена Мелани, и я не собираюсь ее менять. Она уже немало сделала и полностью меня устраивает. Я всего-навсего согласился выпить и выслушать тебя, – кивнул он в сторону почти допитого пива.
– Хорошо. Но я хочу помогать, быть консультантом. Ты же знаешь, у меня есть опыт расследования подобных дел.
Спаркс откинулся назад и провел рукой по волосам.
– У тебя что, совсем гордости нет? – спросил он.
– Я совершила много ошибок и теперь сижу в болоте. Звание мне нужно только затем, чтобы ни от кого не зависеть в принятии решений и двигать процесс вперед, – заявила она, осушив свою кружку.
Спаркс усмехнулся, обнажив мелкие кривые зубы, и на мгновение его лицо приняло ребячливое озорное выражение.
– Ну ты даешь! – беззлобно воскликнул он. – Ты же готова была меня убить, когда меня поставили над тобой.
– Да, это правда.
Спаркс допил пиво и откинулся назад, сложив руки на животе.
– Не уверен, что оно того стоит…
– Я все сделаю, чтобы ты изменил свое мнение. Буду работать с Мелани, не поднимая головы, тише воды, ниже травы.
– Я не об этом, – покачал он головой. – Я про звание старшего офицера. Не уверен, что оно того стоит. Например, сейчас я контролирую восемнадцать дел. Руководство режет сметы до плинтуса, и все, что мы делаем, принадлежит обществу.
– Но мы же его слуги…
– Слуги? Избавь меня от этого бреда! – сказал он, стукнув рукой по столу. – Ты же знаешь, как все работает. Наше дело розами не пахнет, а делать его надо. Плюс приходится рассчитывать на помощь обычных людей. По-другому нам не справиться. Но ведь сейчас у каждой собаки есть мобильник с камерой. Все вывешивается в интернет на суд диванных критиков. В прошлом месяце на моего сотрудника напали, когда он остановил машину для осмотра. В бардачке у водителя был килограмм героина. И тогда этот молодчик бьет моего офицера монтировкой, ломает ему руку и уже собирается уезжать, забыв, правда, что ключи от машины остались у полицейского, которому он сломал руку. Поняв, что он в ловушке, он начинает снимать, как офицер вырезает стекло со стороны водительского сиденья и вытаскивает его из машины. Размещает именно эту часть инцидента на «Ютьюбе», и я получаю от руководства нагоняй, так как люди в интернете жалуются на жестокость полиции! Мой сотрудник прекрасно работает, всегда все делает по правилам, но правда о том, что произошло, никого не интересует. Они посмотрели зернистую непонятную съемку с телефона на «Ютьюбе», и это все, что им важно. Знаешь, что сказала замкомиссара? – спросил Спаркс, сжав кулаки от ярости.
– Наверное, ничего хорошего? – предположила Эрика.
– Ты права, черт возьми, ничего хорошего. Она сказала: «Видео получило пятьдесят тысяч лайков и комментариев, тысячи перепостов в “Твиттере”», – передразнил он ее тонким голосом. – Куда катится этот мир, если всякие мудаки, которые способны только дрочить на порно и шататься по магазинам, формируют общественное мнение? Хуже того – влияют на мнение наших руководителей и искажают реальность!
Спаркс снова откинулся на спинку стула. Его трясло от злости. На бледных щеках появился слабый румянец. Он закашлялся и, морщась, допил последние капли пива.
Эрика встала и купила еще две кружки. Когда она вернулась, он снова пытался откашляться.
– Спасибо, – поблагодарил он, сразу сделав глоток.
– Я хочу извиниться, – сказала Эрика, изрядно удивив Спаркса. – За все, что было плохого между нами. Я была неправа, когда, только приехав в Лондон, присвоила себе дело Андреа Дуглас-Браун. Это было твое дело. Я повела себя, как последняя дрянь.
– Ты повела себя, как дрянь, а я – как сволочь, – печально усмехнулся он. – Такими людьми и полон этот мир.
– Я хочу поймать этого убийцу, Энди. А гордость у меня есть. Я горжусь тем, что принуждаю преступников представать перед правосудием. Сейчас я готова работать в команде, оставив личные амбиции. Мы можем ввести испытательный срок, я могу быть в подчинении у Мелани, несмотря на то что мы в одном звании. Но я больше не могу работать в управлении проектами и перебирать бумаги.
Спаркс еще выпил пива и уставился на двух крупных мужчин, поглощенных поединком в дартс.
– Честно говоря, у меня ощущение, что я кучу сил положил на то, чтобы выиграть приз, а он оказался никудышным.
– Зато зарплата хорошая.
– Да, но скоро и от нее ничего не останется. Развод, битва за ребенка…
– Сочувствую.
– Ты тут ни при чем. Слушай, я что-нибудь придумаю с Мелани, ладно?
– Ладно, – кивнула Эрика.
– Теперь мне пора домой, – сказал он, допив пиво.
На улице снова начался снегопад. Спаркс поднял воротник.
– Приходи завтра на утренний брифинг, – сказал он. – От тебя тоже много зависит. Не знаю, захочет ли Мелани работать с тобой.
– Я смогу сделать так, чтобы наша работа строилась эффективно.
Мимо них медленно проехала машина с грязными от слякоти брызговиками. Спаркс отвернулся и не поворачивал голову, пока машина не отъехала довольно далеко.
– Что такое?
– Ты видела эту машину?
– Нет.
– До того, как мы пошли в паб?
– Не думаю, а что?
Он поморщился, глядя на то место, где машина свернула с улицы.
– У меня такое ощущение… Я видел ее трижды за последние несколько дней.
– Думаешь, за тобой следят?
Сейчас он выглядел еще более бледным и уставшим, чем до паба. Его глаза напряженно сканировали пустую улицу. Он почувствовал, что Эрика внимательно смотрит на него, и сменил тему.
– Твой босс тебя отпустит? У меня нет времени отмазывать тебя от начальника.
– Мне кажется, ему абсолютно все равно.
– Ладно, – кивнул он. – Центральный участок, девять утра завтра.
– Спасибо, Энди.
– Не так быстро. Не хотелось бы становиться друзьями, знаешь ли, – он кивнул ей на прощанье и пошел в сторону своего несчастного дома. Эрика провожала его взглядом со смесью злости и облегчения. Ответного извинения она не дождалась, но ее радовал явный прогресс и очевидная успешность попытки примкнуть к следствию.
Глава 14
Следующим утром Эрика села на электричку до Чаринг-Кросс и вместе с толпой пассажиров, ежедневно приезжающих сюда на работу, вышла на холод. Людской поток рассосался уже после Трафальгарской площади, которую полностью очистили от снега, оставив лишь маленькие белые хохолки у гигантских бронзовых львов. На Лестер-сквер и в Чайна-тауне то тут, то там появлялись горстки туристов – ранних пташек, они добавляли цвета серому и тусклому утру. Центральный полицейский участок в Вест-Энде представлял собой бетонное квадратное здание послевоенной постройки, затерянное в переулках на окраине Сохо. В офисных зданиях по соседству шла реставрация. На входе Эрика показала свое удостоверение и поднялась на пятый этаж. Двери лифта раскрылись прямо напротив двери с надписью: «Отдел по расследованию убийств».
Глубоко вздохнув, она остановилась. Готова ли она войти в эти двери? Накануне она сказала, что равнодушна к званиям, но не слишком ли многим ей придется пожертвовать ради совместной работы со Спарксом? Этот вопрос занимал ее большую часть ночи. Из головы не шли тела Лейси Грин и Джанель Робинсон, выброшенные как мусор. Кроме того, обстоятельства жизни Джанель задели ее за живое. Девушка пришла в этот мир ни с чем, прожила жизнь, не имея ничего, и после смерти к ней отнеслись так, словно она ничто.
«Что ж, очередная беглянка найдена мертвой, все это страшно-ужасно, но такова жизнь. Конец истории». С таким подходом она смириться не могла.
Она страдала от похожего отношения, когда только приехала в Великобританию по визе, дающей право помогать по хозяйству в семье. Ей платили гроши и везде давали понять, что люди из Восточной Европы ценятся меньше, чем люди с Запада. «Есть дешевая одноразовая посуда, а мы – такие же одноразовые люди», – сказала ей одна полячка, с которой они вместе ехали в поезде через всю Европу. Именно поэтому, через много лет, Эрика изо всех сил старалась построить карьеру в полиции и добиться звания – чтобы показать, что она чего-то стоит, что она – не одноразовая.
В этом состоянии неуверенности она и вошла внутрь. Перед собой она увидела огромный оупенспейс. Стеклянные стенки отгораживали несколько рабочих столов в отдельные зоны. Таких зон было много. Она шла мимо них и по пути наблюдала за работой следственных групп. В одной из них сотрудник проводил брифинг – на доске за его спиной были развешены фотографии сожженных тел, включая крупные планы с искаженными от боли лицами.
Увидев молодую женщину в форме около ксерокса, Эрика направилась к ней.
– Где мне найти старшего офицера Спаркса?
– Прямо до конца.
Эрика поблагодарила ее и пошла дальше. Из окон открывался вид на заснеженные крыши и низкое небо, серой простыней висящее над зданиями. Наконец она увидела Спаркса. Он стоял перед большими маркерными досками в окружении десятка сотрудников. За его спиной угрожающе возвышалась горка толстых папок. Эрика поняла, что брифинг касается тройного убийства в пабе на севере Лондона. Выглядел Спаркс ужасно – у него был крайне уставший и измученный вид. Одной рукой он держался за край стола, а другой – жестикулировал, помогая себе излагать мысль. Увидев Эрику, он коротко кивнул, но речь не прервал.
– Повторяю еще раз: семья сейчас быстро сомкнет ряды, объединится в своих показаниях, а история у них – черт ногу сломит. Нужно отследить все их передвижения и допросить каждого по отдельности.
Когда он пошел к дверям, за его спиной началось оживленное обсуждение. Эрика поспешила его перехватить.
– Я поговорил с Мелани вчера и передал ей все, о чем мы говорили. Сейчас она поднимает информацию по убийству… как же ее…
– Джанель Робинсон, – подсказала Эрика.
– Да. Она поехала в Кройдон посмотреть место, где нашли тело, и поговорить с соседями.
– Ты сообщишь следственной группе о том, что я к ним примкну?
– Да, сегодня днем. Информацию, которую ты дала, нужно проверить, поэтому мы перенесли брифинг на попозже. Приходи в четыре.
Он открыл стеклянную дверь своего кабинета, вошел и уже собирался закрыть ее, но Эрика жестом остановила его.
– Энди, я вчера говорила всерьез. Я буду работать с тобой, но, пожалуйста, без игр.
Он посмотрел на нее уставшими красными глазами.
– Я тебе сказал вчера, что зашиваюсь. Ты знаешь, как здесь все постоянно меняется. Крайне важно, чтобы Мелани и ее люди проверили ту информацию, которую ты передала. Мы не имеем права удерживать Стивена Пирсона дольше суток. Через сутки мы либо предъявляем ему обвинение, либо выпускаем.
– Но могла же она позвонить мне до того, как я приехала в центр? – выпалила Эрика.
– Что ты от меня хочешь?
– Займи меня чем-нибудь. Не хочу бездельничать весь день.
Он снова уставился на нее воспаленными глазами и жестом пригласил ее войти в его кабинет.
– Спасибо, – поблагодарила она, вошла и закрыла за собой дверь.
Спаркс подошел к полкам, забитым папками, потер левую руку и стал искать болеутоляющие. Казалось, его и без того бледная кожа совсем побелела и покрылась испариной. Спаркс щелкнул блистером, выдавливая таблетки, и, сморщившись, проглотил две, даже не запивая водой. Двинулся к телефону, но так и не смог взять трубку, стиснув зубы от боли.
– Ты в порядке? – спросила Эрика, подойдя к его столу.
– Господи! Неужели похоже, что я в порядке? – он повис над телефоном, пытаясь дышать глубже. – Напомни ее номер.
Он попробовал выйти из-за стола, но споткнулся. Попытался ухватиться за край стола, но промахнулся и упал лицом на ковровое покрытие.
– Черт! – закричала Эрика и бросилась к нему. Когда она перевернула его на спину, он с трудом и шумно дышал, посеревшее лицо покрылось потом. Он сжимал левую руку, а правой держался за воротник.
– Грудь… Не могу дышать… рука… больно, – хрипел он. Глаза налились кровью так, что было страшно смотреть.
Эрика быстро расстегнула воротник его рубашки и ослабила галстук. Затем аккуратно посадила его, прислонив спиной к столу.
– Дыши нормально.
Дрожа и обливаясь потом, он схватился за левое предплечье. Эрика сняла с себя длинное кожаное пальто и накинула на него. Он застонал и захрипел. В уголках рта появилась пена.
– Пожалуйста, помоги мне, – выдохнул он.
Эрика обошла стол и сняла трубку рабочего телефона. Как же странно вызывать «скорую помощь» в полицейский участок в самом центре Лондона.
– Нужна помощь сотруднику полиции, – сказала она оператору. – Предполагаю, что у него сердечный приступ.
Сообщив всю необходимую информацию, она поспешила вернуться к Спарксу, который сидел с совершенно серым лицом и пеной у рта.
– Аспирин, Энди. У тебя есть аспирин?
В ответ он закашлялся, и воздух наполнился капельками влаги. Эрика подошла к полке, с которой он брал болеутоляющие, но обнаружила там только парацетамол. В ящиках стола тоже ничего не было. Спаркс сделал попытку встать, но ноги не держали, и он снова упал, ударившись головой об угол стола.
– Пожалуйста, не двигайся, «скорая» скоро приедет, – сев на корточки рядом с ним, сказала Эрика. Снова накинув на него пальто, она пошла к двери, распахнула ее и закричала:
– Мне нужна помощь! У него сердечный приступ.
Люди повернулись на крик и с любопытством смотрели на нее.
– Спарксу плохо. У него сердечный приступ. Мне нужна помощь!
После этой фразы люди встрепенулись, два человека побежали к кабинету. За ними подошел еще один сотрудник из группы, перед которой Спаркс выступал буквально несколько минут назад.
Эрика вернулась в кабинет и почувствовала, как у нее горят уши. Увидев, что Спаркс перевернулся и лежит на боку, она опустилась на колени и аккуратно перевернула его на спину. У него начали синеть губы и в глазах, когда он посмотрел на нее, был страх.
– Моя жена… скажи ей… я люблю ее… деньги с нашего счета… их теперь заморозят… – хрипел он.
– Энди, с тобой все будет хорошо. Слышишь?
Кабинет наполнился людьми, которые толкались в кабинете, но ничего не делали. Спаркс протянул руку Эрике, но она бессильно упала и ударилась о пол.
– Нет! – закричала она, увидев, что Спаркс перестал подавать признаки жизни. – Кто-нибудь, узнайте, где «скорая».
Быстро расстегнув еще несколько пуговиц на его рубашке и отведя назад голову, она стала делать искусственное дыхание.
– Он давно говорил, что плохо себя чувствует, – послышалось за спиной Эрики, пока она ритмично нажимала ему на грудную клетку.
– Я знаю его больше года, и он всегда плохо выглядел, – отозвался кто-то еще.
Когда Эрика стала вдувать воздух ему в рот, грудная клетка пришла в движение, но лицо оставалось мертвенно-бледным и безжизненным. В кабинете стояла напряженная тишина. Все смотрели на нее.
– Давай, ты же боец… бейся… не останавливайся, – умоляла она.
Спаркс не открывал глаза. Пока она делала массаж сердца и считала – тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, – его голова сваливалась вбок.
Краем глаза Эрика увидела на столе семейную фотографию. Спаркс с женой сидели на корточках на траве вместе с маленькой улыбающейся девочкой с розовым игрушечным скутером.
Она продолжала попеременно делать массаж сердца и искусственное дыхание, не позволяя себе остановиться. С лица уже начал капать пот, и казалось, что это длится бесконечно. А люди в кабинете просто стояли и молча смотрели на нее.
Наконец вошли два медика с чемоданчиками и сменили ее, но было слишком поздно. В 9.47 им оставалось лишь констатировать смерть старшего офицера Спаркса. Эрика вспомнила, что была пятница, тринадцатое.
Глава 15
Эрика смотрела, как тело Спаркса в блестящем черном мешке вывозят из кабинета. У нее затряслись ноги, и отвечать на вопросы полицейского, прибывшего на место смерти, ей пришлось сидя. Во время допроса коллеги она чувствовала себя не в своей тарелке и все не могла понять, как же отнестись к произошедшей трагедии. Энди Спарксу был всего сорок один, и до вчерашнего вечера он был ее злейшим врагом. И вот – он мертв.