Большое значение в сказке уделяется вскармливанию коня. Оно придаёт коню волшебную силу. После кормления «на двенадцати росах» или «пшенной белояровой» он из «паршивого жеребчика» превращается в огненного и сильного красавца: «Стал Иван водить свою лошадь каждое утро и каждый вечер в зелёные луга на пастбища, и вот так прошло двенадцать зорь утренних да двенадцать зорь вечерних – сделалась его лошадь такая сильная, крепкая да красивая, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать. И такая разумная, что только Иван на уме помыслит, она уже ведает».
Здесь тоже нам дана подсказка. Сила – верный слуга, который бежит исполнять любую нашу волю. Но для этого её нужно вскормить, напоить, да ещё и приручить! И здесь спрятан ещё один образ Спаса. Сила Смага – это конь. Своды, соответственно, будят коня (Огонь), поят его (Вода), кормят его (Земля), а потом его норов ещё укрощают (Небо).
Напрашивается интересное сравнение: у шаманов Бурятии и Монголии есть образ коня-ветра, под которым они понимали свою личную духовную силу. Её именовали «хий мори». Конь-ветер даёт способность человеку устанавливать связь с духовными мирами. Люди, озабоченные желаниями своей плоти, оставляют в небрежении коня-ветра и оказываются духовно незрячими и немощными. Представления, схожие с понятием коня-ветра, встречаются в даосизме и буддизме, что неудивительно, ведь обе эти религии возникли среди культур, в которых присутствует наследие шаманизма, схожее с сибирским.
Представляет интерес масть сказочного коня. Он чаще всего белый или красный. Про сивого или белого коня сказка говорит: «Что ни шерстинка, то серебринка». Белый цвет – цвет потусторонних существ. А конь в мифологии – посредник между мирами. Тем более белый конь. Белый цвет также цвет Силы, который подчёркивает её потустороннее происхождение и, соответственно, неземные возможности.
Красный конь – это огненный конь. На иконах Георгия Победоносца конь часто изображался красным. Из ноздрей его летят искры, из ушей валит огонь и дым. Здесь прослеживается сходство с ведическим конём-огнём в лице бога Агни. Огонь, как и сам конь, в мифологии является посредником между Небом и Землёй. Сжигание усопших на погребальных кострах в те далёкие времена было призвано отправить их в Поднебесье. Огонь здесь служил конём-проводником. Красный же конь, как и его собрат белый конь, олицетворял в Спасе силу Смагу. Да и само слово «смага» часто обозначало обрядовое пламя.
И ещё одно важное качество сказочного коня – он внешне невидим!!! Сказка нам доносит: «Не можно его в глаза видеть, но только на нём ездить». И здесь открывается ещё один важный образ. Сила зачастую нам не видна, и я вроде для самого себя тот же самый, но я уже другой!
Любопытно будет привести здесь ещё одно из поверий Спаса, проясняющее образ силы, что сердце наше – как Конь-солнце, и привязано оно к сердцевине мироздания – Прикол-звезде. Так казаки называли Полярную звезду. Другое её название – «гвоздь», «сажар». «Прикол» в казачьем обиходе – это ещё и небольшой железный кол, на тупом конце которого приделано кольцо; когда нужно было пустить лошадь на траву, всадник вдавливал в землю прикол по самое кольцо и привязывал к нему лошадь на длинной верёвке. А семь звезд созвездия Большая Медведица воспринимались стражами этого чудесного Коня-солнца.
«К Прикол-звезде Солнце привязано, и ходит оно послушно вокруг Прикола. И семь нянек за ним досматривают, – рассказывал нам старый знахарь. – Сердце же наше, как и Солнце, мерой с самой серёдкой Вселенского пузыря – с Прикол-звездой связано. А мера эта и есть сила некая. Это её Смагой зовут. Ведь сила – это то, что связывает. «Си» здесь связь означает, а «ла» – дух. Вот сила Смага и есть некий дух связующий природы огненной».
Возможно, что здесь отразились древнейшие космогонические представления о легендарной горе Меру. Образ Полярной Отчизны – золотая гора Меру. По древнеарийским и доарийским представлениям, возвышалась она на Северном полюсе, окружённая Семью небесами, где пребывали небожители. Гора Меру считалась центром бесконечного Космоса, вокруг неё как мировой оси вращались Солнце, Луна и сонмы звёзд. Мера – это то же самое, что и Молочная река, связующая КОРЕНЬ СУЩЕГО со всеми ярусами мироздания. В человеческом теле с Мерой часто сравнивали кабаржину, то есть позвоночник. А ещё под Мерой понимали Мировое древо, вокруг которого всё мироздание строилось.
Прикол-звезда воспринималась как некий Вселенский родник, или «корень сущего», откуда истекает Молочная река – сила жизни. Эта Молочная река Мерой предкам нашим виделась. И каждый из нас свою Меру имеет, никто не обделён. Сила жизни есть источник благополучия. Знать Меру является важнейшим требованием справной жизни. Кстати, с понятием Вселенского Родника напрямую связано понятие Града Небесного. Это то место, где «обитает» Господь Всемогущий и откуда Он подаёт нам Свою Благость – Благодать. Это и то место, куда «стремится каждая душа, ибо там Дом её небесный». В таком роде представляло Царство Небесное мировоззрение Спаса. Поэтому знать меру – это «по-Божьи жить, правду Его блюсти». Характерник же – это тот, кто меру ведает, потому и к «Богу причастен», чем он и силён!
Современные целители говорят нам о неком канале, который есть у каждого человека и которым мы связаны с Богом. Это осовремененное понятие меры. В работе В.И. Харитоновой «Заговорно-заклинательное искусство восточных славян» приводится интересное наблюдение автора из своего архива:
«Приведу ещё некоторые подробности из работы этого целителя в сеансе снятия негативной информации: «Я раздеваю физический план – развожу каналы на разные свечки: сначала спереди, потом со спины. Молитвы читаю на каждую свечку. (…) Дальше, как мне бабушка объясняла, «сажались ветерки». Потом до меня только дошло, что эти девять свечей – девять тел (она их ветерками называла)!
После того как поставили ей чакры и все тела (перевели на свечи), у нас получается распыление канала. Если (обычно) канал жёсткий, то здесь он распыляется. (Тогда мы его) просто стараемся завести на определённый круг, по спирали и вниз – чтобы не терялась жёсткость.
Так, теперь уже начинаем доставать собственно спину (биоэнергетическая работа переносится на спину). Именно спину, органы… то есть буквально начинаем фантомы забирать и бросать их. (Таким образом, осуществляется) разбор полностью организма.
Всё. Дальше начинаем искать канал. Как она (бабушка-ведунья) объясняла, Господь Бог на каждого даёт свой канал, (при работе) идёт молитва, и канал сам появляется, как правило: сколько раз делал – всегда появляется».
Здесь своеобразно описан один из очистительных обрядов, имеющий сходство с огненным действом Спаса. В нём разжигалось по кругу 12 костров с «особым словом», на худой случай 12 свечей, и тела – рубахи душевные разводились по огням. (В ином толковании этого обряда было девять костров, что объяснялось тричастностью души, где каждая часть, в свою очередь, имела три состава. Отсюда, как вы помните, и выделяли девять истот. В них душа с телью была сватожена, и, соответственно им, говорили о девяти ветерках). Тем самым Мера освобождалась от «завала», и человек вновь обретал «водительство Божие». Только в том случае силой можно владеть, когда тебя «Боженька в маковку целует». Так говорит нам Спас. Это равнозначно другому его высказыванию: «Бог по Жизни присных своей дланью за чубару водит». И то и другое высказывание – о характерниках и о Мере.
Освободить Меру – это расчистить родник живоносный. Старый знахарь как-то на наше «покаяние» по поводу долгого отсутствия (а мы несколько месяцев не видели его), сказал, что ничего страшного, «коли маковка очищена, можно и самоукой по жизни ходить». Что он хотел этим сказать? О нас ли или о чём-то и ком-то ещё?
Из всего вышесказанного, чтобы поставить точку, можно сделать вывод: сила Смага сродни мере, которая вроде как и верёвка, но в то же время это сила, а значит, и действие, призванное нас вернуть в Дом наш истинный. В связи с этим стоит упомянуть ещё об одном образе Спаса, отражающем силу, – об обычной верёвке. Сила представлялась нашим предкам одновременно в виде действия (связывания) и предмета (верёвки). Представить себе это гораздо легче, чем описать. Свод Земли позволял воочию обрести человеку («взять в руку») эту имеющуюся у него «верёвку», из «семи Симеонов» свитую. Её же в традиции Спаса называли свилёй. «Семь Симеонов» – это семь ярусов мироздания, семь его составов, «семь небес». А «взяв в руки свилю», ты обретаешь весь мир со всей его могутой. Недаром верёвка в мировоззрении наших предков отражала власть, а значит, и владение! То есть собирая мир в виде семи составов мироздания, ты обретаешь силу, а обретя силу, обретаешь свой мир, который будет отзывчив тебе!
Свод неба по старой памяти называли поконом Стрибога, покровителя ветров. Он был связан с движением, которое, как было уже сказано выше, в Спасе есть образ Неба (не Небес!). В казачьем говоре и до сего дня сохранилась память о Стрибоге. Обыкновенная детская скакалка называется стрибалкой, а стрибать – это прыгать.
Славянское божество Стрибог до сего дня остаётся загадочным и таинственным. Кто-то считает его исконно славянским богом, «устроителем добра» (от глагола «строить»). Другие уверяют, что Стрибог – индоевропейское слово, имеющее значение «бог-отец». Третьи говорят, что Стрибог древнеиранского происхождения, и означает его имя «возвышенный бог». Во власти Стрибога были не только ветра, бури, ураганы, но и вообще всякая погода. Он имел ещё власть над всяким злоумышлением.
Нельзя овладеть силой, просто накапливая её, говорили наставники Спаса. Хотя нет. Конечно же, силу можно как-то «скопить» про запас, как это предлагают сделать различные современные оздоровительные методы (и то лишь самую малость), но в этом случае она становится просто опасной и разрушительной для своего обладателя. Сила слишком привлекательна для многочисленных представителей Нави. Они слетаются на неё, как осы на мёд. Но именно это и может погубить «коллекционера силы».
Спас же учит, что силой можно владеть только в развитии. И в этом слове – «развитие» – спрятан один из ключей Смаги. Развивать – это означает распутывать, или раскручивать, то есть приводить в движение. Например, когда говорят о развитии ребёнка, явно подразумевают некое его движение. В своде Земли мы обретаем одно из качеств силы – её вещественность, или ту самую верёвку – свилю (она же мера). А в своде Небес обретается иное качество силы – действенность, или способность вязать и соединять.
Сила, как учит нас традиция Спаса, разлита вокруг. Она свободно проливается сквозь нас. Увеличить нашу личную силу мы можем, только усилив её поток через нас. Что мы и учимся делать в поконе Земли, пропуская через себя семь Симеонов (верстание), которые являются различными качественными проявлениями единой силы. Пропустить и сватожить их, восстанавливая истотное состояние силы. Но этого ещё недостаточно. Её, то есть силу, нужно ещё с тельюсгуртовать, потому как, говорили в Спасе, сила неудобоварима для тели. А это достигается через движение! Получается своего рода болтушка, или, если хотите, происходит смесь телесности и силы, что и называлось гуртом. Движение делает проходящую сквозь тело силу «съедобной» для него.
Движение (вращение) же само по себе, по словам Г. Вирта, является «высшим космическим законом Бога, этическим Основанием Вселенной всего бытия». (Г. Вирт. «Священный год». – М., 1997). Зная такое значение движения, Спас воплощал его в плясе и игре. Игра и пляс требуют особого рассмотрения, более глубокого. Не в рамках нашего повествования. Но хочется сказать о них и здесь хоть несколько слов, хотя бы потому, что частично и игра, и пляс составляют содержание свода Неба.
Игра очень широко присутствовала в жизни наших предков. Причём играли не только дети, но и взрослые. Ведь игра в традиционном сообществе рассматривалась не как простая забава «дитят неразумных». В ней видели воспитательную, то есть мировоззренческую суть, средство сплотить мир, укрепить связь поколений. Большое значение игра имела и в обрядовой, «ритуально-магической» деятельности предков. Её использовали в поминальной обрядности, в предсвадебной и свадебной обрядности, с целью повлиять на плодородие земли. В Спасе игра имела также и значение очищения. Она иссушает ватолу. Другое предназначение игры – вернуть силу жизни – охоту, или, как её называли у казаков, гульбу. Каждому из нас хорошо известно такое состояние, когда ничего не хочется. Мы списываем всё на усталость. А от чего мы устаём, подчас ничего не делая? От обязанностей, которыми мы себя повязали с обществом. От тех тяжёлых «мундиров», которые нам приходится надевать каждый день. Игра позволяет нам скинуть эти «мундиры», освободиться от обязанностей и высвободить силу жизни. Вот и получается, что игра является лучшим средством отдыха!
Игр в Спасе было очень и очень много. Это – условно – игры воинские («Под свой», «Ёжик», «Аз Бульба», «Масло давим» и др.) и игры «гражданские» («У медведя во бору», «Слуга и барин», «Голосяночка» и многие другие).
Пляс имел не меньшее значение в человеческой жизни. Невозможно без него представить и Спас. «Большой популярностью у казаков пользовались танцы. Особенно любили танцевать запорожцы под звуки кобзы. А танцуют, бывало, так, что супротив их не вытанцует никто в мире: весь день будет музыка играть, весь день и будут танцевать, да ещё и приговаривают:
Грай-грай! От закыну
Зараз ногы аж за спыну,
Щоб свит здывувався,
Якый козак вдався.
Это сказано о запорожских казаках, но это вовсе не значит, что танец имел меньшее значение у кубанцев, терцев или же у донских казаков. И свод Смаги Небес – лучшее подтверждение этих слов. Все его вправины в своих названиях и в сути выражают пляс. Это «пляс Свили», «Трепак», «Танки» и другое, о чём в своё время будет сказано подробно.
С точки зрения пахаря-земледельца свод Неба представлял собой само взращивание семени, где движение рассматривалось как рост этого семени, состоящего из семи частей мироздания (семя, верёвка – всё это разные образы Смаги, дополняющие друг друга). Вырастало же из семени некое древо, по которому человек «взбирался» в Небеса, обретая потерянный рай. Этот образ также нашёл своё отражение в многочисленных сказках о выросшем до неба горошке, по которому мужик взбирается наверх и обретает чудесные дары. А с точки зрения Смаги как обрядности покон Стрибога есть обживание «обрядового пространства». Ведь мало выстроить дом, его надо обжить! Только тогда он становится крепостью, или местом силы, дающим благо!
Вне этих сводов и одновременно внутри них находится ещё один свод Смаги – свод Лада. Старое его название – покон Лады. В народном миропонимании издревле существовало сокровенное слово для обозначения всего круга небесных и земных явлений, которые впоследствии были объединены под заимствованным из греческого языка понятием «Космос». Это слово «Лад». Лад – исконно русский Космос.
Лад мыслился предками как единство порядка и любви. Корень «лад» образует слова со смыслом «владеть», «власть». Кроме того, слово «ладно» в древнерусском понимании означало также «равно», «одинаково». Все эти значения неизбежно впитывало в себя и понятие русского Космоса – Лада, которое распространялось на всю жизнь, в том числе и на Смагу.
Свод Лада объединяет и уравнивает все остальные четыре свода, и объединяет он их через мир – своеобразную среду, которой сам и является. Эта среда предками Ладом и прозывалась. Обучая Смаге, её сравнивали с прудом, в котором обитают четыре рыбины. Этот пруд – их общий дом, и домом они едины. Соответственно, пруд – это свод Лада, а четыре рыбины – это своды Огня, Воды, Земли и Неба (рисунок 3).
Рисунок 3. Своды Смаги.
Свод Лада не зря идёт как заключение! Он «заключает» Смагу, то есть закрывает её в некое единое пространство, как и вышеприведённый пруд «заключает» живущих в нём рыбин. Но в то же время Лад как среда первичен, ибо он есть условие для проживания тех же рыб. Поэтому создание мира – это начало и конец Смаги! При ином раскладе – без соответствующего мира – все её прикладные работы просто не имеют значения. Её просто не к чему будет приложить! Смага действенна только в том мире, в котором она создавалась и жила, – в мире сказки. В первой части мы только и делали, что рассказывали об этом мире.