Как Вундт относился к социологии? Его позицию нельзя оценивать с точки зрения современности. Сравнивать вундтовскую «психологию народов» с социологией или социальной психологией неправомерно. «Психологии народов» уже не существует. Данный термин не вошел в научный обиход. При жизни Вундта слово «социология» имело почти столь же условное значение, что и слово «психология народов». Но история мысли сделала свой выбор. «Социология» существует. Существуют и социальная психология, и этнография, и антропология, и социолингвистика. А «психологию народов» сегодня можно только вспоминать.
Что касается отношения Вундта к термину «социология», то историограф вундтовского учения Эдмунд Кениг свидетельствует, что Вундт крайне отрицательно относился к этому «модному увлечению наукой, которая, собственно говоря, еще не существует; даже более, о содержании которой едва ли можно составить ясное представление». Вундт как теоретик и методолог наук о духе, написавший основные свои работы в данной области еще в 80-е годы XIX века, адресовал критические замечания не социологии вообще, не социологии как науке (в ту пору ее не существовало), а социологии Огюста Конта. В то время почти все исследователи, называвшие себя социологами, считали себя в большей или меньшей степени последователями Конта. Те, кто относился к идейному наследию Конта критически, как правило, относились подобным же образом и к контовской терминологической инновации.
Вундта, конечно, нельзя назвать антипозитивистом. В некоторых аспектах теория Конта могла ему даже импонировать. Вундт был психологом и во всех дисциплинарных спорах отстаивал позиции психологии. Конт же в своей знаменитой классификации наук психологию проигнорировал. Равным образом Вундт считал, что нет ни одной области социальной жизни, которая не изучалась бы какой-либо из уже существующих гуманитарных наук. Социология – лишь собирательное название совокупности обществоведческих дисциплин. Критику Вундта можно считать справедливой.
Основные работы, посвященные проблеме предметной спецификации социологической науки (к их числу относились, например, работы Г. Зиммеля) будут написаны несколько позже. В 70–80-е годы XIX столетия вопрос о специфически социологическом взгляде на общество оставался еще принципиально не решенным. Социологи XIX века претендовали на изучение чрезвычайно широкого круга явлений. Тем, кто называл себя социологами, было не вполне ясно, чего же именно они хотят. Все это вызывало резонные возражения со стороны представителей смежных дисциплин, стремившихся охранять рубежи собственных интеллектуальных владений. Если для Конта социология была «царицей наук», то для Вундта направляющей силой прогресса гуманитарного знания являлась психология. Социология (в глазах Вундта) оспаривала у психологии принадлежащее ей интеллектуальное первенство. Позицию Вундта в данном контексте можно считать вполне объяснимой.
Вундт умер в один год с Максом Вебером. Правда, Вундту «стукнуло» восемьдесят восемь, а Веберу – всего пятьдесят шесть лет. Если руководствоваться масштабом историко-научной хронологии, можно утверждать, что Вундту довелось пережить «золотой век» немецкой социологии. Однако кажется, что этот «золотой век» прошел мимо Вундта, или обошел его стороной. Мировую славу немецкой социологии принесло поколение Тенниса, Зиммеля и Вебера. Немецкая социология преодолела позитивизм и натурализм, избавилась от многих концептуально-методологических изъянов социологии XIX века, обрела высокий академический статус. Вундт принадлежал к другому поколению и никак не соприкоснулся с немецкими интеллектуалами «веберовского круга». Он пережил свой век в физическом смысле, но не пережил его в смысле интеллектуальном.
Вклад Вундта в историю развития социологической науки можно считать весьма значительным. Сам строй его мышления чрезвычайно социологичен, его достижения были довольно существенными, го творчество создавало особый фон, на котором более отчетливо прорисовывалось развитие общественно-научного знания. Раздумывая над судьбой Вундта, мы вспоминаем евангельскую историю о добром самаритянине. Случай Вундта и есть тот самый случай.
А.А. Белик. Психологическое направление в изучении культур
«Психология народов»
Существенной чертой эволюционизма как метода изучения культур было увлечение психологическим объяснением культур. Уже в середине XIX в. предпринимались попытки обоснования самостоятельного направления, центром исследований которого была бы психология народов. Основателями новой дисциплины были немецкие ученые М. Лацарус (1824–1903) и X. Штейнталь (1823–1899). Основное содержание их концепции состоит в том, что благодаря единству происхождения и среды обитания «все индивиды одного народа носят отпечаток… особой природы народа на своем теле и душе», при этом «воздействие телесных влияний на душу вызывает известные склонности, тенденции предрасположения, свойства духа, одинаковые у всех индивидов, вследствие чего все они обладают одним и тем же народным духом». Народный дух понимается как психическое сходство индивидов, принадлежащих к одному народу и одновременно как их самосознание (народ есть некая совокупность людей, которые смотрят на себя как на один народ, причисляют себя к одному народу).
Основными задачами «Психологии народов» является: а) «психологически познать сущность народного духа и его действия; б) открыть законы, по которым совершается внутренняя духовная или идеальная деятельность народа в жизни, в искусстве и в науке и в) открыть основания, причины и поводы возникновения, развития и уничтожения особенностей какого-либо народа».
В «Психологии народов» можно выделить два аспекта. Во-первых, анализируется дух народа вообще, его общие условия жизни и деятельности, устанавливаются общие элементы и отношения развития духа народа. Во-вторых, более конкретно исследуются частные формы народного духа и их развитие. Первый аспект получил название этноисторической психологии, второй – психологической этнологии. Непосредственными объектами анализа, в процессе исследования которых раскрывается содержание народного духа, являются мифы, языки, мораль, нравы, быт и другие особенности культур.
Подводя итог изложению идей, выдвинутых М. Лацарусом и X. Штейнталем в 1859 г., дадим краткое определение «Психологии народов». Они предлагали строить этническую психологию как объяснительную науку о народном духе, как учение об элементах и законах духовной жизни народов и исследование духовной природы всего человеческого рода.
Общее направление исследований культур, сформулированное М. Лацарусом и X. Штейнталем, проблемы, поставленные ими, развиваются и поныне. Анализ «Психологии народов» (в виде этнопсихологии или ментальности как типа культуры, или проблемы «первобытного мышления») стал неотъемлемой частью исследования культур в XX в. Эти же аспекты изучения культур являются обязательной частью практически любого курса культурологии.
Поэтому хотелось бы обратить внимание на то обстоятельство, что направление «Психология народов» не сводится только к анализу психического склада ума или культурно-обусловленному типу мышления. Ее предмет и задачи значительно шире, они не состоят только в личностно-психологических характеристиках (восприятие, память, темперамент, характер) людей, принадлежащих к различным культурам.
Хотя Штейнталь и Лацарус не смогли выполнить своей грандиозной программы, но их идеи были подхвачены и развиты рядом психологов, антропологов и социологов. Впоследствии в XX в. их программу дополнили и успешно выполнили сторонники американской этнопсихологической школы (психологическая антропология).
Продолжил развивать психологическое направление В. Вундт (1832–1920). Двадцать лет своей жизни он посвятил написанию десятитомной «Психологии народов». В ней он развивал положение о том что высшие психические процессы людей, в первую очередь мышление, есть продукт историко-культурного развития сообществ людей. Он возражал против прямой аналогии вплоть до отождествления индивидуального сознания и сознания народа. По его мнению, народное сознание есть творческий синтез (интеграция) индивидуальных сознаний, результатом которого является новая реальность, обнаруживающаяся в продуктах сверхиндивидуальной или сверхличностной деятельности в языке, мифах, морали.
Под несколько другим углом зрения рассматривал культурно-исторический процесс американский ученый Л.Ф. Уорд (1843–1913), автор книг «Динамическая социология» (1883) и «Психические факторы цивилизации» (1893). Происхождение культур он считал высшей ступенью эволюционной лестницы, синтезом всех природных сил, сложившихся в ходе космобио и антропогенеза. Качественное отличие новой социально-культурной реальности он видел в наличии в ней чувства и цели. Таким образом, человек в культурной истории действует сообразно с сознательными целями. Первичными желаниями (потребностями) человека являются жажда, голод и половые потребности. На их основе складываются более сложные интеллектуальные, моральные, эстетические желания, служащие основой для совершенствования общества, его улучшения («мелиоризма», по терминологии Л. Уорда). В концепции Уорда привлекает внимание анализ происхождения и роли удовольствия и страдания в жизни человека, исследование такого феномена, как счастье (свобода от страданий) и психология изобретений. Наряду с индивидуальными целями он признавал существование коллективных целей, носителем которых была отдельная культура.
Определенный вклад в психологическое изучение культур внес профессор Йельского университета социолог У. Самнер (1840–1910). Основной его труд, посвященный этой теме, – «Народные обычаи» (1906). В понятие «обычай» он включает все культурно-обусловленные, стандартизованные формы поведения.
В качестве причин появления и существования обычаев он выделяет группы взаимодействий или факторов. Первая связана с борьбой людей друг с другом или с окружающей природой. Обычаи в этом случае представляют собой определенные виды защиты и нападения в процессе борьбы за существование. Кроме этого, обычаи есть продукты четырех мотивов человеческих действий (голод, сексуальная страсть, честолюбие, страх). Большую известность приобрели понятия У. Самнера «мы – группа» и «они – группа». Отношения в «мы – группа» – отношения солидарности, тогда как между группами преобладает враждебность. У. Самнер дал одно из первых определений этноцентризма как «взгляда, согласно которому собственная группа представляется человеку центром всего, а все остальные оцениваются по отношению к ней».
«Групповая психология»
Большую роль в изучении внутрикультурных механизмов взаимодействия людей сыграли работы французских ученых – представителей социально-психологического направления в изучении культур Г. Лебона (1841–1931) и Г. де Тарда (1843–1904). Основная направленность работ Г. Лебона «Психологические законы эволюции народов» (1894) и «Психология толпы» (1895) – анализ взаимоотношений масс народа, толпы и лидеров, особенностей процесса овладения ими чувствами, идеями. Впервые в этих трудах были поставлены проблемы психического заражения и внушения, сформулирован вопрос об управлении людьми в различных культурах.
Продолжил анализ групповой психологии и межличностного взаимодействия Г. Тард. Он выделял три типа взаимодействий: психическое заражение, внушение, подражание. Наиболее важные работы Тарда, посвященные этим аспектам функционирования культур, – «Законы подражания» (1890) и «Социальная логика» (1895).
Главная задача автора – показать, как появляются изменения (новшества) в культурах и как они передаются в обществе индивидам. Согласно его взглядам, «коллективная интерментальная психология… возможна только потому, что индивидуальная интраментальная психология включает элементы, которые могут быть переданы и сообщены одним сознанием другому. Эти элементы… могут соединяться и сливаться воедино, образуя истинные социальные силы и структуры, течение мнений или массовые импульсы, традиции или национальные обычаи». Элементарное отношение, по Тарду, – это передача или попытка передачи верования или желания. Определенную роль он отводил подражанию и внушению. Общество – это подражание, а подражание – своего рода гипнотизм. Всякое новшество – это акт творческой личности, вызывающий волну подражаний.
Культурные изменения Г. Тард анализировал на основе изучения таких явлений, как язык (его эволюция, происхождение, лингвистическая изобретательность), религия (ее развитие от анимизма до мировых религий, ее будущность), и чувств, прежде всего любви и ненависти, в истории культур. Последний аспект достаточно оригинален для исследователей культур того времени. Его Тард исследует в главе «Сердце», в которой он выясняет роль притягивающих и отталкивающих чувств, размышляет о том, что такое друзья и враги. Особое место занимает исследование таких культурных обычаев, как вендетта (кровная месть), и феномена национальной ненависти.
Последующее развитие проблема объяснения механизмов внутри культурной передачи информации получила в концепции интеракционизма (взаимодействия) в трудах американских ученых У. Джеймса, Дж. Болдуина, X. Кули и Дж. Г. Мида. Центральное положение учения – многомерный анализ «Я» как ядра личности в культуре.
Представители «Групповой психологии» и теории подражания открыли и исследовали механизмы внутрикультурного взаимодействия. Их разработки были использованы в исследовании культур в XX в. для объяснения ряда фактов и проблем, возникающих при изучении различных типов культур. Заключая рассмотрение социально-психологического аспекта в анализе культур, необходимо остановиться на содержании феноменов, открытых Г. Лебоном и Г. Тардом.
Подражание, или имитативная деятельность, состоит в воспроизведении, копировании двигательных и иных культурных стереотипов. Громадно его значение в процессе овладения культурой в детстве. Считается, что благодаря этому качеству ребенок овладевает языком, подражая взрослым, овладевает культурными навыками. Подражание – основа обучения и возможности передачи культурной традиции из поколения в поколение.
Психологическое заражение часто состоит в неосознанном повторении действий в человеческом коллективе или просто при скоплении людей. Это качество способствует овладению людьми каких-либо состояний психологического типа (страх, ненависть, любовь и т. д.). Нередко оно используется в религиозных ритуалах.
Внушение – самые различные формы внедрения в сознание людей (в осознанной или бессознательной форме) определенных положений, правил, норм, регулирующих поведение в культуре. Может проявляться в самых различных культурных формах, очень часто способствует объединению людей внутри культуры для выполнения какой-либо задачи. Все эти три характерные черты культурной деятельности реально существуют и действуют вместе, обеспечивая регуляцию между членами этнокультурной общности.
Воздействие «Психологии народов» как культурологической концепции на развитие исследований культур в XX в. не менее фундаментально, чем влияние «Групповой психологии». Дело Вундта, Лацаруса и Штейнталя было продолжено направлением в изучении культур «Культура-и-личность». Предметом его изучения стали познавательные способности людей различных культур, культурно-обусловленные стереотипы поведения, эмоционального реагирования. Значительное место было уделено изучению этнопсихологии различных народов, анализу этнической истории и ее отражения в эпических произведениях.
Эволюционистский подход в психологической антропологии
Ни одна из областей, называемых «эволюционной» или «дарвинистской» психологической антропологией, в настоящее время не существует. «Эволюционная психология не имеет влияния на антропологию, несмотря на большое брожение, полемику и энтузиазм, которые она вызвала в биологии и психологии, несмотря быстро увеличивающийся успех, на ее претензии быть транскультурной и ее впечатляющий размах. А ведь эволюционно-психологическая литература включает такие темы, как эстетически организованный ландшафт, соперничество, сексуальная дифференциация, этноцентризм, фрейдовские защитные механизмы, социальная стратификация. Объяснение отсутствия ее воздействия на психологическую антропологию без сомнения связано с историей и традицией самой антропологии. «Биологические» подходы к человеческому поведению и культуре долгое время вызывали подозрение».