– На самом деле не мне давать вам советы в таких вопросах. Если у вашего мужа был свой юрист или вы знаете кого-нибудь, вам лучше проконсультироваться с ними.
Рассеянно кивнув, Элли снова просунула руку сквозь поручни и схватила руку мужа.
Через минуту вернулся Богарт.
– Всё в порядке, миссис Дабни, – сказал он. – Как сказала ваша дочь, сегодня к вечеру здесь будут все, кроме Натали.
– Натали живет в Париже. Я попробовала дозвониться до нее, но никто не ответил. А такое… такое я не могла оставить на автоответчике или отправить по электронной почте.
– Ваша дочь Джулис связалась с ней и объяснила положение дел. Натали постарается как можно быстрее прилететь сюда.
– Я просто не могу в это поверить, – пробормотала Элли. – Когда Уолт сегодня утром уходил из дома, все было… в полном порядке. А сейчас… – Она подняла взгляд. – Все рухнуло. Абсолютно все.
«Абсолютно все», – мысленно повторила Джеймисон.
Глава 4
Они приехали оттуда, где лежали мертвецы, туда, где лежали умирающие.
Наведя справки в регистратуре, Декер и Миллиган встретились с директором хосписа «Доминион» Салли Палмер. Та была потрясена известием о гибели Анны Беркшир.
– Она была здесь сегодня утром, – пробормотала она, глядя на своих посетителей.
Они находились в ее маленьком тесном кабинете.
– Так мы и предполагали, – сказал Декер. – Вот почему мы здесь. Мы увидели у нее на руке штамп с названием вашего хосписа.
– Да, таковы требования здешней службы безопасности.
– Вашему заведению требуются повышенные меры безопасности? – спросил Миллиган.
– Наши пациенты слабые, они находятся под воздействием сильных лекарственных препаратов, – Палмер строго посмотрела на него. – Они не могут постоять за себя. Эту задачу нам приходится брать на себя, и мы подходим к делу очень серьезно. Все посетители проходят проверку на входе. Штамп на руке хорошо виден, и мы каждый день меняем цвет. Таким образом, любой наш сотрудник с первого взгляда видит, имеет ли посетитель право находиться на территории хосписа.
– У Беркшир здесь кто-либо из родственников? – задал вопрос Декер. – И она навещала его сегодня утром?
– О нет! Анна – волонтер. Она приходила к нам и навещала нескольких пациентов. Бывает, родственники живут далеко и не могут часто навещать пациентов. У нас есть волонтеры – разумеется, тщательно отобранные, – которые приходят к пациентам, беседуют с ними, читают им или просто сидят. Умирать очень нелегко. И еще труднее умирать в одиночестве.
– С кем конкретно встречалась сегодня Беркшир? – спросил Миллиган.
– Это можно легко проверить. Я отлучусь на минуту.
Палмер встала и вышла.
Достав телефон, Миллиган проверил сообщения.
– Жена Дабни в больнице у мужа. Алекс говорит, тот не приходил в сознание и, скорее всего, не придет.
– Жена что-нибудь сказала?
– Она не знала Анну Беркшир и практически уверена в том, что муж ее также не знал ее. Она сообщила, что ничего не смыслит в делах мужа и не имеет понятия, почему он совершил этот поступок. Но Алекс прислала еще одно сообщение. По словам миссис Дабни, примерно с месяц назад ее муж совершил какую-то неожиданную поездку, после которой стал другим.
– Другим в каком смысле?
– Судя по всему, у него изменилось настроение. И он не сказал жене, куда ездил.
– Понятно.
Миллиган обвел взглядом маленький кабинет.
– Ты действительно полагаешь, что нам нужно начинать отсюда?
– Бывает, что кого-то убивает совершенно незнакомый человек, однако в большинстве случаев люди знают тех, кто их убивает.
– Утешил, – угрюмо произнес Миллиган.
Оба не сказали больше ни слова до тех пор, пока через несколько минут не вернулась Палмер.
– Сегодня рано утром Анна Беркшир навестила трех пациентов: Дороти Виттерс, Джоуи Скотта и Альберта Дрюса.
– Это те, кого она навещала обыкновенно? – уточнил Декер.
– Да.
– Вы сказали, что Беркшир пришла сегодня рано утром. Обычно она приходила в это же время?
– Ну, если подумать, нет. Обычно она приходила около полудня. Как правило, к этому времени наши пациенты несколько оживают.
– Мы можем с ними поговорить? – спросил Декер.
Похоже, его вопрос застал Палмер врасплох.
– Вряд ли они смогут вам что-нибудь рассказать. Они очень больные. И слабые.
Амос встал.
– Я все понимаю, но Анна Беркшир была убита сегодня утром, и наша задача – выяснить почему. И если она пришла сюда в неурочный час незадолго перед тем, как отправилась в центр и была убита, мы обязаны проверить эту возможную ниточку. Надеюсь, вы это понимаете.
– Мы будем действовать как можно мягче, – поспешно добавил Миллиган.
Декер ничего не сказал. Его взгляд уже устремился в коридор.
Дороти Виттерс было под девяносто. Слабая и сморщенная, она лежала в последней кровати, которую ей было суждено занимать при жизни. Поскольку вся информация о пациентах являлась конфиденциальной, Палмер не раскрыла, чем именно больна старушка. Проводив посетителей до двери ее палаты, директор хосписа вернулась к себе в кабинет.
Декер стоял в дверях, глядя на крохотное, скудно обставленное помещение.
– С тобой всё в порядке? – негромко спросил Миллиган.
На самом деле Амосу было не по себе.
Здесь он видел не яркую голубизну, которая обычно ассоциировалась у него со смертью, а темно-синий цвет. Но, переведя взгляд на смертельно больную Дороти Виттерс, Декер понял, в чем дело. Судя по всему, близкая неминуемая смерть просто представлялась у него в сознании другим оттенком синего.
«Что ж, очень любопытно. Мой изменившийся мозг продолжает подбрасывать мне сюрпризы».
Ему не хотелось присутствовать здесь, когда Виттерс умрет, потому что он не хотел видеть, как темно-синий цвет резко сменится голубизной.
– У меня все хорошо, – наконец сказал Декер.
Пройдя в палату, он пододвинул стул и подсел к койке. Миллиган остался стоять.
– Миссис Виттерс, я Амос Декер, а это Тодд Миллиган. Мы пришли, чтобы поговорить с вами об Анне Беркшир. Насколько нам известно, она навещала вас сегодня утром.
Виттерс подняла на него свои глубоко запавшие глаза. Кожа у нее была бледно-серая, водянистые глаза слезились, дыхание прерывалось. Декер обратил внимание на катетер у ключицы, через который вводились лекарственные препараты.
– Анна действительно была здесь, – медленно произнесла старушка. – Я удивилась, потому что она пришла раньше обыкновенного.
– Вы помните, о чем вы с ней говорили?
– Кто вы такие?
Декер уже собирался показать свое удостоверение, но Миллиган остановил его.
– Мы знакомые Анны, – сказал он. – Она попросила нас заглянуть сегодня к вам, потому что хотела сама вернуться сюда и поговорить с вами, но затем обнаружила, что не сможет.
Водянистые глаза наполнились тревогой.
– С ней… с Анной все в порядке? Она, часом, не заболела, нет?
– Она не испытывает абсолютно никакой боли, – честно произнес Декер.
Он рассчитывал на то, что лекарственные препараты существенно замедляют мыслительные процессы старушки; в противном случае Виттерс могла понять, что весь их разговор лишен смысла.
– О, ну да, все было как обычно. Погода. Книга, которую Анна читала и пересказывала мне. Моя кошка.
– Ваша кошка? – удивился Миллиган.
– Санни уже давно околела. С тех пор прошло десять лет. Но Анна любит кошек.
– И больше ничего? – спросил Декер.
– Нет, больше я ничего не припомню. Анна пробыла у меня совсем недолго.
– Вы не заметили ничего странного? Все было как обычно?
Голос старушки наполнился скрипом.
– С Анной точно всё в порядке? Почему вы задаете такие вопросы? Пусть я умираю, но из ума еще не выжила.
Декер отметил, как водянистые глаза на мгновение превратились в два кремня, после чего снова погасли.
– Ну, если вы хотите знать правду… дело в том…
– Миссис Виттерс, мы и не думаем, что вы выжили из ума, – поспешно перебил его Миллиган. – Как собирался сказать вам мой коллега, дело в том, что сегодня Анна упала и ударилась головой. Врачи уверяют, что все будет в порядке, но у нее кратковременная амнезия. А ей необходимо вспомнить пароль к телефону, код охранной сигнализации квартиры и компьютера. Она прислала нас сюда, чтобы мы выяснили, о чем она говорила здесь с пациентами. Мы перескажем ей это и, возможно, растормошим ее память. Врачи сказали, что такое часто случается.
Виттерс испытала заметное облегчение.
– О, хорошо. Я очень сожалею, что Анна упала.
Мельком взглянув на Миллигана, Декер снова уставился на старушку.
– Поэтому мы будем очень признательны вам за все, что вы нам скажете, – сказал он.
– Ну, опять же, говорили мы недолго. Хотя сейчас я припоминаю, что Анна действительно показалась мне чем-то озабоченной. Обыкновенно она сама ведет разговор, но сегодня мне пришлось несколько раз ее подталкивать.
Миллиган резко посмотрел на Декера, но тот не отрывал взгляда от Виттерс.
– Вы не спрашивали у нее, в чем дело?
– Вообще-то спрашивала. Но Анна ответила, что всё в порядке. Просто ей не давала покоя одна мысль, но она не сказала, какая именно.
– Вы не знаете, сегодня Анна навестила вас первой или она уже была у кого-то до вас?
– Думаю, я была последней. Анна говорила, что уйдет, повидавшись со мной. Она куда-то торопилась.
– Она не сказала, куда именно?
– Нет.
Декер встал, собираясь уходить.
– Благодарим вас за помощь, – поспешно сказал Миллиган. – Мы можем вам чем-нибудь помочь?
– Замолвите за меня словечко у того, кто наверху, – мрачно усмехнулась Виттерс.
Когда они выходили из палаты, Миллиган шепнул:
– Послушай, Декер, тебе нужно быть поаккуратнее с этими ребятами, хорошо? Они умирают.
Он вышел в коридор, но Амос в дверях остановился и оглянулся на Виттерс. Та лежала на койке с закрытыми глазами. Декер вернулся к ней. В его сознании темно-синий образ начинал становиться ярко-голубым. Декер не поверил в то, что он способен предвидеть чью-то смерть, но, судя по всему, его рассудок в случае со смертельно больной старушкой делал следующий логический шаг.
Наклонившись к лежащей, он поправил подушку, чтобы ей было удобнее. Его рука скользнула по седым волосам.
– Я очень сожалею, миссис Виттерс, – произнес Декер тихим голосом.
Он не видел, что Миллиган наблюдает за ним от двери. Сотрудник ФБР поторопился уйти, прежде чем Амос обернулся.
Глава 5
Джоуи Скотт представлял собой еще более печальное зрелище, чем Дороти Виттерс.
Декер и Миллиган стояли в дверях палаты вместе с Палмер. Скотту было всего десять лет, но его короткая жизнь приближалась к концу. Поправ закон о защите личных данных пациентов, Палмер, проводившая посетителей к палате, сказала, отвечая на их недоуменные взгляды:
– Лейкемия. Неизлечимая форма.
– Но почему Беркшир приходилось его навещать? – спросил Миллиган. – Разве родители к нему не приходят?
Палмер ощетинилась.
– Его как раз усыновляли. Но, когда он заболел, «приемные» родители от него отказались. Полагаю, им была нужна здоровая модель, – с отвращением добавила она. – И дело не в том, что они не могли себе этого позволить. Анна навещала Джоуи по меньшей мере дважды в неделю. Кроме нее, у него никого не было.
Повернувшись, Палмер ушла. На лице у нее было отчаяние.
Декер посмотрел на лежащего на койке мальчика, и его мысли вернулись к дочери, которая у него когда-то была. Молли была убита до того, как ей исполнилось десять лет. Декер обнаружил тела дочери и жены в их старом доме. И вследствие гипертимезии все подробности этой трагедии сохранились у него в памяти так, словно все произошло только что.
Ничто в жизни Амоса не могло быть таким же жутким и угнетающим, как то, что он обнаружил членов своей семьи зверски убитыми. Однако картина, которую он увидел перед собой сейчас, была близко к этому.
Декер подсел к мальчику, и тот медленно открыл глаза. От его иссушенного тельца отходили провода к мониторам и трубка капельницы.
Оглянувшись на Миллигана, Декер сказал:
– Привет, Джоуи. Меня зовут Амос. А это мой друг Тодд.
Джоуи слабо помахал рукой.
– Насколько я понимаю, твой друг Анна приходила к тебе сегодня?
Джоуи кивнул.
– Вы с ней долго говорили?
– Она мне читала, – тихо промолвил мальчик.
– Книгу?
Джоуи снова кивнул.
– «Гарри Поттер и узник Азкабана». Она стоит вон там, на полке. Анна сказала, что придет завтра и дочитает ее до конца.
Протянув руку, Декер взял книгу, пролистал ее и нашел закладку примерно в десяти страницах от конца. Оглянувшись на Миллигана, он снова посмотрел на Джоуи.
– Замечательно. Анна только читала тебе книгу?
– Мы немного поговорили, – покачал головой Джоуи.
– О чем?
– Вы дружите с Анной?
– Я впервые встретил ее сегодня утром, – сказал Декер. – Мы пришли к тебе именно из-за нее. Она хотела, чтобы мы познакомились с ее друзьями здесь.
– А, хорошо.
– Джоуи, ты давно здесь? – спросил Миллиган.
– Не знаю, – недоуменно заморгал мальчик.
Отступив назад, Миллиган положил руку на стену и беспомощно взглянул на Декера.
– Ты помнишь, о чем вы говорили с Анной? – спросил тот. – Быть может, об этой книге?
– Она спросила, видел ли я, как восходит солнце.
Амос посмотрел в большое окно, выходящее на восток, затем медленно перевел взгляд обратно на мальчика.
– А ты видел?
– Это было красиво, – Джоуи кивнул.
– В детстве я частенько вставал рано и смотрел, как восходит солнце, – сказал Декер, вызвав удивленный взгляд со стороны Миллигана. – Я вырос в Огайо, поэтому солнце приходило к нам позже, чем сюда.
На прикроватной тумбочке стояла фотография в рамке. Декер ее взял. Это была фотография Пейтона Мэннинга[5].
– Тебе нравится Мэннинг?
– Я много смотрел футбол, – Джоуи снова кивнул. – И играл сам, до того как заболел.
– Я тоже играл в футбол.
Джоуи окинул взглядом внушительные габариты Декера.
– У вас внешность как у футболиста. Я мог бы вырасти таким же большим, как вы.
Миллиган вытер глаза. Взяв себя в руки, он сказал:
– Джоуи, Амос Декер играл в Национальной футбольной лиге. За «Кливленд Браунс».
Мальчик широко раскрыл глаза, и у него на лице появилась робкая улыбка.
– Правда?
Декер кивнул.
– Моя карьера оказалась короткой и не слишком приятной. – Он поставил фотографию на место. – До того я играл в любительской команде штата Огайо. Пожалуй, лучшие годы моей жизни.
– Ого! – с восхищением произнес Джоуи. – Вы знакомы с Пейтоном Мэннингом?
– Нет, но он был одним из лучших. С первого же раза был избран в Зал славы. – Декер вернулся на место. – Больше вы с Анной ни о чем не говорили?
Улыбка на лице у мальчика погасла.
– Да нет.
– Она не говорила, куда собирается после того, как уйдет отсюда?
Джоуи покачал головой.
Встав, Амос оглянулся на Миллигана и сказал:
– Спасибо, Джоуи, ты нам очень помог.
– Не за что.
Посмотрев на мальчика, Миллиган спросил:
– Послушай, как ты смотришь на то, если я к тебе еще раз приду?
– Приходите. Быть может, вы сможете прийти вместе с Анной…
– Ладно, посмотрим, – сказал Миллиган. Достав из кармана визитную карточку, он положил ее рядом с фотографией Пейтона Мэннинга. – Если тебе что-нибудь понадобится, пусть мне позвонят по этому номеру, хорошо?
– Хорошо.
– Еще раз спасибо.
– Можно я пожму вам руку? – спросил Джоуи, глядя на Декера. – Я еще никогда не встречал игрока НФЛ.
Протянув руку, Амос медленно обхватил ручонку мальчика. Казалось, кашалот проглатывает мелкую рыбешку.
– Для меня большая честь познакомиться с тобой, Джоуи.
Поставив книгу на полку, Декер вышел из палаты, и Миллиган последовал за ним.
– Проклятие, – пробормотал он. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова улыбнуться.
– Сможешь, – заверил его Амос. – Но всякий раз, когда тебе будет казаться, что все вокруг плохо, вспомни Джоуи, и тогда все станет гораздо лучше.
Альберту Дрюсу было лет сорок с небольшим. Он сам признался, что у него последняя стадия рака поджелудочной железы. Мужчина был бледным и исхудавшим, а кожа его казалась ломкой и желтушной.