В связи с изложенными обстоятельствами читателя ожидает в тексте большое количество цитат. Если кому-то их объем покажется излишним, советуем отложить книгу в сторону и попытаться самому сформулировать решение заявленной проблемы. Пока же начнем с высказывания, замечательно характеризующего, с нашей точки зрения, данную ситуацию. Итак, Блез Паскаль (1665): «Советую автору, который не наделен оригинальным талантом и настолько скромен, что готов идти по чужим стопам, брать за образец лишь такие труды, где он находит ум, воображение, даже ученость: если он и не сравняется с подлинником, то все же приблизится к нему и создаст произведение, которое будут читать» [280, с. 212]. Надеемся, что этим советом нам удалось воспользоваться сполна[2]. Вспомним также, как в «Риторике» Аристотель сообщает, что «талант оживлять речь или сочинение цитатами из предшественников, пословицами, афоризмами может быть как природным, так и приобретенным, выработанным за счет усердного чтения (либо сочетать в себе то и другое)» [418, с. 66]. Итак, обилие цитат мы объясняем следующим образом.
Во-первых, это желание автора помочь читателям, лишенным по тем или иным причинам возможности, а то и желания систематического чтения, окунуться в мир мудрых мыслей и афоризмов как их наиболее точного и краткого воплощения[3].
Во-вторых, автор не присвоил себе ни одного опубликованного кем-либо и когда-либо высказывания путем перестановки некоторых слов в предложении или замены их на другие, как это нередко случается, а привел ссылки на все использованные в тексте источники, в большинстве случаев – даже с указанием конкретной страницы. Это, по нашему мнению, позволит заинтересованному читателю самостоятельно изучить соответствующие рассуждения авторов непосредственно по первоисточникам.
В-третьих, наиболее значительные по объему (а особенно по содержанию) приведенные отрывки из литературных произведений принадлежат выдающимся мыслителям прошлого и настоящего – истинным гигантам мысли и духа, и мы не нашли у себя возможностей для того, чтобы глубже них проникнуть в смысл обсуждаемых проблем и изложить это в более изящной форме. По нашему мнению, даже само по себе чтение приведенных цитат может подвигнуть на размышления, предоставить возможность насладиться стилем изложения и глубиной мудрости истинных аристократов духа. Это будет своего рода хрестоматия, в которой каждый найдет то, что для него наиболее близко. Автор, конечно же, осознает определенную эклектичность текста, но оправдывает это желанием расширить целевую аудиторию за пределы, обозначенные в названии книги.
Практика показывает, что попытки уговорить пожилого человека обратиться за помощью к психотерапевту зачастую вызывают у него негативную реакцию, и обычно от контактов с представителями медицинских профессий, в названии которых присутствует слово «психо», они отказываются. Старшее поколение вообще не имеет информации о возможностях психотерапии. В тех нескольких случаях, когда пожилых людей удалось привести на прием, мы не можем похвастаться достижением больших успехов. Все же наш небольшой опыт показал, что обсуждение со страждущими деталей их индивидуальной ситуации и сравнение ее с другими наряду с применением определенных психотерапевтических методик могут дать некоторый результат. Несколько лучший эффект имели определенные советы (а психотерапевты, как известно, «советов не дают») по поводу некоторых особенностей общения и обращения с пожилыми людьми. В ряде случаев, несомненно, помогало назначение медикаментозных средств (описание психопатологии позднего возраста осталось за пределами текста). Мы попытались рассмотреть причины происходящих с возрастом изменений самосознания и интерперсональных контактов пожилого человека и указать оптимальные варианты социальной адаптации.
Автор лелеет скромную надежду, что результаты наших поисков и полученные знания могут представлять определенный интерес для наших читателей. В первую очередь указанные сведения будут полезны для коллег – психиатров, психотерапевтов и психологов в их профессиональной деятельности. Молодые и люди среднего возраста, ознакомившись с текстом книги, найдут здесь описание признаков старения и смогут соотнести это с наблюдающимися у их старших родственников изменениями в поведении. Это может вызвать более глубокое понимание мотивов их поступков, а также большее сочувствие к пожилым людям, стремление к конструктивному диалогу. Немаловажно и то, что осознание некоторых проблем пожилых людей, может быть, впервые в жизни заставит их задуматься, что раньше или позже с аналогичными трудностями придется столкнуться и им самим. Можно, вероятно, рассматривать эту книгу как своеобразное пособие по подготовке людей старшего возраста к неизбежно подступающему новому состоянию.
В книге проанализированы возникающие в связи с выходом на пенсию многочисленные человеческие проблемы, отмечена возможность адаптации к новым условиям. Особое внимание уделено формированию в преклонном возрасте феномена, известного под названием «мудрость», исследовано его влияние на отношения между поколениями. Показано амбивалентное воздействие воспоминаний человека о своих жизненных коллизиях на психологическое состояние. Раскрыты сущность понятия «одиночество» и его отличие от изолированности и уединенности. Рассмотрены факторы, усугубляющие одиночество, описаны вызываемые им аффективные расстройства, нарушения личностного функционирования индивида и социальной адаптации. Отмечена возможность их нивелирования.
Исследованы широкое распространение в психологической жизни индивида страха смерти и его усиление в преклонном возрасте. Описаны отношения различных религиозных конфессий к идеям бессмертной души и загробной жизни. Приведены психологические защитные механизмы отрицания смерти и указано на их амбивалентный характер. Декларированы необходимость спокойного подведения итогов жизни и создания собственного отношения к бренности существования как одна из задач личностного развития в пожилом возрасте, а также желательность формирования готовности стоически принять свою человеческую природу со всеми ее недостатками и несовершенствами. Приведены факты достойного поведения известных исторических личностей в ситуации приближающегося завершения земного пути на пороге перехода в вечность.
Отдельно рассмотрена проблема поиска смысла человеческого существования в пожилом возрасте и показана возможность его обретения на пути к самоактуализации личности и реализации ее внутреннего потенциала в плане осознания и принятия высших духовных ценностей и смыслов. Представлены преимущества оптимистического отношения к жизни. Отмечены важность творчества и искусства как проявлений высших человеческих потребностей и значительная роль творческой активности личности в противодействии негативным проявлениям старости и в поступательном развитии личности в поздний период.
Перечислены различные мероприятия, способствующие стабилизации психологического состояния пожилых людей. Подробно рассмотрены изменения в их вербальной экспрессии, препятствующие полноценным межличностным коммуникациям. Приведен ряд тактических приемов, позволяющих облегчить процесс общения с пожилым человеком. Детально описаны современные возможности медицины, психологии и социальных служб для поддержки людей рассматриваемой возрастной группы. Дана картина позитивного личностного восприятия старости, позволяющего рассматривать ее как время «золотой» осени. Обоснованы реальность сохранения полноценного функционирования, возможность плодотворной, радостной и наполненной смыслом жизни в пожилом возрасте и указаны конкретные пути реализации этой возможности.
Некоторые читатели солидного возраста, которые вследствие имеющегося в большинстве случаев своеобразного «слепого пятна» считают себя молодыми и видят старость далеко на горизонте, смогут реально оценить ситуацию, увидеть и у себя некоторые из описанных изменений, понять причины возникающих проблем в интерперсональных отношениях и принять меры к их нормализации. Свидетельства того, что старость никому не делает исключения, даже самым выдающимся историческим фигурам, может послужить некоторым утешением тревожному человеку, испытывающему страх и смятение.
И, наконец, любому читателю доступны наслаждение глубиной мышления и формой повествования, а также осознание приведенных выдающихся образцов стойкости перед лицом смерти и мудрого отношения к мимолетности сущего.
Очень важно понимать, что, несмотря на многие непростые (порой трагические) моменты, связанные со старением и смертью, существует и возможность восприятия этого периода жизни как светлого и теплого времени «золотой осени». Причем многое зависит от самого человека. Это позволяет нам дать книге то название, которое читатель видит на обложке.
Не зря же еще Сенека писал в 64 г.: «Куда бы ни оглянулся – все показывало мне, как я стар. Что ж, встретим старость с распростертыми объятиями: ведь она полна наслаждений, если знать, как ею пользоваться» [340, с. 51].
Глава 1
Возраст: календарный и биологический
Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни, точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.
Для начала предложим читателю небольшое задание. В приведенных описаниях и вопросах следует определить возраст лица, о котором идет речь. Ответы даны в конце теста.
1. Матери Джульетты из трагедии У. Шекспира на момент событий, описанных в пьесе, было… лет.
2. Марья Гавриловна из «Метели» А.С. Пушкина «была уже немолода»: «Ей шел… год».
3. Бальзаковский возраст —… лет.
4. Ивану Сусанину на момент совершения подвига было… лет.
5. Анне Карениной на момент гибели было… лет. Вронскому —…, старику-мужу Анны Карениной —… (в начале описанных в романе событий всем было на 2 года меньше).
6. Старику-кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трех мушкетерах» осады крепости Ла-Рошель было…
7. «Увы, Татьяна – не дитя, старушка молвила, кряхтя». Слово «старушка» было сказано о… – летней матери Татьяны Лариной[4].
8. Из записок 16-летнего А.С. Пушкина: «В комнату вошел старик лет…» (это был Н. М. Карамзин).
9. В своем романе «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевский переносит нас в трактир, где между молодежью идет спор о разных общих вопросах. Во время беседы один студент говорит: «Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести <…> с одной стороны глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет <…>. С другой стороны молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! <…> Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки?» Между тем старухе-то было… [135, с. 68].
Ответы:
1. 28 лет.
2. 20-й год.
3. 30 лет.
4. 32 года (у него была 16-летняя дочь на выданье).
5. 28 лет, 23 года, 48 лет.
6. 42 года.
7. 36 лет.
8. 30 лет. У Ю. Н. Тынянова: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года – возраст угасания».
9. 42 года [376]. Результаты теста показывают, как изменяются с течением времени представления о возрасте.
В Риме отрочество (pueritia) считалось до 17 лет, до получения тоги взрослого (toga virilis, toga рига); молодость (adulescentia, iuventus) – до 46 лет; после 46 лет начинался преклонный возраст (aetas seniorum); в 60 лет, по представлению римлян, наступала старость (senectus) [428].
А вот какую классификацию возрастов проводит Данте в своем сочинении «Пир» (1306): «Возвращаясь к предмету, повторяю, что человеческая жизнь делится на четыре возраста. Первый – Юность, то есть “умножение жизни”; второй – Зрелость, “возраст, способный помочь”, то есть придать человеку совершенство, и потому он считается совершенным, – ибо ни один возраст не может дать ничего, кроме того, что он уже имеет; третий – Старость; четвертый – Дряхлость. В отношении первого все мудрые люди сходятся на том, что он длится до двадцати пяти лет; а так как до этого срока душа наша занята взращиванием и украшением тела, от чего происходят многочисленные и великие превращения в человеческой личности, рациональная часть души далека от совершенства. Потому закон и требует, чтобы человек до достижения двадцатипятилетнего возраста не мог совершать определенных действий без совершеннолетнего опекуна. Что касается зрелости, которая поистине есть вершина нашей жизни, то сроки ее измеряются многими по-разному. Однако, оставляя в стороне то, что пишут философы и медики, обращаясь к собственному своему разумению, а также к мнению большинства людей, отличающихся природной рассудительностью, я полагаю, что возраст этот длится двадцать лет. Я считаю так потому, что если вершина нашей дуги соответствует тридцати пяти годам, то возраст этот должен обладать одинаковым по длине подъемом и спуском, которые граничат примерно в том месте, где мы держим лук и где большого изгиба не наблюдается. Таким образом получается, что зрелость завершается на сорок пятом году. И подобно тому, как юность, предшествующая зрелости, находится в течение двадцати пяти лет на подъеме, точно так же и спуск, то есть старость, следующая после зрелости, длится ровно столько же времени; итак, старость завершается на семидесятом году. Однако, так как юность, если понимать ее как “увеличение жизни”, не начинается одновременно с началом жизни, но примерно через восемь лет после рождения, и так как наша природа спешит на подъеме и тормозит на спуске, поскольку природный жар уменьшается и слабеет, а влага сгущается (изменяясь, правда, не количественно, а только качественно и становясь менее подверженной испарению и менее употребляемой), случается, что после старости остается излишек нашей жизни длиной примерно в десять лет; время это называется дряхлостью. Как сообщает Туллий в книге “О старости”, Платон, о котором можно сказать, что природа создала его исполненным совершенства внутреннего и внешнего (благодаря чему он запомнился Сократу с первого же взгляда), прожил восемьдесят один год» [123, с. 254–255].
Согласно классификации Всемирной организации здравоохранения молодой возраст – 18–44 года, 45–59 лет – средний, или зрелый, 60–74 – пожилой, 75–89 – старческий, 90 лет и старше – долгожители [160].
В одном из наиболее знаменитых текстов Восточной Азии (Китая) «Лунь юй» («Суждения и беседы») приводится высказывание Конфуция: «Учитель сказал: “В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцатилетнем возрасте я обрел самостоятельность. В сорок лет я освободился от сомнений. В пятьдесят познал волю неба. В шестьдесят лет научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям моего сердца и не нарушать ритуала”» [136, с. 143][5].
«Фрейд не говорит, как это делает Ницше, – замечает Поль Рикёр, – что человек – “больное животное”: он делает очевидным, что человеческий удел – в неизбежных конфликтах. Почему? Прежде всего, потому, что человек – единственное существо, которое довольно долго сохраняет в себе детство и на протяжении длительного времени зависит от него» [320, с. 224][6]. И далее: «Вот почему к трудностям взросления и тяготам любви прибавляются трудности самопознания и правильной самооценки. Таким образом, вопрос об истинности предстает как главнейшая жизненная трудность» [320, с. 226].
Ю.А. Антропов в статье «О возрастной периодизации онтогенеза (Семь Жизней человека)» определяет, что «человеческая жизнь дискретна, она включает как минимум семь различных возрастных периодов. В каждом из них человек иной, по-разному он воспринимает мир – окружающее, прочитанное, самого себя, по-разному чувствует, любит, ненавидит, по-разному поступает. У него разные потребности, устремления и интересы, разные способы достижения цели, по-разному человек “грешит” (ему присущи разные дурные поступки), и болеет он разными болезнями. По сути, это семь различных жизней. Представлены выявленные особенности структуры каждой жизни. Первая Жизнь – “Приход” (в мир): физическое и психическое созревание. Вторая Жизнь – “Генерация” (следующего поколения). Третья Жизнь – “Ваяние” (нового поколения): введение нового поколения в социум. Четвертая Жизнь – “Творчество” (создание материальных и духовных ценностей): обеспечение нового и грядущих поколений благоприятными для их адаптации условиями существования. Пятая Жизнь – “Жатва” (углубленная разработка и совершенствование продуктов прежнего собственного творчества). Шестая Жизнь – “Закат” (снижение физических возможностей и свертывание социальных связей). Седьмая Жизнь – “Уход” (выраженное снижение биотонуса, физическое и эмоциональное угасание)» [10].