Бог живет в каждом из нас. Человек – венец природы, выше его нет ничего в земной жизни. Убежден, что частица божественного в нем должна заявлять о себе активной приверженностью к добру, справедливости, состраданием к ближнему. Наконец, любовью к себе как к образу и подобию Божию. Что толку просить в храме Бога о даровании тебе хорошего здоровья и самочувствия, а выйдя из храма, вновь предаваться тому, что довело тебя до хворобы.
Здоровье требует повседневных трудов, неустанных усилий. Этими рассуждениями я подвожу вас к своей стержневой, концептуальной установке: не забывайте всеми своими делами и поступками поклоняться богу вашего физического и нравственного здоровья – крепкому, работоспособному позвоночнику. Утверждаю это безо всякого преувеличения. Говорю как специалист, которому изо дня в день приходится иметь дело с нарушениями в работе позвоночника. Еще и еще раз подчеркиваю, что от нормальной работоспособности позвоночного столба во многом зависит не только здоровье, но и вся ваша жизнь.
Жить во имя света и радости
Наша прежняя идеология несла в себе, заряд любви ко всему общественному, коллективистскому. И явно перебарщивала, когда чуть ли не требовала от личности самопожертвования во имя коллективистских начал и интересов, отрешения от собственного «я». Убежден, что только на радости и счастье каждого можно построить благополучие и процветание всего общества.
А что такое, собственно, радость и счастье для нас? Только ли материальный достаток? Только ли хорошая семья, престижная работа? А разве не счастье для здорового, крепкого человека пользоваться всеми благами, отпущенными тебе природой? Легко проснуться поутру. Взглянуть на вставшее солнце. Глубоко вдохнуть свежего воздуха. Полюбоваться деревьями, зеленой травой. Насладиться пением птиц. Это тоже своего рода любовь, любовь к красоте, к уникальности мира. А посадить дерево, помочь соседу, прохожему? Отнимите у человека одно-единственное – здоровье, и сразу погаснут все краски мира, смолкнут все птицы, все рухнет в бездну.
Вот почему я так настойчив в своей постоянной проповеди здорового образа жизни. Именно от него напрямую зависит здоровье. Философская окраска моих собеседований с пациентами призвана раскрыть им, какой огромный объем работ придется выполнить каждому, чтобы деформированный позвоночник обрел изначальную крепость, молодость, работоспособность. Я приверженец теории возрождения, омолаживания позвоночника как самовосстанавливающейся системы организма. Естественно, с помощью врача и упорядоченных усилий самого больного. В такой «философии» не только естественное сострадание, но и полная готовность и способность прийти на помощь больному. Когда работаешь с пациентом, выкладываешься до конца, до предела возможностей. По-другому нельзя.
Довольно часто корреспонденты интересуются, не кружат ли мне голову многочисленные статьи и передачи о моем целительском искусстве с восторженными отзывами пациентов. Скажу откровенно: поначалу кружили. Что ни говори, а приятно, когда так высоко прилюдно оценивают твое ремесло, мастерство, а может быть, и нечто большее, дарованное тебе Богом. Сегодня таких чувств я, пожалуй, уже не испытываю, хотя доброе слово, несомненно, поддерживает. О славе я думаю меньше всего. Больше забочусь о поддержании доверия к себе, о постижении собственного «я», соотнесенного с конкретным и так необходимым людям делом, которому я служу.
Чтобы больной активно участвовал в процессе врачевания…
По-другому, повторяю, нельзя. Знаешь, что каждое утро в приемной тебя ждут десятки отчаявшихся людей, и ты должен, обязан сегодня, как и вчера, и позавчера, отдать им часть своей физической и нервной энергии, оделить каждого заботой, вниманием, участием. На просьбу тех же корреспондентов рассказать о каком-нибудь уникальном случае из моей практики я обычно отвечаю, что каждый случай по-своему неповторим и интересен. Ко мне приходят, как уже говорил, больные, утратившие веру в медицину, в себя. Для них выздоровление – запредельная мечта. Моя забота – вернуть им надежду, вселить веру в исцеление и в конечном счете вылечить. Такое дается нелегко, но сил на это не жалею.
Не в моих правилах проявлять жалость к пациентам (прошу не путать с состраданием), «плакать» вместе с ними над их недугами. Это вредит врачеванию, морально деформирует человека. Чтобы больной сам активно участвовал в процессе исцеления, надо поддерживать его бодрым, уверенным словом, оптимистическим взглядом на жизнь, на его дальнейшую судьбу.
Один штрих. Почти всегда я подолгу расспрашиваю больных об их прошлом житье- бытье. Хотя бывает достаточно взглянуть на спину каждого, чтобы рассказать им самим об их образе жизни, о том, как приобрели они тяжкий груз недугов. Поначалу мои слова обескураживают собеседников, затем, как правило, вызывают доверие, без которого немыслимы лечебные сеансы вообще. С самого начала стараюсь достичь важного результата: чтобы даже слова, выражающие сомнения в выздоровлении, исчезли из лексикона человека с деформированным позвоночником. «Ваш организм, ваш позвоночник стонут, взывают к вам о помощи, и вы не имеете права на сомнения», – говорю я и ссылаюсь порой на известные всем сказочные сюжеты с их вроде бы бесхитростной и вместе с тем глубокой дидактикой.
Сказка «Золушка», например. Давайте рассуждать так. Чем помогла добрая фея своей подопечной? Красивым платьем, каретой, хрустальными туфельками. Остальное – заслуга Золушки. Ее возвысили собственная красота, доброта, трудолюбие, терпение, нежность и светлый взгляд на жизнь.
Моя методика – врачующая природа
Сказочные персонажи всегда знают, что и как им делать, чтобы выпутаться из довольно сложных ситуаций. А вот некоторые мои подопечные проявляют поначалу полное безволие и неумение, нежелание собраться, мобилизовать себя в схватке с болезнью. Моя первейшая задача – предоставить им возможность активно действовать во благо собственного здоровья. Считаю, что человек создан для самосовершенствования. Если он хочет долго и благополучно жить, он обязан постоянно заниматься этим.
Хочу, чтобы мои читатели – взрослые и дети – хорошо уяснили главное: моя методика целительства – это не схема исцеления, созданная Владимиром Богдановым, а система врачевания природы. Система эта отталкивается от данного нам здорового начала, от здорового естества человека. И если я что-то настойчиво внушаю больным, то этому я обязан опять-таки природе, которая приоткрыла мне завесы некоторых своих тайн и загадок.
Такие мысли невольно приходят в голову в ходе длительных исследований пациентов, наблюдений за состоянием человека с деформированным позвоночником.
Обращаюсь и к тем моим читателям, которые абсолютно здоровы. Совет мой таков: не относитесь к собственной спине как к послушной рабыне, которая покорно сгибается перед вами, выполняя ваши подчас бездумные, неоправданные приказы и команды. Цените и почитайте ее как повелительницу вашего здоровья, как истинную царицу вашего «я». Помните, что раб – согнутый человек. Истинно свободный – строен и подтянут. Может быть, я прибегаю к некоторой аллегории, но она, кажется, весьма и весьма уместна для более глубокого понимания роли и значения в нашей жизни здорового, прекрасно управляющего нами позвоночного столба.
Машинист поезда, правильно оценив опасную ситуацию, сложившуюся на дороге, непременно использует профессиональные знания и опыт, чтобы упредить беду и не пустить эшелон под откос. Он знает, что надо делать, как надо действовать. Больной без знаний и твердой воли пускает под откос собственное здоровье. Что же, если тебе нравится «звездный салют» в глазах от преследующего тебя сколиоза и ты упрямо не хочешь избавиться от него, любуйся им. Любуйся, приближаясь к самому последнему своему «салюту».
Природа наградила венец своего творения величайшим благом, высвободив его передние конечности—руки – для труда и творчества и снабдив его в этих целях одним из блистательных своих «изобретений» – позвоночным столбом.
Освобождая своих подопечных от отчаяния, возвращая им вместе с первыми положительными подвижками веру в выздоровление, я активно сопереживаю им в их каждодневных усилиях стать здоровыми. Радуюсь, когда после двух-трех десятков сеансов согбенный, скрюченный человек распрямился, стал стройнее, даже выше ростом, изменился к лучшему цвет его лица, в глазах зажглись искорки надежды.
Случаются и подлинные чудеса. Один результат и меня поразил. 50-летняя женщина с истертыми межпозвонковыми дисками стала здоровой и подросла на целых 5 сантиметров! Оказывается, диски выправились и пошли в рост. Еще один не менее удивительный случай. 55-летний мужчина, страдавший острым остеохондрозом, вытянулся после лечения на 7 сантиметров (а фаза нашего роста завершается к 20—25 годам). Первый замер его роста был зафиксирован в больничном журнале. Но о том, что он неожиданно подрос, я узнал от самого пациента. Он рассказал, что у себя дома свободно проходил под хрустальной люстрой, не задевая ее. А тут вдруг обнаружил, что хрустальные подвески стали позвякивать над головой. Я измерил рост пациента. Прибавка ошеломила: 7 сантиметров. Вот насколько поздоровели и приобрели свое исходное, первоначальное состояние еще недавно деформированные межпозвонковые диски.
Кто стучится в мою дверь
Кто только не приходит, кто только не обращается ко мне за помощью! Стучатся порой в дверь приемной и спортсмены- профессионалы. Казалось бы, откуда у них-то подобные хвори – ведь эти люди буквально поклоняются и служат самому движению. Увы, болезни позвоночника не щадят и подвижных людей. Выходит, движение движению рознь, и мне как спортсмену- профессионалу, как врачу приходится постоянно «зачитывать инструкции» о том, как держать голову бегуну на стометровке, как работать на других дистанциях только за счет ног и рук, что должны вообще помнить бегуны, начиная очередной забег. Лечу и консультирую тяжелоатлетов, конькобежцев, лыжников, пловцов, стараюсь помочь им обрести образцовую форму для достижения высоких спортивных результатов.
В каждом виде спорта участвуют разные группы мышц, и очень важно создать запас прочности в них, строго, неукоснительно держаться найденного медициной стандарта в их правильной и безотказной работе.
Это в какой-то мере уже тренерская практика. Впрочем, иногда кажется, что и моя работа в целом—тоже своего рода тренерская деятельность. Правда, мои установки имеют достаточно широкий диапазон и нацелены на одно-единственное: более эффективное управление, пользование позвоночником, мышцами, сухожилиями. Наш организм и, в частности, позвоночник, к счастью, обладают немалым резервом прочности и запрограммированы на довольно солидные нагрузки. В принципе, позвоночник сориентирован не на старость, не на угасание, а на долголетнее самосовершенствование.
Обследуя безнадежного больного, я строго держусь гиппократовского «Не навреди!». Сказать всю правду, и только правду пациенту, когда никаких надежд нет, – преступно для врача. Стараюсь прежде всего успокоить, внушить веру в исцеление.
Прежде чем приступить к лечению, как правило, требуются рентгеновские снимки или другие специальные обследования, чтобы точно, без малейших погрешностей представлять картину заболевания. Привели ко мне однажды 40-летнего полуразрушенного человека. Привела его старенькая мать, умоляла помочь сыну. Тот весь согнутый, зеленый, выглядит на все 60—65. У него и сколиоз, и спондилёз, и остеохондроз, и прочие «озы». Мышцы атрофированы. Словом, зрелище ужасающее. Попросил принести рентгеновские снимки.
– К чему снимки, доктор? Лечите не откладывая. Сейчас лечите!
Отказал. Вслепую не лечат. Через некоторое время узнаю – умер человек. А ведь, возможно, удалось бы спасти его.
Угнетенность, глубокую апатию, сконцентрированную безнадежность человек носит с собой и в себе. В конечном итоге, на что настроит он свое «я» – на спасение или на медленное угасание, то и возьмет верх. Противиться всеми жизненными силами своему недугу, вести решительную схватку с ним – мое первое и важнейшее напутствие и требование к пациенту.
О психологии в своей работе. Приводит мама на прием сынишку. Смотрю на него, изучаю и в присутствии родительницы шутливо объявляю: «О, да он у вас порядочный ленивец, бездельник, я бы даже сказал, шалопай. Если не так, прошу тысячу раз прощения». Мама округляет глаза и без раздумий подтверждает мои выводы. Удивляется, откуда и как мне известно об этом. Я свое. «А ты, Вова, продолжай лентяйничать. Лежать-то лучше, чем сидеть. Пусть мама за тебя телевизионные программы переключает, ботинки зашнуровывает. Ленись на здоровье». Мать в полном недоумении. Как-то странно смотрит на меня, не знает, что и сказать. Упреждаю ее: «Ленись, ленись! Только не забудь, пожалуйста, когда смотришь телевизор, обложить себя подушками, когда сядешь за парту—прямо держать голову, когда…». И начинаются мои «когда» – довольно нелегкие на первых порах для мальчика задания и требования. «Ну, конечно, – добавляю при этом, – ты можешь и не делать всего этого, если не хочешь избавиться от болей, от кривобокости, а в дальнейшем – неподвижности на долгие годы».
Многого, очень многого стоят доброжелательность, искренняя душевность, собранность целителя, его ласковое, обнадеживающее слово, обращенное к больному. Недавно поведали мне трагическую историю одной девочки. У школьницы пятого класса прогрессировал сколиоз. Изгиб позвоночника стал настолько заметен, что жестокие одноклассники стали подсмеиваться над ней. Где были при этом родители, вопрос в общем-то праздный. Сколиозы у нас дело привычное и считаются чуть ли ни чем-то само собой разумеющимся. В конце концов девочка пошла к врачу, а та не задумываясь вынесла ей суровый приговор: «Останешься такой на всю жизнь». После визита к доктору пятиклассница Катя выбросилась из окошка шестого этажа родного дома.
Повторяю: врач не имеет морального права объявлять тяжело или вовсе безнадежно больному всю правду о его состоянии. Если есть хоть малейшая надежда на исцеление, ее надо, как искорку, раздувать и всячески поддерживать в человеке.
Каким мне видится наш позвоночник
Хотелось бы сказать о пагубности живого примера, который ежедневно маячит перед глазами детей в родной семье. По моим наблюдениям, чаще всего ко мне ведут детей те родители, у которых также не все благополучно с позвоночником. Сами за собой не смотрели, сами не берегли себя и вот обрекли, того не ведая и не желая, на тяжкие испытания собственных детей.
Получается порочный круг, выход из которого рано или поздно станет общенациональной проблемой. По крайней мере, уже сейчас в наших школах, по подобию американских и канадских, надо вести системное наблюдение за детьми с деформированным позвоночником. Необходимо выявлять эту деформацию на ранних стадиях, с тем чтобы упредить прогрессирующее развитие заболевания. Металлические дорогостоящие корсеты, лечение ребят в специализированных клиниках, как и операции на позвоночнике, – пока что большинству пациентов недоступны из-за дороговизны. Нельзя же в конце концов доводить школьников до прыжков с шестого этажа.
Позвоночник представляется мне величественным кафедральным собором с идеальной гармонией пропорций. Кажется, что его неведомый зодчий-создатель задавался целью превзойти все существовавшее до него в органической «архитектуре». Для меня, как и для миллионов моих коллег, спинной хребет человека был и остается загадкой мироздания – настолько велики и малопостижимы его функциональные возможности и ресурсы.
Отведем нависшее над нами проклятие
Уже не раз говорил я о том, что заболевания позвоночника стали чуть ли не проклятием нашего века, хотя даже в окаменевших останках далеких пращуров человека найдены следы, доказывающие, что и они, наши далекие предки, страдали такими заболеваниями. Можно, конечно, во всем винить нашу техногенную цивилизацию с сопутствующим ей физическим «застоем» человека. Можно корить нынешний безрассудный образ жизни человечества с его стрессами и перегрузками. Многое можно объяснять и отравленной окружающей средой, неправильным питанием, затрагивать десятки других медицинских, социальных и даже духовных аспектов, так или иначе воздействующих на здоровье нашего позвоночника и вызывающих привычные, будничные боли в спине. Легче от этого никому не станет, если не будет предпринято эффективной фронтальной атаки на заболевания. К сожалению, пока что в объяснениях первопричины подобных недугов много приблизительного.