4. Официальная медицина против альтернативной
"Термометр – самый полезный прибор в современной медицине. Он полностью отражает её суть. Отсюда напрашивается тема моей будущей диссертации: "Термометр как олицетворение современной медицины и целевое устройство для неизбежного исцеления мировой популяции"
"Ряд нетрадиционных врачей", который главврач нашей поликлиники небрежно вбросил в направление, на самом деле состоял из одного-единственного человека.
Это был Натан Рейнолдс, краниальный остеопат, который с тех пор открыл продвинутую клинику в Лидсе, https://horsforthhealthhub.com/leeds-osteopathy. В то время он работал в Мидлсбро, и мы узнали о его существовании от нашей районной медсестры. Она упомянула его имя в связи с лечением колик. Поначалу мы относились к такого рода вещам очень скептично, но на тот момент уже были готовы жрать дерьмо, если бы кто-то сказал, что у дерьма есть шанс.
Натан осмотрел Робина и разъяснил ситуацию. Он разложил всё по полочкам.
Когда младенец появляется на свет, у него на голове есть две мягкие пустотные области, которые со временем срастаются. Все знают о существовании верхней области, о большом родничке. Но не всем известно про задний, малый родничок, который расположен недалеко от шеи младенца и окружён четырьмя костными пластинами. Его часто трудно нащупать, и он обычно полностью закрывается в шесть недель в процессе роста черепных костей. Когда младенец проходит через родовой канал, эти пластины сдвигаются и перехлёстываются. При затяжных родах, как это было в нашем случае, младенец надолго застревает в родовом канале. При длительном сжатии, костные пластины могут защемить окружающие ткани и впоследствии продолжать срастаться вместе с ними.
Именно так и случилось с Робином. Поскольку у меня были затяжные роды, и я родила, по словам врачей, с недораскрытой шейкой матки, его задние пластины долго находились в перехлёсте и защемили центральную нервную систему, пока он торчал вниз головой в тесном родовом канале. Это привело к серьёзному нарушению продвижения пищи по желудочно-кишечному тракту и повлекло за собой спазмы, мышечную зажатость и, до какой-то степени, неправильную выработку пищеварительных ферментов.
Если бы роды случились, скажем, во Франции, тамошние врачи обязательно проверили бы состояние обоих родничков. Но по британскому протоколу такая проверка необязательна и почти нигде не практикуется.
Но Робину уже было более четырёх месяцев, оба родничка уже давно срослись, и теперь его центральная нервная система была прочно зажата в костной ткани.
Если бы мы знали всё это раньше! Если бы хоть один врач от официальной медицины хоть вскользь упомянул об этом, мы бы горы свернули и не попали бы в эту ужасную ситуацию…
Натан положил нашего орущего ребёнка на стол и произвёл какие-то манипуляции на его затылке. И мы в изумлении и неверии, абсолютно офигевшие, стояли рядом с ним и смотрели, как наш зажатый орущий сын внезапно замолчал и начал расслабляться прямо у нас на глазах, как будто у него камень с души упал…
В тот день Натан всего за двадцать минут продемонстрировал, каким мог быть наш сын с момента рождения.
На самом деле, Натан сделал гораздо больше. Он вернул нам уверенность в том, что всё это время мы были в здравом уме.
Но так как черепные пластины Робина к тому времени срослись, наш поезд, увы, уже ушёл. Если бы эту процедуру сделали непосредственно после рождения, Робину было бы достаточно одного корректирующего сеанса. Но этот шанс был давно упущен, положительный эффект постепенно сходил на нет и пропадал в течение трёх недель, и нам приходилось возвращаться в клинику снова и снова. И в какой-то момент Натан сказал, что сделал всё, что мог. И что мы, как родители, должны убедиться, что когда наступит время ползать, Робин не будет ездить по полу на заднице, как некоторые малыши, а будет перемещаться на всех четырёх, чтобы физически разработать мышцы спины и нервную систему. И ещё Натан сказал, что со временем у Робина появятся какие-то новые симптомы и, скорее всего, это будут проблемы поведения. Он написал нам заключение, чтобы мы могли показать его любому врачу, который захочет принять это к сведению. И на этом мы расстались. Натан до сих пор помнит Робина и всю нашу семью.
Мы показали это заключение педиатру, к которому пришли по направлению из поликлиники. Он взглянул на него мельком и сказал, что официальная медицина не доверяет шарлатанам, практикующим нетрадиционные методы лечения, и что это заключение – филькина грамота, и в глазах настоящего врача оно вообще ничего не значит.
И это было Ося всё.
А по поводу лактозы педиатр сказал нам дежурным голосом: "Наверное, вы правы. Судя по симптомам, у вашего сына действительно может быть непереносимость". И он написал это в своем заключении. И это тоже было Ося всё.
Ни помощи, ни совета, ни профессионального мнения, ни даже рецепта на дорогие ферментные капли для младенцев, которые я уже какое-то время покупала сама. Я добавляла их в своё грудное молоко. Его нужно было постоянно сцеживать и разливать в бутылочки перед кормлением, чтобы фермент успел сработать.
Специалист-педиатр оказался просто мистером Маки из "Южного парка"…
И у меня появилось убеждение, что современная западная медицина не имеет никакого представления о работе человеческого организма как системы. Официальная медицина работает по нелогичному протоколу, диагностирует по разрозненным симптомам и пытается с переменным успехом чинить отдельные органы, не вникая в корни проблемы и не понимая причинно-следственных связей.
А это значит, что мне придётся самой докопаться до этих корней. Методом научного тыка и заката солнца вручную.
Робину исполнилось шесть месяцев.
5. Продолжаем держаться на плаву
"Спасение утопающих – дело рук самих утопающих"
Полшага назад.
Итак, у меня были веские основания предполагать, что Робин не переносит лактозу. Я перерыла весь интернет и по результатам раскопок начала покупать ферментные капли для малышей. Каждый день долго и муторно я откачивала грудное молоко в бутылочки, ако дойная корова, специальной ручной помпой, чтобы добавлять в них ферментные капли непосредственно перед кормлением. Сначала капли работали. Фермент расщеплял порядка 75% лактозы. Но этого почему-то оказалось недостаточно, и симптомы начали возвращаться. Когда Робину было четыре месяца, я, вопреки советам врачей, приняла решение "снять" его с грудного молока и "пересадить" на другую пищу, если он сможет её переваривать. В возрасте шести месяцев он сам отказался от молока, и на смену пришли йогурты.
Но тут же начались мои собственные проблемы. Молоко не уходило из груди! Фонтан молока бил из меня днём и ночью. За последующие недели я испробовала все известные человечеству методы подавления лактации, несть им числа, включая капустные листья и кукол вуду. Как мертвому припарки… Коровы в соседском поле мычали на меня с презрением. Я должна была сцеживать молоко два раза в день, иначе меня бы просто разорвало. Грудь разбухла до невероятных размеров, покраснела, воспалилась и была прочной, как скала. У меня начался жар. Я не могла ни ходить, ни спать по ночам. Дорогие мужчины, попробуйте представить, что вас жестоко колбасят ногами по яйцам, пока вы пытаетесь жить, работать и отдыхать, семь дней в неделю, без выходных.
Наконец, после очередного штурма поликлиники, женщина-врач сжалилась надо мной и выписала циклосет (бромокриптин, снятый с производства примерно в то самое время), который, согласно инструкции, "мог вызвать множество нехороших побочных явлений, от головокружения и тошноты до выпадения волос и сердечного приступа, и известны даже случаи летального исхода". Мне несказанно повезло, я не испытала ни летального исхода, ни большинства побочных явлений, за исключением эпизодической рвоты. И когда я закончила двухнедельный курс смертоносного препарата, то перестала быть дойной коровой, и мои нормальные сиськи, ура, вернулись ко мне. Изрядно потрёпанные, но не побеждённые. И даже, желаю с гордостью отметить, на целых два размера больше!
Всё это время Хауард продолжал выращивать сына практически в одиночку. Я была психически не годна для материнства, мои родители были в Беларуси, отец Хауарда давно умер, а его мать жестоко страдала от астмы. У нас не было никакой помощи.
Мой муж работает на себя. У него очень трудоёмкий и небезопасный для здоровья бизнес. Он производит запчасти из стекловолокна для спортивных мотобайков, с нулевого цикла до завершённого продукта, и работает по дизайну заказчиков. И поскольку с некоторых пор он круглосуточно и в одиночку выращивал сына, то был уже не в состоянии работать. Ему пришлось на несколько лет закрыть свой бизнес. Мы попытались заработать на жизнь на другой идее. Мы создали вебсайт для гольфистов-одиночек, ищущих компанию для игры. Предполагалось, что это будет онлайн-клуб с базами данных, чтобы зарегистрировавшиеся гольфисты могли найти себе напарников и клубы для игры в районе их проживания. Но из-за проблем с Робином нам катастрофически не хватало времени, и отупевшие от хронического недосыпания мозги отказывались думать.
Бизнес так и не оторвался от земли.
И тогда у нас начали стремительно расти кредитные долги…
В шесть месяцев Робин по-прежнему не мог перевернуться на животик, хотя должен был освоить это ещё в четырёхмесячном возрасте. Он никак не мог достичь этой вехи "педиатрического графика", наперекор утверждениям главврача нашей поликлиники.
Но затем внезапно что-то включилось. В один прекрасный день, всего за пару часов Робин научился не только переворачиваться на животик, но и продолжать катиться дальше. Мы не могли оставить его одного даже на несколько секунд, это было небезопасно. Робин удивлялся и радовался впервые в своей маленькой жизни. К тому же, он недавно научился сидеть без посторонней помощи.
В отличие от родителей обычных малышей, мы почти не фотографировали Робина в первые годы жизни, просто потому, что он вечно выглядел недовольным и несчастным. Но у нас есть пару фотографий "сидячего" периода. Робин всегда был привлекательным и ярким парнишей, чёрт возьми!
Примерно в том же возрасте у него появилась странная анальная сыпь ярко-розового цвета. Она очень его беспокоила. Врачи были озадачены и решили выписать всем нам троим таблетки от глистов, исходя из того, что у нас есть кошки, и раз есть кошки, значит, должны быть и глисты. Естественно, таблетки не помогли. Сыпь выглядела подозрительно похожей на ту, что была у меня на ногах в последние месяцы беременности. Я снова начала прочёсывать интернет. Шаг за шагом я собирала разрозненные крупицы информации по кишечной флоре, метаболизму, различным непереносимостям, ферментам… И, наконец, пришло озарение.
МОЛОКО!
Я ПОГЛОЩАЛА ОГРОМНЫЕ ОБЪЁМЫ МОЛОКА ВО ВРЕМЯ БЕРЕМЕННОСТИ!
Я никогда не любила молоко. Я вообще не любила молочные продукты. Я ненавидела их от всей души. Мои родители жаловались, что я плохо ела в детстве. Но я помню, что во времена моего детства детей кормили кашей, молоком и творогом, а я терпеть не могла всю эту гадость. Стоило ли удивляться, что я ничего не ела? Также, я отказывалась от хлеба, и родители были очень недовольны, потому что не могли наполнить меня пищей в желаемом объёме. Зато я с неизменным удовольствием лопала сосиски с жареной картошкой, печень и яйца. Животные белки. Мой организм давал понять, какие продукты мне нужны и, что гораздо важнее, какие продукты нежелательны.
У меня первая группа крови (0+), и я всегда об этом знала. Десять лет назад мама подарила мне книгу доктора Д'Адамо "4 группы крови – 4 пути к здоровью", www.dadamo.com. Я никогда не была фанаткой пищевых рекомендаций и модных диет, и я вообще весьма скептичный человек. Но когда я прочла подборку питания для моей группы крови, то обнаружила к своему вящему изумлению, что продукты, перечисленные в категории "полезных" были именно те, что я всегда любила. И я всегда подсознательно избегала продуктов из списка "нежелательных". Молоко занимало в нём одно из ведущих мест.
Сейчас много дискутируют о пользе и вреде молока для взрослых. Я не думаю, что оно однозначно полезно или вредно. Ничто не бывает универсальным для всех. Что японцу еда, то немцу яд.
Но.
Врачи и диетологи рекомендуют всем беременным женщинам пить много молока. Считается, что это очень полезно для разивающегося плода. И я послушно следовала этим рекомендациям. Но так как мой организм не привык метаболизировать белки молока и, скорее всего, даже не вырабатывал ферменты для их расщепления, я фактически отравила себя в последние месяцы беременности и "запрограммировала" молочную проблему у сына.
И получалось, что моя странная "беременная" сыпь в каком-то смысле действительно "ушла" в ребёнка.
6. Карапуз и кошки
"Почему до сих пор не изобрели турбоэкстрактор мыслей?"
Шло время. Истерический плач Робина постепенно изменялся и в итоге перешёл в новую фазу: рычание. Возможно, это была одна из проблем поведения, о которых предупреждал нас Натан, но, возможно, и нет. У меня было чёткое ощущение, что Робин пытался избавиться от комка в горле. Звук его рычания приводил меня в ярость и вызывал зубную боль. Он действовал на меня, как скрежет металла по стеклу.
Проблемы со сном тоже перешли в новую фазу. Кроватка Робина по-прежнему стояла в нашей спальне, прямо в изголовье нашей кровати, на вечном приколе, как крейсер "Аврора". Каждую ночь Робин просыпался ежечасно с плачем и воплями. Он плакал каждый раз, когда просыпался, в любое время суток. Не было случая, чтобы он проснулся поутру в приятном расположении духа. Каждое чёртово утро он врубал свою сирену ни свет ни заря, и каждый новый день становился невыносимым с самого рассвета. С этим нужно было что-то делать.
К тому времени мой очень милый и терпеливый муж полностью вошёл в роль матери, и мне не оставалось ничего другого, как взять на себя роль отца. Я подошла к проблеме сна сурово и беспощадно и переместила крейсер "Аврора" из нашего личного пространства в соседнюю комнату. А чтобы сердобольная "мать" не бросалась на помощь дитяти по десять раз за ночь, пришлось временно переместить в отдельную комнату также и "мать".
Сначала Робин не просёк сюжета и по привычке пытался привлечь внимание "матери" по ночам, но я жесткосердно бдила на страже. Весь последующий месяц Робин по-прежнему продолжал просыпаться по ночам, но за это время грохот Ниагарского водопада постепенно перешёл в журчание мелкого ручейка.
В нашем доме всегда жили кошки. Домашний уют просто немыслим без бригады кошек, постоянно тусующихся под ногами. Когда родился Робин, у нас их было три: рулевая кошка Гизмо и две робкие белые сестрички, Дэйзи и Поппи, тёзки дочерей шеф-повара Джейми Оливера. Робин рос в окружении кошек. И думаю, что когда пришло время учиться ползать, то именно глядя на кошек, Робин начал делать это на всех четырёх. Он копировал их способ перемещения и гонялся за ними, развивая немалую скорость, чем разрабатывал свою центральную нервную систему и позвоночник. То, что доктор Натан прописал. Любимой кошкой Робина в то время была Поппи, потому что она была единственной из троицы, кто позволял неуёмному карапузу гладить себя и тыкать пальцем в нос.
Но Робин по-прежнему не разговаривал. Единственное слово, которое он иногда произносил полушёпотом, было "машина". Он не говорил ни "мама", ни "папа" и не трещал на тарабарском языке, как другие малыши. В доме никогда не было проблем с двуязычием, потому что я вообще не разговаривала по-русски с момента приезда в Англию, и у меня практически не было русскоязычных знакомых. Для разговора на любом языке, как и для танго, нужны по меньшей мере двое. Поэтому единственным языком, который сын слышал дома, был английский.