— Мой наниматель, — пояснил роби. — Так что теперь вы знаете мое имя. Можете называть меня просто Карл, этого вполне достаточно.
Теперь, когда дверь за ними закрылась и мисс Томсен ничего не слышала, голос роби зазвучал на удивление повелительно.
— Я бы предпочел, — заметил Эпплфорд, стараясь говорить как можно тверже, — называть вас Карлом-младшим. Если вам это не обидно. Знаете, я крайне редко контактирую с роботами. Прихоть, в некотором роде, но я не хочу с ней бороться.
— Ну что ж, прихоти прихотями, а дело делом, — заметил Карл-младший, забирая обратно визитную карточку и пряча ее в бумажник, скаредный роботский жест. Потом он сел и начал расстегивать портфель. — Возглавляя второй отдел Библиотеки, вы, несомненно, хорошо знакомы с хобартовским обращением. Во всяком случае, так думает мистер Гантрикс. И он не ошибается, сэр? — вскинул глаза робот.
— В общем-то, я постоянно имею с ним дело.
Эпплфорд говорил сухим корректным тоном, роботов следовало сразу же ставить на место. И никогда не позволять им забыть, кто в этом мире хозяева.
— Так мистер Гантрикс и думает. И по глубоком раздумии он предположил, что за долгие годы работы вы стали чем-то вроде авторитета, как в плюсах, так и в минусах хобартовского обращения, называемого иначе обратным, или антивременем. Так прав он или нет?
Эпплфорд ненадолго задумался.
— Пожалуй, что прав. Хотя знание мое по большей части практическое, не теоретическое. Но меня уже больше не удивляют странности обращенного времени. А странностей этих предостаточно, вы и сами наверняка знаете. Ну, скажем, мертвяки. Они мне активно не нравятся и, по моему частному мнению, представляют собой один из главнейших минусов. Все остальное еще можно как-то стерпеть.
— Да, конечно. — Роби Карл-младший утвердительно кивнул сделанной из термопластика, но вполне человеческой головой. — Очень хорошо, мистер Эпплфорд. А теперь перейдем к делу. Как вы, несомненно, успели прочитать в вашей утренней газете, Его Могущество Достопочтеннейший Рэй Робертс в ближайшее время намеревается прибыть сюда, в ЗСШ. Нет смысла и говорить, что это будет важнейшее событие. Его Могущество, контролирующий действия мистера Гантрикса, попросил меня прийти сюда во второй отдел вашей Библиотеки и, буде вы на то согласитесь, секвестировать все сохранившиеся рукописи, имеющие отношение к Анарху Пику. Так вы согласитесь? В благодарность мистер Гантрикс охотно внесет значительное пожертвование, которое, вне всяких сомнений, поможет процветанию вашей Библиотеки в грядущие годы.
— Это было бы весьма удачно, — признал Эпплфорд, — но, боюсь, мне нужно сперва разобраться, почему ваш патрон хочет секвестировать эти документы.
Он внутренне напрягся, что-то в этом роби вызывало глубокое недоверие.
Роби встал на металлические ноги, наклонился вперед и положил на Эпплфордов стол толстую пачку документов.
— Чтобы ответить на ваш вопрос, я со всем глубочайшим уважением прошу вас изучить вот это.
Карл Гантрикс посредством видеокамер, помещенных в роботе, неторопливо рассматривал Дугласа Эпплфорда, который тем временем пробивался сквозь изнурительную чащу намеренно темных псевдодокументов, принесенных ему роботом.
Бюрократ в Эпплфорде мгновенно заглотил наживку и, сосредоточив все внимание на бумагах, и думать не думал о действиях робота. А тот тем временем подвинул свой стул назад и налево, так что в пределах его досягаемости оказался внушительных размеров картотечный шкаф. Удлинив свою правую руку, робот умело залез пальцеобразными захватами в ближайшую картотеку, чего Эпплфорд, конечно же, не заметил, и робот продолжил выполнение задачи. Он поместил в картотеку микроскопическое гнездо зародышевых роботов, никак не больше по размеру булавочной головки, сунул за соседнюю карту подслушивающее устройство, а затем, в завершение, начал пристраивать мощное взрывное устройство, поставленное на трехсуточную задержку.
Гантрикс благодушно улыбнулся. Робот уже устанавливал в Библиотеке последние из находившихся при нем устройств.
— Фас, — сказал Эпплфорд, не поднимая глаз от документов.
Кодовый сигнал, полученный слуховой ячейкой шкафа, активировал аварийное устройство; картотечный шкаф мгновенно захлопнулся на манер испуганного моллюска и въехал в стену, одновременно он изверг устройства, подложенные роботом, и с электронной точностью бросил их к ногам Гантрикса-младшего.
— Господи! — воскликнул ошарашенный робот.
— Прошу вас сейчас же покинуть помещение, — холодно сказал Эпплфорд, отрывая наконец глаза от вороха бессмысленных бумажек. И добавил, когда робот нагнулся, чтобы собрать с пола свое хозяйство: — И оставьте эти предметы здесь, я хочу исследовать ваши закладки в лаборатории, чтобы определить их предназначение и место производства.
Его рука нырнула в верхний ящик стола и достала оружие.
— Так что же мне делать, сэр? — прожужжал в ушах Карла Гантрикса испуганный голос робота.
— Уходи, что же еще.
Гантрикс больше не улыбался, этот заскорузлый библиотекарь оказался вполне достойным противником. Контактировать с ним следовало прямо, безо всяких околичностей. Гантрикс с крайней неохотой поднял трубку ближайшего видеофона и набрал номер коммутатора Библиотеки.
Через несколько секунд он увидел глазами робота, как Дуглас Эпплфорд поднимает трубку.
— Перед нами и вами проблема, — сказал Гантрикс. — Причем одна и та же. Так почему бы нам не поработать вместе?
— Я не вижу никаких проблем. — Голос Эпплфорда звучал абсолютно спокойно; попытка робота подложить враждебные устройства ничуть его не взволновала. — Если вы хотите работать вместе, — добавил он, — то начали явно не с того.
— Согласен, — кивнул Гантрикс, — но у нас всегда возникают трудности с библиотекарями. — Слишком у вас высокое положение, подумал он, и к тому же защищенное искорами. Подумал, но не сказал. — При всем изобилии нашего материала, точного и не совсем, в нем недостает одного элемента, и нам необходимо его получить. В остальном… — Он немного замялся и решил рискнуть. — Я поясню вам, о чем говорю, и, возможно, вы сможете навести нас на соответствующие источники. Где похоронен Анарх Пик?
— А бог его знает.
— Но ведь где-нибудь в ваших книгах, статьях, религиозных брошюрах, муниципальных отчетах…
— Здесь, в Библиотеке, — оборвал его Эпплфорд, — мы не изучаем и не храним информацию, мы ее искореняем.
Последовало молчание.
— Ну что ж, — признал Гантрикс, — вы изложили свою позицию абсолютно недвусмысленно и кратко. Так что мы должны признать за факт: вся информация про местонахождение тела Анарха была уничтожена и более не существует.
— Вне всяких сомнений, — кивнул Эпплфорд, — она была стерта. Во всяком случае, это самое разумное предположение, иная ситуация шла бы вразрез с политикой Библиотеки.
— И вы не станете даже проверять, — горько сказал Гантрикс. — Вы не станете этим заниматься даже за весьма значительную сумму.
«Чертова бюрократия, — подумал он, — и ничем же их не прошибешь, прямо бред какой-то».
— Здравствуйте, мистер Гантрикс, — сказал библиотекарь и повесил трубку.
Некоторое время Карл Гантрикс сидел совершенно молча и неподвижно. Приводил в порядок свои эмоции.
В конце концов он снова поднял трубку видеофона, но на этот раз набрал код Свободной Негритянской Муниципалии.
— Мне нужно поговорить с Достопочтеннейшим Рэем Робертсом, — сказал он оператору, сидевшему где-то в Чикаго.
— Мы связываем с этим абонентом, только если…
— Я знаю код, — не дослушал Гантрикс и задиктовал несколько цифр.
Он чувствовал себя совершенно разбитым и боялся реакции Рэя Робертса.
«Но слишком уж рано, — думал он, — опускать руки. Мы с самого начала догадывались, что этот чинуша Эпплфорд не станет проводить для нас проверку; знали, что придется проникнуть в библиотеку и сделать все самостоятельно.
Ведь этот факт где-то там, в Библиотеке, — говорил он себе. — Скорее всего, Библиотека — единственное место, где он еще сохранился, единственный источник необходимой нам информации».
А времени, если верить мудреным подсчетам Рэя Робертса, остается совсем немного. Возрождение Анарха Пика должно произойти со дня на день. Положение становилось очень тревожным.
Глава четвертая
А потому, если бы Бог существовал, не было бы зла, но зло присутствует в мире. Следовательно, Бог не существует.
Как только дверь за роботом Карлом Гантриксом-младшим закрылась, Дуг Эпплфорд нажал кнопку интеркома, соединявшую его с начальницей, заведующей Библиотекой Мэвис Магайр.
— Вы знаете, что только что случилось? — спросил он. — Некий тип, представляющий здесь этих юдитов, подослал ко мне робота, и тот принялся устанавливать по всему моему кабинету разные враждебные устройства. Сейчас этот робот ушел, — добавил он. — Возможно, мне следовало вызвать полицию. Да я и сейчас могу это сделать. Мой сканер записывал происходящее, а потому у нас есть все доказательства, нужные для возбуждения дела.
Лицо Мэвис, как и обычно, почти ничего не выражало: мертвенное спокойствие, которое, как правило, предшествовало тираде. Особенно в это время — рано утром она была особенно раздражительна.
За долгие годы Эпплфорд научился, так сказать, сосуществовать с ней. Как администратор, она была просто великолепна. Мэвис кипела энергией, она была безукоризненно точна, ее мнение всегда, и заслуженно, было окончательной точкой в споре. И он никогда не видел, чтобы Мэвис оттолкнула хоть один поскред, который ей предлагался, — как сделал он сам в данном случае. Никогда, даже в самых фантастических снах, не мечтал он ее заменить, он реально сознавал, что не обладает такими талантами; его способностей вполне хватало, чтобы быть ее подчиненным и хорошо выполнять порученную работу — но и только. Он уважал ее и в то же время боялся — смертельная комбинация для любых его поползновений подняться в иерархии Библиотеки хоть на ступеньку выше. Мэвис Магайр была его начальницей, и это его устраивало, устраивало даже сейчас, и он готов был прямо ей в этом признаться.
— Юдиты, — поморщилась Мэвис. — Этот мерзопакостный культ. Да, я понимаю, что поглазеть на Рэя Робертса соберутся целые толпы. Я так и подозревала, что что-то здесь сильно нечисто. Вы, полагаю, избавились от этих враждебных устройств.
— Конечно, — заверил ее Эпплфорд.
Роботовы игрушки так и продолжали валяться на полу.
— А что конкретно, — спросила Мэвис своим глухим, близким к шепоту голосом, — хотели они узнать?
— Место могилы Анарха Пика.
— А у нас есть такая информация?
— Не знаю, — пожал плечами Эпплфорд. — Я еще, в общем-то, не узнавал.
— Я свяжусь с Советом искоренителей и узнаю, хотят ли они, чтобы такая информация была обнародована. И вообще ознакомлюсь с их политикой в отношении подобных дел. А в данный момент у меня есть другие заботы, вы уж извините.
Изображение на экране погасло.
И тут же из приемной позвонила мисс Томсен.
— Сэр, к вам пришли миссис Гермес и полицейский Тинбейн. Они договорились о встрече заранее.
— Тинбейн, — повторил Эпплфорд.
Ему нравился этот молодой полицейский. Человек, столь же искренне стремящийся делать свою работу безукоризненно, как и сам Эпплфорд; это их очень роднило. Что же касается мисс Гермес — ее он не знал. Возможно, кто-то не хотел сдать в Библиотеку какую-нибудь книгу; Тинбейн уже выявил несколько случаев подобной жадности.
— Впустите, — решил он.
Возможно, миссис Гермес была накопительницей — отказывалась сдать книгу, время которой пришло.
На пороге появился полицейский Тинбейн, в полной полицейской форме, и очень милая девушка на удивление с длинными темными волосами. Ей было явно не по себе, и она цеплялась за полицейского, как за спасательный круг.
— До свидания, — вежливо поздоровался Эпплфорд. — И садитесь, пожалуйста.
Он встал и подвинул девушке стул.
— Миссис Гермес, — объяснил Тинбейн, — ищет информацию про Анарха Пика. У вас не сохранилось чего-нибудь, что могло бы ей помочь?
— Возможно, — сказал Эпплфорд.
Похоже, подумал он, сегодня все только Пиком и интересуются. Но эти двое, в отличие от Карла Гантрикса, явно не были связаны с Робертсом, а потому заслуживали другого отношения.
— А что конкретно вас интересует? — мягко спросил он девушку; было заметно, что она почему-то очень боится.
— Мой муж просто попросил меня узнать все, что можно, — еле слышно ответила девушка.
— Я предлагаю вам, — сказал Эпплфорд, — прежде чем закапываться в книги и рукописи, проконсультироваться у нашего эксперта по новейшей истории религии. — У человека, между прочим, обожавшего привлекательных женщин — как и сам Эпплфорд. Подчеркивая важность того, что будет сказано дальше, он пару секунд повертел в руках авторучку. — В общем-то, я и сам знаю о покойном Анархе довольно много.
Эпплфорд откинулся в кресле, сцепил пальцы и начал рассматривать потолок.
— Не могли бы вы мне что-нибудь про него рассказать, если, конечно, у вас есть время, — смущенно попросила миссис Гермес.
Дуг Эпплфорд довольно улыбнулся и начал свое повествование; миссис Гермес и полицейский Тинбейн слушали с напряженным вниманием, и это ему тоже нравилось.
— На момент смерти Анарху было пятьдесят лет. Он прожил интересную и довольно необычную жизнь. В студенческие годы он блистал своими успехами в Кембридже, специализировался в классических языках: древнееврейском, древнегреческом, латинском и санскрите, а потом даже стал Родсовским стипендиатом[9]. В возрасте двадцати двух лет он неожиданно бросил научную карьеру, а заодно и свою страну — переехал в Соединенные Штаты, чтобы учиться играть джаз у великого Херби Манна[10]. Через какое-то время он организовал собственный джазовый ансамбль и играл в нем на флейте.
В связи со всем этим он жил теперь на Западном побережье, в Сан-Франциско. В это время, в конце шестидесятых, епископ калифорнийской епархии Джеймс Пайк организовывал в соборе Благодати джазовые мессы и однажды пригласил группу под управлением Пика. Тогда Пик попытал свои силы и в композиции: он сочинил длинную джазовую мессу, имевшую заметный успех. Пайков Пик, так окрестил его тогда местный газетчик Херб Кейн, это было в 1968-м. Епископ Пайк и сам был весьма интересной личностью. Бывший юрист, активист АЛГС[11], одна из наиболее ярких и радикальных церковных фигур своего времени, он был тесно связан с так называемыми «гражданскими действиями», бушевавшими тогда в Америке, и особенно с борьбой за права негров. Например, он был в Селме с доктором Мартином Лютером Кингом[12]. Томас Пик впитывал все это. Он тоже участвовал в злободневных делах, не привлекая, конечно, такого внимания, как епископ Пайк. По предложению Пайка он закончил семинарию и был рукоположен в священники. Подобно своему епископу Пайку, он проповедовал доктрины, весьма радикальные по тогдашним меркам и ставшие теперь более или менее общепринятыми. Один из многочисленных случаев, когда опережают время[13].
Затем Пик был привлечен к церковному суду по обвинению в ереси, изгнан из епископальной церкви и основал свою собственную. Когда же была создана Свободная Негритянская Муниципалия, он сразу направился туда и сделал ее столицу столицей своего культа.
Сходства между Пиковым новым культом и епископальной церковью почти что не осталось. Ощущение Юди или коллективного разума было главным, если не единственным, таинством юдитов, ради которого они и собирались. Это таинство не могло происходить без применения определенного галлюциногена, а потому, подобно популярному культу североамериканских индейцев, с которым его многое связывало, Пикова церковь полностью зависела от доступности и, само собой, законности этого наркотика. Так что отношения между этим культом и властями складывались весьма своеобразные.