– Мои суперзвезды! – объявлял он, указывая на книги.
«Собака Баскервилей» Конан Дойла, «Семь столпов мудрости» Томаса Эдварда Лоуренса, «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, «Сказка о Питере-кролике» Беатрис Поттер, «Брайтонский леденец» Грэма Грина, «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета, «День и ночь» Вирджинии Вулф, «Хоббит» Дж. Р. Р. Толкина, «Шум и ярость» Уильяма Фолкнера, «Портрет художника в юности» Джеймса Джойса, «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста, «Удивительный волшебник из страны Оз» Фрэнка Баума, «Гарри Поттер и философский камень» Дж. К. Роулинг, «Мост» Харта Крейна, «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера, «Тридцать девять ступеней» Джона Бакена, «Убийство на поле для гольфа» Агаты Кристи, «Казино „Рояль“» Яна Флеминга.
– Наши писатели у меня тоже есть. Вот эта стена целиком. Я люблю все книги без исключения, но мексиканцам очень важно слышать голос своего народа. – Кучильо шагнул к стеллажу. – Сальвадор Ново, Хосе Горостиса, Хавьер Вильяуррутия и неподражаемый Октавио Пас: его вы, конечно, читали.
– Да, конечно, – заверил Диас, отчаянно надеясь, что Кучильо не попросит назвать хоть одну книгу Паса и ее персонажей.
У мягкого кресла Диас заметил «Улисса» Джеймса Джойса. Книга лежала в витринном шкафу. Накануне вечером Диас читал о ней на сайте, посвященном редким книгам.
– Это оригинальное издание тысяча девятьсот двадцать второго года?
– Да, оно самое.
– Стоит около ста пятидесяти тысяч долларов?
– Нет, – улыбнулся Кучильо, – ничего не стоит.
– Ничего?
Кучильо медленно обвел рукой огромный зал.
– Вся моя коллекция не стоит ничего.
– В каком смысле, сеньор?
– Ценность книги определяется тем, за сколько владелец готов ее продать. Я никогда не продам ни одну из своих книг. Так же настроены большинство собирателей, а коллекционеры машин, скульптур и живописи – еще серьезнее.
Кучильо взял со стеллажа «Мальтийского сокола».
– Вы, наверное, удивлены, что у меня есть шпионские и детективные романы?
Диас повторил прочитанное накануне:
– Разумеется, популярные, ходкие произведения всегда ценнее высокой литературы.
Диас надеялся, что не переврал цитату. Очевидно, не переврал, потому что Кучильо кивнул.
– Я ценю их и как книги, и как предметы коллекции.
Вот это уже интереснее!
– Наверное, преступление – это тоже искусство, – проговорил Диас.
Кучильо наклонил голову набок, явно удивленный словами гостя. Сердце Диаса забилось сильнее.
– Я не об этом. Я о том, что авторы детективов и популярного чтива, как правило, владеют ремеслом лучше так называемых литературных гениев. Читатели это знают и ценят хорошее повествование больше претенциозных изысков. Возьмите «Лавку древностей», мое последнее приобретение. Изначально роман печатался частями, раз в неделю. Жители Нью-Йорка и Бостона ждали в порту, когда из Лондона привезут новую часть. «Скажите, Крошка Нелл жива?» – кричали они матросам. – Кучильо взглянул на книгу в витрине. – Подозреваю, что «Улиссом» так не интересовались. Вы согласны со мной?
– Да, конечно. Но разве «Лавка древностей» выходила не раз в месяц?
После секундной паузы Кучильо улыбнулся.
– Вы правы. Я периодику не собираю, поэтому часто путаюсь.
Настоящая ошибка или проверка на вшивость? Диас не знал.
– Это Марк Твен? – спросил Диас, показав на полку за спиной у Кучильо.
Хозяин дома отвернулся, и Диас быстро сунул томик Шиллера на полку рядом с креслом наркобарона. Прямо над «Улиссом».
Едва он опустил руку, Кучильо снова повернулся к нему.
– Нет, не он. Несколько книг Твена у меня есть. Вы читали «Приключения Гекльберри Финна»?
– Нет, хотя видел коллекционные издания.
– Некоторые считают, что это величайший из романов, созданных в Америке. Я считаю, что это, возможно, величайший роман, созданный в Новом Свете. В нем есть урок и для нас. – Кучильо покачал головой. – Бог свидетель, нашей бедной стране не помешает пара уроков!
Хозяин и гость вернулись в гостиную. Диас достал из дипломата айпад.
– Позвольте показать вам последние приобретения сеньора Давилы.
Эванс наверняка обрадуется, услышав его голос. Обрадуется, что его напарника не разоблачили, не похитили и не закопали в унылой пустыне Сонора.
Диас открыл браузер «Сафари» и зашел на сайт.
– Теперь у нас…
Выдумки лжепромоутера прервало громкое «бум!», испугавшее и Кучильо, и самого Диаса. Пуля с силой ударилась в непробиваемое стекло соседнего окна.
– Боже, что это?! – пролепетал Диас.
– Выходите из комнаты, к окнам не приближайтесь!
Начальник охраны Хосе жестом указал в сторону коридора.
– Окна непробиваемые, – возразил Кучильо.
– Стрелок может догадаться и перейти на бронебойные пули. Скорее, сеньор!
Хозяин и гость бросились прочь из гостиной.
П. З. Эвансу нечасто доводилось стрелять из своего пистолета.
Они с Диасом выражались иносказательно: с Кучильо «произойдет несчастный случай». Однако при устранении людей предпочиталась имитация естественной смерти. Полиция часто подозревает, что гибель очередного террориста или преступника не случайность. Пока они подозревают, хороший профессионал состряпает достаточно правдоподобную версию, чтобы избежать расследования. Годятся падение с лестницы, автокатастрофа, смерть в бассейне.
Но лучше всего вытащить итальянский длинноствольный пистолет и пальнуть.
Эванс расположился ярдах в пятидесяти от резиденции и сейчас стоял на мусорном контейнере за элитным жилым комплексом. Опоры не было, но Эвансу хватило сил – без крепких мышц стрелку никуда, – и он легко попал в окно, в которое целился. Он неплохо видел гостиную и для начала выстрелил туда, где никто не стоял. Вдруг окно обычное? Нет, пули отскочили, не повредив прочного стекла. Магазин опустел. Эванс перезарядил пистолет, спрыгнул с контейнера и бросился к машине. В этот момент открылись задние ворота и охранники Кучильо осторожно выглянули на улицу. Эванс разок пальнул по стене, чтобы они не высовывались, обогнул жилой комплекс и подъехал к резиденции с другой стороны.
Там мусорных контейнеров не оказалось, но Эванс забрался на крышу машины и трижды выстрелил в окно спальни Кучильо. Секунду спустя он слез с крыши, сел за руль и помчался прочь.
Окна закрыты, кондиционер включен на полную мощность. Может, в вентиляционных отверстиях есть плесень, но он рискнет. Эванс обливался потом, словно провел час в сауне.
Когда стрелок исчез и в доме вновь воцарилось спокойствие, пусть и относительное, Кучильо сделал то, что сильно удивило Алехо Диаса.
Он велел начальнику охраны позвонить в полицию.
Разве наркобароны так поступают? Кажется, им нужен минимум внимания, минимум контактов с властями.
Минут двадцать спустя прибыл капитан полиции с четырьмя своими сотрудниками в форме. Кучильо разговаривал с ними холодно и мрачно.
– На меня снова напали! Люди не понимают, что я бизнесмен. Раз дела у меня идут хорошо, значит я преступник и заслуживаю пули в лоб. Это несправедливо! Человек упорно работает, ведет себя ответственно, старается для города и для страны, а люди считают его чудовищем.
Полиция провела краткое расследование, но стрелка, разумеется, и след простыл. Никто ничего не видел: по указанию начальника охраны все попрятались – кто в спальне, кто в ванной, кто в кабинете.
– Боюсь, я тоже ничего не видел. Я же бросился на пол, – сказал полицейскому Диас и пожал плечами, будто стесняясь собственной трусости.
Полиция уехала, и Кучильо, уже не обозленный, а вновь охваченный рассеянностью, попрощался с Диасом.
– Сейчас у меня нет настроения просматривать книги сеньора Давилы, – заявил он, пообещав зайти на сайт позже.
– Да, конечно. Спасибо, сеньор.
– Не за что.
Диас ушел, смущенный пуще прежнего.
«Человек упорно работает, ведет себя ответственно, старается для города и для страны… А люди считают его монстром».
Господи, да кто же такой Кучильо: наркобарон или великодушный бизнесмен?
Диас не знал, виновен Кучильо или нет, но внезапно испытал чувство вины. Заложенная им бомба унесет жизнь человека в тот момент, когда он наиболее уязвим и занят тем, что приносит ему покой и удовольствие – читает книгу.
Час спустя Кучильо стоял у себя в кабинете, опустив жалюзи на пуленепробиваемые окна. Несмотря на атаку, он чувствовал облегчение.
Или, скорее, он чувствовал облегчение благодаря атаке.
Кучильо вспомнились слухи, которые доходили до него в последние несколько дней, добытые обрывки сведений: существует блестящий и коварный план его убийства, такой, что он ничего не сможет предугадать. А все обернулось простой стрельбой, которая не принесла вреда благодаря пуленепробиваемым окнам. Ну а нападавший наверняка сбежал куда подальше.
В дверь постучали. Вошел Хосе.
– Сеньор, появилась информация об атаке. От Кармельи из бара «У Руби». Вчерашний вечер она провела с американцем, бизнесменом, как сама утверждает. Захмелев, он начал говорить странные вещи. Кармелья услышала о стрельбе и позвонила мне.
– Кармелья, – произнес Кучильо, вспомнив красивую, слегка неуравновешенную девушку, которую пока что выручала ее внешность. Но если в ближайшее время она не подцепит какого-нибудь мужа, начнутся проблемы.
Впрочем, Кучильо не хотел, чтобы муж подвернулся слишком уж скоро: он время от времени спал с Кармельей и считал ее очень, очень талантливой.
– Так что с тем американцем?
– Он расспрашивал ее об этом районе. О местных домах. Спрашивал, есть ли здесь отели, хотя раньше сказал, что остановился у бара.
В разросшемся Эрмосильо было на что посмотреть, но резиденция Кучильо находилась в безликом жилом районе. Бизнесменов и туристов здесь нечем было привлечь.
– Из отеля удобнее стрелять? – предположил Кучильо.
– Я тоже так подумал. Из бара я заполучил данные о кредитке американца и «пробил» ее. Надеюсь добыть больше сведений, но одно ясно: имя у него вымышленное.
– Итак, он агент, но чей? Картеля с северной стороны границы? Киллер из Техаса, нанятый людьми из Синалоа? Или американским правительством?
– Сеньор, я надеюсь вскоре получить больше информации.
– Спасибо!
Кучильо поднялся, взял Диккенса, зашагал в сторону библиотеки, но вдруг остановился.
– Хосе!
– Да, сеньор?
– Я хочу изменить наши планы относительно автобуса.
– Слушаю, сеньор.
– Изначально я хотел обеспечить безопасность всех пассажиров автобусов на территории Соноры в пятницу. Хотел, чтобы здесь с пассажирами ничего не случилось.
– Да, сеньор, я распорядился, чтобы атаку начали после пересечения границы с Синалоа.
– А теперь распорядись, чтобы завтрашнюю атаку устроили прямо здесь.
– В Соноре?
– Именно. Наниматели того киллера должны уяснить, что меня не запугаешь. За любым покушением на мою жизнь последует возмездие.
– Да, сеньор.
Кучильо внимательно посмотрел на начальника охраны.
– Ты считаешь, что я не должен так поступать?
Кучильо поощрял своих служащих быть откровенными, особенно тех, кто с ним не соглашался.
– Если честно, сеньор, я считаю, что не нужно трогать туристский автобус. Не нужно трогать мирных жителей. Я считаю, это нам навредит.
– Я не согласен, – спокойно проговорил Кучильо. – Мы должны занять жесткую позицию.
– Конечно, сеньор, если вам так угодно.
– Да, угодно, – сказал Кучильо и тут же нахмурился. – Погоди, в твоих словах что-то есть.
Начальник охраны посмотрел на босса.
– Прежде чем поджечь автобус, пусть выведут женщин и детей. Сгорят только мужчины.
– Да, сеньор.
Кучильо полагал, что, приняв это решение, он проявил слабость. Но Хосе был прав. Новая реальность порой заставляла думать о пиаре.
В восемь вечера, когда Кучильо сидел в библиотеке, раздался звонок.
Новости его обрадовали. Один из его помощников сообщил, что вооруженные боевики уже на месте. Они нападут на большой автобус, который завтра утром поедет по шоссе номер двадцать шесть на запад, в сторону Баия-де-Кино.
Боевики остановят его, оставят в салоне мужчин, заблокируют двери, обольют автобус бензином и пристрелят любого, кто попробует выпрыгнуть в окно.
Представитель боевиков позвонит журналистам, чтобы фотографии и видеоролики были сделаны до окончания пожара.
Кучильо поблагодарил помощника и отсоединился, предвкушая, как об этом будут говорить в выпусках новостей.
Он надеялся, что стрелявший в него посмотрит новости и почувствует свою ответственность за страдания погибших.
Кучильо посмотрел на стеллаж и заметил книгу, попавшую не на свое место.
Она лежала на полке над витриной с «Улиссом».
Кучильо поднялся и глянул на кожаный переплет. «Разбойники». Как сюда попал Шиллер? Кучильо не любил беспорядок, а в библиотеке – особенно. Наверное, кто-то из служанок напутал.
Едва он взял книгу с полки, дверь распахнулась.
– Сеньор!
– Что такое?
– Думаю, здесь заложена бомба. Агент Давилы, книготорговца, – подставное лицо. Он работает в связке с тем американцем!
Кучильо глянул сперва на Диккенса, но нет, он пролистал всю книгу, в ней взрывчатки не было. Диккенс – приманка, пропуск в его резиденцию.
Тогда он посмотрел на книгу, которую держал в руках. Шиллер.
– В чем дело, сеньор?
– Этой книги раньше здесь не было. Абросса! Он подложил ее, когда я показывал ему дом. – Кучильо понял, что том тяжеловат для книги такого размера.
– Положите ее! Бегите!
– Нет! Книги!
Кучильо обвел взглядом библиотеку.
Двадцать две тысячи книг…
– Бомба может взорваться в любую секунду.
Кучильо начал опускать книгу, но замер.
– Нет, я не могу! Посторонись, Хосе!
Держа бомбу в руке, Кучильо бросился прочь из библиотеки, верный Хосе последовал за ним. Едва выбежав в сад, Кучильо швырнул Шиллера как можно дальше и вместе с Хосе бросился на землю у кирпичной стены.
Бомба не взорвалась.
Подняв голову, Кучильо увидел, что книга открылась. Начинка – электроника и комок бурой взрывчатки – вывалилась наружу.
– Господи, господи!
– Сеньор, пожалуйста, идите в дом!
Кучильо и Хосе вернулись в дом и велели всем уйти подальше от комнат, примыкающих к участку сада, где лежала бомба. Хосе позвонил специалисту, которому бомбы заказывал сам Кучильо. Тот пообещал приехать в ближайшее время и разобраться с устройством.
Кучильо налил себе большую порцию виски.
– Как ты это выяснил?
– Я получил анализ данных об американце из бара, о том самом, который выпивал с Кармельей. Известно, что он звонил вашему книготорговцу. По карте Давилы оплатили электронику, купленную у местного поставщика, – схему, которую используют в самодельных взрывных устройствах.
– Да-да, понимаю. Они заставили Давилу помогать им с помощью угроз. Или подкупили этого урода. Я ведь подозревал Аброссу. Недолго, но подозревал, а потом решил, что он нормальный.
«Потому что я сильно хотел Диккенса».
– Отличная работа, Хосе. Я очень благодарен тебе. Хочешь выпить?
– Нет, сеньор, спасибо.
– Ну, раз американец собирался нас убить и едва не уничтожил бесценную коллекцию книг… Что, если мы велим боевикам с шоссе номер двадцать шесть не выводить женщин и детей из автобуса, прежде чем его подожгут?
– Отличная мысль, сеньор! – улыбаясь, ответил Хосе. – Я позвоню тем людям.
Несколько часов спустя бомбу поместили в стальной транспортный контейнер и увезли. По словам инженера, Кучильо непреднамеренно обезвредил ее сам: его судорожный удар оторвал провода от детонатора.
Кучильо с удовольствием понаблюдал за роботом для обезвреживания бомб: ему нравилось следить за работой завода по производству автозапчастей и лабораторий, где синтезировались наркотики. Ему нравилось смотреть, как работают высокие технологии. Кучильо давно мечтал о «Лестерском кодексе» – манускрипте с научными записями Леонардо да Винчи. Несколько лет назад Билл Гейтс заплатил за него тридцать миллионов долларов. Кучильо охотно выложил бы эту сумму, но книга пока не продавалась. Кроме того, покупка привлекла бы слишком много внимания, а человеку, который до смерти замучил сотни людей и застрелил еще около тысячи, милосердно избавив их от мучений, лишнее внимание не нужно.