– Гав, гав, гав! В коробе косточки везут!
Мачеха прибежала со скалкой:
– Врёшь, – говорит, – скажи: барыню везут!
А собачка всё своё:
– Гав, гав, гав! В коробочке косточки гремят!
Приехал муж, тут-то жена и взвыла!
В последнее время многие проводят сравнение славянской яги с индийской йогой. Может, в этом и есть некое зерно? Не вдаваясь в особые тонкости, йогу (в переводе с санскрита – «соединение, связь») можно определить как сложившуюся в среде индуизма совокупность взглядов и действий, направленных на достижение особых состояний сознания с помощью приёмов, управляющих эмоционально-вегетативной сферой. В «эмоционально-вегетативной сфере» легко прослеживаются всё те же телесно-душевные проявления, которые йога «сшивает» в единое целое через осознание. Так что вполне возможно, что русское понятие «яга» и индийская йога имеют одни корни в далёком прошлом человечества, а именно в ведизме.
Яга, говорил нам знахарь, это «я» и «га». «Я» – это не просто «я». «Я» – это весь мир, собранный в точку. Да, это образное высказывание. Можно в нём найти десятки «но», но как-то надо указать на это всеединство. Это собрать себя, но собрать не отделяя «я» от «не «я». Собрать надо всё! В семью, где семь «я» – это семь составов мироздания. Мы непременно поднимем позже этот вопрос. Он важен! И тут только через любовь ключик можно обрести к этому всеединству! А «ГА» – это движение. Сейчас все кому не лень об этом говорят. Я-ГА – это есть прообраз того завершающего шага в ВЕЧНОСТЬ. Непросто это объяснить. Всё и вся во мне через любовь ко всему и вся в едином порыве к Горнему. Слова это. Но за словами суть! Легче её увидеть! Ищите и обрящете! Тут вам и подсказка!
Есть в этом состоянии искренности, в «здесь и сейчас», в яге, нечто неожиданное, а именно то, что мы его воспринимаем как изменённое состояние сознания. Изменённое по сравнению с чем? Конечно же, с нашим обыденным состоянием. Вот и получается, что «здесь и сейчас», являясь настоящим состоянием бытия, для нас есть нечто далёкое и труднодостижимое, в котором мы можем пребывать лишь краткое время. А наше привычное и обыденное состояние сознания предки сравнивали со сном, от которого надо однажды пробудиться.
Свод огня позволяет нам как раз пробудиться хотя бы отчасти. Вернуть способность к осознанию, к которому мы просто привыкли и перестали обращать на него внимание, тем самым потеряв его. Другими словами, свод Огня возжигает нас. Без Царя-Огня всякая вправина пуста и бессмысленна, хотя где-то и полезна, как любое разумное движение. Но стоит ли размениваться по мелочам? Ведь комплекс утренней гимнастики полезен не меньше. Суть Смаги всё же в другом. Так что не вернув осознание, не вернув себе искренность (хотя бы насколько это возможно), дальше идти просто нет смысла. А потому свод Огня стоял на первом месте, являясь изначалием всех прикладных работ Спаса. Без Царя в нашем мире (нашем сознании) нет порядка – рахунка. Ибо Царь – всегда рачительный Большак, который очищает своё царство от всего чужого, что там появляется. Недаром одно из названий огня в народе было «огонь-просветитель». Без этого нам мир свой не построить. А ведь мы же все хотим построить свой мир, чтобы не жить в чужом? Только в этом случае мы сможем достичь своей Зауми! И там, где нет порядка, нельзя стать сильным. Так, по крайней мере, учили наставники в Спасе.
Раз уж мы ранее взялись проводить сравнение казачьей традиции и иных культур, то продолжим это делать и дальше. Развитие сознания («и») – важнейшая составляющая в китайском цигуне, так как отработка позы и налаживание дыхания ведутся только под его прямым руководством. Если не удастся сосредоточиться и использовать внимание, то все разговоры о принятии положения и тренировке дыхания будут пустыми словами. В древности развитие сознания в Китае называли уравновешиванием сердца, и это был один из трёх столпов, на котором стояли все внутренние работы Поднебесной. «И (мысль) ведёт ци (силу)», – говорится в основной прописи использования сознания. Отдельных же способов его развития в Китае было множество. Это и «сохранение мысли» («ишоу»), и «очищение Духа – шень» («ниншень») и «внутреннее созерцание» («нэй ши»), и «созерцание бесконечных превращений» (бянь хуа), и многое другое. Тем не менее все эти способы развития сознания, а правильнее было бы сказать – осознания, являлись краеугольным камнем китайского цигуна. И в этом казачья Смага действительно имеет общие черты с китайским цигуном.
Но тут нужно, однако, сделать одно немаловажное замечание! Вернуть себе осознанность сполна далеко не так просто. Постоянное пребывание в настоящем не является плодом наших усилий. Сколько бы я ни стремился к этому, настоящее будет от меня всё так же далеко. Ведь что такое настоящее? Миг! В этом Миге же не может уместиться ничего лишнего! То есть в нём не помещается ничего, кроме Вечности. Достигнуть настоящего, пребывания в «здесь и сейчас», можно только тогда, когда у тебя ничего нет. Мы же очень жадны до ощущений. Мы хотим испытывать мир в ощущениях, упиваться ими. Это наша потребность – иметь! И пока мы не пресытимся ощущениями, пока не проживём всё сполна (заметьте, не отречёмся от жизни, от того, что «бездуховно»!!!), они будут нам помехой в достижении настоящего. А значит, надо просто жить и делать то, что нужно делать. Жизнь же позаботится о том, чтобы у нас было дело.
Насильное же стремление оказаться осознанным в Миге есть то же насилие над собой, от которого никакого проку, кроме усталости и досады. Всё должно случаться само собой. И здесь опять же разговор о зрелости души. Обещание того, что эти упражнения приведут вас к тому, что вы станете другими, – просто ложь. Точнее, частичная ложь. Это, со слов знающих толк в этом деле, «святой бизнес». Упражнения изменят вас, но не чудесным образом! Всему своё время! Если ты это видишь, то прок свой в упражнениях не упустишь. А если нет, то на нет и суда нет!
Капля камень точит! Вот потому мы и говорим, что хотя бы частично проснуться! Хотя бы начать осознавать свой сон! Пробуждение же будет однажды! Так, по крайней мере, говорили наставники в Спасе. А ещё они сказывали, что будет нужда – будет и Спас!!! Так что упражнения свода Огня хотя и приближают нас к состоянию осознанности, но к полной осознанности они привести не в состоянии. Эта осознанность достигается очищением! Причём нужно очиститься и от этих упражнений в том числе! Нужно убрать из себя всё! И хорошее и плохое, и святое и порочное, иначе твоё сознание всё так же будет несвободно. Даже от самого себя должно освободиться наше сознание. Вот потому немаловажным в Спасе было очищение от очищения! Очищение – это тоже болезнь и помеха! И только когда ничего не останется, ты обретёшь осознанность в Миге.
Ведь в сути, что такое чистота? Вопрос любопытный! Относительно чего мы измеряем: чисто – грязно? Что исходно? Если брать наше сознание, то оно заполнено образами. Но является ли это состояние наполненности чистым? Наверное, нет. Ведь изначально сознание не помято миром, оно без образов. И тогда надо ли очищаться до полной чистоты, до безобразия? Сложно сказать. Здесь больше неясности. Ведь мы приходим же в мир с чистым сознанием. А затем уже наше сознание заполняется образами, чтобы мы прошли свой жизненный путь. Очищение же до безобразия – это то, что мы называем вырождением, до чистого листа. Сложно что-либо тут сказать, но однозначно то, что этакое вырождение пока не для нас, хотя оно и способно сделать человека могутным. Ведь маг – тот, кто в Стихии. Стихия же – это ничто (не придираясь к слову!), или вырождение, позволяющее обрести человеку Полноту. Звучит нелепо. А раз так, то и не стоит этим озадачиваться. Пока что озадачиваться. Всё случится вовремя!
Свод Воды, или покон Даны, второй из поконов Смаги. Дана (Водица) у наших далёких предков была богиней воды. В мифологии она является супругой Дуная. Представляла собой светлолицую деву и почиталась как светлая и добрая богиня, дающая жизнь всему сущему. От имени Даны некоторые толкователи старины производят название таких рек, как Дон, Днепр, Днестр, Дунай, Двина, Донец. Слово «дон» относится к древнейшим временам сармато-аланов. В их языке оно означало «вода». Казаки же сами себя считают потомками сарматов, и у них ещё очень долго оставалось в ходу почитание Даны.
Иногда Дана воспринималась как олицетворение Луны и связанного с ней лунного света. Может быть, поэтому как-то раз из уст наказителя прозвучало иное название свода воды – покон Хорса. Хорс в славянской традиции наряду с Даной был связан с лунным светом, который, как и вода, осмысливался нашими пращурами как нечто обладающее очистительными свойствами. Свод Воды закладывал первый камешек в таком важнейшем деле, как очищение нашего сознания. Но об этом надо говорить особо.
Вообще же вода для наших предков всегда была связана с чистотой. Как стихия, смывающая всё нечистое, злое, демоническое, наравне с огнём-просветителем, она считалась вернейшим средством не только телесного, но и внутреннего, духовного очищения от грехов. Вода – основа тех священных омовений, какие предписываются уставами почти всех древнейших религий. Всякой мольбе, по древним преданиям, всякому обращению к божеству должно было предшествовать омовение; многие заговоры обычно начинались такими словами: «Иду я, раб Божий, в чистом поле, становлюсь на восток красного солнца, умываюсь росою, ключевой водою».
Очистительными свойствами для наших предков обладали и слёзы как одно из проявлений воды, и не простой, но свящённой.
Один мельник продал свою дочь дьяволу. Когда пришло время расчёта, девушка умыла руки и осталась спокойною. Явился дьявол, но не в состоянии был к ней приблизиться. С гневом приказал он мельнику: «Унеси всю воду, чтобы не могла она умываться». На другое утро явился чёрт, но по-прежнему без успеха, потому что девушка прослезилась на руки – и они были совершенно чисты.
Но ближе к телу Смаги. Один из образов, который использовался в ней, и в частности, в своде Воды, – это баня, как место, где огонь и вода встречаются вместе. В традиции казачьего Спаса это Мовь.
Об обрядовой стороне русской бани можно рассказывать очень много и долго. Но это больше разговор из области обережья и лечейного Спаса. Частично о бане было сказано в первой части. Здесь же мы затронем только то, что касается непосредственно Смаги. Баня – это некое священное пространство, куда направлялись не только для того, чтобы обрести здоровье, но и получить волшебные предметы: шапку-невидимку, разрывную кость, имеющую свойства разрыв-травы, четверговую соль, обладающую особой целебной силой, или четверговый шнурок, спасающий его обладателя в течение всего года от происков колдунов, и пр. Получение же этих волшебных предметов, а вместе с ними и волшебной силы было возможно только при определённых условиях, а именно при чистоте душевной, или, если быть более точным, чистоте сознания, чему баня и способствовала. Тело же, как уже было сказано выше, воспринималось нашими предками как часть сознания, «сгуртованные памерки», и оно может вбирать в себя, как и само сознание, «нечистоту» – умёт, который, воплотившись в тель, становится застромом – препятствием для тока жизни. О какой тут волшебной силе можно говорить? Она никогда не войдёт туда, где нечисто. А точнее, телесный умёт просто «съедает» нашу силу жизни. Стоит от него избавиться в мовье, и обретёшь жизненную силу во всей её полноте!
Подобные взгляды многим покажутся знакомыми. Кто-то даже вспомнит «телесно ориентированную психотерапию», которая учит, что психические напряжения, стрессы, тревожность и т. д. выражаются в мышечных зажимах и блокировках. Что на это можно сказать? На самом деле в мышечном зажиме можно угадать застром предков. Но мы хорошо помним старую как мир истину: «Всё новое – это хорошо забытое старое»! И в то же время хотим предостеречь от узнаваний вас! Коль что узнаешь ты и скажешь, мол, знакомо, – в коварную ловушку попадёшь! То говорили мы не раз, но каждый раз на те же грабли наступаем!
Свод Воды в Смаге представлялся как телесное очищение, освобождение от воплощённого в тель умёта в виде лярв, пасьм, хумарей, невыжженных чувств – смака. Если в нескольких словах преподнести суть покона Воды, то «тель есть мовь, где Огонь и Вода на каменке стростятся, и от этого тель плавится, а душа родится». «Рождение души» и даёт нам силы. «В воде я родилась, огнём покормилась», – говорит народная загадка о соли. Её нередко повторял старый знахарь, рассказывая о своде Воды и имея в виду, конечно же, силу. И сила эта воспринималась как волшебная, ибо единение Воды и Огня для наших предков есть таинство.
Огонь в Смаге есть образ осознания – Царя. Вода – это дыхание. Лёгкие, как говорилось выше, ключи живой и мёртвой воды. Каменка – это наша «зачерствевшая» плоть. Плоти соответствовал образ земли вообще, а тем частям тела, куда воплощена боль и где нарушен ток жизни, соответствовал образ камня. Направляя на эти участки плоти (каменку) осознание (огонь), мы их «разогреваем». А дальше вступает в действие дыхание (вода), имеющее холодное естество. «Стростить» как раз и означает смешать холодное и горячее. Направляли дыхание на этот же участок плоти и «выпаривали» застром – препятствие для тока жизни, а именно – одной из его стремин, Живы. При этом застром сам по себе являлся очень сложным образованием. В Спасе его сравнивали с берлогой, наваленной из брёвен. А внутри этой берлоги обитает «зверь» – чужой дух. И этот дух причиняет нам боль и живёт на халтай, то есть за наш же счёт. Он является для нас порухой, более широко известной как порча. Поруха – то, что жизнь рушит, что лишает нашу душу крыльев. Так раскрывал нам суть этого слова старый знахарь. Было для сей берлоги и своё название – ямища. Это общее определение некоего пространства сознания, где обитает «чужое». Об этом говорилось выше. Под ямищей понимали ловчую яму, куда попадало животное и само уже выскочить оттуда не могло.
«Выпарить» застром – это не только убрать боль, там скопившуюся, но и выгнать оттуда «зверя». Зачастую мы, получив облегчение, считаем, что дело сделано, и бросаем всё. Но «зверь» хитёр! Просто так он не уходит. А значит, «парить» застром надо раз за разом, пока «зверь» не будет побеждён. В этом месте свод Воды пересекался со Светлом – очищением сознания и важнейшей составной Спаса.
Традиционно считается, что природа человека огненная. А основные свойства огня – ясность, лёгкость, подвижность, теплота. В русских сказках, былинах, преданиях постоянно встречаются такие понятия, как светлый, красный или ясный, как признак некой Божьей отметины. Помните, князь Владимир имел прозвище Красно Солнышко, а с какой любовью относились на Руси к святым угодникам! В этой святости и светлости наш народ испокон видел воплощение Божественной силы, помогающей человеку в его жизни, дающей ему эту жизнь.
Противостоит же этой силе сила Тьмы. Она губит жизнь, пытается её замутить, запутать, очернить – одним словом, загрязнить. В народной культуре под грязью понималось всё то, что делает человека неестественным и несвободным. Грязь – умёт, бусор, багно – делает человека тяжёлым, неподвижным, ввергает его в холод и, как ни своеобразно это прозвучит, голод. Проявление нечистой силы – болезнь (баккабат), и появляется болезнь – хоть телесная, хоть душевная – как следствие всё той же нечистоты. Хорошо передан образ умёта в сказке Г.Х. Андерсена «Снежная королева». Помните её? В ней Снежная королева, прообразом которой является славянская богиня смерти Мара, разбивает волшебное зеркало и рассеивает по всему миру его осколки, которые в виде кусочков льда попадают в сердца людей. Один из кусочков льда попадает в глаз Каю, и душа его замерзает. И растопить его может лишь огонь любви. Всякая нечистота – проявление нежити, то есть противоположность жизни.
Очищение, в соответствии с народными представлениями, может быть телесным и душевным. Причём душевное очищение ставилось несравненно выше. Именно оно суть всего Спаса!!! Правда, если быть более точным, то душевное очищение, о котором говорилось в народе, не совсем душевное. Душу нельзя вычистить, её можно только выправить, ибо она приходит в этот мир кривой и косой (кострубатой) как раз для того, чтобы выпрямиться. Это условие её возвращения Домой. А для этого нужна сила. Вот очищение сознания (скубление памерков) и было призвано дать эту силу, и его называли душевным очищением.